***
Я проснулся от собственного крика, разрывающего легкие. Гром за окном заглушил мой голос, заставив испугаться еще сильнее. Молния, блеснувшая, словно тут же в комнате, ослепила своей яркой вспышкой. От страха сердце подкатилось к горлу, неистово затрепетав. Это чувство точило об меня свои когти, скребясь ими по натянутым нервам. Я сам не мог понять, отчего возникло чувство всепоглощающего ужаса, но уж точно не от дождя. Я слепо шарил под подушкой, ища свой мобильный. Когда же моя рука наткнулась на его пластмассовый корпус, я готов был возликовать от радости. Я крепко сжимал его, таща на себя, словно боялся, что он выскользнет из влажных пальцев. Нажав на кнопку разблокировки, я сощурился от света, резко ударившего в заспанные глаза, пытаясь рассмотреть цифры. Экран мобильного услужливо сообщил мне, что сейчас почти полночь. Действуя под каким-то трансом, я отыскал в списке контактов номер Кирилла и тут же попытался с ним связаться, но трубка лишь издала частые резкие гудки. Это меня ничуть не радовало, и беспокойство тугим комочком шевельнулось где-то в груди, прервав мое дыхание. Кира же обещал, что зарядит телефон. Да и он должен был быть уже дома. Хотя, всегда ведь такой рассеянный, мог и забыть. Я лишь обеспокоенно взглянул в окно, в которое истерически бился ливень. Возможно, что там, где он сейчас находится, дождя и нет, но погода меня все равно напрягала. Мало ли что могло случиться. Дождь же начался с того момента, когда на город опустился сумрак, и, как мне кажется, Кирилл покинул город. Словно небо протестовало против его отсутствия, против его такого странного ухода. Я не знаю, что нашло на Кирилла тогда, почему он вдруг так поступил, но его поступок действительно меня ошарашил. Это было незабываемо и в то же время так неправильно одновременно. Любовь, если, конечно, эти чувства можно было так назвать, между двумя парнями вообще сама по себе противоестественна. Поставив ноги на пол, я передернулся от холода. Крепче сжав телефон, все же поднялся и, шлепая босыми пятками, направился на кухню. Беспокойство, все так же шевелящееся где-то внутри, не давало даже помыслить о каком бы то ни было сне. Над кружкой крепкого чая, которая одиноко стояла на столе, клубился горячий пар, завертываясь причудливыми колечками и исчезая бесследно. Я наблюдал за этим своеобразным танцем молекул, не в силах оторвать глаз. Вдруг рядом на столешнице завибрировал телефон, словно кто-то из ада решил связаться со мной. После мимолетного взгляда на дисплей в груди что-то упало. Я неверяще таращился, вновь и вновь мысленно повторяя имя Кирилла, который вроде бы мне звонил. Хотя, почему это вроде бы? Он действительно звонил мне! – Алло, – почти прокричал я, как только принял входящий. – Артем, – голос Киры прозвучал странно хрипло и приглушенно, – я вернулся. – Что? – я лишь открывал и закрывал рот в немом шоке. – Впусти меня, дай мне войти, – эта фраза прозвучала как-то странно, но мне было уже все равно. Я метнулся в коридор, стремясь поскорее увидеть любимого. Мне в тот момент было наплевать на то, что у Кирилла должны быть собственные ключи. Я лишь списал это на его рассеянность, стараясь игнорировать какое-то странное предчувствие, что возникло, как только я услышал хриплый голос в трубке. После щелчка замка дверь медленно отворилась, лишь тусклый свет из кухни озарял пространство. Я застыл на пороге, тяжело дыша. Мой друг, что стоял за дверью, тоже был неподвижен. Я рассматривал его, даже в полумраке удивленно заметив, что на Кирилле нет толстовки, в которой он уезжал, а футболка явно мокрая. Влажными, судя по виду, были и джинсы. Кроссовки же заляпаны грязью, словно он блуждал где-то по бездорожью. – Заходи, чего встал, – потянул я его за руку, отмечая его холодную кожу. Кира переступил порог нерешительно, словно пришел не домой, а в гости, притом пришел незвано. Его кожа при более ближнем рассмотрении оказалась еще и бледной, почти синей. Я в замешательстве рассматривал друга, вглядываясь в его странно бесстрастное лицо. Он был похож на зомби и это пугало. – Что с тобой? У тебя сломалась машина? – мой голос прозвучал приглушенно. – Да, – Кира на секунду замялся. – У меня в пути несколько раз ломалась машина, пришлось повозиться с ней. – А где сейчас эта колымага? – спросил я сердито. – На трассе, я заберу ее завтра с эвакуатором, – голос его был бесстрастным. – Почему ты не позвонил раньше, я бы что-нибудь придумал. Не знаю, такси бы нанял, – сетовал я, ведя его в свою комнату. – Тебе нужно переодеться, – пояснил я скорее сам себе. – Я не хотел тебя беспокоить, – промямлил он. – Ничего страшного, – я улыбнулся ему и потянулся к выключателю, чтобы зажечь свет. Его ладонь метнулась к моей руке, останавливая на полпути. Я удивленно воззрился на друга, пытаясь рассмотреть выражение на его лице. Не знаю, может это все игра теней, но в тот момент Кира мне показался жутким. – Будь со мной, – прошептал он с придыханием, притягивая меня ближе. Завороженный шумом дождя за окном и таинством полумрака, я безропотно поддался вперед, отдаваясь во власть крепких объятий. Руки любимого держали меня смело, уверенно. Но они были какими-то холодными, даже мокрыми, отчего мне стало не по себе, но мысли растаяли, как только он коснулся моих губ своими. Я забылся, расслабляясь в его руках, обнимая в ответ. Наши губы сливались, жарко и безудержно, словно в последний раз. Его поцелуй был немного другим, чем накануне вечером, но я не мог понять, что изменилось. Его язык коснулся моей нижней губы, обводя ее контур. Я безропотно пропустил «завоевателя» сквозь преграду зубов, встречая его своим языком, лаская в ответ. Его руки в это время гладили мою спину, не встречая никакой преграды, ведь спал я в одних трусах. Я же касался ладонями его груди, прощупывая ее сквозь мокрую футболку, но этого мне было мало. В стремлении касаться всей его кожи, я с трудом стащил с Киры злополучную ткань, прерывая этим наш поцелуй. Мельком заметив на его лице выражение странного торжества, вновь впился в его губы, кусая их. Стон его растворился на моем языке. Он обхватил руками мое лицо, приподнимая его. Его поцелуи переместились на мой подбородок, прочертили дорожку к ключицам. Зубы слегка царапнули кожу, но даже это показалось приятным. Отдаваясь на милость любимого, я даже не заметил, как он подвел меня к кровати. Очнулся лишь тогда, когда он легонько толкнул меня, отчего я повалился навзничь на мягкий матрас. Я смотрел, как Кирилл медленно стягивал штаны и трусы. Затем, откинув одежду в сторону, он возвысился надо мной словно мраморная статуя – прекрасный в своей наготе. Мое дыхание перехватило, сердце пропустило удар и забилось с невероятной скоростью, отдаваясь громким гулом в ушах. Каким-то краем сознания я понимал: то, что мы делаем – неправильно, но уже не мог остановиться, даже не хотел. Я лишь распростер руки, принимая Киру в свои жаркие объятья, горя желанием согреть его, подарить ему себя. Кирилл нетерпеливо стащил мои боксеры, не беря во внимание мое слабое сопротивление. Его тело накрыло мое, руки обвили мою талию, вставший член уткнулся в живот. Его губы вновь нашли мои, целуя теперь медленно и продолжительно. Он посасывал мою нижнюю губу, иногда вонзая в нее свои зубки. Я ласкал его, стараясь притянуть ближе, плотнее ко мне. Его прохладная и все еще будто мокрая кожа холодила мою, уже порядком разгоряченную, создавая приятные ощущения контраста. Когда его рука коснулась моей восставшей плоти, я вздрогнул от неожиданности, напрягаясь всем телом. Его ледяные пальцы легкими движениями ласкали меня там, заставляя желать большего, поддаваться бедрами им на встречу, отчего с губ Кирилла слетел легкий смешок. Он полностью обхватил ствол, слегка подрачивая его. От острого удовольствия я вцепился в его плечи, изгибаясь под ласками чужих рук. Его губы покрывали поцелуями мое лицо, шею и грудь в хаотичном порядке. Он сдавливал мой член, продолжая быстрые умелые движения. В животе клубился тугой комочек напряжения, готовясь взорваться в любой момент. Спину словно прострелило током, тело само собой прогнулось, по комнате прокатился мой хриплый крик, который я не смог сдержать. Я излился себе на живот, чувствуя, как семя разливается горячей жидкостью по коже. Перед глазами плясали яркие вспышки, грудь сдавливало горячим обручем. Немного успокоившись, я облизал пересохшие губы и все еще затуманенными глазами взглянул на Кирилла, который восхищенно наблюдал за моим экстазом. Он вновь поцеловал меня, даже не дав отдышаться, сжимая и раздвигая мои бедра. – Кира, – прошептал я немного испуганно, когда его член уперся мне в ягодицу. – Не бойся, все будет хорошо, – успокоил он меня. Я расслабился, позволяя ему размазать смазку со своей головки прямо по моему входу. Это напрягало, даже пугало, но я безропотно доверился ему, позволяя это безумие. Первый его толчок был болезненным. Я попытался отстраниться, но его пальцы крепко сжимали мои бедра, не давая сдвинуться с места. Он неумолимо продвигался внутрь меня, я же царапался в ответ, оставляя на его холодной спине следы своих ногтей. В какой-то момент я даже укусил его за плечо, подавляя рвущийся наружу крик. – Перестань, прошу, – мой хрип слетел с сухих губ. – Ты мой, ты всегда был моим, – его рычание сопровождал грубый толчок, он вошел полностью. Я лишь оторопело смотрел в незнакомое, искаженное злобой лицо, не веря своим глазам. Даже, кажется, хотел сказать еще что-то, но меня вновь прервал грубый толчок. Дыхание перехватило. Кирилл начал двигаться жестко, быстро, даже не дав мне опомниться. Он крепко держал меня, не обращая никакого внимания на то, что я отпихивал его, бил в грудь. Когда же ему надоело мое сопротивление, он легко перехватил мои запястья, заведя их за спину, отчего я выгнулся ему на встречу, позволяя проникать глубже в себя. Глаза застилали слезы обиды и боли. Я издавал слабое хныканье, пока он натужно хрипел где-то над моим ухом. Его бедра врезались в меня. Казалось, что этот ад длился вечность, пока он не вскрикнул и не выгнулся, изливаясь в меня. Его сперма обожгла мои внутренности, я чувствовал, как пульсирует его член. Кирилл повалился на меня сверху, а я лишь скривился под его весом.***
Утро разорвало мой беспокойный сон. Тело ныло и саднило. Глаза словно слиплись, даже казалось, что они никогда не откроются. Все же открылись. Я с удивлением осмотрелся, ожидая увидеть Кирилла рядом с собой. Но его не было рядом. Более того, даже его предположительная сторона кровати была не смята. Я в замешательстве сонно осматривался, понимая, что произошедшее не может быть сном. Те чувства, что испытывал я прошедшей ночью, не могли быть только выдумкой воспаленного сознания, ведь были слишком живы в памяти. Откинув одеяло, обнаружил, что на мне мои вчерашние трусы. Только странные синие разводы на бедрах настораживали. Синяки были темными, почти черными, повторяя очертания пальцев. От ужаса я почти вскрикнул и подорвался с кровати. Я быстро отыскал спортивные штаны и поспешно натянул их, стремясь скрыть эти страшные пятна от самого себя. Настороженно осмотревшись еще раз, я все же решился. – Кирилл! – мой зов громом прошелся по пустым комнатам. Я прошелся по всей квартире, заглядывая в каждую комнату. Никаких следов пребывания моего друга здесь ночью не обнаружилось. Может, решил сбежать после того, что натворил? Мои мысли прервал звонок мобильного. Я обнаружил телефон на столе в кухне, где и оставил его вчера. На дисплее высветился незнакомый номер. Плохое предчувствие сковало изнутри, пройдясь табуном мурашек по коже. Я дрожащими руками взял трубку. – Алло, – словно пискнул я. – Здравствуйте, это Артем? – мужской бас разорвал динамик, а я лишь пискнул в ответ что-то нечленораздельное. – Вас беспокоит полковник Кравцов, – представился собеседник. – Я слушаю, – промямлил я. – Вы знаете некоего Кирилла Фредова? – Да. А что-то случилось? – у меня от волнения похолодели пальцы. – Сегодня утром у трассы обнаружили разбитую машину. Водитель получил травмы несовместимые с жизнью и скончался на месте. При нем были найдены водительские права на имя Кирилла Фредова и мобильный телефон, в котором вы числитесь последним из вызванных контактов, – отчеканил мужской бас. – Что? – сердце замерло, по коже пробежал озноб. – Он… он умер? А когда это случилось? Как? – осипшим от волнения голосом спросил я. – Да, ваш знакомый погиб. По предварительным оценкам специалистов в десять или одиннадцать часов вечера… Это последнее что я слышал, когда мой телефон выскользнул из ослабших пальцев и упал на пол, крича что-то басом полковника Кравцова, который явно был не готов к такому странному прерыванию разговора. Но мне было не до чувств раздосадованного полковника.