Одинокая в небе луна

— Борщ не удался, — резюмировала черноволосая (то бишь я, будьте в курсе) девушка, заправляя за ухо непослушную прядь. — А всё из-за приправ. К сожалению, русскую голову не посетила такая мысль, что узкоглазые и желтокожие предпочитают более острую еду. А посему, лавровые листы, хоть и были найдены, совершенно не спасали ситуацию. По многоголосному решению добавить в мою стряпню немного приправы и какой-то непонятной засушенной хуйни растительного (я на это надеюсь) происхождения я таки и испортила первое. С тоской отодвинула от урчащего китом желудка тарелку, печальным взглядом обводя пространство вокруг. Эти ебучие китайцы… прошу прощения, ниндзяйцы восточного происхождения с лихвой уминали за обе щёки неудавшийся борщ. Для меня неудавшийся. — Какая вкусная вещь! — Всё время восклицала Цунаде, поглядывая на почти опустевшую кастрюльку, сиротливо стоящую на выключенной плите. — Как-нибудь, быть может, что очень вероятно, скорее всего я вам дам рецепт… если вас интересует готовка. — Сплошными вводными фразами предложила свою «услугу» несчастная иномирянка, подпирая щёку кулаком. Глаз моментально скрылся под жиром, а если по простому, то заплыл. Думается мне, этим оком я стала походить на них. Вливаемся, так сказать, в компанию нерусских! Да здравствует шпионская маскировка! — Да-да, обязательно! Очень питательная вещь, господа! — Блондинка приподняла ложку к потолку, нечаянно попадая тёплой каплей свекольного цвета мне в глаз. Заебись. Поднялась с места, чтобы быстренько добежать до холодильника. Вот я их накормила, а сама уже, поди, и сутки не ела! Негоже фигуру портить, ой как негоже! Стою, дверцу распахнула. Любуюсь на яйца и бекон. Даже какая-то надежда не сдохнуть от голода появилась, отражаясь в моих глазах предвкушающим блеском. — Мари, я думаю, начать диету уже можно сейчас, — заметила Сакура, отводя взгляд на Саске, так похуистично жующего хлеб. Чёрт, как рот слюной-то наполнился, аж захлебываться начинаю. — Итачи-сан принёс с собой огурцы и листья салата… в общем, овощи. Завтра вы докупите, что нужно будет, а пока можешь перекусить. Хуй с ним, что силовые упражнения нужно делать, но лишать мяса-то за что? Изверги! Изуверы! Садисты чёртовы! Тираны! На мой потерянный вид господи Учиха старший отреагировал каким-то тихим, но не менее раздражительным хмыком. *** Утро добрым не бывает. Эту прописную истину знают все школьники, начиная с пятого класса, а также офисные работники и студенты. Пожалуй, к этому типу нужно добавить и меня, которую посадили на диету. Уж лучше бы на хуй, там хоть приятней калории сбрасывать. Но это предложения я оставлю при себе, а то, чего доброго, решат и этим способом меня отощать. — Мари, вставай! — Растормошил неприлично радостный шпион, распахивая шторы на окне. Чтоб тебе дрочить каждый день на бегемотов. Кое-как встав, покачнулась и села, заваливаясь обратно на спину. Увы и ах, жирненькое тельце успели подхватить, таки не давая встретиться двум влюбленным. Кровати и мне. — Тренировки не ждут! Всё, как доктор прописал! — - Воодушевлённо воскликнуло черноглазое совершенство (на самом деле чудовище), похлопывая по моей спине. — Залог здоровья в здоровом сне! — Буркнула Марья Константиновна, почёсывая шею. От меня отстали. при чём без «и не надолго», без обливаний водой или закалывания ножами… просто оставили досыпать, за что я искренне была благодарна. Не Итачи, а Судьбе. И вот, через энное количество времени Швецова восстала из мира сна и фантазий, где лихо разъезжала на коне смерти, кромсая неугодных девичьему сердцу на кусочки. Восстала и чуть не отправилась к праотцам. В зеркале отражалось нихрена не сексуальное нечто с кругами под глазами и обветренными потрескавшимися губами. — Итачи-и-и! — Позвала хозяина дома. Через минуту, а может, и меньше, красавец заявился в мои «хоромы», привычно (для меня) скрещивая на груди накаченные руки. — Сигаретки не найдётся? Изумлённо поднятая бровь меня добила. — А-а-а-а-а-а-ы-ы-ы-ы-ы, — неистово взревела, опускаясь на колени, а потом и на попец, мягко плюхаясь на пол. Детская психика требовала конфетку… пардоньте, сигаретку, но взрослый дядя не давал. — Что тебе стоит даль мне покури-и-и-ить? Будь человеком, а? — Мари, на что ты живешь? — Охладил мой пыл мужчина, безэмоционально смотря мне в глаза. От нехорошего чувства даже плечи передёрнулись. — У тебя нет денег. На свои я не пойду покупать эту дрянь, губящую организм человека. Жмот, однако. За таких замуж не выходим, уж увольте. *** — Двадцать один… — вроде нормально, -… сорок четыре… — спасайте, ёпта, щас сдохну. На сорок пятом поднятии своего тела для верхнего пресса я грохнулась на специально подстеленный мат и больше не вставала. Живот, а вернее подобие мышц живота, адски ныли, требуя срочного отпуска на Бали. А вот «тренер» гаденько улыбался, считая разы. Досчитался до сорока пяти и, видит бох, не собирался так просто меня отпускать. — Давай, Мари, до пятидесяти осталось пять раз, — подбодрил красавчик, придерживая мощными руками колени. — Держи, блять, нормально, шпион хренов! У меня ноги в разные стороны разлетаются, — наконец не выдержало пытки и моё терпение, передавая эстафету эмоций и чувств психу и гневу. Итачи с силой сжал мои коленки, обхватывая одной рукой под коленями, а другой сами колени. И, чуют мои коленные чашечки, сжал специально, чтобы я взвизгнула и дожала-таки свой сорок шестой раз. — Молодец, осталось четыре… три… два… один! Половину сделали, можешь передохнуть минутку, — «сжалился» сучёныш, отходя в сторонку и подставляя руку для спикировавшего тут же ворона. На его чёрной когтистой лапе болталась свёрнутая в трубочку записка, которую черноволосый хозяин дома быстренько прочёл и… сжёг. А где зажигалка, аллё? — Ну что, отдохнула? — Нет, у меня живот болит. Кажется, скоро мне наступит конец, — апатично заметил почти не ребёнок, складывая на груди ручки и выпрямляя ноги. Всё, можно хоронить прям так. Сбросила килограмм сто и в земельку, в новое тельце. Тренер был жесток, тренер был садистом, тренер был… и остался, а я почти отключилась от усталости. Меня утром знаете чем накормили? Морковкой и яблоками! Ничего против этого не имею, но как-то не солидно взрослой даме жрать морковку. Учиха, видимо, не привык терпеть отказы и неповиновения приказам. Поэтому наглая рука ухватила меня за левую складку на боку и чуть потянула, вызывая химическую реакцию в моём теле. За ней последовала физическая и именно эта реакция, а не я, выкинула кулак в район паха мужика. Я тут вообще не причём! Не виноватая я, он сам полез! — У-ух, — сдавлено выдохнул черноглазый Учиха, хмуря от боли брови. А я? Я так распереживалась, что закусила чуть ли не до крови нижнюю губу, молясь про себя, что яблочки и морковка на месте и не пострадали. — Мар-р-р-ри, — прорычало чудовище, хватая бегемотову тушку за лодыжку и резко дёргая на себя. Так меня и протащили метра полтора, чтобы затащить под себя. Лежу. Испуганно смотрю в две бездны пиздоглазой формы, дрожу, как тварь Достоевского и Раскольникова, жду своего топора, на задворках сознания молясь, что во мне увидят Сонечку Мармеладову и используют по-другому. Более гуманно и приятно. — Какого хрена? — Вроде бы безэмоционально спросил человек, но я-то, я-то знаю, что это маска! Я по расширенным зрачкам и красной радужной оболочке вижу, какой он спокойны. Да чего уж там, он спокойный, как бык перед красной тряпкой. А вообще, поделом тебе, редиска не джентльменская! Нечего так над дамами издеваться и не давать курить. — Вечером жди ответку, — ухмыльнулся своим мыслям Итачи, заставляя краснеть, бледнеть и зеленеть мою кожу. — Тебе понравится, обещаю. — А если нет, то ты покупаешь мне сигареты! — Включилась в сделку юная предпринимательница Швецова, предвкушая, как делает затяжку и выдыхает дым. — Хорошо, — окончательно пришедший в норму Учиха одобрил условия, помогая подняться с матов. Это он правильно сделал, а то я бы сама ни в жизнь не встала!