Только живи

- И ты нигде не училась, говоришь? Кристина отрицательно покачала головой. - Ну это же феноменально! Макс, ты слышишь? Трущев, после “не отпускай”, спетой с Кошелевой дуэтом, приходил в себя. - Слушай, я бы с тобой поработал. Только, боюсь Макс не подпустит. - Вот только монстра из меня не делай, - отозвался Анисимов из гамака. - Конечно, она петь должна, что я, не слышу чтоли? - Макс, что по Девочке с каре? - Серый, нет. Я говорил уже. Я доктор. Не певец. Не мое это. Сам мути. Дарю. - А как же Динамики, Соль? Макс удивленно посмотрел на девушку. -Ты слышала? - Ну, разумеется. Очень красивые песни. Макс почесал затылок: - Ну разумеется... Как-будто это нечто само собой разумеещееся. Да, было время... Анисимов неохотно выполз из гамака. - Вон, с Кристинкой, кстати забабахали бы, - оживился Трущев. - Да-да-да, хочу! Макс, ну просто для себя. Давай попробуем. Пожалуйста! - взмолилась Кристина. - Никогда, слышишь, никогда, я прошу тебя не злоупотреблять положением. Это я к тому, что отказать тебе не в моих силах, мартышка. - Это значит “да”? - Да, блин. Это значит “да”. - Уррааа! - Радость Кристинина не знала границ. Она запрыгнула на Анисимова, забыв, что его вчера почти убили, и стала целовать его в колючую щетину. Он кривился от боли, но терпел. Такие искренние эмоции самое ценное, пусть бы так было всегда, думал он. А вслух возмущался: - Ну все, все, я же согласился уже, ненормальная. Отпусти меня. - Не отпускай меня, не отпускай. Держи, держи, держи, - пропела Кристина. - Хочу Девочку с каре, покажи Девочку с каре. Что за Девочка с каре? Хочухочухочу. - Вот, ты даже еще не знаешь, что за Девочка с каре... Отдохнул, называется, - притворно недовольно поморщился Макс, - А где, ты, говоришь, слышала песни мои? - спросил он, хмуро глядя на Трущева. - Не, не он. Они у меня были без авторства, а Сережа просто сказал, что это ты. - Мммм, случайность, говоришь? - Угу. - И еще один момент. Никогда мне не ври. - Вот сейчас было обидно.- Крис достала телефон, открыла папку Музыка и указала на дату загрузки, - Смотри. - Надо же, и правда не врешь. Ну ок, пошли мясо есть, пока не остыло. - А извиняться? - За что? - Эй, ты дурачка-то из себя не строй. Быстро! - Ну хорошо. Извини меня, пожалуйста. Извини, что подумал, что ты врешь, а ты не врешь. Хотя странно, где ты могла найти эту запись...- Макс поцеловал ее в нос, - Все, простила? - Эээ, да. Но, не думай, что я тебе этого не припомню. Нельзя о людях судить по себе. - Ахренеть, что за намеки? - Воздержусь от комментариев... Лето ещё не перевалило за середину, жара стояла немыслимая. Плавился асфальт под ногами. На лавочках сидеть было невозможно. Деревья стояли почти лысые. Нещадное солнце спалило изумрудную зелень и теперь эти, некогда жизнеспособные, дающие кислород городу, листья больших деревьев превратились в сморщенный желто-коричневый гербарий. Эти пожухлые россыпи устилали все парки и аллеи, и даже широкие проспекты, на коих существовала хоть какая-то поросль. Как в сентябре. Только ковер этот был не ярким желто-красным, а грязно-коричневым, словно убавили контрастность. Двое сидели в тени огромного дерева с голыми ветками. Тень отбрасывал огромный, в два обхвата, ствол дуба, на котором лишь кое-где, рваными пучками кучковалась ещё листва. - Ну нет, Сонь. Думаю, этого уже никогда не случится. Она так и будет воспринимать меня как друга. Как друга, блядь. И я ее с пеленок знаю. Все о ней знаю. Даже больше, чем она сама помнит. Поговорить и поплакаться - пожалуйста, на тусовку сходить за компанию в качестве охраны, пожалуйста... Отдохнуть съездить - не факт, что без меня бы ее вообще отпускали. Пацанов отваживать - опять я. Сколько раз слово себе давал сказать ей все. Да она и так знает. Не может не знать. Но, нам обоим молчать правильней. Боюсь, если открыто признаюсь, дружбе нашей пиздец наступит. - Олежа, не слишком ли ты драматизируешь? - Ты серьезно, Сонь? Ты думаешь никто не замечает наших взаимоотношений? Никто не замечает, что я, как лох, баб других избегаю? - То, что ты баб избегаешь любители подглядывать в замочную скважину связывают с твоей гомосексуальностью, а не с любовью к Крис. - Успокоила. Еще пиздатее... Ну и что мне делать? - Поговорить откровенно. Кристинка же не идиотка. - Не идиотка. - По крайней мере, будет хоть какой-то ответ. - Это то и страшит, блядь. Думаю, может лучше не знать и надеяться. До последнего. Вдруг не нужен я ей. А скорее всего - не нужен. Звоню второй день, не берет. Просто не берет. А теперь вообще не в сети. - А в больнице был? - Да был. В списках значится, по факту - нет ее. С докторшей говорил. В понедельник, говорит, приходите. Охрану сняли. Опять у этого Сережи, похоже, чтоб ему, твари, пусто было. Вообще эта неизвестность пипец как мозг выносит. - Я тоже пыталась звонить - не абонент. К бабушке ее заявиться боюсь. Вдруг она ей наплела что, а я слажаю. Вообще, она без причины так не поступила бы, ты же сам понимаешь. - Короче, если не срастётся у нас, в Европу работать уеду. Время пока есть. Я анкеты разослал на всякий, может, кому пригожусь. Лучше бы, конечно, в Испанию. К Илье поближе. Все таки друзья. Росли вместе. Только, там тетя Света. А она меня никогда терпеть не могла. Я ж по ее мнению всегда плохо на Илюшу влиял. - Да ладно тебе, матери, они все такие. И потом, вы уже взрослые мальчики, чужого мнения можете не спрашивать. Хватит распускаться, Олега, сначала сделай, решать будешь по результату. И потом, ты теперь далеко не бедный студент. А ты, правда, можешь уехать, музыку бросить, Кристину?... - Ой, Сонь, давай не топчись на больной мозоли. - Ну, так - то это серьезный шаг. - Да я, вроде, и не похож на несерьезного мальчика. Соня встала, посмотрела на часы. - Давай-ка задницу поднимай. Нам на студию еще. - Я раньше так хотел музыкой заниматься, стремился в этот лейбл чертов, поступаясь принципами. А теперь даже музыка не радует. Ничего не радует. Какой-то катарсис прям. - Депрессняк. Катарсис твой простой депрессняк. Как там на перстне Соломона - все проходит, и это пройдет. - Ну-ну. Кто-то же должен в это верить. Поехали репаться. Хотя, без Крис репаться не имеет смысла. Только её партии не сведёнными остались. А просто так гонять выёбывает. - Ну хватит, а? Отвлекись, что ли. Бабу себе заведи. - Слушай, ты как мужики наши. Как завести бабу, если все, кроме одной противны? - Эй, и даже я? - Ну, я тебя как друга рассматриваю, не как женщину. - Вот спасибо, Терновой. Чо, женщину во мне узреть сложновато? - Ну, блин, Сонь, да не это я сказать хотел. - Это-это. Не оправдывайся. Знаешь залог успешной семьи? Олег оторвал глаза от вялых уток в обмелевшем пруду: - Ну? - Один любит, другой позволяет любить... - Меня бы устроило. Соня отвернулась, и незаметно смахнула выступившие слёзы. Её бы тоже устроило, но кто-то ничего вокруг не замечал. Никого. Кроме Кристины. - Так грозы хочется... Смотри на небо. Как думаешь, прольётся хоть что- нибудь? - Хорошо бы пролилось, когда мы домой вернёмся, а то мы, вообще-то, далековато умотали. - Подумаешь... Как в детстве, по лужам побегаем. Я в этой больнице в паровую котлету превратилась. - Главное, что не в отбивную, как твой водитель. Как тебе Нази? - Жена Сережи? - Подруга. - Я бы сказала, больше, чем подруга. Маму мне напоминает. Хлопочет весь день, до всего дело ей есть. И как успевает? - Да, она добрая. Назимама. Так приклеилось к ней, что она и не спорит уже. - Расспрашивала, как познакомились... - Ну и любопытная она, как все девчонки. - Это дурацкий стереотип. Я, например, не любопытная. - Угу... - Не угу, а ты меня еще плохо знаешь. - Ну это да. Время терпит. Вопрос в том, что ты скажешь бабушке? - Буду врать экспромтом. - Запомню, что ты обладаешь таким талантом. - Ну это же во благо! - Ага. Учту. Крис сложила руки на груди и отвернулась: - Ни слова не скажу больше. Макс развернулся и пошел в сторону реки. Когда расстояние стало увеличиваться, Кристина не выдержала и побежала вдогонку. - Макс, ну ты не прав же. Ей нельзя волноваться. Что я ей скажу? - Так и скажи, не хотела волновать. Она что, не заслуживает знать правду? - Ну ты же понимаешь, что не в этом дело. - В этом, хорошая моя. Прежде скрывали, потому что ты вся перегипсованная была, да еще под охраной красавцев-карабинеров. А теперь у тебя все ок. Целая на первый детальный взгляд. Только с мозгами вот, правда..., - Макс постучал ей пальцем по виску. - Ну, повздыхает она, попричитает. Но, ведь, оценит, что ты ее волновать не хотела. А значит заботишься, переживаешь.... - Макс, для тебя так важно, чтобы бабушка знала правду? - Для меня важно не обманывать близких людей. Не обязательно вдаваться в подробности, в общих чертах обрисовать, рассказать, как друзья помогали, чтобы ей приятно было, что у внучки классные друзья - в беде не оставили. Кристина обняла его с размаху и неожиданно, так, что Макс скривился от боли. - Прости-прости-прости, больно, да? - По спонтанности ты чемпион, конечно, - поморщился он, - Не успеваю реагировать на твои выходки. Чего только одно твоё явление голышом среди ночи стоит. - Это была вынужденная мера. Для такого тормоза, как ты, надо было еще с вечера красной ленточкой перевязаться, - уткнулась ему в здоровое плечо Крис. - А я-то в тебе, идиот, маленькую девочку видел... - Ты не педофил, случайно? - засмеялась она. - Щас как дам в лоб, дурочка! Никогда не торопи время, слышишь? Ну вот куда тебе в девятнадцать такой жизненный опыт? Перестрелки всякие, разборки, похищения, мужик взрослый вместо мальчика - ровесника в постели, да при этом еще и врать умеешь, как богиня лжи. - Со всем согласна, кроме ровесника в постели. - Я и говорю, всему свое время. Кстати, на врать ты не отреагировала. - Ой, мне сложно с тобой спорить. Пусть ты будешь прав и я лгу, как сивый мерин, как говорит бабуля, но я же просто маленькая девочка - могу себе позволить и сослаться на то, что дурочка еще. Мне же за это ничего не будет? - Тебе за это вот что будет. Макс сильно шлепнул ее по заднице. - Извращенец. - Интриганка. Ой, чёрт, бежим домой, смотри, сейчас ливанет. - Поздно уже. С неба лило. Даже не лило, а просто упало в один момент то долгожданное, вымоленное чудо, о котором грезили все обитатели мегаполиса, изнывая под палящим солнцем, уже целый месяц. Макс с Кристиной поняли, что искать укрытие теперь бесполезно, ибо они были мокрыми насквозь. Мокрая ткань тонкого топа облепила ее тоненькую фигурку и Макс старался не смотреть на просвечивающие сквозь нее соски. Он, будто голодный зверь, впился в нее поцелуем и терзал губы ее, пока не почувствовал дрожь в ее теле. Только, совсем не от желания, а от холода и сырости. Он взял ее здоровой рукой за холодную ладошку и пошел в сторону Трущевской дачи, от которой они ушагали почти на километр. Погуляли, называется. Зато бежать по лужам под проливным дождем было весело. И романтично даже. Потому что, иногда они останавливались и опять целовались, долго, впитывая теплые струи дождя вместе с каким-то неопределенным чувством, понимая, каждый для себя, что наверно это любовь. И даже, да, это точно любовь. К даче добрались минут через двадцать, сырые, уставшие, но счастливые, с одним желанием - спать. Ребята каким-то чудом умудрились перетащить все закуски и шашлык в дом. Только вот, первый этаж, из за того, что все бегали туда-сюда, затаскивая то плошки с салатами, то напитки, то подушки с пледами, тоже напоминал бортик у бассейна. Хотя, воде с неба все равно все были рады. Сережа дал им во что переодеться. Макс, посмотрев на девочку свою, напялившую Серегину майку на голое тело, не смог удержаться, лишь задержав взгляд на торчащих сосках под черной тканью. Майку пришлось опять долой, И даже прелюдий не потребовалось － дикая какая-то страсть обуревала этих двоих. Внизу посмеивались, услышав сквозь грохочущий дождь еще и стоны. А Макс, в очередной раз удивлялся тому, как легко рядом с ней он теряет контроль над собой. Особенно ему нравилось, когда она сверху. И еще нравилось, что во время секса у них зрительный контакт. Глаза в глаза. Проваливался в эту бездну, летел, понимая, что пропал в нем холостяк. Что хочет, чтобы она рядом, всегда, только с ним... Спустя некоторое время Кристина спустилась к остальным в майке Черный флаг до колена, слегка растрепанная, с алыми губами и попросила перекись и бинт, поменять Максу повязку. - Черт, надо в машину бежать. Я в бардачке так все и оставил. - Давай я. - Сиди уже. Я с зонтом. - Думаешь, зонт поможет? - Ради друга и помокнуть не страшно. Когда Крис вернулась в комнату наверху, Макс лежал на широкой кровати и спал под мерный перестук крупных капель, бьющих со всей дури в оцинковку крыши. Он был без майки и в Сережиных штанах, которые пришлось подвернуть, потому что они были ему коротки. Кристина вздохнула, провела пальцами по царапинам на спине, которые оставила в момент полного отключения самоконтроля от его ласк, которых не доводилось ей познать до него, присела возле и долго-долго смотрела на спящего. Потом тихонько, свернувшись комочком, прилегла рядом и перекинула на себя его руку. Она почувствовала его таким родным, как-будто ближе и правда никого не было. Макс открыл глаза, улыбнулся ей в макушку, прижал к себе посильнее и прошептал: - Засыпай, мартышка...