Облачный замок

      Когда они стояли друг напротив друга в поле, среди кустов диких красных роз, Девушка почему-то вспомнила первый день, проведенный в этом мире.       В конце концов, все могло бы пойти иначе. Почему она сразу встретила его? Она вспоминала, как блуждала по огромным пустым коридорам Академии, как исподтишка наблюдала через полуоткрытые двери за учениками, одетыми в странную черно-белую форму и чинно сидящими на занятиях за красивыми резными кафедрами из полированного дерева.       Кто она? Почему ее память чиста, как белый лист, но все окружающее выглядит странно знакомым?       У Девушки было такое ощущение, что кто-то внутри нее, кому хорошо известны эти места, пытается вырваться наружу. И она дала ему волю, позволив ногам идти в сторону странных ощущений, эмоций и теней воспоминаний. Вот она спустилась по мраморной лестнице, украшенной статуями животных. Вот прикоснулась к носу мраморной собаки и погладила ее, как старого друга. Вот она зашла в небольшой коридор, и в голове возникло ощущение сладости, а на губах отчетливо появился нежный привкус счастья. Вот она вышла в огромный зал, потолок которого терялся где-то в вышине — Девушка не сразу поняла, что сквозь стеклянную крышу наверху просматривается ослепительно голубое небо, в котором можно легко утонуть. Вот она подошла к большому стенду, где в строгом порядке были развешаны листки бумаги на незнакомом ей языке. А действительно ли таком не знакомом? Та, что сидела внутри нее, хорошо его знала, и чем больше Девушка всматривалась в черточки и изгибы, начертанные на документах, тем больше она понимала: вот это — объявление о переносе занятий, вот это, похоже, часы работы столовой и меню, а вот это — сообщение от Наставников.       И что-то кольнуло ее при виде этого листа. Усилием воли она остановила взгляд на нем и начала вчитываться в такие знакомые и одновременно такие незнакомые строчки.       «С прискорбием хотим сообщить вам, что слухи, которые ходят по школе в последние несколько дней, правдивы».       Буквы складываются в слова, а слова в строчки, и со все возрастающим ужасом в сердце Девушка продолжала чтение.       «Студенческий Совет по решению преподавательского состава скрывает от вас правду, но мы, Наставники, решили иначе. Слухи порождают большие слухи, и в конце концов рождается страх. Наша дорогая подруга, студентка Академии, одна из нас, ту, которую вы знали под именем Джентльмен, была найдена мертвой несколько дней назад в своей комнате. Её звали Корнелия Амфи. Похороны состоялись вчера. Мы, Волчица, Безмолвие, Шрайк и Совесть клянемся, что тот, кто виновен в ее смерти, будет найден и наказан забвением».       Ниже стояла замысловатая печать в виде красной птицы, охваченной огнём, и была прикреплена цветная фотография. На ней — улыбающаяся девушка в строгой черно-белой форме Академии, задумчиво глядящая куда-то перед собой.       И тут Девушка поняла, что голос в её голове кричит. Кричит не переставая. Это было похоже, как будто в разум ее, прямо в мозг, направили электрический заряд. Девушка согнулась, обхватив голову руками.       «Она — это я», — поняла Девушка и вспомнила собственную смерть. Вспомнила холодно-обжигающую сталь, распарывающую живот. Кровь залила белоснежную простынь на идеально застеленной кровати, железная маска, изображающая улыбающегося мужчину, с глухим стуком упала из ее рук на застеленный мягким ковром пол. Тело больше не слушалось, боль пронзила сознание, и, падая, она увидела краем глаза лицо своего убийцы.       Кажется, голос в голове закричал еще сильнее, стирая последнее мгновение воспоминаний. «Предатель, предатель, предатель», — крик сорвался в бессмысленное повторение слов. Девушка попыталась заглушить сознание, и на фоне этой внутренней борьбы ее ноги, которые она уже не контролировала, бегом понесли ее по хорошо знакомому маршруту.       Мелькали галереи, арки, залы и тускло освещенные коридоры, пока она наконец не оказалась перед простой деревянной дверью. Девушка не успела захватить контроль над телом — ее рука резко дернула ручку, и она ворвалась в его комнату…       «А я-то думала, что Амфи привела меня к своему возлюбленному, — размышляла Девушка, поглаживая бронзовое кольцо в виде дракона, обвившего хвостом ее палец на правой руке, — но на самом деле она привела меня к своему убийце».       — Какая встреча, Джентльмен! Правда, не сказать, что неожиданная. Знаешь, мне уже надоело убивать тебя раз за разом. Когда ты уже окончательно сдохнешь?       Он стоял напротив нее, одетый в парадную форму Академии. Его красивое лицо, которое не раз снилось Амфи темными ночами этого мира, было искажено ненавистью.       — Ну что, каково это, ощущать себя последним из Наставников? Как это — чувствовать себя предателем? Но следует отдать вам должное, я не ожидал что вы пойдете на такую жертву, чтобы добраться до меня. Впрочем, ваш план тоже имеет изъян, Джентльмен. Да, вы загнали меня в ловушку, но я лучший меч Академии, а ты — последний из Наставников. Не думали ли вы, что своим самопожертвованием приближаете мой триумф?       Он, как всегда, был многословен и не знал, когда остановиться. Девушка вздохнула и вместо ответа просто сняла с себя маску. Ей всегда нравился этот момент, когда она обретала своё истинное и живое лицо, когда она становилась собой, а не просто безликим призраком идеи. Маска выпала из ее руки, утонув в колючих кустах с такими прекрасными цветами. Независимо от исхода этой встречи, больше она ей никогда не понадобится.       — Нет, Пауль, они с самого начала знали все. Неужели ты хотел для себя именно такой мир, ответь, Создатель? — спросила она тихим усталым голосом, который далеко разнесся в спокойном воздухе Арены.       Следует признать, Пауль умел держать удар. Только на миг на его лице проступило безграничное удивление и губы почти шепотом прошептали:       — Ты…       Но затем он быстро взял себя в руки, вернув привычное насмешливое выражение, с которым он всегда взирал на окружающий мир.       — Зачем ты убил Амфи, Пауль? Я считала, ты понял, что она одна из Наставников, но судя по твоему удивлению ты этого не знал. Так зачем, Пауль? — продолжила Девушка, вытянув перед собой руки. То, что она говорила вслух, было неважно и произносилось лишь для того, чтобы дать ей время на действительно важный разговор, который Девушка вела внутри самой себя.       Она сосредоточилась на кольце и мысленно просила:       — «Ну вот, Амфи, теперь ты знаешь правду. Теперь ты поможешь мне? Одной мне его не одолеть. Разве тебя устраивает такой мир, Амфи? Разве это справедливо, Джентльмен?»       Миг не было никакого ответа, и сердце Девушки на мгновение затопил страх от осознания того, что она ошиблась и проиграла. Но затем слабый отклик в ее душе вырвался на поверхность сознания, и в голове раздался тихий девичий голос.       Амфи, настоящая Амфи из этого мира говорила ей о своей жизни. Она делилась с ней сокровенными воспоминаниями. Она говорила, как любила Пауля, как стала Джентльменом, пожелав нести справедливость в этот мир. Она говорила и говорила, пока Девушка не почувствовала полное единение и не решила, что время пришло.       Она прощалась.       «Помоги мне, Амфи», — попросила Девушка. И кольцо на ее пальце в мгновение ока рассыпалось на светящиеся точки света, которые разделились и в конце концов сложились в изящную катану, приятной тяжестью легшую в руку.       «Спасибо», — поблагодарила Девушка и встала в боевую стойку.       Пауль что-то говорил, но поглощенная внутренним монологом Девушка не слушала его. Увидев катану, он прервался на полуслове, наконец осознав серьезность ее намерений.       — Ты же знаешь, что будет с этим Царством, если ты убьешь меня? — спросил он, тоже вставая в боевую стойку. В его глазах мелькнул страх, и Девушка поняла, что у нее есть шанс на победу.       — А меня это не волнует, Принц, — холодно ответила Девушка и побежала в сторону врага.       Пауль взревел, услышав свое настоящее имя, и двинулся ей навстречу. Они бежали под синими лучами двойной звезды, на поле красных роз, и шипы оставляли глубокие царапины на ногах, руках, рвали одежду. Полоски крови оставались за мечниками, но никто из них не сбавлял темп, решительно двигаясь в сторону врага, чтобы решить судьбу этой иллюзии раз и навсегда.