Только живи

Они отлично умели молчать друг с другом. Не потому, что им нечего было сказать. Нет. Просто, в молчании их было больше слов, чем в самом красноречивом признании. По взгляду, полуулыбке, касанию, вздохам можно было угадать настроение. Можно было “говорить” так часами. Они умели, да. Это была какая-то совершенная химия. Но сейчас Макс чувствовал отчужденность Кристины, как-будто была она не здесь, не с ним. Он ходил к автомату за ее горячим шоколадом. И коль уж у нее проснулся аппетит, решил спуститься в палатку, закупить ей фруктов. Вернувшись, он застал ее у окна. Она даже не повернула головы в его сторону, не смотря на регулярно витающую в воздухе опасность. Сколько она так простояла, было ему неизвестно. Он подошел, запечатал ее в свои объятия, положив подбородок свой небритый на её макушку. Помолчали пару минут вместе, просто смотря в окно, но ничего не изменилось. - О чем молчишь? - Ммм? - Ты где, спрашиваю? Возвращайся. Шоколад, - всунул ей в руку горячий еще стаканчик, - фрукты. Надо есть. Если хочешь домой, давай. Виноград, груши, яблочки... Крис, чего грустишь? - Думаю вот. Про Сережу. - Они скоро придут. Повеселеешь... - Я не про Трущева... - Ммм. - Понимаешь, думаю, если он меня и правда не любил, то я два с лишним года убила впустую. Все мои эмоции и чувства ушли в песок. А это важно! Это важно, чтобы тебя любили! А он? Я же не вещь! Ты представляешь, как это, когда не любят, а ты думаешь, что любят? Доверяешь, строишь планы, а над тобой смеются в кулак, или, того хуже, с кем-то обсуждают твои чувства, твои мысли... Он лгал в глаза... Мало того, что предал, так ещё и продал! Не вывожу, за что? За что со мной так? Голос её сорвался, слезы появились внезапно и покатились по щекам крупными горошинами, лишь на долю секунды цепляясь за ресницы. Он не останавливал её. Он молча обнимал и впитывал её боль, как свою. Он не знал, что ответить. Просто не понимал, как можно её не любить. - Я ведь редко плачу. Совсем. Я даже когда папу хоронили не плакала. Не могла. Для меня это что-то из ряда вон. И вот, понеслось. Пол года живу на нервах. В состоянии постоянного стресса. Постоянной истерики. По любой причине. Примерно, как ты в клубе видел. Выслушиваю..., да чего я только не выслушиваю... За последнее время жизнь так поменялась. В универе раньше до вечера тусили, потом на репу шли. Домой возвращались заполночь. А с ним - учеба-дом, учеба- дом и вечные придирки. Со скуки аж тошнило. Я давно хотела с ним расстаться. Со счета сбилась, сколько раз мы расходились. Но каждый раз это “давай поговорим” возвращало на начальную точку. Это были бесконечные шансы для него и бесконечные грабли для меня. А оказалось и это неискренне. Почему? Она замолчала. Маленькими своими ладошками размазала соль по щекам, всё еще всхлипывая. Повернулась в его объятьях навстречу взгляду его встревоженному, утонула в глазах этих, полных заботы, уткнулась в шею его, прямо в жилку, что билась быстро-быстро, как-будто спрятаться хотела, защиты ища. - Ты ведь не такой? - она с какой-то безысходностью подняла на него глаза свои заплаканные. - Нет. Но и я не розовый фей. Он прямо физически ощущал боль её. Видимо, раньше у Кристины не было времени хорошо подумать о том, что произошло. А когда она сложила два плюс два, ей стало страшно. Реально страшно. - Ты подумай о том, что всё позади. И больше он тебя не обманет. Даже если захочет. Ты ведь больше не поверишь ему? И теперь у тебя есть я. И я люблю тебя. И буду заботится о тебе. И буду рядом с тобой так долго, как ты мне позволишь. Он обхватил её лицо своими большими руками, запустив пальцы в непослушные короткие локоны, легонько дотрагиваясь до широкого пластыря на виске, после каждого касания, оставляя легкий поцелуй на лице девушки. - Просто доверься... Она пару раз судорожно вздохнула и затихла, когда Макс уверенно накрыл её губы требовательным поцелуем, глубоким и таким нужным ей именно в эту минуту. - Я помню, что когда у тебя паника, тебя надо целовать, - улыбнулся он, заправляя ей за ухо волнистую прядь, упрямо падающую на глаза. - Но, я готов целовать тебя всегда. Так что, просто брось паниковать. И ты не должна быть сильной. Я понимаю, ты привыкла. Но, теперь надо привыкнуть быть просто любимой, слышишь, рёва? Она пару раз кивнула, обняла его за шею и сказала: - Не так-то просто поднять самооценку после того, как ты узнала, что парень с тобой познакомился потому, что кому-то от тебя что-то нужно. - Господи, ну не тебе об этом думать! Заставлю Тернового говорить тебе о любви ежедневно. - Прекрати. Ему и так сейчас... - Ну ты уж так буквально не воспринимай мои слова. - О том, что любишь тоже? - Фу, ты бываешь занудой. Давай я тебе на диктофон наговорю про любовь, будешь слушать, когда меня рядом не будет. - Угу. - Ну вот, шоколад твой вылить можно. - Оставь. Я холодный выпью. - И чего это вы тут холодным пьёте? - в дверь просунулась усатая голова Пиэлсишника. - Заходи. Без тебя еще не пили. - Вот и правильно. - Сережа заперся в палату с полными руками. - Где больной? Так, больной, вот вам Биг Мак, вот вам коктейль молочный, картошечка с курочкой и кола. Ледяная. Прям под погодку. Ну, чего у вас тут за приключения? - Если можно так назвать это безумие... - пробурчал Макс. - Да, малышка, кому-то от тебя точно что-то надо, - воскликнул Трущёв, после того, как Макс вкратце описал ему события вчерашнего вечера. - Я вот, убей, не понимаю, - зажевывала Кристина стресс макдаковскими деликатесами. - Ну тихо, тихо. Зачем убивать? Не буди лихо пока оно тихо, - заворчал на нее Максим. - У Свешникова есть некоторые догадки. Блин, пойдём, покурим, что ли - обратился он к Серёже. - И я, можно? - Ты ещё и куришь? Этого только не хватало. - Только, когда нервничаю. Ну, пожалуйста, - канючила Кристина. - Нет, разумеется. Мать детей моих и сигареты... Фу... - Сам-то... Что там про мать? - Мать, говорю, перемать. И никаких сигарет. Будем считать, что ты бросила. - Что это ещё за сексизмы? - Голос разума, детка, ничто иное. - Ну я все равно с вами хочу. - Крис, мы просто поговорить на пару слов. Тет-а-тет. - То есть меня ты посвящать в это не хочешь? - Во что в “это”? - Ну, в то, про что с Сережей... - Крис, угомонись. Это ничего не значащий трёп. И потом, я что, с другом не могу пообщаться с глазу на глаз? Может, мы о тебе поговорить хотели? - Ну вот поэтому и хочу, чтобы ваши мужские сплетни, которые похлеще женских-то будут, предотвратить. - Макс, мне кажется, или кто-то здесь каблук? - посмеивался в усы Трущёв. - Серёжа, блядь, я тебя предупреждал, стебучий случай. - Молчу - молчу... Крис, я тебе обещаю, всё потом расскажу. Но, сейчас отпусти его на два слова. К тебе все равно сейчас Гринберг зайдет, выписку принесет. - Меня домой отпустят? - Только под наблюдение доктора. - Аллилуйя! Отвезёшь меня к бабушке? - Вообще-то, когда Гринберг говорил про выписку, он четко сформулировал: под мой надзор, Крис, и рисковать я не намерен. И, более того, бабушку нам волновать нельзя синяками твоими. Тем более, нам с ней ещё анализы надо успеть сдать. Ты же помнишь? Так что, без обид, хорошо? А я бабушке скажу, что ты у меня поживёшь пока. - Ну это ненормально, Макс. - Согласен. Но я бы предпочел быть с тобой 24/7, чем думать постоянно, не случилось ли чего. - Блин, да что за жизнь у меня? Вечные какие-то запары... - Крисулечка, все наладится, малыш. Нам сам Свешников обещал. И потом, Олег вот-вот придёт. Мы до него вернемся. А, нет... Вот и он. После стука в палату заглянул парень в халате. - Всем привет. Олег, - протянул он руку Трущёву. - Сергей. От кого я только о тебе не слышал. Максу достался лишь слабый кивок головой вместо рукопожатия. Зато Кристина немедленно повисла на друге, так, что Анисимов почувствовал некий намёк на ревность. - Как ты? - Лучше. - На столько, что последние десять минут она выносит мне мозг, - укоризненно посмотрел он на девушку. - Будешь ругаться, я Олегу пожалуюсь, - скорчила Кристина смешную мордочку. - Ну ладно, идите уже. Но, помни, что курить вредно, - провела она рукой по любимой небритой щеке. - Господи, ребёнок, не это ли я пытаюсь до тебя донести? Жить вообще вредно, потому все и умирают, прикинь - Максим привычно уже коснулся поцелуем макушки девушки. - Мы недолго. Олег, зайдёт доктор с выпиской, надо узнать, когда нам на приём. - Ок. Они вышли. - Надо узнать, когда вам на приём? Чо за дибилизм, Макс? Тебя чо, Гринберг по записи принимать будет?- улыбался Серёжа. - Прекрати ржать. Я вообще хотел сказать, чтобы он её пальцем не трогал, но вовремя тормознулся, блядь. - Макс, ты очень смахиваешь на себя лет десять назад, периода гормонального созревания. - Серёж, мне совсем не смешно. Я и парень, который её знает с детства... Понимаешь? Настолько близкий, что знает с кем был её первый поцелуй, первый секс, дату первых месячных, блядь, все заморочки в её голове. И я... - Да не ебанулся ли ты часом, друг? И на солнце вроде не сидел, чтоб так поехать головой... Где ты здесь проблему увидел? Ты хоть замечаешь, как она смотрит на тебя? - Я вижу, как на неё Терновой смотрит. - Это, блядь, ревность, Макс? - Это, блядь, да... Борюсь с собой, как могу. Но, пока могу хуево. - Напрасно ты. Крис не такая. - Я знаю-знаю. И мысли у неё чистые, правильные. Это у меня дыра в душе из-за страха за неё. А она до конца ситуации и не понимает. Отчета не отдает. Сегодня вот просто про чувства думала, что два с половиной года мудаку подарила... Не про жизнь, которая в опасности, не про то, что уже несколько попыток было, а про то, что он её не любил и самооценку ей подпортил. Она, блядь, такой ребёнок ещё. И может, к лучшему, что не до конца догоняет. Может, обойдется всё.? Хотя, частота происшествий наталкивает на мысль, что не отстанут от неё... Свешников ребят в наблюдение к ней приставил. - Как-то прям серьезно всё. - Даже слишком. Сюр какой-то... - бычок полетел в ведро с педалью, вместо урны, стоящее на заднем крыльце специально для этой цели. Помолчали. Обдумывая ситуацию. Она и правда была похожа на кино. Как-то совсем не реалистично. В их жизни могли набить морду, бухать до посинения, выяснять отношения с битьем посуды, менять баб, как спортивные носки, но убить не могли. Не могли даже пытаться. Даже после слов “я тебя грохну”... Ведь это совсем не обозначало физического действия. Это было просто насилие над мозгом. В жизни Кристины происходило что-то совсем другое. И это напрягало. - Отвезёшь её, Серёж, ко мне? Я к бабушке её за вещами. Только, до отца подбросишь, машину забрать. Я вчера с Мельянычем уехал. - Если поедет.... - Поедет. - Заодно с Терновым перетрёте. - Долго как, - обняла его Крис. Максу показалось это невероятно милым. Ведь она оставалась с другом, с которым могла говорить обо всем, а все равно его, максимум, десятиминутное отсутствие, показалось ей долгим. - Тим заходил? - Евгения Станиславовна заходила ещё. Тебя спрашивала. Удивлена была, сильно, моим досрочным возвращением. Говорит, были бы платной клиникой, дали бы дисконт. - Смешно. Не сказала, что хотела? - Тебя, полагаю, - состроила глазки Кристина. - Думаешь, удачно пошутила? - Думаю, стоит ли уже ревновать? Евгения Станиславовна его жена, - подсказала она Олегу, взяв Макса за руку. - Бывшая, бывшая жена. И ревновать не стоит. - притянул тот девушку за талию. - Ничо так, Максим Дмитриевич, у вас вкус, - подковырнул Анисимова Олег. - Не завидуй. Сам себе завидую. Вон Кошелеву отхватил. Не девушка, а Кэмэл трофи - легенда приключений. Скучать не приходится. Поехали, Сережа тебя ко мне отвезет, а я к бабушке. Пиши, что везти. Сама поедешь к ней, когда синяк сойдёт. - Ну ладно-ладно, была бы я против. И всё таки они стеснялись присутствия Олега. Кристина уже раз двадцать поцеловала бы Макса, но одёргивала себя, посматривая на Тернового, не желая причинять ему ещё больше страданий. - Заедешь к нам? - неожиданно спросил того Максим. Кристина засияла улыбкой. А Олег рассеянно кивнул головой. - Я все равно часа два плюс пробки буду с Галиной Сергеевной заниматься. - Меня, так понимаю, ты не приглашаешь? - обиделся в шутку Трущёв. - А что, человеку, имеющему ключи от моей квартиры, нужно приглашение? Ну и все пошло не так, как планировалось. Больше часа они простояли в пробке. Варшавка и Каширка застыли намертво в десятибальной пробке. Будни. Рабочее время. Кто все эти люди на дороге? И только на Фрунзенской, отъезжая от дома Анисимова-старшего кавалькадой из трех машин, Сережиного Гелика, Инфинити Олега и Прадо Макса, они поехали с относительно невысокой скоростью. Но, поехали же. Когда они разделились по своим маршрутам, Максу таки пришла в голову идея не возить бабулю в больницу, а купить все необходимое в аптеке и решить эту проблему одним махом. Он наплёл ей что-то про репетицию, был, кстати, недалёк от истины и попросил собрать вещи для Кристины на несколько дней. Галина Сергеевна не выразила энтузиазма по этому поводу, но спорить не стала. Достала из кладовки рюкзак с меховой игрушкой-брелоком, похожим на пикачу, только белого, собрала необходимое плюс тапочки, шелковый халатик и мыльно-рыльные. Хотела положить фен, да Максим отговорил, показывая на свою шевелюру, утверждая, что сие чудо техники у него имеется и необходимости во втором нет. Кофр с косметикой был едва ли меньше рюкзака. Когда, возвращаясь из больницы, он открывал дверь в квартиру, то услышал музицирующих своих друзей. Разобрав мешок с предусмотрительно закупленными продуктами и еженедельной батареей бутылок коньяка, составив в мойку чашки от выпитого ими кофе, так и оставшись незамеченным, Макс, прихватив вещи Крис ввалился в гостиную. Все трое повернули на него головы. И лишь одна застыла в изумлении. - Я вспомнила, - закричала Крис. Подбежала к Максу, вырвала из рук его рюкзак, расстегнула карабин мехового брелока и подняла его над головой - Я вспомнила это! - она стиснула игрушку в руках и отделила голову пикачу от туловища... ...Флешка. Это была флешка.