Одинокий стяг

Руны не складывались в слова, строки разбегались, словно нити нерадивой кружевницы. Наконец, свиток был отброшен на стол, и государь устало откинулся на спинку массивного кресла. Нужно было взять себя в руки, и прочесть это злосчастное письмо, владыка Кэрдан едва ли стал бы писать о пустяках. Но виски пульсировали тягучей болью, и смысл слов ускользал. Трудно было узнать сиятельного короля Трандуила в этом меланхоличном вельможе. Потухший взгляд, горькая складка меж надменных бровей, и не свойственный ему прежде жест, которым он то и дело потирал ноющие виски. О нет, как ни тяжко было бремя скорбей и забот, оно не могло нарушить безупречной осанки короля, уверенности его движений или звучности голоса. Подданным ни к чему было знать об августейших тревогах. Но здесь, в уединении своего кабинета, Трандуил позволял себе снять личину монаршей неуязвимости. Окно выходило на сумрачную вязовую аллею, и даже летом в кабинете всегда было зябко, а потому в камине неизменно горел огонь. Здесь царил своеобразный покой, и сюда были вхожи лишь отмеченные самым глубоким доверием. Трандуил раздраженно вздохнул и снова потянулся за свитком, но на полпути его пальцы замерли, и медленно, словно нерешительно коснулись лежащего на краю стола предмета. Это была перчатка, поношенная, исцарапанная, с обтрепавшимся раструбом и несколькими темными пятнами, почти не выделявшимися на коричневой коже. Пробормотав что-то неразборчивое, король отдернул руку, встал и подошел к огню. Он чувствовал, что смешон в своем упрямом самоистязании, что давно пора загнать поглубже гложущую его боль. Он прожил слишком долго, чтоб не знать жестоких законов жизни и не уметь противостоять их ударам. Выстоял же он тогда, давным-давно, когда утратил жену. Лихолесье было королевством сильного народа, и лишь не знающий поражений государь мог возглавлять его. Но сейчас король снова чувствовал, как внутри закипает душащая тоска, и снова нужно возводить в душе стены неколебимого самообладания. Он привык к этой ежедневной борьбе, она стала неизменным ритуалом с того страшного весеннего дня. Раздался легкий стук и дверь приоткрылась: - Мой король… - послышался извиняющийся голос Нарбеля. - Входи, - Трандуил отошел от камина и снова опустился в кресло, - снова почта? - Нет, государь, я лишь пришел забрать письма, что утром ты изволил подписать. Нарбель, повинуясь усталому взмаху руки короля, подошел к столу и стал собирать свитки. Трандуил же снова взялся за чтение. Присутствие Нарбеля заставило его сосредоточиться. Секретарь был предан королю беззаветно, и многие думы свои и тревоги поверял ему порой Трандуил. Но погружаться в собственные скорби король не позволял себе даже при вернейшем из вассалов. После недолгой тишины, нарушавшейся лишь шелестом, брови монарха дрогнули: - В Серых Гаванях было уже два нападения дунландских варваров. Небольшие отряды атаковали проезжих на отдаленных дорогах. Неслыханно, эти головорезы никогда не смели тявкать на подданных Кэрдана. Нарбель обернулся, и в его голубых глазах отразилось легкое замешательство. - Мой король, неужели владыка Кэрдан специально отправил столь пышное послание, чтоб сообщить об этих нападениях? - О нет, - Трандуил коснулся серебряного шнура с тяжелой печатью и усмехнулся, - Кэрдан лишь любезно приглашает меня навестить его в Митлонде, а о дунландцах упоминает, чтоб предостеречь. Нарбель невольно подался вперед, но не сказал ни слова. Король часто говорил при нем вслух, и много веков служивший ему секретарь прекрасно понимал, когда монарх обращался к нему, а когда лишь высказывал вскользь свои соображения. Но на сей раз Трандуил раздумывал недолго. Владевшую им апатию пора было преодолеть, и путешествие должно было весьма пойти на пользу. - Нарбель, напиши Кэрдану, что я с благодарностью принимаю его приглашение и буду счастлив посетить Митлонд. Распорядись о подготовке к визиту. Два отряда лучников… думаю, с лихвой хватит. Ты едешь со мной. Да, и поднимите из погребов шесть бочонков лучшего вина, помню, Кэрдан всегда был охоч до северной лозы. Король встал, и в движениях его снова появилось подобие прежней энергии. Уже идя к двери, Трандуил обернулся, шагнул к столу и беглым жестом взял перчатку. Нарбель не подал виду, что заметил это, лишь с горечью посмотрел своему государю вслед. *** Август сиял пронзительной голубизной неба, скалы разогрелись, и в порту стоял густой запах выбрасываемых летними приливами водорослей. Еще утром герольды принесли весть, что свита лихолесского государя пересекла черту города, и Кэрдан с невольным нетерпением то и дело подходил к рельефной балюстраде, вглядываясь вдаль. Старейший эльф часто принимал гостей, немало Квенди приходило в Митлонд, чтоб отплыть на Запад. Но как редки были званые гости, как мало оставалось старых друзей… Кровопролитные войны, бесчисленные междоусобицы людей и прочие напасти не щадили Кэрдана, век за веком отнимая тех, кто был дорог и близок. Увы, это удел всех, кого благословил Единый на вечную жизнь, и владыка успел привыкнуть, принимая каждую новую утрату с отшлифованным до благородного блеска смирением. Но сегодня день добрых встреч. Скоро пожалует Трандуил, царственный сын улыбчивого, лукавого Орофера, так нелепо павшего в битве Последнего Союза. Кэрдан всегда питал симпатию к вспыльчивому гордецу Трандуилу за его неистовую преданность своему народу и нерушимые рыцарские принципы. Отдаленный звук рогов вторгся в неумолчный гул старинного города, и Кэрдан двинулся к воротам замка, не скрывая радости. Площадь перед замком и часть широкой лестницы была полна народа, и уже видны были зеленые стяги с гербами. Процессия из сотни лихолесских эльфов безупречным строем вошла на площадь, а толпа отхлынула в обе стороны и взорвалась приветственными криками. Когорта воинов в зелено-серых одеждах, блистающая серебряными пряжками плащей, перестроилась в шеренгу по четверо в ряд, и сотня перчаток единым движением взметнулась в плавном жесте приветствия. А с холеного вороного жеребца, выступавшего во главе отряда, легко спрыгнул ослепительно золотоволосый эльф в простом плаще и тонкой, украшенной изумрудами короне. Не чинясь церемониями, он взбежал по ступеням, навстречу Кэрдану, и владыка крепко сжал его руки. - Добро пожаловать, Трандуил… друг мой. Вглядевшись в лицо гостя, Кэрдан отметил тень заботы в лишенных привычного блеска глазах, и еле заметную вертикальную складку меж бровей. Потом бегло оглядел свиту. С коня спешивался эльф, одетый не как воин, вероятно, секретарь. А где же?.. - Трандуил, - Кэрдан улыбнулся, вдруг ощутив легкое беспокойство, - а где же твой сын? Лицо лихолесца не изменилось, а в глубине зрачков вдруг полыхнуло что-то, что владыка Гаваней назвал бы страданием: - У меня нет больше сына, Кэрдан… - сказал король мягко и буднично, - только прошу, не будем об этом… Не будем… Что ж… Сделав приглашающий жест воинам, Кэрдан повел гостя в замок. Разговор, так странно… так невероятно прервавшийся, снова обрел русло. Они не виделись много веков, и столько хотелось сказать, спросить, поведать, а в замке уже ждал пир, и трапезная ломилась серебром… Но Кэрдан снова и снова возвращался мыслями к оглушающим словам Трандуила… Он не знал принца Леголаса лично, но Трандуил при встречах с владыкой Митлонда неустанно бранил наследника, негодовал о его дерзком нраве, безрассудной отваге, и втайне отчаянно им гордился. Неужели, принц пал на недавней войне?.. Не потому ли погасли лазурные глаза Ороферова сына? Но зажглись факелы, полилось в кубки вино, менестрели коснулись струн, и Трандуил почувствовал, как отпускает сердечная тяжесть. Заслушался мелодиями моря, что так отличают песни митлондских эльфов от баллад всех прочих средиземских народов. А Кэрдан вдруг вгляделся в лицо друга, словно потревоженный неким случайным воспоминанием. Показалось ли ему, или правда видел он совсем недавно этот же задумчивый взгляд и приметную линию темных бровей, так контрастирующих с золотистой гривой?.. Но воспоминание ускользало, и владыка вернулся к трапезе, сочтя его пустым. *** Леголас в превосходном настроении выводил из конюшни четырех коней. Последнюю неделю корабельщики не разгибали спины, несколько судов были повреждены недавним штормом. Но сегодня лихолесец собирался в Митлонд, где не был со дня памятной схватки, чтоб, наконец, вернуть Талиону его лошадей, так как лекарь наотрез отказался отпустить Россу на верфи по пустынной дороге одну. Гванура с собой Леголас решил не звать, тот не любил оружейных лавок, а лихолесцу хотелось купить приглянувшийся кинжал… И он особенно тщательно оделся в то утро: появиться перед Россой оборванцем в третий раз было недопустимо. Эльф вскочил на гнедого и свистнул остальным коням. У самого поворота на главную дорогу он встретил несущегося галопом Астала. Тот махнул ему рукой и пронесся мимо, вздымая клубы пыли. Гнедой недовольно фыркнул, но лихолесец только усмехнулся, и потрепал скакуна по холке: - Чего сердишься? И мы не хуже. Гнедой тряхнул гривой и тронулся вперед крупной рысью. …Астал торопливо напоил коня и выскочил из конюшни. Ему не терпелось поделиться свежими новостями, и первым ему встретился Лагор, сидящий в тени у штабеля свернутых парусов. Астал рухнул рядом: - Мы тут совсем замшели, - разгоряченное лицо эльфа лучилось восторгом, - а в Митлонде ведь сущий праздник. К нашему владыке король Лихолесья изволил пожаловать. Я не удержался, отправился к замку поглазеть. Видел свиту этого монарха. Ах, друг Лагор, что за кони у этих синдар! А какие плащи! Зеленое сукно, и пряжки серебряные у левого плеча, а сами гордые, осанистые, вроде Хирингеля нашего. Кстати, я его встретил только что. Куда это он такой фасонный поехал? Лагор поморщился: - Куда поехал фанфарон Хирингель в новом камзоле и причесанный волосок к волоску, вот задача. - Аааа… - Астал понимающе ухмыльнулся, - только не возьму я в толк, Лагор, за что ты так Хирингеля не жалуешь. Вон и камзол приметил. А ведь парень он не промах, храбр, смекалист, и работает на совесть. - Да что вы как сговорились! Хирингель то, Хирингель се, Гванур с ним не разлей вода, а кто он такой-то? Слова не вытянешь, скрытен, что скалы морские. Глядите, не двойное ли дно у этого ларца… Нолдо вскочил и раздраженно пошел прочь. Астал недоуменно посмотрел в удаляющуюся спину. *** Морской бриз лениво продирался сквозь вязкую духоту. Леголас спешился у коновязи лекарского дома и педантично отвел в конюшню хозяйских коней. Предостерегающе похлопав норовистого гнедого по загривку, он двинулся к дому. Но дверь распахнулась, не дожидаясь стука. - Доброго дня, рыцарь! – Росса улыбалась с неподдельной радостью. Леголас поклонился: - Здравствуй, моя леди, я давно должен был вернуть ваших скакунов, надеюсь, Талион простит меня. Но Росса беспечно махнула рукой: - Батюшке не к спеху, у нас больше лошадей, чем нам потребно. Не стой на крыльце, словно бродяга, зайди. В такой зной самое время для эля. Росса унеслась, а Леголас вошел в знакомую залу и огляделся. Неужели Талиона нет? Он почувствовал легкую неловкость, своим визитом в отсутствие хозяина он мог поставить Россу в двусмысленное положение. Но она уже поднималась из погреба с кувшином в руках. - Батюшка отлучился, в Митлонде такой шум. К владыке Кэрдану какой-то важный гость приехал из иноземных монархов. Соседи только и судачат. – С этими словами она протянула Леголасу кружку. Эльф с удовольствием смаковал эль, выстуженный прохладой глубин митлондского погреба, а Росса расспрашивала его о здоровье Гванура, подробностях той битвы, и просто новостях верфей с любопытством девицы, давно не выходившей дальше палисадника. Конечно, у Леголаса было множество планов на тот день. Помимо кинжала не помешали бы и новые перчатки, да и на свиту иноземного владыки было интересно посмотреть. Кто знает, не Элессар ли это… Леголас скучал по старым друзьям, хоть и не жаждал появиться им на глаза изгоем. Но Росса сидела напротив. Поблескивал бисер на корсаже, а залу наполнял еле уловимый запах лаванды. Здесь было уютно и спокойно. Потемневшие ставни, затейливый узор оконного переплета, покрытый резьбой буфет, лари, застеленные коврами… Росса улыбалась тепло и ясно, отбросив свои колкие замашки. Текли минуты, и уходить совершенно не хотелось. Однако пора было знать честь. Леголас поднялся: - Благодарю за гостеприимство, не смею больше докучать тебе. Девица тоже встала, и ее прямой взгляд вдруг отразил легкую досаду. - Ты уже уходишь, Хирингель… Прости, я, должно быть, ужасно утомила тебя своей болтовней… - Эру единый, Росса, я давно так не наслаждался разговором! - Леголас шагнул к ней. - Снова лукавишь, - эльфийка нахмурилась, потупившись… Она стояла совсем близко, так, что лихолесец видел, как подрагивают ресницы, и пальцы мнут край рукава. Он потянулся к этим беспокойным пальцам в неосознанном желании то ли защитить, то ли просто почувствовать их трепетную хрупкость, и бережно коснулся их губами. Быть может, принц Леголас никогда бы не сделал этого, и уж конечно, леди никогда бы этого не позволила. Но кто мог судить? Росса не отняла руки, глядя на эльфа со странным, томительным недоверием. Но морок слетел так же внезапно, и Леголас понял, что ему лучше уйти. Росса отступила на шаг, отводя глаза: - Спасибо, что привел лошадей, Хирингель. - Доброго дня, моя леди, не стоит благодарности… Безликие фразы размыли неловкость момента, Леголас вскочил на коня и помчался в сторону порта. Пожалуй, самое время отвлечься от неуместных мыслей холодным блеском клинков и рукоятей… *** Сиятельный король Трандуил вышел из оружейной лавки. Кинжал был превосходен, он не мог его не купить, хоть замок был и без того полон оружия. Но королю почему-то привиделось в этом гладком клинке что-то близкое. Пожалуй, он понравился бы... Но Трандуил качнул головой, отметая назойливые мысли. Право, пора было прийти в себя. Неспешно вложив кинжал в ножны, лихолесец двинулся дальше, и вскоре затерялся в шумной толпе. Он уже не увидел, как из-за угла показался всадник на гнедом коне…