В течение бурной любви

Волна за волной с неимоверной силой ударялись об пороги, обтесывая их. Брызги разлетались в разные стороны. На месте наших главных героев, вы бы невольно задумывались о том, что бы произошло с вами если одно неловкое движение рукой, стоищее вам жизни, стало бы последним движением этого мягкого куска мышц, управляемые сложными по строению нервами. Так же думал и СССР, пытаясь воспроизвести его спасение у себя в голове. «А он довольно смел, но я до сих пор не понимаю, зачем так рисковать своей жизнью ради меня?». Совок отпустил Рейха, встал, снял с себя куртку и натянул ее на немца.Он осмотрел обрыв, выискивая места для более легкого подъема на верх. — Нам стоит поторопиться, если не хотим здесь ночевать — он уцепился за выступ и потянулся за другим, поставив ногу на выпирающий из воды камень. — Ты серьезно собираешься это сделать? — нацист стоял и смотрел на попытки СССР. — Ты телом работай, а не языком — Совок посмотрел вниз на ржущего товарища по беде — Чего? — Ты слышал себя? — Рейх сделал серьезный вид — Работай телом, а не языком! До Совка дошло, на что намекал Третий. — Капец у тебя фантазия — Коммунист карабкался наверх, пытаясь не заржать. Немец смотрел на то, как мастерски Союз поднимался на верх, поэтому, он тоже решил последовать за ним. Где-то на полпути нога немца соскользнула, но тот быстро наступил на новый выступ. — Фух — он выдохнул облегчением. — У тебя все в порядке? — Совок посмотрел на него. Тот кивнул и продолжил карабкаться. Взобравшись на верх, Рейх обессиленный упал на свежую траву. — Я больше не могу. СССР цокнул, с недовольной физиономией взял врага на руки и понес его. Уже стемнело. Кое-как можно было разглядеть дорогу. Вдруг, Третий увидел вдалеке костер, палатку и два мужских силуэта. — А вон там разве, не наши дети? — он показал на то место. Совет посмотрел. — Похоже на то — он бросил тяжкий груз и ускорил шаг. — Эй! — злой Рейх встал с земли и пошел за Советом.