Сомнения

– Ты можешь дать мне прочитать тебя. Том напрягся, словно дикое животное, почувствовавшее опасность. Билл с наслаждением наблюдал, как его глаза наливаются страхом. – Что? – Дай мне прочитать тебя, Том. – Зачем это? – Разве не ясно? Чтобы убедиться, что ты врешь. – Но я не вру. – Вот и убеди меня в этом. Том потрясенно покачал головой. – Бред. – Что так? Ты же сам предложил! Мечтал, чтобы я заткнулся и выслушал! – Я предложил поговорить, а не ставить эксперименты! – Так мы все и обсудим! Но только после того, как я тебя просканирую и выясню, кем тебе приходится эта драгоценная Миранда. – Тут и обсуждать нечего. Миранда – моя коллега! – Коллега? Так это теперь называется? – Билл усмехнулся. – А я-то считал, что таких как она кличут шлюхами, которые лезут к чужим мужьям! – Не говори так о ней! – Я просто называю вещи своими именами, Том. Шлюха она и есть шлюха, – почти с удовольствием повторил он. Том ринулся на него, придавливая к стене всем своим телом. Рука с силой сжала ворот домашней футболки. – Заткнись! Она этого не заслуживает! Билл растянул губы в безумной улыбке. – Но наверняка заслуживает твоей любви?! – закричал он внезапно. – Эта прошмандовка, которую ты знаешь от силы... сколько? Месяц? Два? Заслуживает твоего внимания и любви больше, чем я?! – Прекрати орать, иначе разбудишь ребенка! Билл запрокинул голову в истеричном хохоте. – Ты посмотри, как мы заговорили! Сразу про ребенка вспомнил, подонок? – Закрой свой рот! – А ты подумал об этом ребенке, когда крутил шашни с какой-то девицей вместо того, чтобы проводить время с семьей? – Не приплетай сюда сына! – А что такое? Правда глаза колет? – Клянусь, Билл, если ты не заткнешься... – Что ты сделаешь? – Билл бросился вперед, словно фурия, толкая Тома в широкую грудь. – Ударишь меня? Давай! Только заруби себе на носу, можешь забыть о нас с Майло! Ему не нужен отец, который не в состоянии держать свой бл*дский член в штанах! Уж я прослежу, чтобы ты и на метр к нему не приблизился! Взмах руки и щеку обожгло острой болью. Билл дернул головой в сторону, ошарашено посмотрев на мужа. Из глаз непроизвольно брызнули слезы. И столько боли. Воцарилось молчание. Тяжело дыша, Том смотрел прямо на него, пытающегося прикрыть позорный лиловый отпечаток ладонью. Злость иссякла. Уплыла в море дрейфующей льдиной. – Черт, Билл. Прости, я... Билл отнял руку от лица и высоко поднял голову. В нем что-то лопнуло. – Убирайся. И Том не нашел сил, чтобы спорить. Ничего другого не оставалось, кроме как уйти, оставляя его там, посреди пустынной кухни. В расстроенных чувствах и совсем одного. Едва хлопнула входная дверь, Билл опустился на пол, закрывая лицо руками. Слезы ярости накатили на него мощной, сшибающей волной, придавив сверху безысходностью и отчаянием. До него вдруг дошло, как сильно всего какую-то минуту назад его переполняла обжигающая, кричащая злость на Тома, с его уходом вдруг неожиданно растаявшая в воздухе призрачной дымкой. Куда делась вся ярость? Куда делась эта незнакомая, пульсирующая сила? В болото, куда стекаются тревоги, намерения и забытые мечты. Билл даже не сразу понял, что плачет. Просто саднящая от удара щека вдруг стала мокрой, а перед глазами поплыли круги. Вся обида отошла на второй план, уступая дорогу ощущению полной безнадежности. Что же он наделал? Зачем наорал, зачем устроил этот скандал? Приплел Майло и перечеркнул все то хорошее, что у них было! Разворошил свою жизнь, словно паучье гнездо. И посыпалась грязь на чистый паркет. Да он своими же руками отправил Тома прямиком в ее когтистые лапы. Буквально преподнес на блюдечке с голубой каемочкой! Взгляд сам собой упал на стрелку, которая, казалось, уже и не двигалась вовсе. – И что с того? – Том как можно безразличнее пожал плечами. – Такое случается. Лжец, лжец, лжец! Не случается! Только не с ними! Билл вытер слезы и решительно поднялся с пола. Нет. Он не будет винить себя. Тот, кого покинули, не должен винить себя. Не должен сидеть на полу, плакать, перебирая осколки разбившихся вдребезги чувств. И ничего не должен давать тому, кто ушел. Лучше закрыться, сделать выбор в пользу себя. Да, именно так он и поступит. Воспользуется единственно-возможной формой защиты. Соберет по кусочкам чувство собственного достоинства, которое безжалостно растоптали. Позволит себе позвать того, в чьем желании стопроцентно уверен. Того, кого он смог почувствовать. – Привет. – Билл? – в трубке раздался сонный голос мужчины. – Сколько время? Что за поздний звонок? – Простите, если разбудил. – Что-то случилось? Уставившись на свое отражение в зеркале, висевшее в коридоре, Билл горько усмехнулся. Сможет ли еще когда-нибудь снова относиться к себе с уважением? – Да. Случилось. Не могли бы вы... ты... приехать? Быть может, сможет. Со временем. А пока лишь глубокое ощущение одиночества. И он, покинутый, подобно маленькой безымянной лодке без паруса в открытом штормовом море. – Диктуй адрес. И мир съежился до размеров крохотной коробки, в которой он похоронил свои чувства.