Я тебе не милашка!

От автора. Прошу простить меня, я было наказано, родители лишили меня практически всего самого важного в том числе и компа Т_Т Извиняюсь, что так мало(( В следующий раз будет больше) Зато я бросила курить!!! Вот что делает штраф и ужасно злые родители)) ************************************************************** Меня постепенно начинало трусить от страха, но всё же я чувствовал радость от того, что подпортил Клыкову настроение. – Хотел бы я заглянуть в твою жалкую душонку и узнать, какие же это поганые мыслишки стали причиной такого возвышенного выражения на твоей глупой роже. Неужели ты думаешь, что какая-то козявка вроде тебя собьёт меня с толку? Много чести, не думаешь? Я вздрогнул и с изумлением уставился на Илью. Его лицо приобрело спокойное выражение, совсем не то, что я хотел бы увидеть. Он медленно и грациозно, словно хищник стал наступать на меня. Я обмер от страха, посмотрев на его улыбающееся лицо. По своему горькому опыту я знал, что нельзя ждать ничего хорошего от его улыбки. – Думаю, ты знаешь, что больше всего я хочу сделать с тобой? – поинтересовался он, подойдя ко мне вплотную. – Догадываюсь… – пролепетал я, отводя взгляд в сторону. – Не отводи взгляд, букашка, когда с тобой разговаривают! – зарычал Клыков как раненный зверь, больно хватая большим и указательным пальцами за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. Он внимательно рассматривал моё лицо, изредка поворачивая мой подбородок, что б рассмотреть под тем или другим углом. – Действительно, те же глаза, губы, черты лица… тот же милый, слегка вздёрнутый носик, который мне так и хочется разбить. – Он отпустил мой подбородок, и я сделал шаг назад. – Когда ты станешь моим «братиком», я покажу тебе, что такое настоящие страх, боль и унижение. Уж я-то об этом позабочусь, можешь не сомневаться. – Как это? Ты смирился с тем, что я стану твоим братом?! – удивился я, пропуская моменты о «настоящей боли, страхе и унижение». – Смерти хочешь? Конечно же, нет! Не хватало ещё. Он развернулся и пошёл к машине. – Ты меня сейчас даже не побьёшь? – удивлённо пробормотал я. Клыков остановился и, не оборачиваясь, произнёс: – Правильно подметил, что «сейчас» битым не будешь, но чуть позже я тебя на органы пущу! Я застыл – уж слишком печальным окажется мой конец. Ужас! Интересно, он это серьёзно насчёт органов?.. Нет уж, проверять не хочу! Рёв мотора и свист резины оповестили меня о том, что Клыков соблаговолил удалиться. Я упал на колени и уставился на удаляющуюся машину. Он меня уничтожит… Я должен отговорить маму от свадьбы, чего бы мне это не стоило! – Мальчик, ты в порядке? – моего лица коснулась нежная и тёплая рука. Я поднял своё лицо и увидел перед собой настоящую Машу. Её огромные испуганные ярко-синие глаза, с золотым вкраплением, смотрели на меня с нежностью. Я был поражен этим. Как она может быть такой спокойной?! Ведь из-за меня Клыков-скотина её ударил! – Сможешь встать? – ласково спросила меня девушка. Стоп! Это я сейчас должен ей такое говорить, а не она мне! – Не стоит так со мной разговаривать, я виноват… в этой ужасной ситуации… – Перестань так говорить! – пробормотала девушка, прижимая всхлипывающего меня к себе. От неё так приятно пахнет, она такая добрая, как и её отец. *** – Дорогая моя, как ты умудрилась так упасть? Твоя мать только что звонила мне и сказала, что ты уехала, никому ничего не сказав! Все переживали… из-за тебя Михаил пострадал! Не стыдно?! – причитал Андрей Васильевич. Её папе мы ничего не рассказали об этом инциденте. Я покраснел от стыда. На самом деле это Маша из-за меня пострадала. – Андрей Васильевич, ну что вы, в самом деле... – Ничего, Миша, я заслужила. Извини, отец. – Прервала меня девушка. – Эх, ладно, не буду тебя нагружать, ты, наверно, очень устала. – Пробормотал Андрей Васильевич. Нос я чудом не сломал, как выяснилось позже, а директору мы скормили историю о том, как к бедной, настоящей Маше пристали местные гопники и Мышкин, то есть я, случайно оказавшийся рядом, кинулся к ней на помощь. Соответственно меня избили, и девушка вызвалась отвести меня в больницу, а потом проводить домой. После оказалось, что она живёт по тому же адресу что и я. Когда поднимались по лестнице, Маша умудрилась упасть… блин, наплели ему полного бреда, а он повёлся… Девушка приехала сюда ненадолго. Соскучилась по папе… ну, на самом деле она с матерью поссорилась, парень бросил, подруга предала – чёрная полоса, как говорится. Я с ней знаком – она у меня, судя по всему, очень широкая и нескончаемая. С Машей мы хорошо сдружились за столь короткое время, кстати, я решил вернуться домой. Андрей Васильевич очень удивился и по началу был против, но я всё же настоял на своём решении. На следующий день я вернулся к себе домой. Мама была очень удивлена, но рада. Весь день весело щебетала и рассказывала о том, какой Виктор Павлович умный и хороший, а также интеллигентный мужчина. Вечером я сел с ней серьёзно поговорить. – Мама… я даже не знаю, как и сказать помягче, что б не оказаться законченным эгоистом. – Мишенька, говори как есть, ты же знаешь, что мама всегда тебя поймёт и поддержит. Смотрю на её улыбающееся лицо и так, и гложет меня совесть. Бесстыжий Мишка думает только о себе! Да, нет же! Я думаю о сохранение своей печени, сердца, почек, роговицы глаз и остального, что только можно продать задорого. – Милый, я тебя слушаю, – прервала мои раздумья мама. Я замер – счастье матери на первом месте… но, блин, я так не хочу умирать, я ещё молодой и неопытный малый. Мне стыдно матери говорить о том, что б она бросала Виктора Павловича. Она влюбилась в него как дитё малое! И сейчас такая довольная сидит, а у меня сердце кровью обливается… из-за этого Клыкова у меня вообще в жизни нет ничего хорошего. И даже Клыков-старший мать мою отобрать хочет. Скотина. Все они одного поля ягоды! И тут меня озарило! Гены – ужасная штука, как не крути, но яблоко от яблони недалеко падает, а это значит, что если Клыков Илья Викторович полная задница, то и Клыков Виктор Павлович тоже точно такая же задница, вот только чуть больше! Я был наслышан о том, что отец Его Величества, отнюдь не божий одуванчик, а нечестный и плохой человек. Можно считать, что моя совесть чиста, но всё же меня одолевали смутные сомнения. – Мама, ты не должна выходить замуж за Виктора Павловича! – неуверенно и неразборчиво пробормотал я. Она изменилась в тот же момент. Выпрямилась, в её глазах было непонимание и немой вопрос. – Я слышал о нём много чего… нехорошего. Он плохой человек… – Как ты можешь судить человека, если даже в глаза его не видел? Сплетни… это словно как игра «Сломанный телефон». Возможно, у него и есть грешки, но ведь нет идеального человека! Люди любят приукрашивать и добавлять красочности и пусть говорят что хотят! Уж я-то знаю, что Витенька не такой! Он очень хороший человек, несмотря на то, что у него мало времени он уделяет мне достаточно! Вот и завтра мы все вместе идём в ресторан! Я наверно похож сейчас на срущую мышку. Это было впервые, когда мать так резко заговорила. Насколько я помню, она никогда не срывалась и тут нате! И всё из-за Клыковых! Ненавижу их! Так, стоп! Она сказала, что завтра мы все вместе идём в ресторан?? – Мама, – вкрадчиво начал я, – а почему я об этом узнаю только сейчас? – Забыла от радости! – сердито ответила она мне. – И, вообще, иди спать! Уже десятый час! – Мама! – Не мамкай! Я кому сказала – спать! Я подскочил и побежал в свою комнату. На глазах чуть слёзы не наворачивались. Любимая мамулечка за всю мою жизнь не повысила голоса на меня, а тут… И кому надо сказать спасибо?! Верно – Клыковым! Спасибо, Клыковы! Уроды… ненавижу! Хлопнув дверью, я с разбегу завалился на кровать, и уткнулся лицом в подушку, завопив в неё от отчаянья и бессилья. Думаю, я сегодня не скоро засну.