Хоббит и Монстрочка

Когда первая волна смятения отхлынула, Бильбо внезапно вспомнил, что он очень хороший и гостеприимный хозяин и ему просто необходимо продемонстрировать эти свои черты, покуда он еще успевает повлиять на первое впечатление своей инопланетной соратницы. Суетился он отчаянно, но вежливый отказ Ховы от съестного подставил подножку его планам. Горгулья согласилась лишь на чай, и пить его начала только когда он совсем уже заледенел. Это заставило хоббита немного притихнуть и задуматься над разницей между Средиземьем и Полуноксисом и как следствие — между ними двумя. Гномы показались ему бестактными при первой с ними встрече, но бестактность — отнюдь не чужеродный концепт. Горгулья была другим делом — ему не с чем было сравнить ее, не на что опереться, чтобы понять. И вот теперь он начал понимать, что все то, что происходит между ним и Ховой — самый настоящий первый контакт. Самый первый во всем Средиземье! Столько вопросов зарождалось в голове хоббита с каждым мгновеньем. — Эмм… — Бильбо не терпелось начать диалог хоть с какой-нибудь мелочи, но на ум ничего не приходило. Бессонная ночь прошла и наступило раннее утро. Он сидел за столом напротив своей гостьи, которая манерно сложила свои нижние две руки на столе, а обеими верхними придерживала кружку у своего рта. Из этого Бильбо заключил, что ей, как и местным народам, свойственна скромность, и эта общая черта придавала хоббиту уверенности. Вот только ее глаза, каждый из которых смотрел в свою сторону, нарушали общую картину. Бильбо переоделся, чтобы дать своим старым вещам обсохнуть. Плащ Ховы был передан и заботливо повешен на напольную круглую вешалку. Под плащом этим скрывалась темное замысловатое одеяние, плотно прилегающее к ее странному телу, защищенному каменной броней, придававшей ее фигуре некую «острую» форму, в особенности на плечах и спине. Он слушал, как мерно постукивает об пол ее хвост. — Я… — начал было он, но в его голове тут же разорвал поток тихих мыслей ее тараторящий голос: «Я премного благодарна вам за понимание! Серьезно, с тех пор как я прибыла сюда, я так беспокоилась, что не смогу справиться со своей задачей, ваши попытки выслушать и понять бесконечно дорого стоят, мой ладный господин. Я прощаю вас за то, что вы подумывали схватить меч и…» Стоило ей заговорить, как все шесть глаз приковались к фигуре Бильбо, а хвост забарабанил по напольным плиткам, и хоббит в ответ сосредоточил все свое существо, чтобы успеть понять и осмыслить каждое ее слово. Стоило же ей практически закончить, и она запнулась, глядя, как лицо ее собеседника начало вытягиваться и приоткрывающийся рот помогал ему в этом. — Вы… прочитали мои мысли. — Он не спросил, а сделал вывод, взглянув на Хову из-под бровей. Стук прекратился, заскрежетали камешки — она робко свернула свой хвост. «… Прочитала. Из предусмотрительности и только!» — Ладно, ладно. Понимаю… — Бильбо многозначительно кивнул. Ни одобрения, ни осуждения в его голосе не слышалось. — Я тоже прошу прощения. Это решение пришло так же из предусмотрительности, не подумайте дурного, ээ… Снова повисла неловкая тишина. Хвост Ховы медленно развернулся и теперь спокойно лежал на полу. Собеседники отвернулись друг от друга, но, несомненно, оба хотели продолжить беседу и оба уперлись в стену непривычности и неловкости. — Э… мне нравятся карты! — вдруг выпалил Бильбо. Почему бы не начать с общих интересов, нежели с вопросов о Вселенной и Вечном? Правильно, так будет потом проще разговаривать. — Знаете, это такие листы бумаги. На них изображена местность, только не совсем в подробностях, а как бы с высоты птичьего полета! Эм… Бумага — это… «Мне нравится астрономия», — кивнула Хова, которая смотрела на хоббита с такой напряженной внимательностью, что он немного стушевался. — «У нас существуют звездные карты, по которым мы ищем то или иное созвездие. Они постоянно движутся, одни медленнее других, поэтому в разное время года и в разное время ночи то или иное созвездие можно обнаружить в совсем другом месте, нежели там, где вы впервые увидели его. А еще их вычисляют с помощью координат прямого восхождения и склонения, которые сродни долготе и широте!» Хова остановилась, приметив как брови хоббита сдвинулись в натуженном осмыслении ее слов. Затем он запрокинул голову, будто на его потолке были звезды и он мог на примере понять ее слова получше. Там он, конечно же, ничего не нашел, но надо сказать — ее слова его даже обрадовали. То, как она пыталась поддерживать общую тему, заслуживало уважения. — Астрономия! Это же отлично! Здорово… — рассеянно пролепетал хоббит, стараясь не слишком затягивать паузу. — Амм, я слышал предания о том, что одна из, эээ... богинь, создавших мой мир, спустя много лет после его сотворения повесила звезды над планетой… — Бильбо запинался в неуверенности, но заметив, как узкие зрачки Ховы расширяются, освещая ее лицо возбужденным любопытством, приосанился и выпрямился. «Это очень любопытно!» — искренне восхитилась она. — «Мы, вот, не знаем как появились. Может быть ваши Боги создали и нас?» Бильбо энергично пожал плечами, его мимика передавала согласие. — Возможно. Интересно тогда, почему вы… то есть мы… в общем, другие? Я имею ввиду разные! У вас там эти… телепорты и всякое, я… Стоп. Наше светило появилось позже вашего. Солнце, я хочу сказать. По крайней мере я так слышал… «Тогда это многое объясняет. Мы моложе вас, но необходимый нашим народам свет всегда был с нами». Они оба задумчиво закивали. Разговор клеился криво, но легко поддерживался, и это им нравилось. Да и сами размышления захватывали их обоих. Какими безгранично маленькими эти двое — и горгулья и хоббит — казались в сравнении с мироустройством и замыслом богов. — Знаете, вы очень хорошо разговариваете на нашем наречии. — Бильбо решил продолжить разговор комплиментами (и возможно получить один в ответ), чтобы не сворачивать их общение с позитивного русла. — Ну как разговариваете… мыслите нашим наречьем, вот так… Вы где-то обучались? «За то время, что я пробыла здесь, мне довелось прочесть немало умов, и я поднаторела», — объяснила горгулья. — Впечатляет, — искренне восхитился Бильбо. — А сколько вы тут уже у нас?.. Хоббит слегка взволновался, заметив, как мимика в лице Ховы переменилась. Она посерьезнела, маленькая улыбка сошла с ее испещренных черными полосами темных губ. «Более месяца, а мой враг и того дольше. Это значит, мой ладный господин, что мы не имеем права затягивать с отходом. Как скоро вы будете готовы?» Бильбо сглотнул. Тема о предстоящем походе коробила его, слишком много неясного. Он не хотел пока задавать вопросы об этом, беспокоясь, что ответы на них вызовут страх и загоняет его в тупик, где он испугается участвовать в этой компании и тем самым лишь даст инопланетному злодею фору. Но он должен был. Вторая волна шока отхлынула, и теперь уже он имел право на подробности. — Так скоро, как только смогу. Но для начала я хотел бы кое-что узнать, — деловым тоном произнес он, надвинув маску серьезности. Ответом ему послужил короткий кивок, и Бильбо решил начать с главного. — Кто ваш враг? Чего он хочет? Что он забыл в Мглистых Горах? — Бильбо задавал свои вопросы с паузами, чтобы у Ховы было время их осмыслить, и попутно придумывал новые. «Его зовут Хексус. Он такая же горгулья, как и я. Мне стало известно, что он замыслил выкрасть магические предметы вашего мира и похитить тех, кто их создает», — четко ответила Хова на каждый вопрос без запинки. Но каждый ответ порождал все новые и новые вопросы. Бильбо нахмурился и встряхнул головой, пытаясь рассортировать каждый такой вопрос по полочкам в своей голове. — Так, так… — проговорил он, вытянув руки в останавливающем жесте. — Зачем это ему? Совсем ничего не понимаю, в вашем мире нет своих мастеров?.. Хова покачала головой. «Видите ли, наш мир утерял свое равновесие. Магия потихоньку пропадает, и у Хексуса есть план, как зарядить истончившуюся магическую сферу. Для этого ему нужен источник, из которого можно добывать магию, и те, кто может на постоянной основе его восполнять. Мы — горгульи более всего зависим от магии и сильнее остальных страдаем от ее истончения». — Голос ее погрустнел и Бильбо одарил ее сочувственным взглядом. — То есть технически… он пытается спасти свой народ? Хова замешкалась и заерзала на стуле. «Навредив вашему. В любом случае мы должны его остановить. То, что он делает — не выход. Я даже скажу — это самое настоящее вторжение. Вряд ли его поступок можно одобрить, учитывая, что он проявляет агрессию по отношению к иномирцам, это может плохо кончиться для всех». Бильбо согласился. Веет войной, которая никому не нужна. И даже если это не касается Хоббитании лично, когда дело доходит до таких немыслимых масштабов, не разумно просто сидеть и надеяться, что полуросликов это все просто обойдет стороной. -… Вы знали его? — осторожно спросил хоббит. — Этого Хексуса? Все шесть глаз Ховы уставились прямо на него. «… Поверхностно. Мы учились вместе, но в разных направлениях. Оба пошли в науку». Бильбо прищурился, чувствуя какой-то подвох, но напирать не стал, все еще опасаясь пересечь опасную черту и попасть в очень неприятный разговор. Между ними зияла беспроглядная пропасть страха, беспокойства и непонимания, которую лучше всего пересекать осторожно. Так же с этих всех слов он понял, почему инопланетяне не отправили сюда какую-нибудь гвардию на поиски своего отступника. Первый контакт, начавшийся с неприятностей, был бы неизбежен. — Так вы… не из официальных властей? Я просто не понял… «Нет, я лучше! Я — специально подготовленный экспедитор из недавно организованной группы изучения иных миров. И я так же подготовлена для опасностей, можете не беспокоиться!» Голос Ховы прозвучал уверенно и гордо. Бильбо же показалось, будто она своими словами размешала и без того густую кашу в его голове. Напор информации вытеснил все прочие вопросы, если они и были, а также отнял последние силы, расходуемые на эту бессонную ночь. Бэггинс открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но вместо слов вырвался зевок и хоббит поспешно и смущенно прикрыл его ладонью. — Что ж, ладно. Давайте продолжим попозже, — устало проговорил он и принялся подниматься из-за стола. — Как говаривал мой папаша: утро вечера мудренее. То есть теперь уже вечер утра… кхм… Хова кивнула и вскочила на лапы. Ее лицо вновь приняло доброжелательный вид, который Бильбо тоже уже научился распознавать на ее чужеродном лице, и неуловимая благоприятная атмосфера вернулась в их взаимодействия. «Это отличная идея! Нам нужно будет выйти к ночи. В дневном свете я не очень-то… неприметна». — И то правда, — хихикнул Бильбо, но быстро посерьезнел вновь, боясь, что мог обидеть ее своим смехом. — …Я постелю вам… сразу, как только найду где.