Quaestio frater

      Пока судья тщетно прочесывал все закоулки Парижа в поисках своего брата, неутомимый Фролло — младший, пошатываясь, шел по заросшей бурьяном тропинке. Компанию ему составил мешок с украденным добром местного скряги-торговца Жермена Лурье. Давно школяры затаили на толстяка обиду за его дурной норов, потому Жеан не мог не оказать услугу всей своей братии и не проучить старого крохобора. Чувствуя, что ноша оказалась тяжелее, чем он мог предполагать, Жеан грузно повалил мешок со своей спины прямо в заросли сорных трав. Глухой удар его добычи о землю заставил школяра вздрогнуть. Нервно оглядываясь по сторонам, Жоаннес всем своим нутром уловил чье-то присутствие где-то неподалеку. Растерянно попятившись назад, Фролло уже был готов схватить лежащий неподалеку от него камень, чтобы в случае чего отбить вражеское «наступление». Но лишь завидев темные кудри, освещенные светом луны, Жеан облегченно вздохнул. — Чего так долго? –молодой человек весело хлопнул школяра по плечу, — Экий ты чертяка! Всю лавочку его обнес? — Глупец, ты напугал меня… Большую её часть. — Жеан ехидно ухмыльнулся и потер руки. — Надо бы припрятать это добро в каком-нибудь укромном месте. Мне уже не терпится увидеть эти вытянутые от удивления рожи Ноэля и Оберона! Вот умора будет! — Рано потешаться, Готье. У меня есть на примете одно местечко, оно как раз недалеко отсюда. Мы быстро до него доберемся, только помоги мне донести мешок. — Жеан вновь поднял мешок, но на этот раз на спину он его вскидывать не стал, — Я немного не рассчитал свои силы.       После того, как к Жеану-Мельнику присоединился Готье Локонте, продвижение к месту укрытия краденого добра пошло как по маслу. Стоит парой слов описать молодого Локонте, чтобы читатель мог иметь хоть какое-то представление об этой фигуре.       Готье Локонте — сын старого бочара, Сисара Локонте, который вот уже четвертый год как отошел в мир иной. Пока отец был жив, Локонте-младший еще как-то удерживался в узде, но после смерти первого, он ощутил свободу всей своей бестолковой головой и с распростертыми объятиями ринулся в мир развлечений и разбоя. Главный зачинщик уличных драк и гулянок с непотребными девицами, Готье прожигал свою юность в кабаках. Юность, надо сказать, которая прошла почти незамеченной, ведь, находясь каждодневно в пьяном угаре, любой человек едва ли её заметил бы. Но вот внезапно Локонте стукнуло двадцать шесть лет. Любой в его возрасте должен был бы уже остепениться, обзавестись милой женушкой и парочкой-другой отпрысков. Но всегда молодой Готье горделиво задирал нос, ведь он не последний глупец, чтобы самому себе набрасывать хомут на шею. «Вот еще! На кой-черт мне дети, коль я сам еще дитя?» — отвечал Локонте на любые расспросы горожан о его будущих намерениях. — - Совсем дурень этот Готье, — переговаривались между собой жители Парижа, — знал бы Сисар Локонте, какого повесу оставил он после себя.       Локонте-младший всегда стыдился своей семьи, ведь быть сыном старого бочара по мнению Готье было чем-то постыдным. Поэтому с самых юных лет, когда еще отец старался передать ему секреты своего ремесла, Готье с презрением говорил, что лучше будет одним из тех попрошаек из парижских канав, готовых человека убить за одно несчастное су. И действительно, после смерти отца, сын так и не познал ручного труда. Он нашел более легкий вариант, как можно набить свой карман и желудок — воровство. Будучи горд тому, что еще ни одна полицейская крыса его не поймала, Готье даже и не скрывал своих набегов на лавки старых торговцев. Но бывает и так, что даже такой человек, как Локонте, порой не хочет марать руки. И вот когда ему подвернулся удобный случай быть сытым и, отчасти, честным в лице Жеана-Мельника, Готье поистине испытал блаженство. «Найдите мне хоть одного такого же проворного малого, который был бы хоть наполовину также хорош, как я — и я озолочу вас!» — говаривал порой Готье сам себе и самодовольно улыбался.       Жоаннес не любил говорить о своем брате, поэтому Локонте он и представился так же, как он это обычно делал: Жеан-Мельник. — Наши отцы были честными рабочими, дорогой друг. Так давай же покажем этим жирным свиньям, что значит гордый рабочий люд! — - сказал Готье Жеану в день их первой встречи, когда они оба сошлись во мнении, что было бы неплохо пропустить по кружке чего-нибудь горячего в кабаке у Кавелье.       С той поры и завязалась сомнительная дружба этих двух людей. Юный повеса Жеан, обладающий добрым сердцем, но дурным нравом, видел в Готье возможность выйти в люди, зарекомендовать себя как достойного молодого человека. Однако, глупый в силу своих лет, школяр не понимал, что такой человек, как Локонте, может лишь очернить и без того сомнительную репутацию судейского брата.       После данного краткого отступления давайте же вновь вернемся к нашим злосчастным путникам.       Пройдя больше половины пути, Готье вдруг остановился и жестом руки приказал Жеану молча повалить груз наземь и затаиться. Внимательно прислушиваясь к ночной тишине, Готье переводил взгляд то на Жеана, то куда-то вдаль. — Мне кажется или… я что-то слышу? — - в сомнении пролепетал Локонте, в то время как Жеан испуганно оглядывался по сторонам. — Ну тогда чего же мы замерли, как истуканы? До заброшенного домишки рукой подать, мы успеем скрыться. — Но, если нас… — - Хочешь на эшафот? — прошипел Жеан, хватая мешок. Этого аргумента хватило на то, что вся неуверенность Готье улетучилась также внезапно, как и появилась. Вновь вдвоем ухватив добычу, два разбойника двинулись по едва различимой при лунном свете тропе, ведущей к мнимому спасению.       Тем временем Клод Фролло приказал солдатам разойтись по самым дальним парижским улицам. Видя, что его люди устали, судья решил самостоятельно проехаться вдоль границ города. Оседлав коня, Клод направился по направлению из Парижа в ближайшее предместье. — Судья! Клод Фролло подтянул поводья и оглянулся. То был капитан гвардии де Шатопер. Позади него плелись еще несколько солдат, но по их незаинтересованным лицам было видно, что единственное, на что они сейчас были способны, так это отправиться не на поиски нерадивого братца судьи, а домой, где на кушетке они могли бы проспать до самого восхода солнца. — Что еще? — равнодушно спросил Фролло, высокомерным взглядом окидывая капитана с ног до головы. — Мои люди донесли, что недалеко от Парижа сегодня видели двух молодых людей. Кажется, они урвали достойную добычу, Ваше превосходительство. — Отлично. Уведите своих людей, капитан — я сам разберусь с этими проходимцами. — Фролло уже дал приказанье Снежку двигаться дальше, но голос капитана вновь нарушил тишину парижской улицы. — Судья, Вы уверены, что… Но тем временем Клод пустил коня галопом и последние слова капитана так и остались неуслышанными. — … сами справитесь. — бросил капитан гвардии в пустоту.       Топот конских копыт рассеивал мертвую тишину парижского предместья. Сильное животное, словно чувствуя близость двух незатейливых воров, лишь прибавляло прыти. Крупные ноздри едва успевали расширяться в такт возбужденному и горячему дыханию. Вороная шерсть любимца судьи при свете луны переливалась серебром, а длинные и мощные ноги, кажется, совсем не чувствовали усталости.       Именно шум ударов копыт о пыльную землю и заставил тогда Готье остановить Жеана…