***
Поднимаясь через пару часов по трапу межгалактического корабля с вычурной эмблемой на тёмном матовом корпусе, я переживал не о первом предстоящем мне космическом перелёте и возможных для меня негативных последствиях этого вынужденного путешествия. Нет, я размышлял о том, что моя мечта побывать в космосе и на других планетах осуществится куда раньше, чем мною планировалось. Вот только никогда не думал, что покидать родную планету я буду в силовых наручниках и под усиленной охраной в количестве трёх мордоворотов в полувоенной форме.Глава 3. Я - главный подозреваемый?
20 апреля 2019 г. в 20:32
Бывают события столь резко и бесповоротно меняющие твою привычную жизнь, что предсказать или просчитать их последствия практически невозможно. Разве мог я предположить, сообщая главе поселения о своей жуткой находке, что каждое моё слово, как поворот маховика, всё сильнее и сильнее закручивающего и так до предела сжатую пружину, запустит необратимые изменения в судьбе многих разумных. И сломавшая сложный механизм распрямившаяся пружина закона больнее всего ударит именно по мне.
Нет, иначе бы я не только скрыл всякую информацию о произошедшем, но и труп припрятал получше. Чтобы его ещё лет сто никто не нашёл. А через сто лет это уже не моей проблемой стало бы.
Прибывшие в течение часа на трёх скоростных флаерах представители закона выглядели внушительно и грозно. Квадратные челюсти, чёрная кожаная форма и электрошоковые дубинки любого бы заставили занервничать, не только меня.
Полицейские скрупулёзно осмотрели место предполагаемого преступления, упаковали скафандр вместе с содержимым в вакуумный холодильник и принялись за меня. И плевать им было, что по межгалактическим законам я ещё несовершеннолетний, и говорить со мной они могли только в присутствии родителей или их официальных представителей. Об этом никто из них и не вспомнил.
Выставили главу поселения из его же кабинета, удобно расположились кто за столом, а кто в креслах для посетителей у стены. А мне велели сесть на жёсткий и неудобный колченогий стул, неизвестно откуда принесённый и поставленный в центре помещения.
Вопросы сыпались один за другим. Зачем я полез в озеро? Рассказ о поиске клубней риона заставил их лишь скептически усмехнуться и вновь с недоверием уставиться на меня. Как объяснить этим сытым и благополучным разумным, что даже жалкие клубни полукультурного растения были для моей семьи приятным дополнением к скудной трапезе? Почему никто раньше не наткнулся на труп? Может, потому, что на это озеро редко кто ходил? Для купания и добычи пищи были места и ближе к поселению, и гораздо удобнее.
Доверительная, почти дружеская беседа как-то незаметно для меня сменилась откровенным допросом. Полицейские никак не хотели верить, что на труп я наткнулся совершенно случайно. В чём они меня подозревали (не в убийстве же, в самом деле!) было непонятно. А ещё очень неприятно было вновь и вновь отвечать на одни и те же вопросы и понимать, что тебе никто не верит.
Столь предвзятое поведение представителей закона объяснялось просто. Труп инопланетянина на отсталой планете, где ему при жизни совершенно нечего было делать, и ни одной зацепки, проясняющей, как он здесь очутился. И ни одного подозреваемого, кроме меня. Вот они и пытались поймать меня на несоответствии в показаниях и уличить хоть в чём-то.
Стало значительно легче, когда прибыли с поля родители, вызванные в срочном порядке главой поселения. А с ними и старичок-учитель, добровольно взявший на себя роль моего общественного защитника. Стражи закона уже не рычали так грозно и не стучали кулаками по столу в тщетной надежде испугать и «расколоть» меня.
И я уже почти поверил, что всё самое страшное позади, и допрос рано или поздно закончится, а меня отпустят, наконец-то, домой. Возьмут подписку о неразглашения тайны следствия или, что там в таких случаях полагается, и отпустят. Но тут межгалактическая рация, стоявшая в углу кабинета, ожила и выдала серию непонятных щёлкающих звуков на неизвестным мне языке. Полицейские и мой учитель этот язык, по-видимому, знали. И по тому, как разом заледенели взгляды находившихся при исполнении и побледнел впечатлительный старичок-учитель, я сразу понял, что дело плохо.
— Вы не можете забрать Рангара одного, без сопровождения взрослых! — начал было возмущаться мой бывший учитель.
— Хорошо, — покладисто согласился самый суровый из присутствующих полицейских, видимо, их главный. — Кто будет сопровождать несовершеннолетнего подозреваемого в межгалактический дознавательный корпус?
Я мысленно присвистнул. Межгалактический дознавательный корпус располагался на одной из центральных планет галактики в миллионе световых лет от нашей планеты. Да за время полёта только в один конец здесь лет пять пройдёт. А если мне повезёт вернуться живым и здоровым обратно, все мои знакомые либо уже состарятся, либо отойдут в мир иной.
Родители обеспокоенно переглянулись, и отец смущённо поведал главному, что скоро сезонная уборка урожая бобов, поэтому они с женой не могут сейчас никуда отлучиться. Да, бобы, конечно, куда важнее родного сына. Тем более, что у них и без меня ещё четверо остаётся. Старичок-учитель, поняв, что крайним в создавшейся ситуации скорее всего останется он и виновато косясь на меня, тихо пробормотал о школе и учениках, которых на такой долгий срок ему оставить никак не возможно.
— Вот и отлично! — главный даже не пытался скрыть радость, сквозившую в каждой чёрточке его властного лица. — Фурго, зафиксируй отказ родителей и общественного защитника от сопровождения несовершеннолетнего. А ты, Динко, доставь подозреваемого на крейсер Федерации, который уже на подлёте к станции.
Легендарная Федерация Дергов? Они-то сюда каким боком относятся? Вряд ли мне полицейские это объяснят. Но, по-видимому, я и сам обо всём очень скоро узнаю.