***
Месяц спустя.
За завтраком Нишики с тревогой наблюдал, как сестра, брезгливо морщась, ковыряет палочками куски еды, перекладывая их по тарелке с места на место. Недолго понаблюдав за этой картиной, он тяжело вздохнул — за утро она съела от силы три куска. — Мне не хочется, — подняв глаза на брата и прочитав в его глазах немой укор, она отодвинула от себя тарелку. — Ты совсем ничего не ешь, Рей, — ответил парень, кивнув на блюдо. — Ты должна питаться. — Я слишком много должна, — с ощутимой горечью усмехнулась Рей, а затем и вовсе встала со своего места и направилась к выходу. — Извини, Нишики. Я пойду, нужно подготовиться к встрече с Советниками. — Если хочешь, можем отложить ещё на несколько дней, — сказал парень вслед удаляющейся девушке. — Я думаю, они поймут. — Не стоит. У них наверняка есть, о чем поговорить со мной, — чуть задержавшись у дверей, она ответила голосом полном теплоты. — Не волнуйся, Ниши. Я в порядке. После того как Рей ушла, парень отложил палочки и тяжело вздохнул. Сестра не то чтобы изменилась; она будто потеряла себя. «Ходячая кукла отвечающая на вопросы и покорно выполняющая просьбы». Абсолютное равнодушие ко всему: к окружению, к будущему, к жизни. Каждый раз, когда он вспоминал её звонкий смех, его сердце пронзали тысячи осколков разбитых воспоминаний. Прошёл почти месяц, как правителя страны Рудников не стало. Сам Нишики в то время был в западном городе Кагияме, по личной просьбе Иошито. Узнав о возвращении сестры, он тут же отправился в Таниёсай, бросив незаконченное дело. Но не успел… Сказали, что дядя умер неожиданно. У него в один момент просто отказало сердце. Лекарства начали помогать лучше, и он ещё днем чувствовал себя хорошо. Даже смог встретиться и поговорить с Шестым Хокаге из страны Огня о корректировке договора. «Как я понял, у Рей-самы с отцом случился весьма неприятный разговор. Честно говоря, господин Хатаке тоже вышел от Иошито-сана в подавленном состоянии, — мужчина поникшим голосом рассказал Нишики обо всём, что произошло в его отсутствие. — Правда, даже не представляю, что у них могло произойти…» Дальше он говорил отвернувшись и нервно потирая костяшки пальцев, о том как Рей, словно обезумевшая, отчаянно хватала бездыханное тело, цепляясь руками за одежду, забрызганную кровью от прерывистого кашля. Кричала что есть силы, охрипшим от слёз голосом, никого не подпуская к телу отца. В конце она и вовсе потеряла сознание. —Нервный срыв, — констатировали врачи. Она пришла в себя лишь вечером следующего дня, когда солнце оранжевыми проблесками проникало в пустую комнату. Хотя, это она думала, что комната пустая. Всё это время брат находился около неё. — Нишики… — горькие слёзы вновь покатились по щекам, тут же впитываясь в одежду на плече брата. — Тише, Рей… — шептал парень, крепко прижимая к себе девушку, покачиваясь и гладя дрожащей ладонью по спутанным волосам. — Если и ты покинешь меня… — она ревела взахлеб, содрогаясь всем телом. — Клянусь… я уйду с вами… я не хочу жить, Нишики… Не хочу! — Дурочка! — он обхватил её лицо руками, и повернул к себе. — Не смей даже думать об этом! — У меня никого не осталось… — Нишики казалось, что эти горькие слёзы плавят его собственное сердце. — Ты не одна, — с запалом шепнул парень, не разрывая зрительного контакта. — Я всегда буду рядом, и никогда не покину тебя. Слышишь? — Нишики… — она крепко вжалась пальцами в запястья брата, боясь, что если ослабит хватку хоть на секунду, то он исчезнет, испариться так же, как он. — Не бросай меня… умоляю, не бросай… Я не смогу без тебя… если и ты уйдёшь… Дальше она говорить не стала. Не смогла. Он снова стал её единственным лучом в этой беспросветной череде страданий и потерь.***
Зал Совета.
Сегодня должно пройти первое заседание Совета при новом Правителе — весьма значимое событие для всей страны. Лорды Хитоцу, Футоши и Дэку, озабоченно перешёптывались, переминаясь с ноги на ногу. Их волнение было вполне оправдано. — После смерти отца Рей-сама стала сама не своя, — тихим голосом прошептал Хитоцу, нервно поглаживая свой округлый живот. — Боюсь, как бы это не повлияло на страну ещё хуже, чем решение её отца — да хранят Боги его душу! — Наша с вами задача состоит не в том, чтобы сломить её, — старик Дэку укоризненно покосился на Хитоцу. — Наоборот, помочь и поддержать. — Кхм… — лорд Футоши не был настроен так оптимистично. — Это не дает ей право вести себя подобным образом. Вы же помните, что она кричала нам на второй день после похорон? — О, такое трудно забыть. Рей-сама обвиняла нас в том, что это мы специально отравили её отца, устроили переворот в стране, и всё лишь для того чтобы… — Хитоцу откашлялся, а затем едва слышно процедил. — …наши задницы были в тепле. — Рей-сама должна немного отойти от всех напастей, что свалились на неё, — Дэку настаивал на своем. Футоши хотел было сказать ещё что-то, очевидно весьма нелицеприятное, но в коридоре послышались многочисленные шаги, и он предусмотрительно сдержался. Мгновение спустя в кабинет вошёл Нишики, а следом и Рей, немного бледная, но гордо держащая спину. Советники лишь многозначительно переглянулись, а затем, когда Рей с братом заняли свои места, с некой предосторожностью, начали рассаживаться за стол. — Итак, господа Советники, — тихим голосом начала Рей. — Вы жаждали аудиенции со мной. Я слушаю. Хитоцу, Дэку и Футошли снова переглянулись, а затем, нервно сглотнув, Хитоцу решил взять на себя начало непростого разговора. — Рей-сама, мы понимаем, что ситуация не располагает к подобному рода обсуждению, однако, есть несколько вопросов, которые не терпят отлагательства, — он замолчал, ожидая бурной реакции со стороны госпожи. Но Рей смотрела на него с полным равнодушием, лишь скептично приподняв бровь. — Разумеется, в период общенационального траура, длящегося год, и речи быть не может о вашем замужестве. Но, как известно, Вы не можете вступить в права наследия, пока не заключите брак. И поэтому мы вместе с господами Старейшинами предлагаем вам выбрать регента. Кандидаты: Нишики-сама, или же Изуми Шото. — На Ваш взгляд, — Рей пристально посмотрела на брата, который отрицательно закивал головой. — Кто справится с этой ролью лучше? — Изуми Шото. Он ведь был помощником и особо приближенным лицом Иошито-сана. Ваш отец невероятно ценил и уважал его, и мы посчитали, что его кандидатура более подходящая. — Хорошо, — бесстрастно кивнула девушка. — Я согласна с вашим решением. Что-нибудь ещё? Старики снова многозначительно переглянулись. Такой спокойной реакции они явно не ожидали. — Сегодня из страны Ветра пришло официальное прошение от Казекаге, — уже более уверенно сообщил Дэку. — Они хотят обсудить возможность заключения альянса, такого же, как и с Конохой. — Немыслимо! — воскликнул Футоши. — Всем известно, что Казе но Куни страна пустынная, без каких-либо ресурсов. У нас есть металлы, камни и полезные ископаемые. Что же интересно может предложить нам страна Ветра взамен? — Футоши-сан, — воздух в комнате разрезал ледяной тон Рей, после чего наступила гнетущая тишина не дающая никакого покоя. — Если меня будет интересовать Ваше мнение, я непременно спрошу Вас, — она замолчала, с едва слышимым стоном коснувшись кончиками пальцев виска. — Мой отец слишком много поставил на этот альянс. Думаю, нам в любом случае стоит выслушать предложения Казекаге. Нишики, сможешь отправиться завтра в страну Ветра? — Да, но… мой путь будет лежать через Коноху, — парень слегка замялся, наблюдая за реакцией сестры. Да, он был в курсе их непростых отношений с будущим Шестым. — Я знаю, — девушка опустила глаза, однако голос едва заметно дрогнул. — Поэтому и прошу поехать тебя. Что по поводу беспорядков у южной и западной границ? — Рей перевела взгляд на лордов. Она говорила уже уверенным, властным тоном. — Волнение утихают, Рей-сама, — в словах Футоши слышались нотки гордости, словно это была лично его заслуга. — После внезапной кончины Вашего отца недовольство в стране чудесным образом урегулировалось. — Или же это связано с тем, что Коноха согласилась на весьма невыгодные для них корректировки в договоре, — отрезала Рей, не отрывая пальцев от виска. Футоши было открыл рот, но увидев строгий взгляд Дэку, едва слышно прорычал и насупившись откинулся на спинку стула. — Господа Советники, я прошу меня извинить, но на сегодня обсуждений достаточно. Мне стало нехорошо, — собрав последние силы, она попрощалась и под недоуменные взгляды присутствующих вышла из кабинета. Как только дверь захлопнулась, Нишики со вздохом потёр лоб. «Всё-таки нужно было отложить Совет на пару-тройку дней». — Нишики-сан, мы ещё хотели сообщить, что предполагаемый супруг госпожи Рей прибыл в Таниёсай… — Если Вы желали моей сестре ещё один нервный срыв, Дэку-сан, то нужно было сказать ей это мгновением раньше, —горько усмехнулся парень. — Вы же сами сказали, что не будете заводить этот разговор в период траура? — Но господин Кумагаи сам прибыл в Таниёсай, по собственному желанию. — Что? — дрожь волной пробежала по его телу. — Ку…магаи? Будущий муж Рей — Текео Кумагаи? — Мы посчитали, что он достойный кандидат, — начал Футоши, будто не замечая растерянности Нишики. — Он из знатной семьи, подходит ей по возрасту, кроме того — у них уже были… тесные взаимоотношения в прошлом. — А то, что эти тесные взаимоотношения прервались во время помолвки — Вам ни о чем не говорит, Футоши-сан? — Нишики очень хорошо сдерживался, и голос звучал почти спокойно. — Это было давно, — отчеканил мужчина. — Сейчас и Рей, и Текео стали взрослее и умнее. По крайней мере, я на это рассчитываю. И вынужден настаивать, что наше решение — лучший вариант развития событий. — Неужели вы не замечаете, что ваши действия убивают её? — Нишики поднялся на ноги и оглядел присутствующих пронзительным взглядом. — Вы хотите видеть на троне правителя, сильного лидера, или бесформенную марионетку, податливую и покорную? — Нет нашей вины в том, что Рей оказалась слаба духом! — Футоши приосанился. Дерзость юного господина начинала раздражать. Но Нишики не собирался вступать со Старейшинами в полемику. — Правда, раньше я считал вас мудрейшими в стране, —глубоко выдохнув, парень направился к двери. — А теперь вижу, что вы не желаете ничего замечать дальше собственного носа.***
Рей сидела на небольшой скамейке в саду, в тени раскидистого дуба, и наблюдала за резвящимися птицами в ветвях недалеко стоящего дерева. На свежем воздухе ей стало намного лучше, хотя голова ещё немного гудела, и слишком яркий свет солнца чуть резал глаза. Теперь уединение не приносило ей былого умиротворения. Лишь холод и пугающее равнодушие царили внутри, и ничего девушка с этим поделать не могла. Пустота, зародившаяся в её сердце в ту злополучную ночь, полностью возымели над ней власть. И теперь после такого опустошения она не могла чувствовать эмоций. Радость к жизни, смысл и надежда испарился вместе с ним. Это страшное, пугающее состояние, когда ничего не хочется, и абсолютно всё равно, что произойдет с тобой через минуту, день, год. Плевать как пройдет жизнь, потому что… «Он не рядом…» Хатаке стал для неё слишком родным, слишком дорогим. Видимо сознание ни в какую не хотело мириться с потерей, и поэтому решило просто отключить все чувства. — Привет, Рей, — робкий, тихий голос. И, если раньше он вызывал в ней дрожь и оцепенение, то теперь она лишь равнодушно посмотрела на подошедшего, смерив его безразличным взглядом. — Текео? — она тут же отвернулась. Конечно, тот инцидент в Конохе тоже вспомнился, но ни он, ни даже неожиданный визит парня не вызвал ожидаемую бурю эмоций. — Ваша семья уже высылала мне соболезнования. — Я приехал по другому поводу, — девушка вновь никак не отреагировала, продолжая наблюдать за птицами. Немного помявшись, Текео присел рядом с ней, и между молодыми людьми нависла напряженная тишина. Точнее, напряженной она была лишь для парня. — Ты как? — Бывало и лучше, — Рей со вздохом прикрыла глаза, откинувшись на спинку скамейки. — Отца больше нет, я его наследница, причем насильно выдаваемая замуж. Парень начал нервно щелкать костяшками пальцев. — А он? Леденящая дрожь по её коже, и на мгновение сердце остановилось. Текео почувствовал, как напряглась каждая мышца её тела, как участилось дыхание. Но она молчала, и он всё понял без слов. Он действительно слишком хорошо знал Рей. — Рей, я ведь предупреждал тебя, что он... — Я не собираюсь с тобой это обсуждать. Столько властный и холодный тон девушки заставил Текео нервно сглотнуть, и, после непродолжительной паузы, парень решил перевести неприятный для девушки разговор: — Знаешь, я приехал познакомиться с будущей женой. — Да ты что? — скептично протянула Рей, чуть расслабившись. — Значит, ты у нас тоже скоро станешь счастливым семьянином? Я пошлю тебе подарок на свадьбу. — Глупо дарить подарки к своей собственной свадьбе, — тихо сказал Текео, подымая глаза на Рей. На мгновение девушка оцепенела. Она смотрела перед собой куда–то в пустоту, и Текео не на шутку перепугался. Он уже хотел было поднять руку и встряхнуть Рей, когда она повернула к нему голову, осипшим тихим голосом проговорила. — Ты знал, ещё тогда, в Конохе… Теперь я поняла, что ты имел ввиду, говоря, что отец найдет выход, или даже уже нашел, — от леденящего взгляда по спине парня пробежали мурашки. — Твой отец и Лорд Футоши ведь давние приятели, так? Вот откуда ты узнал обо всём… После этих слов она со вздохом согнулась, прикрыв ладонями лицо. — Я не знал, что твой отец болен… — с горечью выдохнул Текео. — Я правду говорю, Рей. — Это не имеет значение, — она встала, и гордо распрямив спину направилась прочь от ошеломлённого парня, кинув через плечо. — Уже не имеет. Рей просто не хотела, не могла физически выносить его присутствие. «Сколько же мерзости, лжи и фальши в этом мире…»***
Влажной ладонью она толкнула дверь и вошла в кабинет отца. Последний раз Рей была здесь, когда только вернулась из Конохи. С тех пор она не могла найти сил ещё раз прийти сюда, а здесь всё оставалось таким же, как и раньше. Идеальный порядок на столе. Массивное кресло, всегда отставленное чуть вправо, потому что ему так удобнее было вставать и садиться в него. Немного пыли на огромном книжном шкафу. «Что случилось Рей? — перед глазами всплыл образ отца, ещё молодого, из далекого детства. Оторвавшись от своих бумаг, он смотрел на маленькую дочь с наигранным упрёком. —Ты опять сбежала с урока Бакуго-сенсея?» Девушка невольно улыбнулась. Это было лишь воспоминание, мимолетное, но согревающее сердце. — Привет, пап… — зачем-то сказал Рей, будто отец наблюдает за ней. Она медленно прошла к столу, и осторожно присела в его кресло. Спустя мгновение, она всё-таки позволила себе немного расслабиться. — Что происходит с моей жизнью? Неужели ты этого хотел для меня? Чтобы мной распоряжались, как вещью? За меня решают, как мне жить, что говорить, что делать. И самое страшное, что мне всё равно. Как ожидалось, её вопросы поглотила гнетущая тишина, и Рей прикрыла глаза. Снова мысли увели в пустоту, ноющую и навязчивую. Она душила её, не давая свободно мыслить. Девушка обескураженным взглядом оглядела кабинет с потолка до пола, и её взор зацепился за нижний ящик стола. Рей невольно усмехнулась. Отец всегда там хранил бутылку Гиндзё, собственно, в тот самый вечер она и была выужена именно из этого самого ящика. Зная, что теперь в ящик некому положить бутыль, она равно потянулась к нему и открыла. И вдруг… Странно, раньше она никогда не замечала, а теперь это было настолько очевидным, что девушка посетовала на собственную рассеянность. Все ящики стола были одинаковы по высоте, но именно этот, последний, казался намного уже в глубине, чем остальные два. Девушка с опаской постучала кулачком по днищу: звук был звонкий, а значит, внутри ящика была полость. После недолгих поисков Рей обнаружила нечто наподобие рычага, и, поколебавшись лишь секунду, нажала на него. Послышался едва слышимый скрип, и днище ящика на пару миллиметров поднялось, но этого хватило, чтобы Рей, поддев пальцем за край, открыла потайное дно. Внутри него находился лишь один единственный конверт, очень старый и потрепанный. Девушка с детства знала, что читать чужие письма нельзя. Брать вещи без спросу — табу. Однако её сердце стучало, кричало о том, что это нужно сделать. Дрожащими пальцами вскрыла конверт, не понимая, насколько круто изменится её жизнь…***
Громкий стук в дверь не сразу заставил Изуми проснуться. Сначала он был приглушённый, словно во сне, и мужчина так и подумал, перевернувшись на другой бок. Но когда он повторился более настойчиво, мужчина окончательно проснулся. Взгляд тут же метнулся на настенные часы. Без четверти полночь. Недоумевая, кто мог явиться к нему в столь поздний час, он накинул халат, и, чуть кряхтя, засеменил в прихожую. — Прости, Изуми, знаю, что поздно, — облачённая в длинный тёмный плащ с широким капюшоном, Рей вошла в квартиру, пропуская за собой тёмную фигуру в таком же плаще. Она была крайне взволнована. — Что случилось, Рей? И, кто это с тобой? — мужчина не стал распаляться в любезностях, зная, что если кто-то приходит с таким видом поздно ночью значит лишь одно — повод весьма веский. — Пойдёмте на кухню, нас могут услышать, — она подала ему свой плащ, и тут он увидел, что девушка что-то крепко прижимает к груди. Очевидно, именно это и стало поводом для столь неожиданного визита. — Добрый вечер, Изуми-сан, — под вторым капюшоном показался не менее встревоженный Нишики. — Не спрашивайте, меня самого из кровати выдернули, — как бы оправдываясь сообщил парень и повесил плащ на вешалку. Оказавшись на кухне, девушка первым делом подскочила к окну, закрыла ставни и задернула занавеску. Происходящее пугало Изуми, и он присел на стул. На мгновение ему показалось, что девушка обезумела, особенно когда по левую от него сторону уселся не менее пугающий Нишики. — Поклянитесь мне в молчании. То, что вы сейчас узнаете, должно остаться между нами, — голос Рей дрожал, но взгляд был полный решимости. — Клянитесь, что не расскажете ни одной живой душе! — Рей-сама, вы же знаете… — начал было Изуми. — Поклянитесь! — настаивала Рей. — Клянусь, — Изуми чуть склонил голову, готовый принять любое известие. — И я, — встревоженный Нишики, которого заставили плестись непонятно зачем и непонятно куда среди ночи. Как только он произнёс это слово, Рей заметно успокоилась. Она отошла от окна и присела напротив мужчин. — Ближе вас, у меня сейчас никого. Доверять я могу только вам, — Рей оторвала руку от груди, и теперь стало ясно, что несла она именно конверт. — В нём есть то, что может изменить мою жизнь, сделать её прежней. Ваша жизнь тоже поменяется после этого, уж поверьте. Изуми секунду поколебался. Потом, выдохнув, он взял его в руки. Он был весьма увесист для простого письма, значит, там лежало ещё что-то. Изуми поднял глаза на Рей, и та кивнула. Как бы дала разрешение на то, чтобы он открыл его. — Это же… — первое, что он достал оттуда, было небольшой полоской тёмной плотной ткани, посредине которой располагалась металлическая вставка. — Такие протекторы носят шиноби Конохи, — закончила за него Рей, нервно потирая пальцы. Теперь волнение накрыло и Изуми. Передав вещицу Нишики, он медленно достал из конверта старую потёртую фотографию, на котором была изображена молодая привлекательная женщина с маленьким ребёнком на руках. Они стояли перед огромной цветущей вишней, а позади виднелось бледно-красное здание резиденции Хокаге. Чуть справа был виден небольшой участок и часть дома. Девочке на фото было не больше года, и она, сидя на руках у матери, задорно улыбалась в кадр почти беззубым ртом. Женщина смотрела на своего ребёнка с такой любовью, губы мужчины невольно дрогнули в полуулыбке. Он перевернул фотографию, на задней стороне которой было написано: «Мияко и Рей». — Там… ещё лежит… — девушка пристально смотрела, как мужчина достает пожелтевший лист бумаги. Несколько строчек, выведенные неровным детским почерком, излагали следующее:«Возможно, мой поступок слишком эгоистичный. Твои родители и старшая сестра отдали свои жизни, защищая деревню Листа, защищая тебя. Я лишь хочу, чтобы ты росла вдали от войн и страданий. Но, обещаю, что я верну для тебя твоих родных.» О.У.
— Меня не было в Таниёсае до трёх лет не потому, что я родилась слабой и много болела, — голос Рей дрожал, но звучал как никогда живым. — Я просто напросто родилась не здесь, а в Конохе, и этот О.У. забрал меня и принёс сюда. — Немыслимо… — ошеломлённый Нишики накрыл ладонью рот. — Получается, ты не… — Изуми, — Рей ухватилась за руки мужчин и чуть сжала их. — Если окажется правдой то, что я не наследница, мне нет смысла выходить замуж. И я смогу отказаться от престола в пользу Нишики. Я смогу изменить всё! Ещё несколько секунд они смотрели на неё отстранённым, неосмысленным взглядом. Изуми просто не мог поверить в то, что сейчас узнал, а Нишики боролся со своим внутренним противостоянием. Сейчас он потерял кровную сестру, но и приобрёл надежду на светлое будущее своего всё же родного человека. Мало того, Нишики придётся занять престол, а это тоже немного шокировало. Рей испуганно смотрела на мужчин, но глаза её пылали надеждой, светлой и чистой. — Почему Вы не хотите просто рассказать всем? — Изуми словно вернулся из прострации, и Рей с облегчением выдохнула. «Он поможет мне…» — Страна только миновала кризис. Нужно сделать Нишики законным правителем, но для этого нужны веские доказательства моей не принадлежности к роду Такаяма. Для начала я хочу узнать, кто я на самом деле. Поехать в Коноху, найти записи в архивах, поспрашивать у людей, не знаю! — Рей начала нервно перебирать возможные методы. — Должна узнать правду о себе, и только после этого я смогу отказаться от наследия. — А если меня не примут как законного наследника? Что будет со страной тогда, ты не боишься этого? — Нишики вывернул из души её самое страшное опасение. — Больше всего на свете… Но мы ведь определённо найдём решение, — Рей опустила глаза. — Вы ведь поможете нам в этом, Изуми-сан? — Значит, Вы намерены отправиться в Коноху? — Изуми начал задумчиво потирать кончиками пальцев, глядя на злополучную записку. — Да, — девушка кивнула, пряча протектор и письмо в конверт. — Сегодня от Казекаге пришло официальное прошение, поэтому у меня есть повод появиться там. И я бы хотела, чтобы Нишики поехал со мной, — Изуми удивлённо вскинул бровью, и девушка умоляюще прошептала. — Мне нужна твоя помощь, Изуми! Решением совета ты назначаешься временным правителем, а значит ты имеешь право послать нас с Нишики на переговоры в Суну. Пожалуйста! — Я сделаю всё, что будет в моих силах, — мужчина нервно сглотнул, а после покорно кивнул головой. Огромный камень спал с её сердца, и, поблагодарив мужчину ещё раз, она подхватила брата под руку и вывела его из квартиры. Разговор с Нишики никак не ладился. На его лице было описано глубокое смятение и отказ от восприятия реальности. Его можно было понять, ведь в одно мгновение он лишился единственного кровного родственника. Рей понимала это, и боялась начать разговор с самым близким и родным человеком. — Ниши… — Рей запнулась, ей было сложно начать. — Всё хорошо, Рей, — парень остановил свой шаг и обнял девушку, крепко прижимая к себе. — Я всё понимаю. Это может спасти твою жизнь, и я помогу тебе всем, чем только смогу. Помнишь, что я тебе обещал? — Ты много чего обещал, Ниши, — утирая одинокую слезу на щеке, пролепетала Рей. — Я никогда не оставлю тебя, и всегда буду рядом, — это были не слова какого-то парнишки, эти слова достойны настоящего мужчины. Как только Нишики оставил Рей одну, она скатилась вниз по стене своей комнаты. Девушка думала, что сможет перенести весь разговор спокойно, однако, нервная дрожь накрыла её. Она пыталась хотя бы просто дышать нормально от эмоции, что накатили на неё всем грузом и не давали вдохнуть всей грудью. «Это всё не просто так… — думала Рей, запуская непослушные пальцы в волосы. — Странные видения, что я видела во сне. Та старушка около «Ичираку-рамен», которая сказала мне, что знала женщину с таким же цветом глаз. Возможно, это была моя мать, или сестра…» Это письмо дало такую непомерную надежду, окрыляло и в то же время душило болью о прошлом. Реакция Нишики несомненно была лучшей, из всевозможных, однако тревога за отношения с братом душили Рей всё сильнее.***
Семнадцать лет назад. Иошито нервно стучал пальцами по столешнице. Над столицей царила такая лунная и прекрасная ночь, что дух захватывало от панорамы спящего города. Только вот не спал он не от трогающих сердце чувств, а от глубокой печали. Его супруга только что вернулась после продолжительного лечения. Уже два с половиной года тщетные попытки найти способ от бесплодия жены так и не увенчались успехом. Они тратили невероятные силы и средства для того, чтобы исцелить недуг жены, то и дело отправляя её к самым различным целителям, монахам и врачевателям. Но каждый раз, когда она возвращалась, надежда угасала. И вот сегодня, Аямэ по приезду, глотая слезы, сказала, что больше не может так. «Я не смогу подарить тебе наследника… Никогда, — в глазах жены читалась непомерная скорбь. — Тебе нужна полноценная женщина, которая сможет сделать тебя счастливым…» То, что супруга правителя в тайне отправляется на лечения, было известно немногим; лишь его единственной двоюродной сестре и её супругу, с которым у них уже подрастал маленький сын — Нишики. «У неё просто опустились руки…» — думал Иошито, прокручивая в голове её слова. Но разве он мог так просто отпустить свою Аямэ? Она была той единственной, его жизнью, его смыслом. «Нет, Аямэ! — Иошито решительно тряхнул головой, вставая с кресла. — Даже если ты сдалась, не сдамся я. Моей воли хватит для нас обоих!» Вдруг за спиной послышался звонкий и настойчивый стук в окно, так, что Иошито вздрогнул от неожиданности и испуга. Мужчина замер прислушиваясь, думая, что в таком нервном состоянии ему могло и показаться. Но стук повторился, а затем послышалось непонятное копошение и короткий писк. С замиранием сердца Иошито подошёл к окну, одним резким движением отдёрнул занавеску в сторону и… остолбенел. Прямо на каменной плитке, укутанная в плотный плед, лежала маленькая девочка, лет трёх от силы. Ребёнок с полным непониманием смотрел куда-то вдаль, вытирая носик пухлой маленькой ладошкой. Глаза девочки были полны слёз, будто она только что попрощалась с кем-то очень важным навсегда. — Ками… — единственное, что смог произнести Иошито, тут же бросившись к балконной двери.***
Аямэ лежала на постели, пустым взглядом глядя в потолок. Спальню освещал лишь мягкий свет торшера. Она уже твердо решила уйти от Иошито, потому что считала себя недостойной этого мужчины. Женщина корила себя за неспособность принести наследника правителю страны. «Он достоин счастья. Он должен стать отцом, а со мной этого никогда не случиться». Горькие слёзы обиды и разочарования потекли по нежной женской щеке, как неожиданно в спальню зашёл супруг, прижимая к груди и мирно покачивая… «Ребёнка?» — Ты что, обезумел? — зашипела Аямэ, вскакивая на ноги. — Тшшш… — Иошито чуть интенсивнее стал качаться из стороны в сторону. — Она только уснула, — он медленно подошёл к кровати, осторожно положил малышку на постель. Ещё немного успокаивающе похлопал её, и, удостоверившись, что ребенок крепко спит, повернулся к ошеломлённой жене. — Сядь. Аямэ и сама поняла, что лучше выполнить просьбу мужа, ибо то, что сейчас она наблюдала в своей спальне, выходило за грани понимания и разумного объяснения. — Может, объяснишь, наконец, откуда у тебя ребенок? — уже более спокойно спросила она мужа, который нервно вышагивал по комнате туда-сюда. — Неужели ты украл малышку? — Не говори ерунды, Аямэ! — шёпотом возмутился Иошито, а потом, громко вздохнув, присел перед женщиной на колени. — Мои слова сейчас прозвучат, как безумие… Я нашёл её, буквально десять минут назад, на балконе. Кто-то подкинул её. — Что ты несешь? — она не могла поверить в то, что сейчас говорит супруг. — Смотри, — он выудил из-за пазухи конверт и вручил его жене. — Прочитай. Она послушно, но немного с опаской, раскрыла конверт. Достав сначала письмо, изучив его содержание, женщина потянулась за фотографией, на обороте которой было написано имя матери и дочери. Имя ребёнка было выведено женским почерком, а рядом с ним была изображена дата рождения девочки. — Рей… — она обессилено опустила руку с фотографией, и повернула голову на мирно дремавшую девочку. — Эта малышка круглая сирота. — Мы сможем воспитать её, как свою дочь, — Аямэ с ужасом перевела взгляд на Иошито, но тот даже возразить не дал. — Я всё придумал. Мы скажем, что ребенок родился слабым, и поэтому ты так часто покидала столицу, чтобы выносить здоровое дитя, а потом долго лечили её. Но сейчас её жизни ничего не угрожает, и поэтому ты вернулась вместе с ней. А необычные глаза… скажем, что у твоей бабушки такие были — всё равно фотографий нет. — Ты можешь себе представить, что её ждет, если обман раскроется? — женщина схватила мужа за руку, однако, в её глазах читалась та же решимость, что и у него. — Мы защитим её, Аямэ, — преисполненный уверенности, Иошито погладил жену по щеке. — Видела бы ты, с каким трепетом она пошла ко мне на руки, как крепко обняла, а когда заснула у меня на руках… Аямэ, я уже люблю эту малышку. Она — наш подарок, дар судьбы. Это наш шанс… Женщина смотрела на Иошито, а после, мягко оторвав от щеки его руку, встала и медленно подошла к кровати. «А вдруг он прав? И это наш шанс?» — Рей… — она осторожно погладила девочку по пухлой ручке, и та, в свою очередь, незамедлительно прижалась к ладони женщины. Сердце замерло от волнения, но малышка продолжила спать, не выпуская руку женщины. — Тшшш… спи крепко, моя хорошая. Мы защитим тебя, и будем всегда любить всем сердцем…***
Коноха.
«Кто я? Где моё место? Где моя родина? Как меня зовут? Какая моя жизнь могла бы быть, если бы не О.У.? Как он хотел вернуть мою прежнюю жизнь? Почему мои родители погибли? Кто моя сестра? Что будет дальше?» Вопросы, что Рей задавала себе на пути к Конохе, казалось, уже материализовались и теперь просто огромным молотком стучали по вискам. Ответ на них был в Деревне скрытого Листа. Тело не слушалось, а сердце стремилось вперёд. Единственное, что давало ей силы двигаться — это надежда, малая искорка, почти поглощённая тьмой, но тут вновь загорающаяся подкрепляемой верой. И вот они — знакомые деревянные ворота из массивного дерева. Как всегда, двое дежурных шиноби у поста. И люди, беззаботные, счастливые, торопящиеся домой, к родным. Сердце сжималось с каждым шагом, и она смотрела на деревню взглядом, полным боли и сожаления. «Чужая Коноха. Родная Коноха. Всё здесь — это часть меня, новая, и в то же время неизведанная… Кто вы все для меня? Кто я для вас?» Она невольно подняла глаза. Здание из красного камня, как пылающий огонь, уже был виден издали. Девушка уже видела его в таком свете, при закате. Те эмоции, что она пережила здесь за несколько дней, нахлынули тяжёлым воспоминанием. — Рей! — раздался звонкий радостный голос, и девушка обернулась. Невдалеке, выглядывая сквозь проходящую мимо толпу, ей отчаянно махала рукой Сакура. Девушка улыбнулась и помахала в ответ. — Не сомневался, что ты заведёшь здесь друзей, Рей, — по-доброму усмехнулся Нишики, глядя на приближающуюся к ним розоволосую девушку, и та улыбнулась ему. — Я так рада тебя видеть, Сакура, — девушки сердечно обнялись, а затем Рей стала представлять их друг другу. — Знакомься, это Нишики Кимура, мой двоюродный брат, и по совместительству самый родной человек. Ниши, это Сакура Харуно, самый лучший медик Конохи. — Здравствуйте, — девушка лучезарно улыбнулась парню, а после перевела взгляд на свою знакомую. — Я даже не знала, что снова приедешь в Коноху, — Сакура смотрела на девушку внимательным взглядом. — Что-то случилось? — Правитель страны Ветра, Казекаге Гаара, хочет заключить альянс с Рудниками. Я еду в Суну, чтобы обсудить возможный союз, — Рей почувствовала, как душащий комок подступил к горлу. «Можно ли говорить Сакуре об истинной причине приезда?» — Вот так… — девушка кивнула головой, а после добавила. — Ты странно выглядишь, если честно. Ты сама в порядке? — Рей усмехнулась: всё-таки, самого выдающегося ирьенина Конохи так просто не обмануть. Она, и правда, в последнее время чувствовала себя не очень хорошо. — Давай-ка мы отложим встречу с Хокаге ненадолго, и заглянем ко мне в кабинет, — не дожидаясь ответа, Сакура решительно тряхнула головой. — У меня ещё остались твои записи с предыдущего осмотра. Уже через полчаса Сакура сосредоточенно записывала в карточку какие-то новые показания, и Рей наблюдала за ней с согнутым локтем. Ирьенин зачем-то взяла у неё кровь из вены, но Рей и не противилась. Хотя она всей душой стремилась поскорее узнать правду о себе, какая-то часть боялась этого. Нишики, по настоянию Харуно, проходил полный медосмотр в соседнем кабинете. — Завтра утром анализы будут готовы, — Сакура оторвалась от бумаг и взглянула на Рей. — Когда ты планируешь отправиться в Суну? — Не знаю даже… — честно призналась Рей. — Возможно, мне и ехать-то никуда не придётся. — В каком смысле? Рей нервно прикусила губу. Однажды, она уже открыла своё сердце этой девушке, не зная её, но полностью доверившись. Возможно, и сейчас не будет хуже, если она расскажет всё? И вдруг… отчаянная мысль пронеслась в голове, подобно молнии. — Сакура, — Рей поднялась с кушетки и присела к столу медика. — Скажи, у тебя есть доступ к больничному архиву Конохи? — Есть, — настороженно пролепетала девушка. — Но зачем тебе? — Я не могу пока сказать, —Рей едва не застонала от разрывающегося чувства, и она вцепилась пальцами в край стола. — Правда, я хочу тебе сказать, но не могу. И умоляю, не задавай мне вопросов. Я сама не знаю на них ответа, — было в глазах Рей нечто такое, что заставило Сакуру поверить ей, и она колебалась недолго. — Что ты хочешь найти? — Мне нужны все записи с роддома двадцатилетней давности, — Сакура изумленно вскинула брови. — Да, я знаю, что это десятки, а может и сотни записей. Но у меня есть некие зацепки. Мне нужны данные о ребёнке, девочке, родившейся двадцать лет назад, 14 октября. Мать звали Мияко, фамилии я не знаю. — Ясно, — Сакура закивала головой. — Это будет непросто, но, я постараюсь помочь тебе. — Спасибо! — Рей была безмерно благодарна ей, за то что поверила, не стала давить ненужными вопросами, и помогает просто так. Это давало ей ещё большую надежду. — Знаешь, Рей… — голос медика поменялся, а взгляд стал тревожный. Где-то в глубине души она почувствовала, о чём хочет спросить Сакура. Точнее, о ком. — Он вернулся с Таниёсая просто разбитый. Несколько дней не выходил из дома, ни с кем не разговаривал. И вновь тот болезненный, полный заботы и трепета за сенсея, взгляд, как и месяц назад. Рей запомнила его навсегда. Хотя девушка старательно отодвигала мысли о Какаши, она не могла отрицать, что всем сердцем стремиться к нему. Что всё, что она сейчас делает — только ради того, чтобы появился минимальный шанс на счастье с ним. — Если всё случиться так, как я задумала… — срывающимся на шёпот голосом проговорила Рей. — Я смогу сдержать обещание, Сакура. Опять девушка поверила ей. Ни по голосу, а по глазам, в которых уже блестели слезы. Сакура лишь молча кивнула, и девушка, так же, ни говоря ни слова вышла из кабинета. Рей всем сердцем верила в счастливый исход её плана. Иначе быть не может. Иначе вся её жизнь ей и не принадлежала, а была бы украдена, изменена кем-то, без смысла, без цели. «Вот и всё, дальше либо в бездну, либо к небесам…» — Рей? — Нишики уже ждал её в коридоре. Девушка подошла к нему, преисполненная уверенности, и теперь знакомыми коридорами пошла к кабинету Пятой. Цунадэ поприветствовала её очень тепло, спросила о здоровье Рей, и выразила соболезнования по поводу кончины отца. Юная Кумагаи представила Хокаге своего спутника, сдержанно объяснила ей цель своего прибытия в Коноху, и та с удовольствием предоставила ей ключи от гостевой комнаты, до тех пор, пока она не отбудет в страну Ветра. — Рей, ты можешь гостить у нас сколько угодно, ты стала дорогим гостем для нас, — Пятая вручила знакомую связку ключей, пошутив при этом, что Шизуне проводить её не сможет, как тогда. — Но ты ведь и так знаешь, где и что находиться. — Спасибо, Цунадэ-сама, — девушка искренне поблагодарила Пятую за радушный приём, и поклонившись в знак прощания, вместе с Нишики вышла в коридор и повела его в гостевую комнату. — Держи, — перед самыми дверьми она вложила связку в руку брата. — Ты можешь пока расположиться тут. А я пока пойду и найду то самое дерево со снимка. — Рей, ты бы тоже отдохнула и, — Нишики предпринял тщетную попытку, но уже по решительному взгляду девушки понял, что безуспешно. — Скоро стемнеет. Я могу и сам найти этот дом. — Ты плохо знаешь Коноху, Ниши. А я просто умру, ожидая тебя здесь, — она нервно погладила себя по щекам ладошками. — Я сейчас не могу ни о чём другом думать. Поэтому останься здесь. Нишики покорно закивал головой, сжимая в руке связку ключей. Рей же, слабо улыбнулась и, с благодарностью обняв брата развернулась и направилась к выходу. Правда, пошла она не совсем туда, куда сообщила ему…***
Рей не знала, находится он дома, или же на задании, и тем не менее она стояла сейчас перед дверьми его квартиры. Хотела ли она, чтобы он оказался дома? И да, и нет. Да — потому что буквально физически ощущала нехватку его присутствия всё это время. Это дикое притяжение, почти зависимость, болезненное и приятное одновременно, манящее и пугающее. И нет — потому что боялась, сильно боялась что встреча будет вовсе не такой, как она представляла себе. Что увидит в его взгляде пустоту, равнодушие. Словно огромная когтистая лапа страха схватила её за горло, не давая возможности вздохнуть нормально, и тысячи тонких игл вонзались в живот, отдавая дрожью по телу. «Не смей даже думать о том, чтобы сейчас развернуться и уйти!» Сетовала девушка на собственную нерешительность. Набрав в груди побольше воздуха, она негромко постучала по деревянной поверхности. Секунды показались вечностью, а сердце стучало в висках, заглушая собственные мысли. И вот, послышались приглушенные шаги. Дверь со скрипом приоткрылась… — Рей… Болезненный, почти измученный вид. Тёмные круги под глазами. Свободные штаны и маска, скрывающая половину лица, но Рей была уверенна что губы были потрескавшимися и явно бледными. Его серые глаза, пустые до этого мгновения, постепенно заполнялись смятением. Сердце Рей едва не остановилось, глядя на мужчину. «Через что нас заставили пройти, любимый…» — Зачем ты приехала? — голос тихий, хриплый. Какаши смотрел серьёзно, чуть нахмурившись, а по взгляду не прочесть, что твориться в его голове. «Как всегда». В глубине души Рей даже немного пожалела, что пришла к нему, но вдруг взгляд стал более мягкий, и голос прозвучал не так настороженно. — Болван, держу тебя у порога. Проходи, — он открыл дверь пошире, пропуская обескураженную девушку внутрь.