Сомнения

– Вы что, поссорились? Перед глазами замаячила черная шевелюра матери и ее красные, постоянно не к месту накрашенные, тонкие губы. Они шевелились и, вероятно, буквы складывались в слова, слова в предложения, но звука почему-то не получалось. Билл моргнул, а потом еще раз и попытался сфокусировать взгляд на ее губах. Включить слух, обоняние, стряхнуть с себя наваждение. – А? Кажется, вышло не очень удачно, потому что Оливия махнула на него рукой, подошла к духовке и сама выключила ее, пока все вокруг не полыхнуло пожаром. – Твоя лазанья горит, говорю, – сказала она, вынимая противень с изрядно почерневшим ужином. – Где ты летаешь? – Нигде. Билл вышел из транса и забрал противень, чуть не обжегшись о его края. Честно старался не смотреть матери в глаза, а потому повернулся к ней спиной, принимаясь оскабливать лазанью с пригоревшего дна. – Ты какой-то странный в последнее время. Приехали. Он странный. – Разве? – Да, будто сам не свой. Все в порядке? Именно поэтому он не любил, когда она приезжала вот так, без приглашения, зато с кучей вопросов. Все в порядке? Как Майло, как Том? У вас все нормально? Нет, нет и нет! И эти чрезвычайно настороженные взгляды, которые она бросала на его компас. Билл в который раз пожалел, что снял перчатки перед готовкой. – Конечно. Почему ты спрашиваешь? К несчастью, Оливия обладала тонкой душевной организацией, а потому ее интуиция всегда была начеку. – Не знаю, наверное, показалось. Не хочешь обсудить что-нибудь? Нет уж. Ему не хотелось обсуждать что-нибудь. Тем более с ней. Признаться во всех своих страхах? Увольте. Он не в состоянии даже признаться в этом самому себе. Что тут обсуждать, мама? Что я схожу с ума от паники, потому что Том явно что-то от меня скрывает? Нет. Он не будет бередить свежие раны, делая себе больнее. Поэтому оставалось единственное, что у Билла получалось явно лучше, чем поддержание семейной идиллии – лгать. – Да не особо, – он нацепил одну из своих дежурных улыбок и постарался как можно безразличнее пожать плечами. – Лучше ты расскажи, какие новости? Как Ребекка? Мы с ней давненько не созванивались. – Ох, ты же знаешь Бекку. Она теперь недосягаемая, как Майкл Джексон в 90-е. Строит из себя звезду. Билл с облегчением рассмеялся и почти отключился, пока мать заливалась соловьем по поводу нового статуса своей младшей дочери. Мысли его летали далеко за пределами этой просторной и светлой кухни. – Замуж вышла, а корону так и не сняла, – подытожила ничего не подозревающая Оливия, наливая себе еще вина. – Звонит каждый вечер и с восторгом рассказывает о многочисленных родственниках Генри. Пригласила меня отпраздновать Рождество вместе с ними. Билл очнулся, понимая, что слишком погрузился в себя и скоро это станет заметно. – Это же замечательная идея! – Я отказалась, – Оливия отпила вина и деликатно кашлянула. – По правде сказать, я хотела отпраздновать Рождество вместе с вами. – Что? – Да. С тобой, Майло и...так уж и быть, с Томом. В Германии. Знаю-знаю, – Оливия махнула рукой, заметив взгляд сына. – Гштаад, и вы уже наверняка забронировали домик, но... – Мы ездим туда каждую зиму. Это традиция. Однако захочет ли Том поддержать их традицию и в этом году? – И все-таки, может, сначала обсудим? – Оливия явно заметила некоторое сомнение, проскользнувшее в его взгляде. – Мне кажется, неплохо бы сменить обстановку, развеяться. Сменить обстановку? Сердце его ухнуло куда-то вниз от одной только мысли об этом. – Ни за что! – Послушай, Билл, я ведь вижу, что-то происходит. – Мы едем в Гштаад, как и шесть лет до этого. И давай больше не будем об этом. Прозвучало чересчур резко, но Билл не смог сдержаться – уж больно мать задела за живое. Он заметил, как Оливия одарила его долгим, внимательным взглядом. Будто почувствовала его неуверенность. – Как скажешь, детка. Но помни, для тебя мое предложение всегда в силе. Билл рассеянно кивнул и мысленно уже был там, на склонах Швейцарии. Вдруг ощутил дикий прилив вдохновения и искреннее улыбнулся, впервые за долгое время. Именно так он чувствовал себя каждый раз, когда они ездили в свое гнездышко в Гштааде. Его просто сносило лавиной радостного предвкушения! Он сразу же представил, как окажется там через месяц. Как будет ломить легкие от свежего, ледяного воздуха! Запах соснового бора, сугробы до пояса, бескрайние просторы для игр в снежки. Неземное безмолвие. В душе каждый раз трепетало от полного ощущения свободы, все неприятности будто оставались где-то там, в городе, настолько далеко, что можно было притвориться, что ничего нет и в помине. Словно другой мир, безграничный и затерянный. Совершенно иная вселенная. Сколько веселья в голосе Тома... Они всегда привозили с собой санки, сноуборды, снаряжение для спуска на лыжах, все то, что целый год простаивало в темноте кладовой их квартиры и ожидало своего звездного часа. Билл с юности любил только лыжи, в то время как Том пробовал себя в различных видах зимнего спорта, однако всем изыскам предпочитал старые добрые санки на пару с сыном. Майло пищал от восторга, когда Том скатывался с ним с горы и переворачивал санки в самом конце, у подножия. Оба оказывались в снегу, красные, в белоснежных хлопьях, хохоча и нахлобучивая сползшие вязаные шапки обратно на головы. А позже Билл ругался на их инфантильность, как только замечал, что они начинают сопеть. Мальчишки... Как приятно было после отогреваться в жарком, уютном домике, сидя у камина и слушая старые пластинки или просто подкладывая поленья в горящий огонь. Том заваривал вкуснейший какао по рецепту своей бабули, добавлял немного корицы с мятой и рассказывал какие-нибудь истории, выдуманные и изворотливые, пока Майло не засыпал, больше не внимая каждому слову. Они укладывали его в постель, а потом, взявшись за руки, возвращались к камину и еще долго сидели там, на ковре, целуясь или просто попивая вино. Вспоминая былые деньки. Билл обожал это время. Ни работы, ни забот. Только небо над головой и привкус Рождественского чуда. Столько веселья и воспоминаний. Его персональные минуты теплого счастья. Как ему не хватало этого сейчас. – Том, знаешь, я тут подумал... Том хмыкнул, не отрываясь от своего айпада. – Удивительно. – Дело в том, что мама днем заезжала на чай... – Неслыханная удача, что меня дома не оказалось! – Не язви, – сказал Билл строго, однако против воли все равно улыбнулся. – В общем, мы разговорились по поводу грядущих праздников. Точнее, по поводу Рождества. Она поинтересовалась о наших планах... – С чего вдруг? – Том нахмурился, отложив айпад в сторону. – Ну, ты же знаешь, – Билл решил, что лучше начать издалека. – Ребекка теперь замужем. – Знаю, я был на ее свадьбе и танцевал с тобой танго, если вдруг у тебя амнезия. – Ну вот, она теперь замужем и это ее первое Рождество в качестве миссис Мэйерс, поэтому праздновать они будут с Генри и его семьей. – И? – Получается, мама на Рождество остается совсем одна и... – Господи, Билл, только не говори, что ты пригласил ее к нам! – Том простонал, страдальчески скатываясь с кресла. – Вовсе нет! Напротив, это она приглашает нас к себе. Билл затаил дыхание, наблюдая за реакцией мужа. Густые брови Тома сошлись в переносице, он сел ровно и весь как-то подобрался. – Приглашает нас? К себе? – Именно. Сказала, что давно мечтала отпраздновать с нами Рождество, и тут как раз подвернулся случай – Ребекка уехала, а мы... – А что мы? Билл замолчал, закусив губу. Нет, этого он не скажет. – Ну, у нас все равно никаких особых планов, вот она и решила... – А как же Швейцария? – перебил Том резко. – Мы же будем в Гштааде, как и множество раз до этого, неужели она забыла? – Вряд ли забыла, Том, просто надеется, что мы приедем. – Исключено. Том разозлился, это читалось в его глазах, в грубых движениях рук, которыми он снова схватил айпад, будто тот его чем-то оскорбил. Том закипал, но Биллу нужны были ответы куда прямолинейнее хмурой складки между бровей. – То есть, мне отказаться от лица всей нашей семьи? – поинтересовался он робко. – Уж будь добр, сделай одолжение и напомни своей матери, что отпуск мы планируем заранее. Я не могу вернуть арендные за дом, все оплачено на месяцы вперед. Да и, в конце концов, это наша традиция! От этих слов Билл почувствовал такой бешеный прилив счастья и удовлетворения, что не сдержался и подскочил к Тому. – Хорошо, – прошептал он, усаживаясь ему на колени, – Я скажу, что ты категорически против и не желаешь видеть ее до следующего Рождества. – Только посмей, – Том ущипнул его за ягодицу и подался навстречу. – Она итак меня недолюбливает. Их губы встретились, и Билл буквально выдохнул из себя весь воздух, вместе с пришедшим облегчением. Кажется, они снова попытаются все наладить. Стоит лишь приложить чуточку больше усилий. И они обязательно справятся.