Сомнения

Ты не справишься. Пока грузился компьютер, Том сделал пятьдесят отжиманий от пола. После первого глотка кофе и проверки некоторых файлов он заставил себя сделать еще тридцать отжиманий, пока руки не задрожали. Марта заглянула в кабинет дважды, каждый раз под разным предлогом. То вдруг вспомнила, что единственный цветок, пылящийся в углу, давно не поливали, то сделала вид, что зашла за какими-то документами, которые потом долго искала в шкафу. Том все хотел сделать ей замечание, чтобы она перестала шнырять без дела, но решил, что вскоре Марта сама успокоится. Трудно было винить секретаршу, когда сам весь на иголках, да и ее участие хоть немного, но поддерживало боевой дух. Было приятно знать, что ей небезразлично его профессиональное будущее. Но куда приятнее было осознавать, что оно небезразлично Миранде. Здравствуй, Том. Конечно, она его подбодрила. Это было вполне в ее духе – подбадривать людей, настраивать их на позитивный лад. "Все будет хорошо, Том". "Такие как ты на дороге не валяются". "Ты заслуживаешь этого, Том". Я верю в тебя, Том, – сказал Билл утром, целуя его на прощание. Он знал, как много это повышение значит для мужа. Они говорили об этом последний месяц, надеясь на лучшее, и только один из них был действительно уверен в том, что Том таки получит желаемое. И этот кто-то приказал без должности вице-президента домой не возвращаться. Том улыбнулся, вспоминая мужа. Что тут сказать, Миранда была другой. Она не указывала. Она наставляла. На лестничной площадке и в холле он старался сильно не смотреть в ее сторону, хотя вся ее фигура так и притягивала взгляд. Она изучала лучистый, спокойный свет, не такой яркий, чтобы слепить глаза, но достаточно теплый, чтобы согреть. Он все равно посмотрел. И она ждала этого, ответив улыбкой. Десятью минутами позже на телефон пришло то самое сообщение. Они договорились о встрече после совещания, вне зависимости от исхода. После ее вдохновляющих слов Тома оставили и страх, и сомнения. Он вошел в кабинет директора твердой походкой, предельно уверенный в том, что все обязательно получится. – Я нисколько не сомневалась, – сказала Миранда позже, когда они сидели в баре. Он пил пиво, она – яблочный мартини, такой же легкий и игристый, как и она сама. Где-то на задворках показывали долгожданный матч Германия-Франция, и перед тем как уединиться за столиком, они посидели какое-то время с другими болельщиками, коих в этот день в баре собралось не мало. Миранда была на редкость яростной болельщицей, делала ставки и с удовольствием обсуждала достоинства и недостатки тех или иных игроков. Через какое-то время к своему неудовольствию Том заметил, что вокруг их столика скрутилась небольшая толпа восхищенных мужчин, внимающих каждому слову брюнетки, и потому взял девушку под локоть и деликатно отвел в более уединенное место. Мужчины обиженно забурчали, но Миранда не возразила, и это было очередным положительным качеством ее характера. – А я, признаться, немного робел, – ответил Том честно. – Хоть я не из пугливых, но ты же знаешь, каким Андрэ бывает. – О, еще бы. Удивлена, что он вообще решил уступить это место. – По-моему, он и сам удивился. Должно быть, принял это решение на пьяную голову, а отступать уже некуда. Они рассмеялись, и ее тонкая рука с идеальным маникюром аккуратно легка поверх его ладони. – Я так за тебя рада, Том, правда. Ты действительно заслужил это. Он встретился с ее взглядом, в котором читалось что-то неуловимо-мечтательное, и вдруг ощутил какое-то знакомое чувство, одно из тех, которые он замуровал где-то глубоко под кожей, но так и не смог отпустить. И теперь оно снова наваливалось на него с чудовищной силой. – Спасибо, – поблагодарил он тихо, сжав ее пальцы в своей руке. Они улыбнулись друг другу, и с другого конца бара раздался победоносный рев. – Кто-то забил? – Том с интересом обернулся к телевизору, что висел за его спиной. – Французы, – Миранда усмехнулась, проследив за его взглядом. – Но слава богам, Нойер спас наши головы. Том в который раз поразился очевидным различиям. Билл ненавидел футбол, а Миранда могла назвать каждого игрока по фамилии. Билл. Билл. Билл! – Черт. Который час? Миранда опустила глаза на свои элегантные часы, обвивающее тонкое запястье. – Ох, и засиделись же мы! Уже половина одиннадцатого, представляешь? – Да, надо бы закругляться, – сказал Том, ощутив неприятную тяжесть в душе. Ему резко расхотелось возвращаться домой. – Все в порядке? – Миранда, конечно, заметила его переменчивость. – Нормально, просто... Семья будет не в восторге, что я так поздно. – Семья не будет или Билл? – Миранда приподняла бровь, но не получив никакой реакции в ответ, вздохнула. – Ладно, прости. Я не должна была... – Не говори глупостей, – Том отмахнулся и бросил взгляд на компас на своем запястье. – Все довольно сложно. Стрелка медленно завершала свой оборот. – Я понимаю, – Миранда участливо сжала его пальцы. – Просто потерпи немного. – Это непросто, ведь он... чувствует, что я чего-то недоговариваю. – Конечно чувствует, он же эмпат. Удивительно, что ты как долго умудряешься скрывать от него правду. Том не ответил. Не смог. Разве мог он признаться, какой ценой он скрывает эту самую правду? Что почти не касается Билла, что не спит со своим мужем уже целый месяц только потому, что боится собственных чувств? Боится, что рано или поздно они подобно проснувшейся ото сна птице, пробьют ему грудь и вырвутся наружу, и Билл поймет, что Том все это время обманывал, глядя ему прямо в глаза? Что Билл примет его сомнения? Ему не обязательно было дотрагиваться до Тома, чтобы догадаться. Он никогда не был глупым и привык доверять своей интуиции. И больше всего на свете Том боялся, что Билл рано или поздно послушает свои предчувствия и убедится в своих подозрениях. – Вот именно поэтому я против всей этой внушаемой нам обществом истины, – Миранда печально скривила губы. – Всю жизнь зависеть от нелюбимого человека? Нет уж. Том нахмурился. – Ты слишком категорична. Билл любим, и никакой претящей нам обоим зависимости нет и в помине... – Но вы заставляете друг друга страдать, – Миранда ласково провела рукой по его щеке. – Чем не зависимость? Том посмотрел на ее компас, в отличие от его собственного не крутящий вокруг своей оси стрелку. Совершенно пустой и безжизненный, выцветший черный узор, контрастирующий со светлой кожей. Когда-то и у него был такой же. А потом появился Билл. – Разве тебе не хочется встретить свою родственную душу? – спросил он хрипло. – Узнать, каково это? – Я не верю в родство душ, Том. – А как же судьба? – А что судьба? – Эта любовь, предначертанная с рождения, выжжена на нашей ДНК. – Каждый сам выбирает свою судьбу. И любовь подобного рода... – Миранда пожала плечами, будто речь шла о чем-то совершенно обыденном. – Всего лишь иллюзия. В глубине души вы все равно остаетесь несчастны. Возможно, она была права. Ведь он любил... И все равно оставался несчастным. – Езжай домой, Том. Уже поздно, – в итоге сказала Миранда, поднимаясь с высокого стула. – А утром увидимся и поговорим. Она оставила легкий поцелуй на его щеке, и тонкий шлейф своего искрящегося парфюма после ухода. Том еще какое-то время посидел за столиком, в задумчивости ковыряясь зубочисткой в стакане с недопитым пивом. Домой он вернулся ближе к часу ночи. Дрожащими пальцами повернул дверную ручку и осторожно приоткрыл дверь, стараясь никого не разбудить. Но никто и не спал. Из гостиной лился едва уловимый свет, почти не встречая преград или предметов, которые могли бы отбрасывать тени. Комод с обувью. Вешалка. Ваза со свежими розами. И Том, подошедший к проему. Затылок обожгло болезненным холодом. Когда ему, наконец, удалось проглотить стальной ком в корме, он сделал еще один шаг и прошел в погруженную в полумрак комнату. Накрытый стол с давно остывшим праздничным ужином уже не выглядел так маняще уютно. Когда-то длинные тонкие свечи, теперь догорали в своих высоких подсвечниках. Столовое серебро, кружевные салфетки... И Билл, встающий со своего любимого стула. – Поздравляю с повышением, – на удивление спокойно сказал он и затем сразу покинул гостиную. Том почувствовал себя как никогда погано.