Только живи

Ей нравился сам процесс, не конечный результат. Во всём. Репитиции, но не концетры, потому что был страх сцены, эскизы, но не готовые работы, потому что существовало желание что-то исправить, дорисовать. Так же и с едой. Иногда её накрывало, она проводила целый день на кухне, придумывая какие－то невероятные блюда, хотя сама ела мало. Внезапно она все таки осмелилась перебраться в мамину квартиру. Поссорилась с Максимом и ушла, хлопнув дверью. Он, конечно, нашёл её, предварительно дав остыть, но, опять же, важен сам процесс демонстрации характера. А что она не права, она и сама знала. И что опека его тотальная была вызвана исключительно заботой о ней. Предвидя, что он её таки найдет, Крис решила устроить вечер кулинарных шедевров, ведь молва, как известно, утверждает, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Правда, какие промежуточные станции этот извилистый путь преодолевает, история умалчивает, ибо это не совсем пристойная тема для разговора. Но, как бы там ни было, на настойчивый звонок в дверь она вышла открывать, перепачканная в муке. Нос, щёки, руки по самый локоть выдавали в ней творческую натуру. И, даже имеющий непреодолимое желание надрать ей задницу Макс, расплылся в улыбке. － Продумала пути отступления? - спросил Макс, по-хозяйски проходя в квартиру. － И чо ты быстро так? － А, ждала, то есть? － Извиняться не буду. Свободу ограничивать это преступление. － Ахах, ты хоть поняла, что сказала? － рассмеялся Макс. Она вытаращила на него глаза. － Ну так－то, я записывался под именем Макс Свобода, － пояснил он. － Дурак, － шлепнула она его по плечу полотенцем. － И бить Свободу преступление. Он же раненый. － Ну ладно－ладно. Видишь, здесь нет никого. Никто меня не убил, не утащил никуда. － Это чистая случайность, дурочка. Ну, если не брать в расчет, что квартира опечатана была, и мне пришлось договариваться со Свешниковым. Крисуль, не дуйся, но ты должна понимать, насколько это серьезно. А это что? Максим поднял белое полотно, наброшенное на мольберт. － Не трогай. Не закончила еще. － Это я? － Ну, блииин. Это должен был быть сюрприз. － Ну так это и есть сюрприз, чудо ты моё. Когда только успела? － Вот думаю, в красках тебя делать или в карандаше? － Так оставь. Мне так нравится... Он обнял своё сокровище в муке, приложился к макушке. － Чо ж ты талантливая такая? Я себя каким－то ущербным чувствую рядом с тобой. Она обняла его за шею, скрестив испачканные мукой ладошки, привстала на цыпочки и звонко поцеловала в нос. － Глупый ты. Ты такую музыку пишешь! Вообще не понимаю, почему ты в медицину пошёл. －Ну, медицина это призвание, а музыка просто хобби. － Мне кажется, это твоё ”просто хобби” кормит тебя гораздо больше, чем основная работа. Пошли чего－нибудь уже доделаем, есть охота. － И чего ты там творила? Показывай. － О, Боже! Ты сомневаешься в моих способностях? － Кто? Я? С ума чтоли сошла? Только что сказал, что рядом с тобой себя ущербным чувствую. Просто, до настоящего момента ты не все свои таланты раскрывала. Лишь некоторые. Макс похотливо залез ей под футболку, с ходу расстегнув лифчик. － Ну, Макс, у меня еще репа сегодня. － Это отговорка для пожилой супружеской пары. Наконец－то она перестала вырываться из его объятий и он смог зафиксировать поцелуй на смеющихся губах девушки. Минут через двадцать, помятые и довольные, они дошли таки до кухни. － Это хинкали? － Это манты, бестолочь. － А в чем разница? － Блин, гугл тебе в помощь. － По мне так по барабану, лишь бы с мясом. － Чёрт, сметану забыла. － Ну давай я бегом. Пока ты тут примирительный обед сервируешь. － Мм, а я думала, примирительным был секс. － Так, ты на святое не покушайся. Этим манипулировать нельзя. － Все было честно: ты мне секс, я тебе манты. － О! Чёткий алгоритм, － засмеялся Макс, － нет обеда - нет секса. － Неправильно. Нет секса - нет обеда. Последовательность соблюдай. Ключ возьми, ненормальный. Она прикрыла за ним дверь и, улыбаясь дурацкому разговору, пошла в кухню, готовить обещанные манты и накрывать примирительный обед (или уже ужин). Пока закипала вода, залезла за салфетками. Подумала, убрала керамическу посуду, пошла в гостиную за фароровым сервизом. Этот невероятно ценный Wedgwood маме подарила свекровь. Бабушка помешана была на серебре и фарфоре, на салфеточках и статуэтках. Это ей передалось от матери. Дорогое было у бабушек увлечение. И этот самый английский Wedgwood с лягушкой на 50 персон, каждый предмет которого был разрисован совершенно отличным от другого, но точным топографическим рисунком, имел какую－то историю, графский какой－то был. Бабушкин отец, служивший во время войны в Генштабе с Жуковым, этот сервиз, зная страсть жены своей, в качестве трофея привез из самого что ни на есть немецкого замка. Вдруг от неожиданности Кристина чуть не выронила из рук менажницу, приготовленную под закуски...－ резко завибрировал телефон. － Кристина Алексанровна, это из наблюдения звонят. － Какого наблюдения? － Не перебивайте, слушайте внимательно. К вам поднимается предположительно Ганичевский. Думаем, он попытается войти в квартиру. － Эй, я здесь одна, － ей стало страшно. － Макс недавно вышел. － Да, мы видели. Если лифт еще едет, быстро поднимитесь на пару этажей выше. Если лифта не слышно, попробуйте спрятатся в квартире, чтобы он вас не сразу заметил. － Блин, у меня стол накрыт. Он поймёт, что кто－то здесь есть. － Не паникуйте. Мы здесь. Заходим через пару минут. Не отключайтесь, чтобы мы вас слышали. － А если лифт не едет? － На третий он мог и пешком... － Чёрт－чёрт－чёрт, － зашептала Кристина и ломанулась вглубь квартиры, увидев, как тихонько поворачивается дверная ручка. Она залезла в гардеробную в Илюхиной комнате и присела в самом углу, так, чтобы её не сразу было видно, если откроется купе. Она слышала, как кто－то вошёл, защелкнув дверь и еще через пару минут по длинному коридору раздались глухие шаги － наверно, гость понял, что в квартире кто－то есть и пустился на поиски. Оно и понятно, на панели кипела вода в кастрюльке. Шаги были совсем близко, когда Кристина вновь услышала звук закрывающейся двери и крик: － Оружие положил на пол, стреляю без предупреждения... Тут же началась какая－то суета. Кристина услышала как её зовёт Максим. Но она была настолько напугана, что не чувствовала в себе сил даже ответить. Когда он добежал до комнаты Ильи, открывая по пути всевозможные двери и заглядывая во все углы, Крис уже била мелкая дрожь. Отходняк. Он отодвинул зеркальное полотно и первое, что увидел, менажницу Веджвуда, которую Кристина сжимала побелевшими пальцами. Он опустился по стене на пол, не отрываясь глядя на неё, порылся трясущимися руками в кармане штанов, извлёк сигареты, поставив злосчастную сметану на пол, и нервно прикурил. － Бросишь, блядь, с вами курить... － буркнул он. Кристина заплакала － напряжение отпускало. Максим прикурил вторую сигарету и протянул ей. Она только протянула руку, но тут же почувствовала спазм в желудке. Неаккуратно поднявшись, отложив, на всякий, раритетного Веджвуда, хватаясь за стены, ломанулась в ванную. Макс тоже поднялся, придерживаясь за стену, и на ватных ногах пошел за Кристиной. Её выворачивало наизнанку минут десять. Когда сил больше не осталось и дико болел пресс, Макс поднял её на руки и отнёс в ближайшую спальню. － Крис, － хрипло сказал он и не узнал своего голоса. － Крис, ты же видишь, это не шутки. Она вцепилась в его майку, судорожно перебирая руками. Чтобы хоть как－то успокоить её, он положил её голову к себе на колени и гладил непослушные завитки каре, плечи, торчащие подёргивающиеся лопатки. Если бы он мог отыграть этот день назад... Но, он не мог. Заглянул оперативник. － Ребят, вы мне нужны. － А это обязательно?－ незаметно кивнул Максим на девушку. － Давай, только распишитесь. Всё остальное потом. － Можно мне задать пару вопросов этому фрукту? － Нет, я могу сейчас. Я готова, － неожиданно твёрдо ответила Кристина. Я тоже хочу задать пару вопросов. Нет, я хочу задать много вопросов, но первый, почему? Почему я, блядь? － Крис, Крис, спокойно... － Я уже спокойна. Спокойна я. Сам, пожалуйста, не нервничай. Но их ожидания господин Ганичевский не оправдал － молчал, как красный партизан, старательно избегая взгляда девушки. Крис, вспомнив про кипящую, вероятно, выкипевшую давно, воду, ушла в кухню. Расписавшись в бумагах, Макс тоже пошел на кухню. В руках у девушки был нож и она молча стояла с ним, без движения, без эмоций, глядя в одну точку на столе, куда－то в тарелку с зеленью... Он подошел, аккуратно вытащил из руки её нож. － Давай я сам. Посиди. － Я вспомнила его... － Ганичевского? －Да. И я вспомнила, что почти перед самым подписанием отец отказался от сделки с его компанией, из-за обнаруженных финансовых махинаций. И именно после этого случая в компанию и пригласили аудиторов. И отец совсем пропал на работе. Потом был Новый год, помнишь, бабушка говорила, в Европейском этого урода видели с отцом? После праздников отец пообещал маме провести время вместе. Мы уехали в Польшу на каникулы, кататься на лыжах.... Неужели, ему правда помогли? － Здесь есть успокоительные какие? Может, валерьянка, хотя бы? － обнял её Максим. － Вряд ли. Но у нас с тобой другой способ успокаиваться... Она заглянула ему в глаза, в очередной раз удивляясь нескончаемой его заботе, прижимаясь к нему всем телом и желая, если бы это было возможно, его прямо сейчас. － Ты, конечно, сумасшедшая... Тебя только что, чуть не грохнули... － Вот и я о том. Лежала бы сейчас, остывала... － Крииис... Юмор у тебя, конечно, мало сказать чёрный. Но логика в этом есть.－ ткнулся поцелуем в её макушку Макс. Опера и криминалист уехали минут через двадцать, забрав с собой упорно продолжающего молчать, мужика, с лысой, как коленка, головой. Когда они остались вдвоем, первое, что он прочитал в её глазах － секс, сейчас, срочно, как лекарство. Как-будто неоновая вывеска на лбу. Кристина тяжело дышала и призывно смотрела на него своими раненными огромными глазами, в которых копились слезы, закусывая пухлые губы, и так искусанные, от его беконеных ласк. Надо же было как－то снять это проклятое напряжение. Уже спустя пять минут － всё случилось молниеносно, закуривая и пытаясь восстановить дыхание, Макс усмехнулся: － Мы с тобой трахаемся, как кролики. Я в молодости столько за день сексом не занимался. Героем себя чувствую － Это нервное. Конечно, можно использовать альтернативный вариант и набухаться. Но, пьяная я дура дурой. Как－то позориться не хочется. － Видел я, мне хватило. Пойдем уже съедим что－нибудь, пока рецидив не наступил. И я, кстати, совершенно не против безальтернативного варианта, ну, первого... Во－первых, надёжный, во－вторых приятный, в－третьих, укрепляет отношения. － Смотрю, ты отошёл, даже шутить получается. － Тебе не полегчало? － Знаешь, такое ощущение, что опять в голову попали － мозг прямо－таки разносит... － Желудок как? － Все ок. Пресс болит только. Такой своеобразный спорт, знаешь... Олег позвонил, когда они ещё сидели за столом: － Ну и чё ты? Репать собираешься? Если что, я тебя внизу жду. － Где внизу? － У Макса. － К нам езжай. Мы на Пироговской. У них была фора еще минут двадцать－ тридцать пять полного единоличного обладания друг другом. Хотя бы поесть спокойно, наконец－то, получилось. － Пусть поднимается, － сказал Макс. － Блядь, это обязательно? － Я бы на твоём месте поднялась, Олег. － У нас времени в обрез.... Крис.. Макс вырвал трубку: －Олег, я тут не шутки шучу. Поднимись. Её опять чуть не грохнули. Терновой присвиснул и помчался наверх, на бегу щёлкая сигналкой. － Вот поэтому, из рук в руки, Олег. Или я всегда рядом, выбирай. － рассказ о сегодняшних событиях получился недолгим. － Я тебя понял. Куда её привезти? －Сюда вези. Надо посмотреть, что он здесь искал. Может, наткнемся? В пятницу или в субботу у вас? －В пятницу. В субботу у Пиэлсишника. Вы ж там будете? － Я потому и спрашивал. Вдруг бы накладочка... － Мне вызов пришёл...- сказал Олег и замолчал. － Уедешь? － спросил Максим. － Думаю, да. Крис подошла и обняла друга, уткнувшись ему в плечо. Олег поверх её головы посмотрел на Анисимова. － Это будет последний московский сольник. Тур ближе к Новому году, а на точечные буду летать оттуда. － Куда летишь? － В Англию. В Шотландию. Из двух, это лучшее предложение. Да и язык... Даже если преподавать на английском, к жизни－то как－то надо приспосабливаться... Потому, не Испания. Хотя, изначально хотел именно туда. Только, с испанским у меня никак, знаете... － Не жалеешь? － Макс понял, что задал глупый вопрос, увидев тяжёлый взгляд Тернового. Проскальзывала неприязнь между ними, и даже откровенная ненависть. Но, ради Кристины оба были готовы соблюдать приличия. － Мартышка, лети, твори. Я Трущёва сюда позову, хорошо? － Конечно. Мужчины вынужденно обменялись рукопожатиями. － Серёжа, у нас тут очередной пиздец, друг... － Только не говори, что её опять пытались грохнуть? － Не поверишь... Я тебе адрес бросил. Мы у неё пока. Дуй сюда, пока они репают. － Да я тоже репаю. У меня, как бы, тоже сольник. － Что я слышу? Давно ли ты готовиться стал? Вся жизнь － экспромт, а тут, репает он. Стареешь что ли? － Ты в курсе, что твоя малышка меня дедом зовёт? － Ладно, дед, ковыляй что ли сюда. Крис проснулась среди ночи, резко сев на кровати. Ей приснился сон. Сон－воспоминание. Ей приснилось, как отец из сейфа дает ей деньги на новую гитару. Из сейфа. Не того, металлического, сверху в тёмном дереве, который вмонтирован в книжный стеллаж в кабинете, а другого, того, который в его спальне － между окон, за шторой. － Крис, ты лунатишь что ли? － пробормотал спросонья Макс, разбуженный отсутствием девушки в его объятиях. Он посмотрел на ее маленькую фигурку в тонкой ночнушке, если можно так было назвать тонкий просвечивающий кусок шёлка и две верёвочки и обеспокоенно спустил ноги на пол. － Пойдём, посмотрим кое-что. Она вела его за руку через всю квартиру, по этому, блин, длиннющему коридору с витражными дверями. Максу отчего-то вспомнился любимый им в детстве фильм ”Бронзовая птица” и приключения друзей в музее. Точно, сейчас квартира очень походила на музей. Но, стоило только Кристине включить свет в родительской спальне, иллюзия загадочности рассеялась. Это была довольно таки большая комната, ненамного больше, чем комната Кристины. Единственным отличием был эркер, в нише которого размещался огромный круглый стол. Еще из мебели, помимо кровати, стульев и стола, в комнате находился комод и красивое зеркало в массивной резной раме. Вероятно, тоже какой-то раритет. － Попробуй определи, где здесь может быть сейф? － А он здесь есть? － Ну, блин, не тупи... Макс потер небритые щеки руками, пытаясь сосредоточиться, но его отвлекала прозрачная ночнушка Кристины. － Я не могу думать, малыш, когда ты тут передо мной голая ходишь. Нравится мне, －пропел Максим слова известной песни, притягивая девушку за талию и целуя в голое плечо. Кристина, освобождаясь от его горячих рук, пошла к эркерному окну, которое было разделено тремя рамами. Отдернув штору на стыке двух рам, Крис увидела то, что искала. При обычном нажатии пальцем, как на кухонном гарнитуре, от стены отскочила деревянная панель в цвет обоев, открывая обзор на вмонтированный внутрь сейф. Никакой вращающейся ручки с цифровым кодом не было, была обычная скважина под обычный ключ. － Ну там, наверно, пусто. Мама, перед отъездом, вероятно заглядывала сюда. － Ну это вряд ли. Это чисто для рабочих бумаг сейф. Папа редко работал в кабинете. Обычно, здесь, － махнула Крис рукой на стол. － Любил быть возле мамы, смотреть на неё... － Я его понимаю. Я бы тоже от тебя не отходил всю жизнь. － Эй, это похоже на предложение, － чуть толкнула его в грудь Кристина. － Да? Даже не думал об этом, － засмеялся Макс. Когда она уже хотела ему что-то возразить, он, опережая её сказал: －Обещаю, это произойдет в более торжественной обстановке, ну и мы, по крайней мере, будем хотя бы одеты. А то в трусах, стоя на одном колене..., как-то не романтично... Да? Он опустился на одно колено, визуализируя нарисованную в воображении девушки картинку. Наградой за его актёрское мастерство был заливистый смех. －Люблю тебя, － бросилась она ему на шею, －ой, я забыла, － отдернула она руку от плеча. － Да не болит уже. Можно даже повязку, думаю, снять. На работу пора. Ну что там с ключом? Ты знаешь где он? － А вот тут папулечка проявил чудеса изощрённости. Тадам! － Кристина держала в руках ключ от квартиры. － Не понял. － Вот и папуля так же рассуждал. Ключ от квартиры и от сейфа один и тот же. Замок сложный, да. А ключ один. Кристина подошла к окну, повернула дважды ключ в замочной скважине и открыла эту, довольно узкую, в ширину листа А4, нишу, гордо именуемую сейфом. Документов здесь было много. Разложены они были по папкам. Каждая имела цветной ярлык с подписью. Вероятно, где-то здесь крылась причина всего происходящего. В самом низу Крис нашла обычную коробочку, на которой полустертыми буквами виднелось ”Красный Октябрь” － обычная коробка из под конфет. Открыв её, сверху она увидела конверт, на котором размашистым папиным почерком было написано ”Кристине”. － Я потом прочту... Макс погладил её по спине. Он понимал, на сколько серьезный момент был для неё. Там же нашлась копия завещания, которое ребята－сыскари, кажется, нашли другим способом. И ключ. Ключ от банковской ячейки. Видимо, то, что тщетно искал Ганичевский. Рассмотрев находки, Крис вернула всё, кроме письма, на место, заперла, задёрнула штору, и, обернувшись к Максиму, произнесла: － Ну вот, теперь, надеюсь, всё. Пойдём. － Убери, пожалуйста, письмо. Я прочитаю его утром. Так много мыслей в голове, что, боюсь, её разнесет, если ещё чего-нибудь в неё добавлю. Макс положил конверт под подушку, протянул руки к Кристине, приглашая её лечь рядом. － Нет. Спи, пожалуйста. Мне хочется побыть одной. Я пойду порисую, может... － Только не уходи, слышишь? － Нет. Не уйду. Спокойной ночи. Крис нагнулась поцеловать его. Он легонько, но так по собственнически, провёл своими большими ладонями по её идеальному телу, мерцающему сквозь ночнушку, в свете ночника, думая о том, что никак не хочет потерять это внезапно привалившее ему счастье и тут же задремал с блаженной улыбкой на губах. Крис провела бессонную ночь. Утром Макс проснулся от запаха свежеприготовленного молотого кофе. Зайдя в гостиную, он увидел музу свою с чашкой кофе перед мольбертом, разглядывающей его, Макса, законченный портрет. Хорош. И столько любви она вложила в его взгляд. ”Наверно, я так и выгляжу рядом с ней”, - подумал Максим. Он осторожно положил руки ей на бёдра, подойдя со спины. Она лишь чуть заметно вздрогнула. Провёл руками вверх, сжимая её грудь, поверх той самой сногсшибательной ночнушки и положил голову на её плечо. － Доброе утро. Совсем не спала? － Неа, －развернулась она в его объятиях, осторожно закидывая руку с чашкой ему за шею. － Доброе утро. Вот, закончила. Нравится? － Угу, － промурлыкал он, плавно опускаясь губами к завязкам на ее рубашке. Забрал кофе из ее рук, сделал пару глотков: － Ууу, не сладкий. Поставил чашку на пол, подхватил её на руки и бережно понес в кровать, покрывая лицо её, плечи и грудь трепетными поцелуями. － Хочу, чтобы так начиналось каждое утро, － выдохнув со стоном прошептала она ему в ухо. － Все в твоих руках. － Он взял руку её и опустил на ширинку своих полосатых боксеров, на приятно тянущий пах. Она ощутила, как ей навстречу призывно рвануло его желание. Сильнее сжала руку, и утянула в сумасшедший, дикий, глубокий поцелуй, самой последней клеточкой мозга услышав его: － Хочу тебя.... Потом, она голышом подошла отдёрнуть шторы, открыть окно, пустив свежего воздуха, а он курил лежа, смотрел на неё, любовался её совершенными линиями и верил, что так будет всегда... Свешников с ребятами должен был приехать в девять... －Успеем ещё раз, － промелькнуло в голове у Макса. Он потянул её за руку так, чтобы она упала прямо на него... От неё пахло кофе и чуть пудровой ванилью. От него исходил крепкий запах никотина. А в окно, надутыми лёгкими занавесками, ворвалась свежесть близкой осени. Десять дней до сентября...