Любовь сильнее причинённой тобой боли

      «Ну конечно! Стоило только всему наладиться, как появляется странный отголосок из прошлого и переворачивает всё к хренам!»       Объяснение столь неожиданному появлению бывшего жениха, никак не хотело проясняться в её голове, которая буквально несколько секунд назад была занята выбором конфорки для приготовления мяса. Текео, растерявшись на мгновение от такого холодного приветствия, чуть виновато ответил.       — Я только что от Лорда страны Огня, он приглашал меня, — самодовольная улыбка моментально сошла с его лица, и он стал серьёзен. — А в Конохе я ненадолго, по пути решил заскочить.       «Ну вот, весьма логичное объяснение!»       — Вот как, — уже более миролюбиво выдала Рей, свободной от ноши рукой нервно потрепав длинный каштановые пряди. Между молодыми людьми нависла неловкая пауза, парень тоже выжидающе молчал, с плохо скрываемым интересом разглядывая девушку, отчего ей стало немного не по себе.       — Как у тебя дела? — спокойно спросил парень, набираясь уверенности. — Сто лет не виделись.       — И ещё бы столько же… — недовольно пробурчала девушка себе под нос, переминаясь с ноги на ногу, и, прочистив горло, невнятно и размыто ответила, демонстрируя увесистый пакет с продуктами. — Нормально. Вот, хожу за покупками как простая смертная.       — Не ожидал увидеть тебя на рынке, да ещё и в таком виде, — честно признался парень ухмыляясь. — Ты ни капельки не изменилась.       «А с чего я должна меняться-то?»       Она неоднократно представляла их встречу. Всё думала, что же он скажет ей после всего того, что натворил? Что она ему скажет? Вспыхнет страсть, или же усилиться неприязнь? Она хотела исчезнуть из его жизни, но в то же время едва ощутимое чувство недосказанности терзали её с момента их расставания. Бывало, Рей ловила себя на мысли, что нужно встретиться с ним, обговорить всё, расстаться «по человечески», оставив всё в прошлом и сохранив если не дружеские, то хотя бы приятельские отношения. Но каждый раз её останавливал страх того, что когда они вновь встретятся, тот огонь который горел в её груди, который она поддерживала всеми силами, но так и не смогла уберечь в суровую бурю, вновь разгорится на уже давно потухшем пепелище. И снова обожжет её сердце.       — Разреши помочь тебе с продуктами, — не дожидаясь ответа, Текео простодушно улыбнулся, и подойдя вплотную к ошеломлённой девушке, мягко забрал из руки пакет. Внутренняя интуиция начала подавать тревожные звоночки, ведь раньше Текео не был замечен за подобной галантностью.       — Ну, хорошо, — смущённо пробормотала девушка, стараясь не смотреть на парня.       С каким же облегчением Рей осознала в момент их встречи, когда встретилась глазами со своим прошлым, что оно отныне никаким образом не волновало её, хотя и не могла не заметить, что-то, что сейчас происходило, было невероятно странно. Они расстались больше полугода назад, причем на весьма негативной ноте. В своей родной стране они за всё это время ни разу не виделись, не узнавали друг про друга, просто исчезли из жизни. И вдруг, спустя столько времени, они вновь встретились, да не где-нибудь, а в Конохе! И Текео, как ни в чём не бывало, помогает Рей донести продукты до её съёмной квартиры, которые она купила для ужина с Хатаке.       «Такое ощущение, что я должна была прожить с Текео всё это время, чтобы понять, какой на самом деле мужчина мне нужен.»       Одно только воспоминание о любимом грело сердце, напрочь вытесняя все неприятные мысли, и, невольно улыбнувшись, девушка двинулась в сторону дома. Не знающий дорогу парень, покорно шёл чуть поодаль, но не отставал от неё.       — Расскажи хоть, как поживаешь? — Текео изо всех сил пытался разговорить задумавшуюся девушку. — Не будем же мы молча идти всю дорогу?       — Живу я хорошо, — выныривая из греющих душу мыслей, наигранно устало выдохнула девушка, а затем монотонно начала перечисление. — Папа потихоньку готовит меня к высокому званию наследницы, и отправил меня на переговоры в Коноху. В целом и общем, рассказывать особо нечего, — девушка не намеревалась делиться с бывшим своим маленьким, только зарождающимся счастьем, и потому благоразумно, хоть и нехотя, перевела тему разговора на него самого. — Ну, а ты как?       — Тоже неплохо, — Текео был рад, что Рей благосклонно проявила заинтересованность к нему. — Родители поменяли своё мнение обо мне, и знаешь, тоже вводят меня в семейный бизнес, — вдруг он осёкся, заметно нервничая, что не ускользнуло от Рей, и осторожно спросил. — Тебе никаких вестей от отца не приходило?       — Нет, — Рей мгновенно напряглась. Что ни говори, а своего бывшего жениха она знала слишком хорошо. — Текео, а что случилось?       — Я не знаю, имею ли я право говорить об этом… — молодой человек замялся, но Рей тут же развернулась, преградив путь парню. Глядя ему прямо в глаза, властным голосом потребовала.       — Текео!       Парень не был глупым человеком, давно уже понял, что вывернуться в ответе не выйдет. Прочистив горло, он отвел глаза в сторону.       — До меня дошли слухи, что теперь многие из членов Совета чуть ли не в открытую протестуют против решения Иошито-сана открыть страну, — от его слов Рей недоуменно нахмурилась, а Текео продолжил. — Сама понимаешь, что для устоявшихся веками взглядов и традиций довольно непросто принять какие-либо инновации.       — Что за бред! — перебила его Рей, сжимая в ярости кулаки. — Кому может быть хуже от того, что Рудники теперь открытая страна?       — Ну, недовольных предостаточно, — парень скептично поджал губы. Возмущённая девушка не заметила, что парень хотел ещё что-то добавить. Он так и не решился, лишь положил руку на плечо, чуть сжав его, и постарался успокоить беснующуюся девушку. — Рей, я верю, твой отец найдёт решение, — чуть помедлив, он осторожно добавил. — Может, уже нашёл.       Как только его рука коснулась её кожи, всё недавнее негодование вмиг испарилось, а на его место пришло новое, неоднозначное чувство, словно что-то знакомое, когда-то даже родное и желанное, но теперь уже ненужное. Это мимолетное прикосновение заставило девушку покрыться мурашками, но не такими, как от касаний Хатаке. Словно тело само отказывалось воспринимать: не его рук оно теперь жаждет, не его касания заставляют её млеть и таять. Стараясь сдержать свою неприязнь, она повела плечом вниз, и парень, увидев такую реакцию, поспешил убрать руку.       — Извини, если я… — слегка отстранившись от девушки, Текео потупил взгляд.       — Всё нормально, — сухо отрезала Рей, едва сдерживаясь от того, чтобы брезгливо не смахнуть с плеча. Не намереваясь объясняться за свою реакцию перед парнем, встряхнувшись, она кивнула на дверь своего подъезда, находившегося совсем неподалеку. — Нам сюда.       До квартиры они добрались молча. Каждый из них думал о своём, и посмотреть друг на друга, не решился никто. Интуиция всё ещё кричала о том, что нужно как можно быстрее распрощаться с молодым человеком здесь и сейчас, но руки сами собой потянулись за ключами.       — Ты здесь живешь? — когда парень вошёл, он оценивающе огляделся по сторонам, одновременно стягивая обувь без помощи рук. — Уютная, но уж больно маленькая. Да и цвет стен какой-то странный.       — Какое счастье, что не ты здесь живешь, — Рей скривилась в ироничной улыбке, и, снимая сандалии с левой ноги, кивнула в сторону кухни. — Отнеси, пожалуйста, туда и положи пакет на стол.       Сама же она, справившись с обувью, засеменила в комнату, чтобы открыть окно и впустить в квартиру прохладный освежающий воздух. Рей слышала, как пакет зашуршал, когда парень положил его на стол. Текео гулко переступая по полу, направился с кухни до комнаты. Остановившись у дверей комнаты, парень наблюдал, как девушка заботливо поправляет шторы, чтобы они не мешались и не открывали вид с улицы на квартиру.       — Спасибо за помощь, Текео, — когда с занавесками было покончено, Рей повернулась к парню, и неловко потирая вспотевшие ладони, сделала несколько шагов навстречу. — Думаю тебе уже пора. Передавай привет родителям.       — Даже чая не предложишь? — нахмурился парень, а в его голосе явно тлела надежда, и Рей это почувствовала.       — Нет, извини. Я жду кое-кого, — хотя время ещё только приближалось к обеденному часу, девушка намеренно соврала, лишь бы хоть как-то убедить парня уйти из квартиры.       Но, он стоял, не двинувшись с места, пока Рей скрестив руки перед собой терпеливо ждала его ухода.       — Кого же? — тихо, почти шёпотом спросил Текео. Почувствовав знакомую закипающую агрессию в голосе, Рей стала вспоминать события прошлого. Она ярко помнила этот тон, полный ярости, который сменялся действиями. — Неужели того престарелого шиноби в наморднике, а? — уже давно забытое чувство страха перед необузданной ревностью вновь начало загораться, но Рей вовремя смогла взять всё под контроль.       — Это тебя не касается, — достаточно твёрдо ответила Рей. В воздухе повисло нервное молчание, а от милого и простодушного паренька не осталось и следа. Рей смотрела на Текео, не проронив ни слова. Она уже жалела о том, что позволила парню помочь с сумками, и мысленно молилась, чтобы он просто ушёл. Такая резкая перемена в Текео, хотя и была знакома, но не могла не пугать девушку, но, несмотря на дрожь, пробивающую её тело, она не опустила взгляда, как это было раньше. Больше не нужно оправдываться, не перед ним.       — Значит, не показалось, — практически прошипев, Текео яростно сжал кулаки. — Я сразу понял, что между тобой и этим Хатаке что-то происходит. Он так смотрел на тебя, так защищал от журналистов, — парень замолчал, переваривая сказанные слова, и вдруг с неистовой агрессией выдавил. — Интересно, он уже успел тебя трахнуть?       Рей даже не нашлось слов для ответа. Не дав ей опомниться, парень в одно мгновение оказался перед ней, и схватив за хрупкие запястья, со всей силы впечатал девушку в стену, прижимаясь к ней крепким, сильным телом.       — Ты… У тебя что, вообще кукушку снесло? Пусти! — сквозь зубы прошипела Рей, скривившись от болезненного соприкосновения затылком в холодную бетонную поверхность, и попыталась хоть как-то оттолкнуть от себя парня, но силы были не равны. Текео крепко держал её за руки, прижав их по обе стороны от неё, а после нескольких неудачных попыток использовать ноги, с легкостью «заблокировал» и их, и теперь, склонившись прямо над ухом девушки, отрывисто и самодовольно прошептал.       — Ты серьёзно думаешь, что могла заинтересовать его, как женщина? Я тебя умоляю, — парень разразился противным смехом. — Ему просто нравится молодое, не обшарпанное тело, — он хищно повёл глаза вниз, чуть задерживаясь на уровне упругой груди, которая так возбуждающе вздымалась от её глубоких вздохов. — А тело у тебя, малышка, что надо.       — А не пойти ли тебе на свой же половой орган, а? — буравя его взглядом, в сердцах воскликнула Рей. — Что Ты можешь знать о нём?       — Да я уверен! — ехидно ухмыляясь, Текео обвёл языком пересохшие губы. — Он просто попользуется тобой, а после выкинет за ненадобностью. Да и вообще, с чего вдруг он так быстро влюбился в тебя? Ты не задумывалась над этим?       — Заткнись! — девушка попыталась ударить его головой, но тот ловко отклонился, лишь сильнее сжав запястья, отчего Рей снова скривилась от острой боли.

***

Несколькими минутами ранее.

      Откинувшись на спинку кресла, Какаши устало выдохнул, потирая подушечками пальцев переносицу. Заполнение официального прошения для Мизукаге заняло немного меньше времени, чем он планировал, но зато больше сил, хотя это его нисколько не расстраивало. Кажется, впервые в жизни он куда-то стремился, к кому-то спешил.       При мысли о сиреневоглазой девушки невозмутимый шиноби расплылся в умиленной улыбке, а сердце переполнялось невероятным теплом, которое приятными потоками растекалось по всему телу, затрагивая каждую клеточку.       «И когда это я успел стать таким сентиментальным?»       Ещё несколько лет назад Какаши и представить не мог, что некто сможет настолько изменить его жизнь. После того, как он потерял своего отца, друзей, Минато-сенсея, он кажется похоронил вместе с ними и надежду на счастье. Даже когда Третий настоял на том, что Хатаке обязательно должен стать наставником одного из военных формирований генинов, и это поможет ему вновь обрести своё место в жизни, он слабо верил, что из его затеи выйдет что-то путное, но всё-таки последовал совету мудрого Хирузена.       Не все ученики могли пройти тест из-за высоких требований, год за годом ослабляя веру Какаши в силу командного духа, но однажды, троим самым несовместимым для команды генинам, это всё-таки удалось. Хатаке менялся, а точнее, его меняли его собственные ученики: Наруто, Саске и Сакура. Наблюдая за их взрослением, он и сам начинал понимать некоторые вещи, которые, в силу непростого и безрадостного детства, никто ему не объяснял. Например такие как любовь. Несомненно, у него была любовь к родине, к ученикам, к товарищам, но не было той, согревающей сердце. Той от которой перехватывает дыхание, и земля уходит из-под ног.       В Конохе мало кто знал о его личной жизни, даже самые близкие люди терялись в догадках, была ли она у него вообще. Опытный шиноби умело и тщательно скрывал от всех свои отношения, и старательно поддерживал амплуа чёрствого и заядлого холостяка. Лишь раз его ученикам удалось застать его вместе с женщиной - Ханаре, куноичи из деревни Ключей. Тогда ситуация была довольно непростая и запутанная, да и ученики были ещё слишком малы, чтобы объясняться перед ними. После того как Какаши позволил Ханаре сбежать, они виделись несколько раз. Мужчина знал, что именно испытывает к нему куноичи, старался, правда старался зажечь в себе это чувство, но всё было тщетно.       «Прости меня, Ханаре. Не могу играть на твоих чувствах. Поверь, не ты тому виной», — их последняя ночь была особенно звёздной, холодной и безумно тяжёлой.       Он долго разбирался в себе, выяснял, в чём же может быть истинная причина, и наконец пришёл к неутешительному выводу - он просто напросто не умеет любить.       Возможно, в этом и скрывался секрет его пристрастия к романам. Он читал их, представляя себя на месте главных героев, с вожделением впитывая описанные эмоции, но уже и не надеялся, что когда-нибудь ему удаться испытать нечто подобное. И вот теперь в его жизни появилась, а точнее ворвалась непокорным ураганом, юная наследница с потрясающими глазами цвета сапфира, покорив чёрствое и неприступное сердце шиноби.       «Однажды, рядом с тобой появляется человек, и ты понимаешь, что он твой. Ты начинаешь осознавать, что всё это время существовал лишь для встречи с ним. Держатся за руки, плакать, смеяться от души, срывать стоны с её дрожащих губ, и понимать, что здесь и сейчас - всё это не имеет смысла. И она становиться для тебя миром, вселенной, воздухом. И нет ничего другого, за дверью, за стенкой, за городом. Только она, её глаза, её голос. Потому что она создана для тебя. А ты… Ты тот кто должен беречь её, как божий подарок, как ангельское пришествие, должен ценить и оберегать её - такую родную и непокорную.»       Помнится, Гай тогда знатно напился, когда они с Какаши отмечали уравнение очков их многочисленных соревнований. Хатаке сильно удивился, откуда его друг может знать такие эпитеты. Но эти слова, сказанные соперником в полубессознательном от огромной затраты собственной энергии, состоянии, напрочь засели в его голове. Теперь он частенько вспоминал их, с каждым разом всё глубже проникаясь в их истинный смысл.       Какаши всё-таки заставил себя выпрямиться и закончить заполнение документации. Оставалось ещё несколько строчек, формальности, но особенно важные. Однако работа никак не хотела заканчиваться, ведь все мысли были далеко за пределами кабинета.       — Утречко, Какаши-сенсей, — вошедший Шикамару спустил замечтавшегося мужчину с небес на землю.       — Привет, Шикамару, — будущий Шестой быстро смог собраться, придав себе максимально деловой вид. — Как твоя поездка в страну Земли?       — Сплошная морока, — привычной фразой ответил парень, с шумом усаживаясь в своё кресло, сладко потягиваясь. — Ничего толком о тех нукенинах узнать не удалось. У одного из них была семья, но он уже давно не живет с ней. У того, который отравился, есть младшая сестренка, но она сейчас находится в детском доме. Про того, который напал на меня, ничего узнать не удалось.        — Ясно, — раздосадовано покачал головой Какаши. Всё-таки он надеялся, что Шикамару удастся найти хотя бы малейшую зацепку. Он не мог просто так оставить то происшествие.       — Вот везёт же Рей! — Нара повесил свой боевой жилет на спинку стула, и занеся руки за голову, мечтательно добавил. — Гуляй себе по Конохе, да комплименты собирай.       — Ты о чём? — Хатаке в одно мгновение сфокусировался на собственном слухе, ведь Шикамару упомянул его возлюбленную.       — Да видел её, около рынка, с каким-то парнем. Может, ухажер… Приезжий скорее всего, я его никогда в Конохе не видел, — парень безучастно подтянул к себе один белоснежный лист и кисть, не замечая нарастающее напряжение в мускулах Хатаке. Приложившись «пером» к бумаге, он замучено выдавил. — Ох, ещё отчет этот писать.       — Шикамару, если Хокаге спросит про меня, скажи что мне срочно нужно было уйти, — Хатаке тут же вскочил на ноги, ловя на себе недоуменный взгляд парня. — Форма для Мизукаге будет готова к завтрашнему дню.       — Да, но… — юный стратег хотел ещё что-то добавить, но Хатаке уже и след простыл. Нара ещё несколько секунд пялился на колыхающиеся оконные ставни, а потом обречённо простонав подпер кулаком подбородок. — Ну и морока!

***

      — Заткнись!       Скрежет царапающегося о камень металла и мощный толчок невероятный силы во входную дверь, заставил их обратить взгляды в её сторону. Текео тут же оторвался от девушки. Второй толчок с ещё большим резонансом не заставил себя ждать, но на этот раз железная дверь не выдержала мощного напора, с грохотом повалившись на пол, увлекая за собой добрые куски кирпичной стены.       — Какаши… — едва слышно прошептала Рей, увидев на пороге запыхавшегося мужчину, хотя, без двери, это уже сложно было назвать полноценным порогом.       Текео нарочно сделал вид будто ничего здесь и не происходило, он безмятежно отшатнулся от девушки и занял наглую выжидающую стойку.       — Вы, наверное, тот самый Хатаке Какаши? — сладко потянул парень, не подозревая, в какой близости от неминуемых увечий он сейчас находится. — Позвольте представиться - Текео Кумагаи. Фирма моей семьи поставляет для вашей страны необходимые стройматериалы.       Шиноби быстро оглядел девушку, словно удостоверившись в её целости и сохранности, а затем встал между Текео и Рей, словно заслоняя её собой, и, устремив испепеляющий взгляд на парня, сжал кулаки и сухо выдавил: — Наслышан.       Эта ситуация по эмоциональному напряжению была похожа на нападение нукенинов, однако теперь эта битва не требовала каких-либо боевых навыков, умений и ловкости. Это было противостояние двух мужчин, один из которых решил, что у него есть безоговорочное право на неё, а второй изо всех сил защищал своё право на любовь. «И сейчас исход этого непростого конфликта зависит не от подлых колкостей Текео, а от выдержки и самоконтроля Хатаке.»       — Я жаждал познакомиться с Вами с того момента как увидел Вас и Рей на конференции, — Текео самодовольно улыбался. — Помните, Вы ещё за руку её взяли? Оказалось, что у нас с Вами довольно много общего, — с этими словами он не без намека глянул на Рей.       —Я так не считаю, — выдержке Какаши мог позавидовать сам Будда. В комнате нависла напряжённая пауза, пугая и без того обескураженную девушку. Хатаке смотрел с поразительным спокойствием на Текео, а противника такое уравновешенное состояние начинало заметно бесить. Однако, парень понимал, если он добьётся открытого противостояния, выигравшего просто не будет.       — Рад бы с Вами поболтать, господин Хатаке, но вынужден откланяться, — скрывая негодование за маской надменности, он с театральной наигранностью учтиво склонил голову, как бы прощаясь. Обойдя Хатаке, стоящего у порога, Текео кинул на него пренебрежительный взгляд. Осторожно ступая между обломками бывшего проема, и, пиная ногами небольшие булыжники на своем пути, уже почти у самого выхода произнёс повернувшись корпусом. — Ещё увидимся, Рей.       Под буравящий взгляд шиноби, Текео гордой походкой направился к лестнице. Как только они остались вдвоём, Рей измучено прикрыла лицо руками. Она ждала, что сейчас Хатаке наброситься на неё с претензиями и обвинениями, и уже вдохнула полную грудь воздуха, готовясь толкнуть трогательную оправдывающую речь. Но, не успев оторвать ладони от лица, его крепкие руки бережно обхватили её изящную талию и притянули ближе к себе. Рей удивлённо подняла глаза, встретившись с тёплым взглядом возлюбленного.       Несмотря на обуявшие чувства, он смог сдержаться, осознавая последствия возможной стычки с Текео. Он - будущий Шестой Хокаге, Текео - представитель знатной семьи из страны-союзника. Кто знает, какими последствиями могло закончиться открытое противостояние? Разрывом альянса? Войной? Этого Хатаке допустить не мог, хотя желание испепелить оппонента Райкири было слишком велико. И Рей это понимала.       Возможно, в какую-то долю секунды в нём всколыхнула ревность, но встретившись взглядом с возлюбленной, он почувствовал её отношение к прошлому, и снова встал на её защиту, снова спас её. Теперь ещё и проявил невероятную мудрость, не бередя и так потрясенную девушку ненужными вопросами, за что Рей была безмерно благодарна ему.       «Только он меня понимает, только он чувствует меня лучше, чем я сама».       Какаши поднял одну руку, заботливо убирая с её лба длинную прядь каштановых волос, заправил за ухо, а затем костяшками пальцев провёл по раскрасневшейся щеке. От такого трогательного жеста Рей прикрыла глаза, даже не пытаясь успокоить учащённое сердцебиение.       «О каком самообладании может идти речь, когда он рядом?»       Девушка не ошиблась тогда, на улице. Теперь она жаждет только его касаний, и ничьих больше. Томные узлы вновь стали скручиваться внизу живота, и Рей, потянулась вслед за его пальцами, наклоняя голову и приподнимая подбородок. Почувствовав на губах невесомое прикосновение тёплых губ Хатаке, тут же прильнула в ответ, не решаясь углубить поцелуй. Он сам сделал это, притягивая её к себе ближе. Теперь Рей могла чувствовать его тепло всем своим телом, которого именно сейчас ей не хватало.       Одна рука Хатаке повела за спину, а вторая легла на затылок, вовлекая её в более глубокий, более желанный поцелуй, и девушка едва слышно простонала в полуоткрытые губы. Сама же она зарылась пальцами в непослушные серые волосы, прижимаясь всё ближе к нему, едва не тая от томной близости. Электрический импульс, пробежавший между двумя влюбленными людьми, сводил их с ума, подталкивая на бурное продолжение. Девушка уже ясно ощущала бедром возрастающее желание мужчины в районе паха, постанывая во влажные губы. Ещё немного, и они оба сорвутся снова растворившись друг в друге. Но перспектива предаваться страсти с выломанной напрочь дверью не особо прельщала.       Насилу оторвавшись от губ любимого, девушка прижалась лбом к холодному протектору, обхватив его лицо тёплыми ладошками, поглаживая идеально выбритую кожу подушечками пальцев. Какаши снова понял всё без слов, восстанавливая сбитое дыхание, но хватки не ослабил, словно боясь того, что она может исчезнуть. Успокоив учащённое от неожиданно накатившей страсти сердцебиение, она наконец подняла глаза на мужчину, опуская ладони на могучие плечи, но сказать что либо не решалась. Они так и смотрели друг на друга, пока Рей не перевела взгляд на разрушенный проем.       — Извини, — полным хрипотцой голос произнёс мужчина, который тут же проследил за её взглядом.       — Нет, я конечно безумно рада, что ты в курсе о существовании дверей, — несмотря на недавно пережитое потрясение, и едва сдерживаемую страсть, сарказм и не думал куда-то испаряться. — Но давай лучше через окно, ладно? Так разрушений меньше, — девушка невесело хмыкнула, укоризненно качая головой, что не ускользнуло от внимательного мужчины. — Ну, это же съёмная квартира, — та обескуражено дёрнула плечами, ответив на его немой вопрос. — А хозяйка в соседнем доме живет. Как ей объяснить, что я вынесла к хренам дверь вместе с откосами?       — Пресвятой Бодхисаттва! Что здесь произошло? — истошный, испуганный женский вскрик недалеко от входа в квартиру заставил их обоих обернуться к проему.       — А историю мне нужно придумать сию секунду, — Рей театрально закатила глаза и трагично выдохнув, готовясь принять на себя весь праведный гнев за разрушения, мягко отстранилась от Хатаке и шагнула навстречу своей участи.       — Рей, дорогуша! — после трепетного вскрика, прижавшая руки к груди хозяйка беззвучно открывала рот, словно рыба. Она бегло переводила взгляд с девушки - на помятую от внушительных пинков дверь, потом на разломанные дверные косяки, а после и вовсе на виновато смотрящего будущего Хокаге. — А что здесь случилось?       — Коцуми-сама, я… — девушка уже приготовилась оправдываться перед ошарашенной женщиной.       — Позвольте, я Вам всё сейчас объясню, — Какаши быстро переключил её внимание на себя, почтительным поклоном пригласив её на кухню.       — Господин Хатаке? А что Вы тут делаете? — до впечатлительной Коцуми, кажется, начало немного доходить. Но под настойчивыми жестами мужчины она всё-таки направилась с ним на кухню.       — Купирую опасную ситуацию, — до Рей дошёл смазанный ответ прежде, чем дверь на кухне закрылась, создавая между беседующими абсолютно приватную обстановку.       «Ага, купирует он», — съязвила девушка, присаживаясь на кровать, но от пережитого напряжения не смогла позволить себе блаженно развалиться на кровати, немного недоумевая, почему Хатаке решил объясниться перед хозяйкой тет-а-тет.       Но, она уже настолько привыкла доверять ему, что сомнения выветрились в ту же секунду. Прошло около пяти минут, а на кухне, как бы ни прислушивалась Рей, было довольно-таки тихо, и переживания стали потихоньку прокрадываться в голову молодой девушки, наталкивая на мысли о вторжении на «секретные переговоры». Решиться Рей на отчаянный шаг не успела, так как услышала как дверь в кухню отворилась, и моментально вскочила с постели.       — Ох, Рей, я так рада, что с Вами всё хорошо! — первое что сказала вышедшая женщина, настолько смутило её, что Рей даже не нашлось ответа. Коцуми выглядела озадаченной и немного взволнованной и тем не менее, больше ничего Рей она не сказала, а лишь ещё раз обернулась к Хатаке, который уверенной и расслабленной походкой проводил её к «выходу». — Всего хорошего, — женщина напоследок сдержанно кивнула Рей, потом Какаши, а затем смиренно вышла из квартиры, стараясь не наступить на камни валяющиеся на полу.       — Ты что - запугал её? Если так, то я никому не скажу, — Рей непонимающе уставилась на мужчину, а тот лишь самодовольно усмехнулся. Она-то думала что женщина разозлилась на неё!       — Есть две новости, — он чуть наклонил голову, внимательно следя за реакцией Рей.       — Ну? — она нетерпеливо развела руками.       — Она не будет выдвигать тебе какие-либо претензии по поводу порчи имущества. Это я беру на себя, — только было Рей собралась облегчённо выдохнуть, как Какаши выпалил. — Но, она тебя выселяет.       — Так с этого и надо было начать! — девушка негодующе вскрикнула, с чувством хлопнув руками по бёдрам, а мужчина тихонько засмеялся. — А с чего Вы, позвольте осведомиться, ржёте? Я сейчас квартиру уже не успею найти, мне придется в гостинице ночевать.       «Странно, но она не показалась мне рассерженной. Обескураженной да, но не злой».       Но подозрения быстро вытеснили предстоящий неожиданный переезд, и при мысли о неудобных одноместных кроватях, безвкусной мебели и застарелых обоев Рей брезгливо потерла плечи. Не переставая улыбаться, Какаши медленно подошёл к возлюбленной и положил ей руки на талию, глядя на то, как она нервно покусывает пухлые губки.       — Я думаю, что и вопрос о твоём временном проживании тоже смогу решить.

***

      Какаши без труда смог договориться со знакомыми ремонтниками о быстрой замене и установке двери, и теперь, облокотившись спиной о тумбочку, терпеливо наблюдал за тем, как Рей семеня по квартире туда-сюда отовсюду собирает свои незначительные пожитки.       — У тебя так мало вещей? — Какаши не скрывал удивления, глядя на две небольшие сумки, которые быстро заполнялись.       — Ждал, что я пол дворца притащу? — усмехнулась Рей, укладывая во внутренний кармашек сумки: расческу и небольшое зеркальце. — Я, если ты помнишь, пешком до Конохи топала. Сама.       — Почему отец позволил тебе идти без сопровождения? — кажется этот вопрос уже давно терзал мужчину.       — Знаешь, мы и подумать не могли, что на меня кто-то нападёт после объявления мира между странами, — Рей беспечно повела плечами, намеренно не продолжая тему о тех нукенинах.       Наконец, когда все вещи были собраны, Хатаке заботливо взял сумки, и они вместе направились на квартиру к шиноби. Время пролетело незаметно. Уже начинало смеркаться, но было ещё достаточно светло. Воздух наполнился прохладительной свежестью, а дома и верхушки деревьев постепенно окутывал нежно-оранжевый свет. По дороге Рей вся дрожала от нетерпения и волнения, наверное гораздо сильнее чем тогда, когда он снял перед ней маску. Она увидит, где он живет!       «Одна ночь, а потом я найду новое жилье!», — уговаривала себя девушка, но где-то на подсознательном уровне надеялась на обратное.       Наконец, минут через двадцать они добрались до нужного дома. Хатаке тоже жил сравнительно недалеко от резиденции, но совсем в другой стороне: в двухэтажном здании, синего цвета, посередине, на верхнем этаже, и окна его квартиры выходили прямо на улицу.       — Проходи, — Какаши немного смущался, впуская Рей вперед, ставя сумку на пол и включая свет.       Квартира Какаши была больше, чем её предыдущая, и имела небольшую прихожую приятных синих тонов, переходящую в коридор. Слева две двери, ведущие на кухню и ванную, справа одна, открывающая доступ в комнату. Довольно светлая и приветливая кухня, в которой очень комфортабельно и гармонично располагались: небольшой обеденный стол и два стула, кухонный гарнитур цвета выбеленного дуба, холодильник и раковина. На окне красовались тонкие занавески бледно-персикового цвета, в тон окружающему интерьеру.       — А где разбросанные носки и горы грязной посуды? — усмехнулась Рей, оказавшись в единственной комнате, которая служила Хатаке спальней и личным кабинетом. Она так же не имела большого обилия убранства. Кровать, стоящая слева от окна, несколько горшков с домашними растениями на подоконнике, справа - стол, на котором стояла небольшая настольная лампа и две рамки с фотографиями, деревянный стул, и полки с множеством книг. Справа от двери располагался большой вместительный шкаф. Всюду преобладали оливковые тона, а на стенах, над столом и над кроватью, были наколоты различные маленькие записки, но она не стала утруждать себя их прочтением.       Из окна открывался завораживающий вид на восток, где небо окрашивалось в тёмно-фиолетовый цвет, и природа постепенно стала засыпать. Высокий фонарный столб едва заметно загорелся, бросая на землю скудную полоску света. Однако ни этот вид, ни смущённая улыбка Хатаке не могла вытеснить терзания. Недосказанность между ними сжимала её сердце, и она больше не могла сдерживать обуявшие её эмоции. Рей осторожно повернулась к Хатаке, который стоял прислонившись плечом к косяку. Не решаясь поднять глаза, она прислонилась к подоконнику - ноги отказывались стоять крепко.       — Какаши, — тот сразу понял, о чём сейчас пойдёт разговор, и заметно напрягся. Рей немного помолчала собираясь духом. — Я не думала, что всё так получится. Я шла с рынка, как вдруг меня окликнул Текео. Я очень удивилась, даже предположить не могла, что это он гостит у вашего Лорда, думала, что Феодал пригласил его отца. Мы чуть поговорили, потом он предложил помочь с продуктами. Если бы я знала, что так всё закончится… — Рей осеклась, не решаясь признаться, но всё-таки решилась продолжать. — Текео всегда был собственником, не желая мириться с моими потребностями и желаниями. А мне необходимы были его доверие и поддержка.       — Так это правда, что он избивал тебя? — прошло немного времени, прежде чем мужчина отреагировал.       — Один раз, да и избиением это нельзя назвать, — нехотя ответила Рей. Она всё ещё не была уверена, правильно ли поступает, что рассказывает Хатаке о бывшем, но врать или останавливаться было уже поздно. — Он дал мне сильную пощечину, такую, что щеку потом неделю саднило. Собственно говоря, это и послужило последней каплей. После этого я и ушла от него.       Раздался требовательный стук в дверь, и Какаши чуть нахмурившись, повернул голову к двери. Стук повторился.       — Извини, я сейчас, — мягко отозвался Какаши и скрылся в коридоре. Послышался приглушенный разговор, кажется, кто-то докладывал Хатаке срочную новость из резиденции, а девушка чуть раздраженно выдохнула.       «Сколько раз нам ещё будет мешать, когда идут такие откровенные признания?»       Она развернулась к окну, намереваясь полюбоваться прекрасным видом вечерней Конохи, пока Хатаке разговаривает с незнакомцем, и вдруг её взгляд зацепился за фотографии, стоящие на столе. Чуть поколебавшись, она подошла и осторожно взяла одну из них в руки. Снимок был уже довольно старый, немного выцветший, но все детали были хорошо различимы. Рей принялась с интересом рассматривать фотографию. Вот молодой, высокий и очень привлекательный блондин, который с радостным лицом треплет по макушке двух парней, стоящих по бокам. В одном из них она без труда узнала Какаши, и невольно улыбнулась.       «Ты родился в этой маске что ли?»       Второй парень был изображен в сине-оранжевой форме и довольно чудаковатых очках, а между ними, улыбаясь лучезарной улыбкой, была юная куноичи с каштановыми, совсем как у Рей, прямыми волосами до плеч, и двумя фиолетовыми маркировками на лице.       «В нашей стране, да и во многих странах, юные шиноби - генины, всегда объединяются в команды по трое, для выполнения разных миссий, а над ними назначают сенсея. В его команде, помимо Какаши, были Рин Нохара и Обито Учиха.»       Рей вспомнила рассказ Шикамару, когда они отправлялись на стройку. Парень начал рассказывать про непростое прошлое мужчины. Девушка без труда сопоставила все запомненные имена с людьми на снимке, и ей так хотелось расспросить у Какаши про них, но она опасалась, что мужчине просто напросто будет неприятны тяжелые воспоминания, и он не захочет говорить.       — Это моя команда, сразу после нашего формирования, — Рей и не заметила, как опытный шиноби беззвучно оказался за ее спиной, с грустной полуулыбкой рассматривая снимок. — Это наш сенсей, Минато Намиказе. Этого парня звали Обито Учиха, а девушку - Рин Нохара. Их уже давно нет в этом мире.       — Какими они были? — Рей поставила фотографию на стол и повернулась к нему. Какаши немного помолчал, а затем тяжело выдохнул.       — Минато-сенсей был спокойный и уравновешенный, самый быстрый шиноби Конохи, у него даже прозвище было «Желтая молния», — мужчина чуть усмехнулся. — Обито… Был шумным и постоянно привносил хаос, где бы ни появлялся. А Рин… — его голос вдруг задрожал, и он резко прервался, словно воспоминания о сокоманднице обжигали больнее всего. Хатаке опустил голову вниз, пряча глаза, и Рей сделала из этого свои выводы.       — Ты любил её, — желая приободрить мужчину, она чуть придвинулась и мягко обняла за спину, успокаивающе поглаживая по плечам. Словно чувствуя её поддержку, он опустил голову ей на плечо, шумно вдыхая запах её волос, и сдавленно произнёс.       — У меня не было к ней тех чувств, о которых ты говоришь. Рин была дорогим для меня человеком, самым светлым и чистым, им и останется навсегда… В отличие от меня. Ты даже не представляешь, как я виноват перед ней, и этот грех мне никогда не искупить, — Какаши впервые решился открыть душу, не холодному и молчаливому камню. Он просто вдруг понял, что может и хочет рассказать ей. Хатаке мягко отстранил растерянную девушку от себя, придерживая за плечи, и пронзительным взглядом заглянул прямо в глаза. — Я вовсе не такой, каким ты меня считаешь, Рей. Я убивал, ты и сама видела. Я совершал много, много ужасных, непростительных вещей, за которые буду гореть в аду.       — Я знаю, — резко прервала его Рей, качнув головой и глубоко выдохнув.       Слёзы наворачивались от его слов, нежное сердце опаляло нестерпимая горечь и боль за любимого. Она жалела, что не могла быть с ним рядом в трудные моменты его жизни, что он долгое время был один, так долго, что просто напросто разучился доверять, разучился верить в любовь! Рей чувствовала это, и теперь ею двигало только одно желание - разделить с ним его переживания, его страдания… Она медленно потянула маску вниз, неотрывно глядя в налитые тяжестью глаза, а затем, проведя по его пересохшим губам большим пальцем, нервно сглотнула и прошептала, сокращая расстояние между их губами.       — Какое бы горькое и тёмное ни было твое прошлое, я сделаю всё, чтобы исцелить твою израненную душу.       «Потому что… Я люблю тебя.»       — Рей… — единственное, что смог выдавить Хатаке прежде, чем девушка горячими устами накрыла дрогнувшие губы. Словно дурман окутал разум сдержанного шиноби, стоило нежному язычку проникнуть глубже, мягко переплетаясь с его языком и едва не срывая страстный стон. Сильные мужские руки плотным кольцом сомкнулись вокруг её талии, а потом и вовсе нырнули под струящуюся ткань воздушного топа, распаляя нежную кожу.       Девушка поняла, что сейчас им будет непросто оторваться друг от друга, как это было недавно, но она особо и не стремилась разрывать их связь. Поцелуй мгновенно перерос в страстный - дурманящий разум. Руки сновали по телу, не в силах насытиться прикосновениями, а дыхание становилось более отрывистым, глубоким, неровным.       А когда Рей намеренно прижалась бедрами к его паху, создавая зудящее сладостное трение, тем самым сорвав низкий стон и добавляя масла в огонь, Какаши не мог больше сдерживаться, сделав шаг назад, в сторону кровати, увлекая за собой девушку. Жар их тел был слишком невыносим, и, помогая друг другу, они стали избавлять свои тела от ненужных предметов гардероба. Не очень быстро, словно стараясь растянуть столь трепетное мгновение. Им нужна эта нежность, нужна эта близость…       Не разрывая поцелуя и не переставая сновать по разгорячённым телам руками, они уже дошли до кровати, как вдруг Рей, быстро оторвавшись от него, довольно резко оттолкнула его от себя. Какаши грузно упал на кровать, с лёгким недоумением и нескрываемой похотью глядя на девушку. Та, изящно освободила своё точёное тело от нижнего белья, представая во всем своём юном великолепии, и, не давая шиноби насладиться сполна её прекрасными изгибами, плавно, с грацией кошки, склонилась над его прессом. Белоснежная простынь стянулась и затрещала в крепких мужских руках, а с уст сорвался сдавленный стон, как только влажные губы Рей коснулись распалённой кожи, уводя цепочкой поцелуев от пупка выше и выше.       «Шрамы… Сколько шрамов…»       Испещряя стальные кубики пресса томными касаниями губ и кончиками пальцев, девушка направлялась наверх, постепенно нависая над едва державшимся мужчиной. Она стремилась коснуться каждого миллиметра израненной кожи, дотронуться до каждого шрама, словно могла бы исцелить их. Какаши буквально вздрагивал от её прикосновений, тяжело дыша, дрожь нестерпимого желания разливалась по всему телу, с жаром скапливаясь внизу.       Девушка с особой бережностью поцеловала совсем свежий шрам, под ключицей, тот самый, который он получил когда защищал её. Но долго там задерживаться не стала, а поднялась ещё выше, приняв устойчивое положение над распалённым мужским телом. Принявшись целовать и чуть покусывать уже покрытую испариной кожу не шее, не забывая заворожено двигать бедрами, так что между ними ощущалось томительное напряжение в районе паха.       — Не мучай меня… — сквозь плотно сдавленные зубы прохрипел Какаши, а его руки повели от коленей наверх, по собственнически сжимая упругие девичьи бедра, то ли пытаясь остановить, то ли наоборот - сильнее прижать к себе. Но Рей и не думала останавливаться. Вид распаленного, чуть ли не разбитого возлюбленного от её ласк сводили сума, заставляя делать невообразимые вещи.       — Ты тоже меня мучил, — горячий шёпот на ухо, и по телу мужчины пробежала дикая дрожь. Девушка, игриво усмехнувшись, повела руку вниз, от шеи, до идеального пресса, решительно забираясь под широкую резинку белья.       — Ксо… — едва не прорычал Какаши, когда нежная ладошка обхватила его крепкий член, и стала медленно водить вверх-вниз, отчего перед глазами поплыли тёмные круги, а томная судорога пробежала от живота по всему телу, и снова собралась внизу. — Рей, я сейчас сорвусь…       Рей и сама понимала, что дольше не может сдерживаться, желание ощутить в себе Хатаке слишком сильным и острыми лезвием врезалось в живот. Последняя часть одежды оказалась на полу, и девушка, поравнявшись лицом с любимым, невыносимо медленно стала насаживаться на член, отчего у обоих перехватило дыхание…       Это была сладкая, почти мучительная пытка. Стенки её лона плотно охватывали горячую плоть, а Хатаке, изнывая от недостатка касаний, приподнялся к ней, прижимая к мускулистому телу хрупкий девичий стан, сжимая нежные бедра, упругие ягодицы, очерчивая линию позвоночника. Рей тут же вплела свои тонкие пальцы в взъерошенную, непослушную шевелюру, водила ладонями по могучей шее и плечам, иногда оставляя тонкие красные полосочки и полумесяцы от ногтей, нестерпимо медленно двигаясь вверх-вниз, не давая Хатаке перехватить инициативу.       И снова они растворились друг в друге, слишком сильны были их чувства. Затуманенный разум, одно дыхание на двоих опаляющее кожу, переплетённые в волосах пальцы, жадные, снующие по телу руки. Глаза не отрывались друг от друга, ни на секунду, словно боясь потерять чувство реальности. Девушка двигалась слишком соблазнительно, то медленно, то набирая темп, обжигая пересохшие губы Хатаке горячим томным дыханием.       — Рей… — мужчина сдавленно прорычал в полуоткрытые губы, а она сильнее вжалась пальцами в серебристые волосы, не желая отрываться ни на миллиметр от его глаз. Положение позволяло ей сполна насладиться его взглядом, почти обезумевшим от страсти.       Его глаза, серые, бесконечные, словно небо… Она хотела бы вечно смотреть в них, и тонуть, каждый день, каждый миг. Страсть беспощадно охватывала двоих влюблённых, комната нещадно заполнялась отрывистыми томными стонами, и на самом пике Какаши, сильнее прижимаясь к Рей, горячо прошептал в самые губы:       —  Ты - моя…       Утверждение, не вопрос. Но насколько же это очевидно!       — Только твоя…

***

      Утро следующего дня оказалось весьма необычным для Какаши. В окно, не закрытое со вчерашнего вечера шторами, пронырливо пробивались лучи восходящего солнца, назойливо играя на умиротворённо расслабленном лице Рей. Пухлые, чуть розоватые губы были приоткрыты, а голова уже сползла с единственной подушки и теперь покоилась на могучем плече Хатаке, который кстати говоря уже давно проснулся. За столько лет крепкий организм так и не смог адаптироваться к стрессам, частенько наказывая своего хозяина бессонницей. Но сегодня, впервые за много лет он выспался, и теперь просто лежал, наблюдая за спящей девушкой.       «Нам некуда спешить…»       Её ровное дыхание обжигало даже так, носик чуть вздрагивал во сне, а руки иногда едва ощутимо сжимали накаченную грудь. Совершенно окутанная сном, Рей была прекрасна, до волнующей дрожи в теле, отбивая всякую охоту у шиноби будить её. Наоборот, он хотел как можно дольше наблюдать за ней. Длинные каштановые пряди словно лоза, опутывали белые покатые плечи, скрывая от шиноби её прекрасную кожу, а длинные чёрные реснички чуть подрагивали. Хатаке улыбнулся.       Не сдержавшись, он плавно повёл подушечками пальцев от локтя по бархатистой коже вверх. Более глубокий и протяжный вздох оповестил о скорейшем пробуждении Рей, миг - и девушка открыла сапфировые глаза, тихонько расправляя затёкшие плечи, забавно проморгавшись, чтобы отогнать от себя назойливую пелену сна.       — Доброе утро… — рука от плеча провела по тонкой шее вверх, заправляя шёлковые пряди волос за ухо, и осторожно поглаживая костяшками пальцем ещё румяной ото сна щеку.       Рей хотела было пошутить на тему того, что наконец-то, она проснулась не одна, а с ним в одной постели, но слишком уж ей хорошо и приятно от его близости.       — Доброе, — она одарила шиноби лучезарной улыбкой, чуть подтягиваясь выше.       Пересохшие губы едва соприкоснулись, а девичья рука неосознанно стала сновать по накаченному торсу. Кажется, чувства Хатаке к Рей были слишком сильны, ибо от одного только касания внизу приятным напряжением зарождался пламенный порыв. Никогда, ни с одной такого не было… Короткие, почти невесомые поцелуи не прекращались, дурманя голову влюблённым. Полностью растворившись во взаимных ласках, они и не заметили, как Какаши навис над Рей, снуя по бархатной женской коже, пока та лишь рвано дышит.       Но сквозь затуманенный, опьяненный нежностью разум доносится настойчивый стук в дверь. На секунду они замерли, словно желая, чтобы это им только показалось. Но стук в дверь повторился, заставляя влюблённых нехотя вынырнуть из распаляющих тела и души ощущений. Конечно можно было сделать вид, что их нет, что он не слышит. Но Рей понимала, что это могло быть нечто очень важное, не требующее отлагательств, иначе кто бы пришел в выходной так рано?       — Вот они - будни будущего правителя, — с пониманием, но не без разочарования протянула девушка, поглаживая могучие плечи.       Обречённо выдохнув, Какаши присел на кровать, быстрым движением натянул на голое тело трикотажные штаны, валявшиеся неподалеку на полу. Повернувшись корпусом, он нежно чмокнул нахмуренную девушку в лоб.       — Подожди меня, я сейчас.       — А куда я денусь, голая? — мягко съязвила Рей, и нарочно оголила часть бедра, так соблазнительно представляя перед взором возбужденного мужчины. Тот лишь недовольно рыкнул от того, что кому-то вознамерилась прервать его поистине доброе, волшебное утро, и поспешил скорее выпроводить незваного гостя, натягивая наспех маску.       Оставшись одна в ещё тёплой от его тела постели, Рей, подавила в груди радостный вопль, и крепко обняла подушку, пропитавшуюся его особенным, ни с чем несравнимым запахом. Чёрт, как она счастлива! Предыдущая ночь словно открыла для них новую ступень, заставила сильнее раскрыться друг перед другом. Рассказы о прошлом, признание, накатившая страсть, и эти слова - они действительно стали принадлежать друг другу. Пусть и их отношения были далеки от нормальных, и начались абы как, и всё-таки это были сильные, ураганные чувства. Рей знала это.       Вошедший Хатаке с конвертом в руках вернул девушку с небес на землю. Та даже не обратила внимание на сложенный лист бумаги.       — И кому ты мог понадобиться в такую рань? — Рей приподнялась на кровати, игриво подергивая плечами, и придерживая тонкое одеяло на упругой груди.       — Это письмо, от Иошито Такаяма, — Какаши словно сам ещё не до конца осознавал, и безвольно вертел конверт в руках.       — От папы? — эта неожиданная новость на время лишила девушку дара речи, а от чарующей эйфории ни осталось и следа. — Но откуда он мог знать, что я здесь?       — Это письмо для меня. Он приглашает меня в страну Рудников.