Клан

Дюна был уверен, что в очередной раз запеленговал местоположение "Вершителя", верно, но совсем не был уверен в том, что успеет. Собственно, опоздал же он на "Отраду". Самым противным в ситуации было то, что финальную точку сбора Дюна не знал, и гонялся как за жесткачевым хвостом по вентиляции, то есть наугад. На этот раз им повезло, по крайней мере судя по тому, как клановый корабль вертелся вокруг громадной станции и проделывал в ней дыру за дырой. Не особенно таращить на этот процесс глаза Дюне, сыну Шторма, помогло только присутствие Тайны, иначе он бы неминуемо потратил несколько секунд, чтобы осознать этот чудовищный и совершенно не соответствующий для кланового звездолета процесс. Но при самке, при этом самке очень юной и довольно воинственной, да еще ученице шамана, таращить глаза на военные действия самцу недостойно, поэтому Дюна собрался, выдохнул и вышел на связь с "Вершителем". - Великий Воин Дюна вызывает клановый звездолет! Дюна вызывает Вожака! - Дюна!!! - взвизг Забавы ударил по слуху хуже выстрела. - Дюна, отвечай, сколько... сколько, мать его... - Сколько что? - Я не знаю! Докажи, что ты это ты! И как ты узнал, что мы вот тут?! Непрошибаемую Забаву довести до текущего истерического состояния можно было довести только двумя способами и от осознания обоих по спине сына Шторма пополз озноб. (Гибель Вожака или пилота Тени) - Я вернулся в челнок и увидел сигнал тревоги, пеленговал корабль, прыгал за ним, на Отраду не успел. Я помню себя в теле перерожденца и это не было сном. - Дюна, - задыхаясь, выговорила Забава. - Так... Ей потребовалось два выдоха и два вдоха чтобы собраться. - Риф захвачен имитаторами полностью. Идет штурм. Трезвый, наших пятеро, десять мальков из учебки Отрады и несколько местных выживших. Почти всех разобрали. Ломай трюм и забирай кого сможешь. По мере изложения фактов Дюна понимал что из золотого тихо становится почти белым, а потом просто неслегка охреневал от названных цифр, хотя и понимал, откуда они взялись. Шестнадцать бойцов на станцию в три-четыре яруса. Потому что действовать надо было предельно быстро и больше в Сезон просто не нашли. И вот он, вполне закономерный результат. Теоретически сейчас Дюна должен был принять на себя обязанности Вожака и как минимум оценить заново необходимость эвакуации отряда, потому что подобная эвакуация есть оскорбление тех, кого эвакуируют, то есть Вожака, Старейшины и всех остальных. И раньше, будучи сам Вожаком, Дюна с пеной у рта орал бы потом, что его оскорбили, а сейчас... а вот сейчас он не собирался оспаривать приказ Забавы, и более того, морально готов был позже выходить в поединок хоть со Старейшиной, хоть с Искрой, главное чтобы они оба были. Просто были, без любых оговорок. Тайна, ставшая из алой бледно-розовой тоже переваривала внезапное задание. Потом упрямо сжала хелицеры и вскинула головку: - С какой стороны этот трюм? И сколько в нем врагов? И с чем? - Плазмометы, что-то вроде огнеметов, копья у тех кто в личинах, но мало, и когти, десятка наверное полтора, - отбарабанила Забава. Дюна тихо зарычал. У них с Тайной имелось оружие, но почти отсутствовала броня. - Я пилотом не останусь, - отвечая на незаданный вопрос, сообщила самочка. - Одному там вообще никак. Дюна рыкнул еще раз, на миг отвернулся от приборов и сказал, как думал: - Прости. Я люблю тебя. - Я тоже тебя люблю, - улыбнулась Тайна. - И если так сложилось, к Черному Воину шагнем вместе. - Не шагнем, - буркнул Дюна, сжимая рычаги управления. - Приложим все усилия, потому что нам еще эвакуировать, причем много. - Так еще лучше. Забава уже передала трехмерную карту и отметки. И жизненные показатели, хотя бы на "домах" с "Вершителя". Они были, что Дюну очень по-хорошему удивило. Они были у всех, и камера со скафандра Забавы на ком-то другом даже давала картинку. Дюна постарался не просветить свою юную супругу в недостойных самки выражениях, потому что из всех бойцов кое-как стояли и отстреливались, частично закрывая обзор, только двое, причем этих двоих Дюна даже не знал - здоровенный мод с черно-полосатой шкурой, которая висела в прямом смысле лоскутами, и закованный вглухую вдвое меньший в ширину самец, малек или техник, хотя стрелял он прекрасно. Основная беда была в том, что стояли они почти вплотную к обшивке, а холм из тел, в том числе и своих, вообще опирался об эту в высшей степени нужную кораблю деталь. Вторую проблему составляли внутренние взрывы, и здоровенный разлом, медленно раздирающий "Риф" на две части. Дюна не рискнул проламывать челноком отверстие в стене трюма - тогда уходящий воздух мог утащить с собой и так едва живых бойцов, Гору или Искру, а этого воин никогда бы себе не простил. Поэтому из пушки он проделал дыру в соседнем трюме, вогнав в нее челнок и примагнитив крепкую машину к полу. Как он собственно и надеялся, поля, остановившие прорыв воздуха, отработали достаточно быстро, а твари решили, что это новый десант и по большей части устремились навстречу, снижая плотность атаки на двух героев. Вызывать уродов, немеряной толпой только что наседавших на двоих, Дюне было искренне мерзко, поэтому он обозвал имитаторов "добычей" и открыл огонь. По нему тоже открыли огонь, и некоторое время продолжалась перестрелка среди погрузочных механизмов. Сын Шторма и дочь Капли, как оказалось, стрелки существенно более меткие, и что важнее, ловкие, потому что из боя они вышли целыми, хотя у Дюны от массированного огня разрядился плазмомет. Дальше они вломились в соседний трюм, рыча, и ругаясь, причем ругалась в основном прекрасная дочь Капли и местами она почти цитировала невежливую Добычу. Она же, собственно, со злобным шипением сунула ствол разрядника еще шевелившемуся имитатору в пасть и дала разряд, только брызги полетели. - Для них нет чести, - фыркнула Тайна в ответ на взгляд своего самца, но опять быстро покраснела. - Осторожнее. На нас нет брони, а они опасны, - напомнил Дюна. - Виновата, Старший. Мод стоял, пошатываясь, круглыми оранжевыми глазами глядя на спасителей. Неловко переступил с лапы на лапу и сел, опираясь спиной о бедро своего сотоварища. Из открытого рта у него капала пена, правой руки не было почти по плечо, и поверх клочьев мяса вместо жгута был затянут кусок кожаного ремня. Стоящий рядом с ним стрелок убрал часть брони, открывая лицо - снизу по шее ползут ветвистые рубцы ожогов, он попал под мощный разряд, но на черепе Дюна не видит знака окропления - перед ним техник, надевший доспех чтобы соблюсти честь. - Добрый, не знающий имени отца и Уникум, сын Радуги... У него закатываются глаза и стрелок валится назад, как дерево в грозу. Добрый откидывается следом и единственной лапой сжимает подрагивающую руку техника. Дюна срывается с места одновременно с Тайной - у них нет времени на проверки. Дюна очень долго не был на месте Горы, но еще помнит, что и как должен вводить. Он старается делать как можно быстрее, но Забава тут же выходит на связь и начинает отдавать команды, коротко, отрывисто, но очень своевременно. На движение в боковом поле обзора Великий Воин едва не отправляет диск, потому что это точно не Тайна, но в последний момент останавливает руку. - Кто там? - Рассвет, сын Ягоды, дочери Удачи, дочери Спутницы. Биотехник. Голос вроде бы нормальный, но Дюне приходится все-таки отвлечься. Потом его грива поднимается дыбом, по крайней мере почти, потому что на плече Рассвета лежит голова его Вожака, а биотехник копается в верхней части грудной клетки, как в медицинском пособии. Рассвет вскидывает на Дюну прозрачно-зеленые глаза, вздрагивает, вероятно решив, что тот зол, но своего занятия не прекращает. - Жизнь Клана, как и его жизнь, в твоих руках, - выговаривает Дюна. Рассвет даже не кивает, а опускает веки. Имитатор пытается войти, но почему-то валится сам по себе и бессмысленно дергается на полу. - Дюна, все понимаю, но торопитесь, реактор близок к концу. (Только этого не хватало...) Дюна пересчитывает тех, кому оказали помощь - он откопал из завалов тел и фрагментов четырнадцать "домов" и, Рассвет спасает Искру, Тень и мод-Добрый без скафандров, плюс еще почти семеро яутжа в броне типа той, что на Уникуме... А таскать надо быстро. Дюна приказывает Тайне остаться с ранеными и бегом несется в соседний дырявый трюм. Находит погрузочную платформу на антиграве - она достаточно большая, хотя ползает медленно. На голову Дюне падает какая-то дрянь со множеством ножек, и ради того, чтобы от нее избавиться, приходится оставлять копье в полу - оно подлейшим образом застряло в опорной конструкции. Впрочем, в данный момент копье не имеет значение. Транспортируя платформу к нужной точке (медленно, но неотвратимо), Дюна невольно строит для себя примерную картину сражения - в трюм ворвался основной отряд Искры, столкнулся с имитаторами, их крепко потрепали и прижали к стене. За это время, вероятно, подошел первый диверсионный отряд (скорее всего Тень с сопровождением). Потом успел подойти второй, но явно происходило что-то еще, что-то, давшее этому второму отряду лишнее время и преимущество... Платформа неспешно подползает к первой группе целей. Разумеется, таскать бесчувственные тела пришлось Дюне - ни Тайна, ни Рассвет просто не могли этого исходя из их комплекции, да и Искру с Трезвым грузить пришлось втроем - в "домах" они были просто неподъемными. При разгрузке в узком пространстве челнока Рассвета придавило Горой, и выбраться биотех не смог, а извлекать его Дюне было некогда. Пол под ногами дрожал и трясся, а платформа ползать быстро попросту не умела. Тайна заметила вторую, меньше по размеру, включила ее и погнала рядом с первой. Первую снова загрузили до отказа - да, бойцам и так плохо, но в челноке все равно будет свалка, иначе просто не успеть. Грузить однорукого мода вместе с остальными Забава запретила, ему было хуже всех, поэтому Добрый, не знающий своего отца, оказался единственным пассажиром второй платформы. - Э-эй! Дюна даже не понял сперва, что за звук слышит. - Эй... Самец жестом попросил у боевой подруги ее копьецо и шагнул на звук. Что-то небольшое возилось внизу одного из завалов у самой двери в трюм. Дюна растерянно моргнул, потому что существо было живым, вряд ли имитатором, но как-то странно срослось с другой фигурой в броне. - Он еще живой, - выговорило это создание, глядя на Дюну, и до самца дошло, что перед ним тоже яутжа, только очень мелкий и судя по всему искалеченный. - Меня оставляй, но Алый живой. Других же ты забираешь... Он не просил. Он словно старался объяснить свою мысль чужому Воину. Дюна очень сомневался, что в изодранном куске плоти еще имеется пульс, и тем более - что этот пульс сохранится до терапевтического вмешательства Забавы (а камер всего шесть, ладно, семь вместе с той, что на "Правильном"), но сказать это было бы подлостью - остальных они в самом деле забрали. Поэтому Дюна решительно приступил к раскопкам. - Замри. Оранжевоглазый сказал это таким звонким металлическим тоном, что Дюна застыл на полудвижении. - Позади тебя в полуметре рука, она активна. Шагнуть назад было смертоубийственно, а стрелять Дюне было попросту нечем. Тайна далеко. Мод на платформе шевельнулся. Пушка на последнем уцелевшем ремне дернулась и повернулась. - Не вижу. Где. - Левее на час, - приказал мелкий яутжа. Пушка повернулась. - Еще левее, на четверть часа примерно. Выше настолько же. Добрый с хриплым стоном выдохнул, сбил прицел, снова навел его. - Прекрасно. Огонь. Спину Дюны слегка опалила вспышка, а потом Добрый завопил, жутко, захлебываясь, и тут же вскрикнула Тайна. Великий Воин прыжком развернулся на месте и увидел полевой куб, покрывший проклятую платформу. Полевой куб, лишивший и так искалеченного Доброго ног. Тайно оказалась возле платформы первой, с трех попыток отключила изуверскую защиту. За это время мод потерял сознание. Дюна, вдумчиво проклинающий имитаторов себе под нос достал из-под завала и мелкого, и его товарища, не разбираясь, жив ли он в данный момент. "Риф" встряхнуло, но на ногах они удержались. Дюна направлял теперь обе платформы, а Тайна, часто дыша ртом, накладывала умные жгуты из аптечки напарника. Оглянулась на него, всхлипнула, не опуская глаз. - Это я виновата... - Нет. - Я взяла эту штуку. - Ты не знала. Никто не знал. И стреляли из-за меня. - И что теперь? Ты же... ты же понимаешь? - Забава справится, - отбросив лезущие в глаза шнуры гривы, ответил Дюна, хотя понимал: с таким может не справиться даже Забава. Собственно, вырастить полноценные конечности и пересадить их не сможет даже она, разве что ее наставник-инженер. - Правда? Тогда здорово. Дюна не был уверен, что сказал правду, но и говорить что-то другое не хотел. Совсем не хотел, потому что вина была его. Не Тайны, а его. Рассвет опять ковырялся в Искре. Впрочем, когда на его голову складировали Доброго, он впервые прошипел что-то очень невежливое и все-таки переключился на другой объект. Чтобы попасть в пилотское кресло Дюне пришлось ползти по потолочной конструкции - иначе было просто не добраться. Тайна осталась у самого входа, подпирая его спиной. Станцию тряхнуло снова. Кто-то жалобно застонал, но кто это, было совершенно непонятно. Дюна начал прогрев двигателей. Челнок перегружен почти вчетверо по сравнению с нормой и без прогрева он попросту не сможет оттолкнуться от опоры. - Ты реактор продержись, Пять минуток не взорвись, Дай нам мирно улететь, А потом давай греметь. Голос юной самки почти не дрожал. Дюна невольно, не совсем уместно и невежливо стрекотнул. - Я так дождь заклинала дома, - сообщила самочка совершенно серьезно. - И получалось. Дождик-дождик, погоди, дождик-дождик, не ходи... Вдруг и сейчас получится. - Заклинай, - согласился Дюна. - Пусть получится. - Ага. Челнок с натужным воем оторвал себя от пола, развернулся, снося опорные конструкции хвостовым следом и вывалился в ту же дыру, в которую входил. - Где мы? - сквозь отвратительное бульканье спросил позади Искра. - В челноке, Вожак, не знаю твоего имени, - откликнулся Рассвет. - Что с "Рифом"? Это спрашивал уже Старейшина. - Разваливается, кажется... - Что значит "кажется"? - Разваливается, - подтвердил Дюна, потому что позади него два куска только что единой конструкции плавно отодвигались друг от друга. - Реактор? Вот в этот конкретный момент реактор и решил, что ему пора взорваться. Дюна вцепился в рычаги управления, выжимая из перегруженной машины все, что можно, и понимая, что до свиты Черного Воина им сейчас меньше одного шага. Потом из космической черноты вырос граненый силуэт "Правильного", и раскрыл шлюз на траектории челнока. Дюна беззвучно взвыл, и сделал единственное, что мог - попросту вырубил двигатели. Челнок грохнулся на брюхо и поехал через малый трюм. Он изуродовал покрытие пола, прогнул носом стену, по факту сделав отверстие в коридор, но остановился, а "Правильный", куда более мощный, бронированный и защищенный полями, уже наверняка мчался к "Вершителю" - Дюна не верил в то, что Забава бросила клановый звездолет и пересела за штурвал меньшей машины. В конце концов он сам настраивал систему дистанционного управления малыми аппаратами. Великий Воин повторил маневр с перемещением по потолку. Снизу на него хмуро смотрел Трезвый, частично погребенные под менее бронированными и более потрепанными. - Назови свое имя, Великий Воин, - строго и очень стараясь не задыхаться и не запинаться, потребовал он, а Дюне остро захотелось закатить глаза. (Нашел же время и место...) - Этот воин - Дюна, сын Шторма из моего клана, - проговорил Искра, и Дюна по голосу понял, что ему тоже хочется закатить глаза, причем не в обмороке. - Он не может ответить сам? - Он очень занят, - возразил Вожак их небольшого клана, и видит Черный Воин, он был совершенно прав, потому что даже с недостачей частей тела Добрый, не знающий имени отца, был тяжеленной тварью, а оттащить его в терапевтическую капсулу Забава приказала самым первым. Когда Дюна вернулся, Рассвет с Тайной вдвоем пытались оттащить в сторону бронированную тушку Уникума, сына Радуги, а беседа Старейшины и Вожака все еще продолжалась. - Мой Воин выполняет приказ временного старшего корабля. Временный старший - медик, и она отдает приказы согласно своего основного долга. - Основной долг каждого воина - исполнять приказы Вожака. - А медик обычно получает приказы от Вожака заранее и по своей специфике. - Вожак должен своевременно отдать новое распоряжение, - сообщил Старейшина голосом слегка нетрезвым и очень нудным. Дюна поймал взгляд Рассвета и жестами спросил, нет ли у него снотворного. - У Вожака неисправен коммуникатор скафандра, - не менее нудным голосом ответил Вожак, - а голосом докричаться до другого корабля он все-таки не способен. Рассвет вздохнул и виновато развел руками. Не мог же он объяснить Воину, что его газ, стимулирующий регенерацию и распыленный в большом количестве в злосчастном трюме, обладает некоторыми побочными действиями? Конечно не мог. А кто, собственно, будет лечить пострадавших, если желтый самец на Рассвета рассердится?