Одинокий стяг

Это походило на Морию, вышитую на гобелене и вывернутую наизнанку. В загадочных недрах Казад-Дума светло-серый камень простирался, высился и громоздился в чернильной темноте, и только свет факелов мог выхватить из мрака серебристый трепет крыльев нетопырей. Выжженная же равнина Дунланда лежала черным мятым плащом под светло-серым небом, и вороные перекрестья птичьих силуэтов нарушали унылую неподвижность хмурых небес. По хрупкому ковру золы шагал одинокий путник. Пепел был все еще горяч, и, как ни уныл казался инфернально-черный пейзаж, оставшийся без плаща Леголас был вовсе не против этого жара. Похрустывали под ногами угольки, бессильно осыпались от малейшего прикосновения застывшие в мертвом оцепенении ветки. Эльф неутомимо шел вперед, на запад. Покуда солнце бледно проглядывало сквозь облака, он не боялся заблудиться. Быть может, были и другие поводы для тревог, но сейчас Леголаса больше всего одолевала одна забота – спасся ли гнедой. Верхом, конечно, было бы ловчее, да и живое существо рядом развеяло бы гнетущую тоску, навеваемую этой мрачной равниной. Но все можно было пережить, только б скакун просто остался жив. Каждая кочка впереди, обугленный ствол давно поваленного непогодой одинокого дерева, каждый крупный валун заставлял Леголаса ускорять шаг, замирая от невольного ужаса. Нужно было спешить. Дивный народ неприхотлив и вынослив в пути, но без воды далеко не уйдешь. Огонь едва ли захватил большое пространство, Дунланд беден травой, и на камни куда щедрее. Где-то невдалеке, кажется, немного южнее протекал Изен. Эльф досадливо усмехнулся. Он редко утруждал себя изучением географии Дунланда, хотя и карт подробных по этой земле было не найти. Кто же знал, что эти сведения могли однажды так понадобиться… День клонился к закату, и Леголас нехотя размышлял о ночлеге. Невеселые же сны ждали его на этом черном ложе… Но в кромешной темноте недолго заплутать. Хотя и видят лихолесцы во мраке неплохо, однако, ночной лес не чета неведомым просторам, где и глазу зацепиться не за что. Тем временем запах гари стал гуще и удушливей, снова повеяло сухим теплом, и воздух наполнился мелкой пепельной взвесью. Час от часу не легче. Если поднимется настоящий ветер, в облаках пепла можно задохнуться за считанные минуты. Леголас раздраженно потер глаза и снова прибавил шагу. Ничего, не паниковать. Если несет жаром, значит, направление ветра опять изменилось, и огонь, снова обращенный к уже дочиста обглоданным участкам, быстро угаснет. Главное, постараться не терять из вида солнце… Ветер не особо усердствовал. Он лениво веял над выжженной степью, будто брезговал тратить запал на столь нестоящее занятие. Ветру было скучно, лишь одна живая тварь на равнине могла оценить его усилия, и шаловливый бриз старался развлечь путника, швыряя ему в лицо пригоршни золы, вплетая черную пыль в без того грязные волосы и слыша в ответ кашель и крепкую брань. Леголас снова прижал к лицу еще влажные обрывки полотна. Сейчас бы глоток воды… Но эту мысль пришлось отогнать, размеренно вдыхая отравленный воздух и стараясь не кашлять. Кружащаяся в воздухе пыль колко впивалась в кожу, по земле, словно ожившие рисунки, скользили подгоняемые ветром пепельные узоры, прозрачные столбы колыхались впереди, позади, насколько хватало глаз. Тело словно ощупывали сухие, мертвые пальцы, и эльфу снова стало жутко в этом серо-сизом, безжизненном мире. Скорее вперед, пепел летит навстречу, значит, скоро их пути разойдутся… Вдруг под ногу попалось что-то округлое, хрустко треснувшее, и сапог провалился вовнутрь неожиданной преграды. Тут же стопу обожгло невыносимой болью, и Леголас резко вырвал ногу из ловушки, еле сдержав вскрик и снова зайдясь кашлем. Это был всего лишь пень, сожженный дотла, приостывший сверху но внутри дышащий багровым жаром. - Моргот… - Леголас перевел дыхание, нужно было быть осторожней… Скоро стемнеет. Невозможно упрямо идти вперед в этом мареве пепла и пыли, не видя звезд и не ведая, куда несут тебя ноги. Но и спать опасно. Пыль вкрадчиво запорошит легкие спящего, разъест горло, и проснуться можно в таком состоянии, что смерть будет лучшим из даров. Остается самое худшее – не спать и не двигаться. Остановиться, ожидая утра, и бороться с усталостью всю ночь, не позволяя себе заснуть и изнемогая от бездействия в этой пыльной преисподней. Лишь только солнце совсем зашло, стало совершенно темно. Леголас, наметив себе ориентиром крупный остроконечный камень, сел около него наземь и приготовился к бесконечной ночи. Эльфы терпеливы, они в ладу со временем, и оно не оставляет их своими заботами. И в иной раз Леголас растянулся б на колкой траве, глядя на усеянный огоньками небосвод, и ночь пролетела бы, словно жалкие минуты. Но не в чем искать пищи для вдохновения и раздумий, когда мир одноцветен и непрогляден, когда всюду, сверху ли, снизу или вокруг тебя окружает плотная пыльная темень, и кажется, что ты завис в пустоте. Леголас оперся спиной о теплый валун и облизнул пересохшие губы. Эру, как хотелось пить… И кто это выдумал, что эльфы могут обходиться без еды, питья и отдыха? Неужели, сами эльфы и выдумали?.. Тихо. Только ветер слегка шуршит рассыпающимися травинками. Ни совиного уханья, ни волчьего воя. Тихо, и мир словно исчез. А чего бы сейчас Леголас не дал за знакомый стук копыт! А ведь где-то сейчас кипит жизнь. Кто-то смеется, бранится, замышляет подлость или благодеяние. А еще кому-то не по нраву вино, и он брезгливо отодвигает кубок. Кому-то в тягость лица окружающих, и он раздраженно захлопывает двери, ища уединения. Кто-то тушит факел, утомленный ярким светом. Безумцы… Пепел пробрал насквозь одежду, волосы и руки. Проведи ладонями по камзолу – и вспорхнут сухие облачка. Эру всемогущий, поторопи же солнце… Глаза поневоле слипаются, но спать нельзя. Леголас встал, положил руку на верхушку валуна и мерно зашагал по кругу. Разогнать дремоту, и можно снова ждать рассвета… Рассвет пришел, серый, сумрачный и тусклый. Все так же кружилась в воздухе пыль кривобокими химерами. А вот и еле заметный круг выступает на горизонте. Вперед, от восхода, на запад. Запах дыма исчез, оставив лишь тяжелый смрад сгоревшей травы. Неужели в этой проклятой земле совсем нет ручьев? Всего глоток воды, и он сможет пройти еще тысячу лиг. Губы казались пергаментными, горло словно было заполнено песком. Хриплое дыхание вгоняло воздух в легкие, еще больше пересушивая нутро. И вдруг налетел резкий порыв ветра, подняв с земли клубы пепла. Леголас успел лишь защитить глаза, темные вихри пыли и сажи заметались, сталкиваясь, несколько секунд эльф чувствовал, что следующего вдоха не будет, так как вокруг не осталось воздуха. Ветер словно тряс грязный ковер, позабыв о жалкой искре жизни, тлеющей среди степи… И в этот миг небо расколол оглушительный грохот, и на равнину хлынул дождь. Струи воды вбирали носящийся в воздухе пепел и рушились наземь потоками грязи. Зола кипела и пузырилась, шипели все еще не остывшие сучья и пни. Леголас вскинул голову навстречу ледяным иглам дождя. Они смывали копоть с лица, пробирались под одежду. Эльф собирал живительную влагу в онемевшие от холода ладони, чувствовал, как промокают сапоги,… как иногда просто стать счастливым! Потом спохватился и торопливо вынул флягу. Неизвестно, когда представится иная возможность ее хоть немного наполнить. Ливень был щедр. Кругом бушевало море угольно-черной слякоти, воздух очистился, и тяжкий запах пожарища отступил. Ежась от пронзительно студеных капель, Леголас глубоко вдохнул. Как давно ему, казалось, не доводилось просто дышать полной грудью. Холодный воздух отчетливо пах далеким морем. Серо-черная, размытая черта горизонта словно звала поторопиться. Дождь утих столь же внезапно, как начался, пасмурное небо, больше не затянутое пылью, бесстрастно смотрело в рябое зеркало луж. Грязь чавкала под ногами, но неопрятная, озябшая степь перестала казаться мертвой. Едва перевалило за полдень, Леголас поднялся на невысокую гряду холмов, волнистой чертой окаймлявших равнину, и перед ним расстелилась обычная каменистая земля, покрытая скупым кустарником, и местами обожженная. На отдалении теснились разрозненные купы тощих деревьев. Огонь задержался здесь, пометавшись среди солончаков и каменных россыпей, сгрыз несколько вересковых лужаек и угас, не добравшись до корявых стволов. А может быть… Эльф огляделся и пронзительно свистнул. Прислушался, но ответом был только шелест кустарников. С досадой Леголас двинулся вниз по склону холма, как вдруг издали донесся звук, который он не спутал бы ни с чем. Дробный цокот копыт, стремительно приближавшийся. Из-за чахлой рощи показался крупный гнедой конь, и вскачь понесся к лихолесцу, взметая лужи мутными брызгами. Охваченный восторгом Леголас забыл все злоключения последних суток, бегом преодолев последние ярды склона, он бросился к верному скакуну и обхватил шелковистую шею. - Я не сомневался в тебе, я знал, что ты уцелеешь, - шептал эльф, перебирая спутанную гриву. Этот норовистый жеребец, никогда не подпускавший к себе никого, кроме хозяина, сейчас радостно фыркающий и тычущийся теплым носом в плечо, был для Леголаса единственным другом, и живым подтверждением того, что судьба ни от кого не отворачивается окончательно. Эльф вскочил на коня и снова потрепал длинные пряди. - Ну, все, хватит с нас Дунланда. Едем отсюда, дружище, смотри, на вастаков похожи стали. Гнедой коротко заржал и взял с места, эти скупые и полные варгов места ему тоже были вовсе не по нраву. Мимо проносились холмы, все чаще перемежавшиеся рощицами. Вереск рос гуще, и его жесткие листочки из пыльных стали темно-зелеными. К закату ландшафт совсем изменился, все чаще попадались скалы, холодный, порывистый ветер все сильней доносил йодистое дыхание морских волн. Леголас, насквозь промерзший в обрывках туники и еще влажном камзоле, с трудом развел скупой костерок – сухого топлива было почти не найти. Проведя неуютную ночь под сомнительной защитой причудливо изломанного утеса, он тронулся в путь с первыми проблесками зари. Холмы совсем исчезли, сменившись скользким, ослепительно-белым камнем скал, теснившихся там и сям неприветливыми грядами. Вереск здесь устилал землю сплошным ковром, а невзрачный саксаул уступил место стройным соснам, вольно раскинувшим в поднебесье темно-зеленые могучие ветви. К полудню Леголас увидел первых чаек… Дунланд остался позади. Перед лихолесцем расстилался легендарный Линдон, эльфийское государство, уже много тысячелетий возглавляемое Кэрданом, одним из Перворожденных эльфов, помнящих расцвет Валинора, коих мало осталось в раздираемом войнами Средиземье. Леголас еще не бывал в этом краю, лишь слышал о нем бесчисленные предания. Отсюда уходили на Запад корабли. Сюда и сам он так давно и так недавно стремился, в честолюбивом и восторженном предвкушении собственного отплытия в Блаженный край. Неужели это был он?... Спустя всего несколько часов эльф был уже в пригороде Митлонда, который люди именовали Серебристыми Гаванями. Сосны высились здесь повсюду, словно застава от грозных морских ветров. Вдоль гладкой дороги тянулись жилые дома, немногочисленные, перемежающиеся густыми садами и все теми же неизменными стенами стройных исполинов. Жилища поражали странным несоответствием основательной и прочной постройки с декоративным излишеством изящных арочных окон и узорной черепицы. Митлонд простирался до самого моря. Но не туда, не в великолепие столицы лежал путь Леголаса. Принц Леголас, вероятно, побывал бы здесь с посольством и не преминул бы восхититься дивным городом. Изгнаннику Леголасу в Митлонде делать было нечего… Навстречу эльфу шла по дороге хрупкая женщина в светло-голубом плаще, с плетеной корзинкой на сгибе локтя. Леголас спешился и поклонился приблизившейся эльфийке. - Миледи, покорнейше прошу извинить мою дерзость. Не укажешь ли мне дорогу к верфям? Женщина остановилась. Ее серые глаза удивленно скользнули по густому загару на породистом лице собеседника, прожженному в нескольких местах камзолу, некогда щегольским, а теперь основательно изношенным сапогам. Бродяга, да и только, а поклон отвесил не хуже любого придворного. - Поверни на север, чужеземец. Верфи в десяти лигах от города, ты не заблудишься. - Благодарю. – Бродяга куртуазным движением коснулся ладонью груди, пропустил эльфийку дальше по дороге и снова вскочил на коня. Превосходный гнедой скакун звонко припустил в указанном направлении, а женщина невольно глянула путнику вслед, слегка пожав плечами. Кого только ни увидишь в безумные наши времена в Митлонде!