Я тебе не милашка!

от авт. А вот и долгожданная НЦа. ох сколько было нервов потрачено... надеюсь понравится... - Что б ты сдох! Я тебя ненавижу, - и столько злобы было в этом голосе, что Илья чуть не подался на попятную. В его сердце закрались сомнения, возможно, ему стоит остановиться? Ну, нет, даже не может об этом быть и речи, ведь он и так слишком долго ждал этого. Сейчас ему никто не помешает, никто не остановит. Ему предоставлена целая неделя, и грех не использовать её во благо. Илья очень хотел, чтоб ему принадлежало это мягкое, тёплое и совершенное тело. Ему хотелось оставлять засосы на этой красивой и гладкой коже. Она белоснежная, так и просит, что б на ней оставили несколько меток. Правду люди говорят, что белое притягивает к себе грязь, но Клыков не такой, он просто любит, когда его прихоти исполняются. Мышкин от рук отбился, уже не так сильно его боится, а кто в этом виноват? Надо было с ним поменьше церемониться, теперь же придётся его сломать. Безвольный блондин, на невидимой привязи будет принадлежать только ему и днём, и ночью. - Когда ты сдохнешь, я плюну тебе на могилу, ублюдок, - злобно шипит Мишка, яростно мотая головой не давая тем самым поцеловать его. - Очень приятно, - слова тонут в поцелуе. Властном, подавляющем поцелуе. Илья связывает парню руки поясом от халата и переворачивает на спину. - Что б ты сдох. Ублюдок, я всё расскажу…. – Миша уже не кричит и не шипит как змея, а еле выговаривает эти слова своими искусанными в кровь губами. - Да ты мазохист, - лениво протянул Илья, пощипая нежные соски юноши, заставляя его стонать от боли, - Чем больше гадостей говоришь, тем больше получаешь. Разве я многого прошу? Мне достаточно будет твоего послушания и уважения…. Да уж, совсем немного…. Миша уже не знал, смеяться ему или плакать. Первое уж явно таки не подходило для ситуации, а второе уже и так было осуществлено. Всё, что делал Илья, так это причинял ему много боли. Но если бы он только обнял Клыкова, шепча на ухо, что он будет хорошим мальчиком, всё могло бы быть совсем иначе. Больше всего в жизни Миша ненавидел боль. Он даже прививки до сих пор боялся, одна девочка сказала, что возможно в прошлой жизни его ужасно пытали.... Под живот была подложена подушка. Как говорится ночь длинная. Похоть затуманила сознание Ильи, его руки скользили по вздрагивающему телу. Он вёл ладонями вверх по внутренней части бёдер до яичек, отчего блондин снова дёрнулся и получил несколько сильных шлепков по ягодицам, после чего присмирел. - Пожалуйста, не надо…., - жалостливо простонал Миша, чувствуя, как палец Клыкова водит круг по колечку ануса. Но Илью, то уже не остановить. Он поднимает свой взгляд на златовласую голову, проводит по позвоночнику ладонью вниз и снова к дырочке. Жалостливый всхлип, через пару секунд начинает перерастать в нытьё. Клыкова этим не проймёшь, даже если бы Миша сейчас взял и поковырялся в носу, он всё равно бы остался для него самым желанным парнем. Рука тянется к приоткрытому ящику в тумбочке, и немного порыскав там, достаёт тюбик смазки. Блондин снова подаёт жалкие попытки вырваться, но тщётно. Миша хотел умереть, его буквально распирало от гнетущего чувства омерзения. Он был рад, что не испытывает возбуждения, хотя тогда было бы немного проще. Намного лучше чувствовать наслаждение и содрогаться от оргазма. Хотя на вкус и цвет…. Когда он почувствовал, что ему что – то настойчиво хотят пропихнуть в его многострадальную попу, завывания стали громче и могли даже соревноваться с криками банши. Всё, что он мог сделать и при этом не получить нового удара от Клыкова так это выть, нудно и громко. В душе теплилась надежда, что у ублюдка взорвутся барабанные перепонки. - Тише, - прошептал ему Илья на ушко, - Это же не настолько больно. Всего один палец. - Да пошел ты… Давай я тебе в задницу засуну… - второй палец вошел в него, заставляя всхлипнуть, - Ну не надо,… пожалуйста… Скользкие от смазки пальцы растягивают его, горячий, затвердевший член Клыкова упирается ему в бедро, пугая своими размерами. - Ты такой узкий…. Как же я тебя хочу… - шепчет Илья, прижимаясь своим горячим от возбуждения телом к холодной спине блондина. - Умри… - видно на почве нервного срыва у Миши отказал инстинкт самосохранения. Пальцы убраны, Илья одним резким движением входит в паренька. С громким воплем Миша попытался вырваться от источника боли, но Клыков хватает его за бёдра и тянет на себя, насаживая. Клыков остановился то ли от страха от причинённой боли, давая возможность привыкнуть, то ли от неожиданного вопля и истерики. - Вытащи его, вытащи его, вытащи его, - слёзы градом катились по покрасневшему личику, обильно пропитывая и так уже влажную простынь. Илья его не слушает, а лишь начинает вколачиваться с новой силой в измученное тело. Сначала Миша кричал, но потом, постепенно сорвав голос, замолк и стал тихонько всхлипывать. Рваные, грубые толчки причиняли ему не очень приятные ощущения, в процессе Илья больно укусил его за предплечье, что вызвало ещё одну волну боли. Блондин уже был на грани, казалось, это никогда не закончится. Он полностью прочувствовал огромный член Ильи, его трясло от мысли как «это» вообще могло в нём поместиться? Брюнет переворачивает его на спину, не выходя из него, приподнимает к себе и жадно целует, сминая губы, кусая язык. Он отрывается от Мишиных губ и целует шею, оставляет на ней засосы, всё так же продолжая насаживать его на свой член. Взгляд Ильи падает на торчащий из кармана халата персик, рука сама тянется к нему. Он преподносит его к губам блондина, на что тот неохотно приоткрывает рот и откусывает кусочек, что б хоть как - нибудь отвлечься. Сладкий сок, потёкший по подбородку на шею, был сразу же слизан жадным языком. Илья кормил его ароматным плодом после слизывал сладкий сок и впивался в его рот. Косточка откинута, а сладость и запах остались. По ногам стекала кровь, а сумасшествие продолжалось. Илья меняет угол и постепенно, вместе с неприятными ощущениями, наконец, пришло удовольствие. Тихие стоны уже были наполнены не только болью но и наслаждением. Рука Клыкова легла на напряженный член парня, тем самым вызвав у него благодарный стон. Сердце билось как сумасшедшее, сладкие поцелуи со вкусом персика не прекращались, они становились более яростными и такими нужными. Губы Ильи стали нежно целовать шею при этом поцелуи чередовались с укусами, вот для него самый вкусный и самый ароматный плод, который так и хочется съесть. - Мой, - прошептал Илья, жадно целуя Мишу и ускоряя темп. Толчки становились рванее и мощнее. Он чувствовал, что ещё немного, и он кончит. - Ты мне необходим малыш…. Тело словно свело судорогой, удовольствие накрыло Мишу, он бурно излился Клыкову в ладонь. Илья не заставил себя ждать, он громко застонал, и внутри Миши стало очень горячо. Брюнет повалился на бок, утягивая его с собой, и осторожно вышел из подрагивающего тела. Усталые, но довольные серые глаза с нежностью смотрели на блондина. - Ты прекрасен, - прошептал он ему, целуя в висок. Миша постепенно приходил в себя, осознав, что он сделал, самобичеванием заниматься не стал. Сил на это просто не хватало. Он чувствовал, как из него вытекает чужая сперма, он чувствовал, как прижимают его к себе сильные руки вроде ненавистного, но недавно такого желанного человека. Долго размышлять ему не пришлось, веки, словно налились тяжестью, ему очень сильно хотелось спать. Поудобнее положив голову на широкую грудь Ильи, он быстро заснул, тихонько сопя как котёнок.