Любовь, которая не строится на дружбе, Это как дом, построенный на песке. Элла Уилер Уилкокс
— Я просто не понимаю, почему вам это кажется таким трудным? — поинтересовалась Гермиона у Гарри и Рона, когда они вместе с Джинни возвращались в факультетскую гостиную. — Все, что вам нужно было сделать, так это убедиться, что вы помешали содержимое котла три раза против часовой стрелки, потом пять раз по, а потом еще шесть и две трети раз против, затем быстрое помешивание на половину, конечно же, по часовой стрелке и, наконец, четыре и пять восьмых раза против, — объясняла она таким тоном, будто рассказывала, как приготовить сэндвич, а не одно из сложнейших зелий, которое они только видели за всю свою жизнь. — Хватит уже об этом! — простонал Рон. — Мы поняли. Ты — гений. Мы — идиоты. Нам не дано ничего понять. — Я этого не говорила, — сморщила носик Гермиона. — Но это подразумевалось, — объяснила ей Джинни. — И с каких это пор вы вообще знаете, что такое подтекст? — Гермиона выгнула бровь. — К твоему сведению, я в разговорах с тобой использую его постоянно. Ты просто никогда раньше не обращала внимания! — Конечно! — кивнула Гермиона и рассмеялась, когда Джинни не разгадала ее ложь. — Эй! — воскликнула Джинни и указала вперед. — Там же Луна. Привет, Л… Но ее внезапно прервал Рон, который быстро прижал ладонь ко рту сестры и притянул ее ближе к себе. — Не надо! — тревожно прошептал он. Гарри и Гермиона обменялись насмешливыми взглядами. Джинни, уставившись на брата, открыла рот пошире и укусила его за руку. — Ау, — отдернул поврежденную ладонь Рон. — За что? — Тебе действительно нужно спрашивать об этом? — заметила Джинни. Она осмотрелась в поисках Луны, а затем разочарованно вздохнула. — Ну вот, теперь она исчезла! Я просто хотела поздороваться, — она посмотрела на брата. — И что все это значит? — Н-ничего, — смеясь, воскликнул Рон. — Совсем ничего! — Ты отвратительный лжец, Рон, знаешь об этом? — с легкой усмешкой сказал Гарри. Взгляд Рона метался по сторонам. — Эм-м, мне… — он сглотнул. — Мне нужно идти! — быстро выпалил он, а затем направился в ту сторону, где недавно они видели Луну. — Цитируя Рона: «Что, черт возьми, происходит?» — спросил Гарри. — Кажется, что не только вы двое практикуете отрицание, — ухмыльнулась Джинни. Гермиона закатила глаза, но крепко стиснула зубы и промолчала, позволив той продолжить. - Молчите? — в удивлении спросила она. — Так вы не возражаете, что живете в отрицании? — Я не считаю этот вопрос достойным ответа, — фыркнула Гермиона. — Я уже говорила тебе не раз, что мы просто друзья. — Она права, ты же знаешь, — пожав плечами, подтвердил Гарри. — А теперь расскажи, что там с Роном. Джинни вздохнула, но послушалась. — Хорошо. Летом Луна, которая живет в полумиле от нас (но вы и так это знаете, не правда ли?), приходила каждый день. Она просто садилась на нашей кухне и ждала, когда Рон спустится вниз. На самом деле это было довольно увлекательно, — с усмешкой добавила она. — Рон был в ужасе. Не в плохом смысле, как вы подумали, а типа: «Я не хочу, чтобы она видела меня в такое время». В любом случае, она заводила своеобразные разговоры. Один из которых, кстати, был про ваши инициалы, который я упомянула в своем эссе, — Гарри и Гермиона переглянулись и простонали. Это было бесполезно. Не важно, что они делали, каким-то образом их «отношения» всплывали в любом разговоре, в который была вовлечена Джинни. — Говорил же тебе, что нужно сменить имя на «Лена», — пробормотал Гарри. — А я сказала тебе, что это ужасное имя, — улыбнулась Гермиона, кивнув, когда Джинни продолжила. — …и потом, я думаю, что этот разговор шокировал его больше всего, а затем она начала рассказывать о различных местах, куда люди ходят на свидания, и о том, которые из них нравятся ей. И я имею в виду постоянно. И было похоже на то, будто она говорит: «Эй ты, идиот, пригласи меня уже в какое-нибудь из этих мест». — Рассказывать о местах, которые ей нравятся, не значит, что она хотела, чтобы Рон пригласил ее туда, — заметила Гермиона. — Да ладно. Это же однозначно подразумевалось. — Я не думаю, что ты действительно понимаешь, что такое подтекст, — сказала Гермиона, и Джинни показала ей язык. — Если ты не веришь мне, то это твоя проблема, — возмущенно заметила Джинни. — В любом случае, мне нужно идти заниматься, так что больше вас не задерживаю, — она резко повернулась, так, что ее рыжие волосы обернулись вокруг шеи, и направилась в библиотеку. — Она действительно милая молодая девушка, — саркастично заметила Гермиона. — Ага, но у нее благие намерения, — сказал Гарри. — Благие намерения? — Гермиона в неверии посмотрела на него. — Благие намерения? Она разрушит нашу дружбу однажды, говорю тебе! Я уже вижу, как она отправляет нас на свидание за свиданием, — Гермиона вздрогнула. — Честно, я не понимаю ее! Джинни обижается, когда я настаиваю, что она не знает, что такое подтекст, но ожидает от меня, что я просто откажусь от того факта, что мы просто друзья, — Гермиона топнула, становясь заметно злее. — И единственная разница между этими двумя ситуациями в том, что первая из них — откровенная ложь, а последняя — однозначно нет. Гарри кивнул, а затем остановился и спросил: — А что у нас было последним? Я забыл последовательность… — Гермиона легонько ударила своей сумкой, наполненной десятью книгами, Гарри по голове. И легонько в этом случае значит, что со всей силы. К счастью для Гарри, у Гермионы была отвратительная координация, так что вместо того, чтобы ударить его по голове, сумка вылетела из ее рук, перелетев через свою предполагаемую жертву, и приземлилась в паре метров от них. — Этот день становится все лучше и лучше, не правда ли? — вздохнула Гермиона. — Я даже не могу ударить тебя, когда хочу! — И ты даже не можешь себе представить, насколько мне жаль, что ты промахнулась, — насмешливо ответил Гарри.* * *
Несмотря на огромное желание держать обиду на свою лучшую подругу, Гермиона обнаружила, что удобство не позволяет ей это сделать, так что вскоре она находилась в спальне шестикурсниц, умоляя Джинни помочь. — Ты хочешь одолжить одно из моих платьев? — Джинни выглядела так, будто с трудом верила в услышанное. — Платье, которое есть у меня… для тебя? — Не усложняй и без того трудную ситуацию, — язвительно огрызнулась Гермиона. — Не то чтобы я хотела одолжить платье. — И ты сейчас здесь, на коленях… — задумчиво произнесла Джинни. — Послушай, — Гермиона вздохнула. — Мама написала мне пару недель назад и рассказала о новогодней вечеринке, на которую они планируют пойти. Вообще-то, я собиралась остаться дома и наблюдать как шар опускается в теле... — Что такое… Гермиона закрыла глаза. — Обязательно выяснять это прямо сейчас? — когда Джинни не стала настаивать на ответе, Гермиона продолжила: — Тем не менее, когда я мимоходом упомянула эту вечеринку, Гарри был рядом и захотел пойти, так как он не был ни на одной. Но единственная проблема в том, что мне нечего надеть. Я смогу уменьшить один из костюмов отца для Гарри, но мамина одежда предназначена для кого-то… ладно… в возрасте. — Тогда ее одежда должна идеально тебе подойти, — нахально усмехнулась Джинни. — С чего мы такие сварливые? — пробормотала Гермиона. — Послушай, Джин, мне не доставляет ни грамма удовольствия просить тебя о помощи. Ты же знаешь, как я отношусь к тому, что нужно полагаться на других. Но у меня нет выбора. Ты постоянно болтаешь обо всех этих магловских платьях, которые сейчас в моде, так что, может быть, у тебя есть что-то, что я могу одолжить? Джинни прикусила губу. — Не знаю, Гермиона… Мы же… У нас разные фигуры, если ты понимаешь, о чем я… — О том, что у тебя есть фигура, а у меня нет? — Ну нет… не совсем… — Джинни казалась растерянной, что было редким явлением для младшей Уизли. — Не нужно врать мне, Джинни, — рассмеялась Гермиона. — Меня это абсолютно не беспокоит. Я знаю, что с точки зрения внешности я совсем не привлекательна. У меня нет твоей тонкой талии или пышной груди Парвати и определенно нет потрясающей фигуры Чжоу в дополнение к стройным и длинным ногам. Я обычная, и меня это вполне устраивает. — Знаешь, — призадумалась Джинни, — три девушки, которых ты, вероятно, случайно выбрала для сравнения с собой, так уж вышло, встречались (с Парвати они ходили вместе на бал) с Гарри. И та, которую ты считаешь самой идеальной, была той, с которой Гарри разделил свой первый поцелуй, — ухмыльнулась Джинни, довольная своими выводами. — Да ладно, — простонала Гермиона. — Не начинай этого снова. Ты, Парвати и Чжоу, так уж случилось, являетесь лучшими девушками в Хогвартсе. К тому же, я с Чжоу никогда не разговаривала, но зато оказалась втянута в ее умозаключения по поводу влюбленности Гарри в меня. — Даже до Чжоу дошло, а она — полная тупица, — огрызнулась Джинни. — Чжоу была на Когтевране, — холодно заметила Гермиона. — Она кто угодно, но только не тупица. — То есть ты согласна с тем, что она знает, о чем говорит? — Как я и сказала, она — когтевранка… — Раз когтевранка сказала, что есть что-то большее между тобой и Гарри, это значит, что она сказала правду, да? — ухмыльнулась Джинни, когда поняла, что обхитрила Гермиону первый и наверняка последний раз в жизни. — Ты просто тормоз, — выпалила Гермиона. — Ага, тогда мне даже страшно представить, кто ты, если я — тормоз. — Просто дай мне платье, в конце концов! — Вот! — практически прокричала Джинни, впихивая розовое платье с множеством бретелек и ремешков в руки Гермионы. — Возьми это. Гермиона уставилась на то, что было не более чем четвертью платья, как ей показалось. — Я собираюсь на вечеринку со взрослыми, Джинни, — сказала она. — Не в стрип-клуб. И, ради Мерлина, только не еще одно розовое. — Тогда не думаю, что тебе тут повезет, — отметила Джинни. — О чем ты думаешь, нося розовое? — мрачно спросила Гермиона. — Ты же рыжая. Я, может, и не эксперт в области моды, но, во имя Мерлина, я не настолько дремучая.* * *
— Мамин ответ пришел! — оповестила Гермиона пустую комнату. Она рассеянно поморгала, когда не получила ответа. Она могла поклясться, что Гарри был здесь. Гермиона повернулась, прикусила губу и начала звать его: — Гарри! Гарри! — ответа снова не последовало. Вздохнув, она пошла в сторону лестницы и принялась стучать в дверь. — Гарри! — Что? — раздался его приглушенный голос. — Я получила ответ от мамы, — начала она. — Рад за тебя, — неопределенно ответил Гарри. — Гарри… — Шучу! - дверь открылась и он впустил ее в комнату, которая разительно отличалась от ее. У Гермионы все находилось на своих местах, книги на полке стояли в алфавитном порядке. А здесь одежда лежала, где попало, а учебники кучей валялись у стола. Там, где на стенах ее спальни висели картины авторитетных художников всех времен, в комнате Гарри были беспорядочно наклеены квиддичные плакаты. — Знаешь, тебе действительно нужно прибраться здесь, — заметила Гермиона, отодвигая футболку. — Спасибо, мам, — саркастично улыбнулся Гарри. — Так и каков вердикт? Гермиона уставилась на него. — Я еще не читала письмо, — деловито сказала она. — Я думала, ты захочешь прочитать его со мной, — Гермиона аккуратно открыла конверт. Это всегда раздражало Гарри: «Зачем женщинам нужно с ними так возиться? Чтобы в них же послать ответ?». Развернув письмо, она принялась читать: «Дорогая Гермиона! Я очень рада, что ты приедешь домой на Рождество. Мы ужасно скучаем по тебе, как ты знаешь, мы наслаждались каникулами в прошлом году, болтая с тобой. Ты даже не можешь себе представить, как это оказалось сложно — не видеть тебя на четвертом и пятом курсах. Замечательно, что ты преуспеваешь в учебе. Твой отец и я были в восторге, когда узнали, что у тебя самые высокие баллы по всем предметам, так что мы надеемся, что ты постараешься избежать повторения инцидента с зельями». — Они же говорят не о том, что ты пропустила вопрос в тесте на прошлой неделе, не так ли? — вопросительно выгнул бровь Гарри. — Конечно же о нем, — быстро ответила Гермиона. — И я понимаю. Это было совершенно глупо пропустить эту… честное слово, личинку? Зачем в этом зелье нужна личинка? — Но Гермиона, это был всего лишь один из вопросов за все семь лет тестов и экзаменов. — У меня безупречная репутация, — вздохнула Гермиона. — Мы можем сменить тему? Ты же знаешь, как это расстраивает меня. Мне не нравится давать неправильные ответы. — Иди, разберись… — рассмеялся Гарри. — Давай тогда, читай дальше. «Твой отец и я будем счастливы, если Гарри присоединится к нам на Рождественских каникулах. Должна сказать, что мы встречались с ним всего пару раз, и, хочу заметить, он очаровательный молодой человек, так что будет прекрасно узнать получше парня, о котором ты так хорошо отзывалась». — Ты так хорошо отзывалась обо мне? — спросил Гарри. — Ну… ты спасал и сотням других людей жизнь время от времени, — небрежно пояснила Гермиона. — Полагаю, это делает тебя довольно стойким человеком, — и быстро вернулась к письму. «Я подготовлю ему комнату рядом с твоей. Надеюсь, ему будет достаточно комфортно там. К тому же, в случае…» — Гермиона выпучила глаза и покраснела. — Что такое? — спросил Гарри. Когда ответ не последовал, он нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Ты не могла бы продолжить? — и снова тишина. Разочарованно Гарри взял письмо из рук шокированной Гермионы и начал читать: «К тому же, в случае, если вы захотите поболтать ночью, одному будет удобно попадать в комнату к другому (мы заменили скрипящую половицу). И вы будете достаточно далеко от нашей части дома, так что твой отец не услышит вас, если вы займетесь физическими упражнениями». Теперь наступил черед Гарри краснеть. Письмо аккуратно приземлилось на пол. Они уставились друг на друга, не будучи уверенными, кто из них цветом больше похож на волосы Рона, хотя на тот момент Гермионе казалось, что она держит пальму первенства. Если бы она очутилась в мультике, то из ее ушей уже валил бы дым. В конце концов, покраснела она не только от смущения. — Может, тебе стоит выйти… — мягко сказал Гарри, указывая на дверь. Гермиона смогла только кивнуть, а затем развернулась и покинула комнату. Со стоном проклиная свою мать, она спрятала лицо в ладонях и медленно сползла по закрытой двери спальни Гарри. — Все еще здесь? — позвал он. — Да, — прохрипела Гермиона. — Может, нам стоит остаться здесь на Рождество? — предложил он. — Так будет безопаснее. Да и все эти жестокие люди, толкающие нас друг к другу, уедут. — Хорошая мысль, — Гермиона убрала руки от лица и обняла себя за колени. Она не могла поверить, что ее мама посмела написать ей такое. Но, в конце концов, они решили, что отправиться в самоволку не очень умно, особенно после того, как спросили разрешения приехать. Так что Гарри в десять вечера упаковывал вещи, чтобы утром они могли отправиться на Хогвартс-экспресс. — Ты должен был сделать это раньше, — ругала его Гермиона, наблюдая за хаотичными перемещениями Гарри по комнате. — Прости, — вздохнул он. — Я думал, что помню то заклинание, но, видимо, нет. Гермиона закатила глаза. — Позволь мне, — настояла она, доставая палочку. Мгновение спустя все необходимые Гарри вещи были сложены в сундук. Потом Гермиона произнесла какое-то организовывающее заклинание, и его комната стала такой же чистой, как и ее собственная. — Обязательно нужно было это делать? — спросил Гарри. Гермиона пожала плечами, и они спустились вниз, где обнаружили Рона и Джинни — какой сюрприз — за игрой в шахматы. — Разве вы не должны собираться? — зевнула Гермиона, падая на диван. Гарри присоединился к ней. — Зачем? — поинтересовалась Джинни, забирая слона Рона своим конем. — Чтобы отправиться на каникулы. — Все равно, зачем? — спросил Рон. — Мы остаемся на Рождество здесь. Мама и папа сказали, что собираются навестить Чарли в этом году и у нас просто недостаточно денег, чтобы поехать всем. Гарри и Гермиона безучастно уставились на Уизли. — Что ты только что сказал? — требовательно спросил Гарри. — Я была уверена, что мы сказали вам, — ответила Джинни, невинно поглядывая на них. — Мы так расстроились, когда поняли, что вы двое бросаете нас в этом году, не правда ли, Рон? — тот кивнул со щенячьим выражением на лице. — Убила бы вас обоих, но я слишком устала, — выпалила Гермиона. — Желаю вам абсолютно отвратительного Рождества. Пойдем, Гарри. Нам рано вставать на поезд завтра. — Ну, оно определенно не будет таким же насыщенным как твое, — хихикнула Джинни. Гермиона развернулась и бросила в нее первый попавшийся предмет — книгу, конечно же. Она надеялась, что книга точно попадет в отвратительно самодовольное лицо Джинни, но та использовала свои навыки ловца и поймала предмет. — Ты сказала, что устала! — обвиняюще произнесла Джинни, опустив книгу на пол. — Не стоит недооценивать девушку, которая сыта по горло! — огрызнулась Гермиона. И они с Гарри разошлись по своим комнатам. «Слава Мерлину, нас не будет здесь на каникулах… В любое время предпочту мириться с мамой, чем с ней», — мысли Гермионы вернулись к письму, и она почувствовала, как снова краснеет. — «Ну, возможно, не в любое время».