Можете себе представить, насколько будет ужасно, если мы всегда будем говорить остальным, что чувствуем? Жизнь будет невыносимой. Рэнди К. Милхолланд
Комната, в которой Грейнджеры поселили Гарри, пришлась ему по вкусу. Она была оформлена практически в тех же оттенках, что и спальня Гермионы, и это так же подходило и Гарри. Противоположную двери стену занимало большое панорамное окно, через которое Гарри мог наблюдать за тем, что происходило на улице. К большому облегчению парня сквозь окна не проникал, вероятно из-за высоты, уличный шум. Возле стены стояло две кровати, укрытые темно-синими покрывалами, между ними — ночной столик. На противоположной стороне гостевой спальни был заполненный до краев огромный книжный шкаф во всю стену. Гарри взглянул на него, затем бросил многозначительный взгляд на Гермиону, которая виновато улыбнулась. — В моей комнате оказалось недостаточно места, — заметила она. Гарри оставалось только покачать головой. Типичная Гермиона. — А что касается кроватей, — начала Гермиона, подходя к указанной мебели, — это спальная комната, и мама не представляла здесь других кроватей, кроме односпальных, но мы можем все передвинуть и совместить их, если хочешь, — тут же добавила она. — Нет, все хорошо, — с усмешкой ответил Гарри. — Просто прекрасно. — Слава Мерлину, — вздохнула Гермиона. — Я переживала, что тебе не понравится. — Не похоже, что у меня большие запросы или типа того, — заметил Гарри. — Нет конечно же, но я все равно хочу, чтобы тебе было комфортно, — на ее лице было написано упрямство, так что парень решил замять эту тему. Его мысли перескочили на сундук, который все еще оставался четырьмя этажами ниже. — Так куда мне распаковать одежду? — поинтересовался Гарри. — Ох, точно! Вот сюда, — ответила Гермиона, указав на комод, стоящий буквально в метре от двери. — Я только спущусь за своим сундуком, — сказал Гарри, уже собираясь выйти из комнаты, но вопросительный взгляд Гермионы остановил его. — Что? Ты же знаешь, что нужно забрать его! — Теперь ты можешь совершенно свободно пользоваться магией. И, кстати, я спросила профессора Макгонагалл об использовании магии дома, когда стала совершеннолетней, — Гермиона достала палочку и пробормотала: «Акцио, сундук Гарри». Несколько секунд спустя требуемый предмет приземлился возле нее. — Видишь? — просияла она, убирая палочку. — И никакого вреда. Только постарайся не слишком усердствовать. Мама и папа принимают тот факт, что я ведьма, но порой мне кажется, они думают, что я использую магию, чтобы пойти самым легким путем. — Хорошо, — сказал Гарри, мысленно делая пометку никогда не использовать магию в доме Гермионы. Не важно, что она сказала, ему не нужен был лишний повод, чтобы мистер Грейнджер закопал его живьем. — Буду иметь в виду.* * *
— Как думаешь, что сейчас делают Гарри и Гермиона? — развалившись на диване в общей гостиной, спросил Рон. — Целуются! — ответила Джинни. Она посмотрела на часы. — Нет, это было час назад. Должно быть, трахаются. С учетом сексуального напряжения, сконцентрированного в одном доме, да и спальни рядом… — Откуда ты знаешь, что их комнаты рядом? — спросил Рон, прилагая максимум усилий, чтобы игнорировать мысли о своих лучших друзьях, занимающихся… настолько интимными вещами друг с другом. — Когда выяснилось, что Гермиона пригласила к себе Гарри на каникулы, то я сразу же написала миссис Грейнджер и попросила ту убедиться, что они будут настолько близко друг к другу, насколько это возможно. Я разговаривала с ней, когда Гарри и Гермиона прощались в конце прошлого года, и она думает об этой ситуации так же, как и мы, и приносит пользы общему делу не меньше, чем наша мама. — Что мама сделала? — нахмурившись, поинтересовался Рон. — Мы же никогда не рассказывали ей о своих планах… — Технически, не совсем верно, — ответила Джинни, опершись подбородком о колено так, что ее рыжие волосы коснулись пола. — Я написала ей о нашей идее свести этих двоих, так что она предложила мне план. — И до этого момента ты считала это своей заслугой, — Рон покачал головой таким образом, что посторонние могли принять его жест за отвращение, но Джинни знала, что это не так. В течение нескольких минут стояла тишина, было слышно лишь потрескивание камина. — Эй, Джин? — в конце концов произнес Рон. — Хммм? — Почему ты настоятельно сталкиваешь их? — поинтересовался он. — Я хочу сказать, что ты встречалась с Гарри, и именно он тот, кто порвал с тобой. Почему ты так хочешь, чтобы он был с Гермионой? — Я не маленькая эгоистичная девочка, Рон, — слегка ухмыльнулась Джинни. — Я никогда этого не говорил! — оскорбленно выпалил он. — Но подразумевал, — Рон моргнул, пытаясь понять, как он умудрился это сделать, но промолчал, позволив Джинни ответить на его вопрос. — Правда в том, что я давно перестала испытывать к Гарри глубокие чувства. Я имею в виду, что, да, он много значит для меня, но теперь я отношусь к нему примерно так же, как и к тебе. — Что случилось? — в одночасье голос Рона наполнился заботой, можно даже сказать, тревогой. Джинни не привыкла слышать такое, по крайней мере, от Рона. — Мне оставалось только ждать. Каким бы я была человеком, если бы просто так спустила эти шесть лет? К тому моменту, как он поцеловал меня, чувства уже начали угасать. Но пока они все еще оставались, это давало мне надежду, так что, конечно же, я решила попробовать. И в течении некоторого времени все шло хорошо, — мягко улыбнулась Джинни своим воспоминаниям об их с Гарри отношениях. — Даже спокойно. Я была счастлива, можно сказать, что начала снова влюбляться в него. Но в то же время знала, что никогда не стану первой. И не в плане «Ты единственная, о ком я забочусь, Джинни!», но я не в силах соперничать с Гермионой. Не только потому, что она одна из его лучших друзей. Между ними есть связь. Связь, благодаря которой я знаю, что они будут вместе, — Джинни обняла себя за ноги и прижала их к груди. — Когда он расстался со мной, я понимала, что за этим стоит нечто больше, нежели просто неготовность состоять в отношениях. Все дело в том, что он не мог встречаться с кем-то кроме Гермионы, даже если сам не понимал этого. И, несмотря на то, что у меня были глубокие чувства к нему, я осознала, что это ничто по сравнению с тем, что он испытывает к Гермионе, и тем, как она относится к Гарри. Так что я охотно отпустила его и смирилась с тем фактом, что он практически мой брат. Но, ради Мерлина, если эти двое идиотов не начнут встречаться и не осознают, кто они друг для друга, я так разозлюсь, что им будет не до смеха. Рону потребовалось несколько мгновений, чтобы переварить все. — Ну, — начал он. — Хочу похвалить тебя за то, что ты оказалась такой зрелой для своего возраста, признаться честно, взрослее меня, но я все еще в шоке от того, что ты сказала. — Ну я же серьезно! — прорычала Джинни, схватив подушку с рядом стоящего кресла и яростно бросая ее на пол. — На этой планете нет никого, кто должен быть вместе больше, чем эти двое. У них есть шанс завести такие удивительные отношения, а они собираются все это профукать только потому, что оба чрезвычайно упрямы. Они не понимают, что имеют! Рон шокировано наблюдал, как одинокая слезинка скатилась по раскрасневшейся щеке сестры. В тот момент он понял, что Джинни, которая была нахальной и самоуверенной девчонкой, ничего не хотела больше, как положиться на кого-то. Так что Рон подошел и обнял ее, пытаясь подарить ей хоть толику комфорта. И даже несмотря на то, что он знал, что Джинни завтра забудет об этом и эта тема не всплывет снова, пока они оба живы, он позволил своей маленькой сестре, единственному человеку, которого он всегда стремился защищать больше кого-либо в этом мире, рыдать в его объятиях.* * *
Гарри спал ночью довольно хорошо, хотя и находился в доме людей, за исключением Гермионы, которых плохо знал. Гермиона же, с другой стороны, часами ворочалась и не могла уснуть, не в силах забыть о том, что Гарри в соседней комнате. — Все из-за тебя, мама, — сердито пробурчала она в подушку. — Пусть ему будет комфортно, да еще и в непосредственной близости, — кривлялась Гермиона. — Агрх! Она села на кровати, одеяло слетело с ее тела. — Почему я просто не могу избавиться от ее голоса в моей голове, — гневно заметила Гермиона и, вздохнув, прислонилась к изголовью. — И почему не получается отпустить тот факт, что Гарри спит в соседней комнате? Почему это так меня беспокоит? Гермиона почувствовала, как ее внутренности скрутило, когда мысли перешли на утренние планы. Что будет, если Гарри увидит ее, пока ее волосы пребывают в абсолютном беспорядке? Она же может до смерти напугать бедолагу! Ладно, ее волосы всегда в беспорядке, и, более того, Гарри уже видел ее «постельную» прическу, но это неважно! А что, если ее родители сделают еще что-нибудь смущающее? Ее мама уже была в шаге от того, чтобы закрыть их в одной комнате, вручить пакет с презервативами и держать взаперти, пока каникулы не закончатся, в то время как ее отец, если бы не мама, напал бы на Гарри со всеми своими инструментами стоматолога прямо сейчас. И к тому же они с Гарри проведут все это время до возвращения в Хогвартс вместе. Конечно, они и там были всегда вместе, но это же в огромном замке с лестницами, не позволяющими мальчикам посещать спальни девочек. — Почему тебя это волнует? — с мукой в голосе спросила Гермиона. Она посмотрела на часы, стоявшие на ночном столике, и благодаря лунному свету увидела, что время уже 02:47. Гермиона свесила ноги с постели и включила свет. Зажмурившись от яркости, а затем открыв глаза, она встала и подошла к книжной полке, достала оттуда фотоальбом, наполненный фотографиями родителей, друзей и, конечно же, теми, что сделал Колин. Она была рада, что смогла в таком юном возрасте научиться создавать движущиеся фото, так что у нее появилась возможность привезти в Хогвартс фотографии родителей и оживить их. Она прошлась пальчиком по тонкой обложке, открыла альбом и уставилась на изображения. К ее огорчению на всех колдографиях, на которых были она, Гарри, Рон или Гарри, она и Джинни, везде отсутствовали оба Уизли. — Во что эти двое играют… — сквозь зубы процедила Гермиона. — Я собираюсь хорошенько их проклясть, когда вернусь… — она продолжала перелистывать страницы, пока не добралась до своего самого любимого колдо. Его сделала Джинни. На ней Рон, Гарри и Гермиона сидели рядом с деревом. Стояла необычайно прекрасная погода для конца марта, и все трое выглядели очень довольными. Гермиона, смеясь, сидела между мальчишек, которые положили головы ей на плечи, обняв ее за талию, мимоходом щекоча ее. И, поскольку изображение Рона исчезло с колдо, на нем остался только Гарри, обнявший смеющуюся Гермиону, его голова удобно разместилась напротив ее с довольной улыбкой на лице. И хотя она никому не признается, но будет мысленно оплакивать тот день, когда Рон вернется на фото. Покачав головой, Гермиона поставила альбом на место, а затем улеглась обратно в постель, выключив свет. Закрывая глаза, она пообещала себе, что не откроет до тех пор, пока не проснется после долгого глубокого сна или, по крайней мере, нескольких часов отдыха. Полчаса спустя даже Волдеморту не удалось бы ее разбудить.* * *
— Доброе утро, Гермиона, дорогая! — голос раздался после тихого стука в дверь. — Уже восемь, я же знаю, как ты любишь вставать рано. Гермиона простонала, с трудом открывая глаза. Из всех дней мама именно сегодня решила напомнить ей, что она ранняя пташка. — Завтрак на столе, — добавила миссис Грейнджер, и секундой позже Гермиона услышала удаляющиеся шаги. Девушка зевнула и потянулась, пытаясь сбросить остатки сна. Она встала с кровати, накинула халат и скользнула в пару подходящих тапочек. Немного позже она спустилась вниз, где застала свою маму у плиты, а папу — читающим газеты. «Так сегодня у нас… понедельник, — подумала про себя Гермиона. — Правильно. Мама готовит по будням, а папа по выходным». Она села рядом с папой, возле которого ее уже ждала чистая тарелка и стакан. Гермиона потянулась к центру стола, взяла графин и наполнила свой стакан до краев апельсиновым соком. — Будешь сосиски и яичницу, Гермиона? — спросила мама. — Конечно, — голос девушки оставался все еще хриплым после сна. Она окончательно пришла в себя, когда мама воскликнула: — Гарри, ты проснулся! — Гермиона тут же потянулась к своим растрепанным волосам. Краем глаза она заметила, как ее папа что-то проворчал, но не расслышала. — Присаживайся! — сказала миссис Грейнджер Гарри, ставя стул рядом с Гермионой. — Сосиски и яичницу? Или же предпочитаешь хлопья? — Сосиски и яичницы будет достаточно, спасибо, — ответил Гарри, присаживаясь рядом с подругой. — Доброе утро, — пожелал он ей, пытаясь подавить зевок. — Доброе, — произнесла Гермиона высоким голосом, на пару октав выше ее нормального. Гарри удивленно посмотрел на нее. — Я… я имела в виду… Доброе утро! — рассмеялась Гермиона, моля, чтобы ее голос вернулся в норму. — Прости, плохо спала ночью. — Так, — начала миссис Грейнджер, разложив еду по тарелкам. — Что вы планируете, голуб… — Мама! — предупредила Гермиона. -…собираетесь делать сегодня? — закончила миссис Грейнджер, как будто и не услышав дочь. — Мои родители приедут в пятницу, так что, если хотите чем-то заняться одни, сейчас самое время. Гермиона пощадила свою маму и не стала пронзать ее испепеляющим взглядом, так как папа уже сделал это за нее. — Я думала, возможно, Гарри захочет покататься на коньках. Гарри поперхнулся яичницей. — На коньках? — воскликнул он с широко распахнутыми глазами. — Ну да, — ответила Гермиона. — Конечно, если ты не хочешь, то не будем. Но тут рядом хороший каток, а я так давно не каталась. И это же так весело, и… ладно, — замолчала она. — Если ты не хочешь, уверена, мы сможем придумать что-то еще. — Нет-нет, все хорошо, — быстро заметил Гарри. — Просто я никогда не катался раньше. — Что ж, — довольно начала Гермиона, вилкой накалывая яичницу. — Никогда нет лучшего времени, чем сейчас, чтобы узнать что-то новое. — Совершенно верно, — улыбнувшись, заметила миссис Грейнджер, а затем повернулась и поставила сковороду обратно на плиту, — на самом деле, никогда.