Часодеи читают пятую и шестую книги о них.

Василисе это не очень понравилось, хотя она понимала, что иначе нельзя — Нельзя? Как-нибудь по-другому да можно было, но нет мы же идём на пролом и не думаем о последствиях! — Возмутился Нортон, сильно сердясь. Как еще узнаешь планы Нортона-старшего? — А зачем они вам? — До сих пор докапывался отец. Кажется, он один теперь говорит и тем более возмущается. Другие же, даже компания Марка, просто тихо сидели и слушали, мысленно соглашаясь с поступком его дочери. Если есть шанс узнать планы Нортона, то это более чем отлично! Фэш и Захарра находятся в крайне затруднительном положении: то ли они гости, то ли пленники. — Сами не знаем! — Хором воскликнули родственники с одинаковыми серьезными лицами, что заставило всех разразиться смехом (кроме Нортонов, которые до сих пор угрюмо смотрели на всех). И кто знает, какую судьбу готовит Нортон-старший ученику Астрагора, пусть и бывшему… — Вот это правда интересно… — Тихо хмыкнул Фэш. Марк тоже зажегся интересом. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Василиса решила осмотреться, хотя ей казалось, что сейчас в этой комнате каждая вещь взирает на нее с осуждением. — Хах, бывает и у меня такое… — Весело сказал Фэш, на что Захарра прыснула и пояснила смысл. — Наверное, когда ты не поцелуешь Огневу, портрет нашей Василисы осуждающе на тебя смотрит. — Воскликнула, так чтобы все услышали, Захарра, чем заставила покраснеть выше названных. Хотя Василисе уже некуда. Не только от стыда, как от смущения. Или наоборот. Маришка лишь скривилась и отвернулась, ведь Василиса не достойна её Фэшика. Гостиная, как называли ее в отцовском доме на Остале, как-то неуловимо изменилась. Вроде бы все то же самое: часы-домик на стене, диван, накрытый синим плюшем, камин с узорной черной решеткой, низкий и круглый кофейный столик, рыжевато-бурая медвежья шкура на полу. Правда, в отличие от первых посещений, эта комната стала для Василисы более привычной, родной. У нее даже появилось ощущение, что, несмотря на их незаконное проникновение в комнату, здесь она находится в полной безопасности. — Тем более, если останетесь там больше времени, чем надо. Мы придём и тогда комната станет не такой уж и безопасной… — Усмехнулся Миракл, на что получил насмешливый взгляд Нортона (Герои из будущего подчёркнуты жирным шрифтом) и предвкушающий младшего Норта. В углу стояло овальное нуль-зеркало в человеческий рост. Василиса подошла ближе, чтобы рассмотреть раму, выполненную в виде переплетения узких русалочьих хвостов: каждая чешуйка отливала зеленовато-синим блеском искусно вставленных драгоценных камней — от изумрудов до бирюзы. Нерейва незаметно скривилась. Иногда по зеркальной поверхности пробегала едва заметная рябь — ага, значит, зеркало функционировало, то есть было настроено на мгновенный переход. Выходит, что отец мог вернуться в любую минуту. — Вот бы я поймал вас…— Мечтательно, обращаясь к небу, то есть к каменному потолку, сказал Нортон. На это желание, Фэш лишь фыркнул, а Нортон закатил глаза. — Как успехи? — спросила Василиса у Фэша. — ТЫ ЕЩЁ СПРАШИВАЕШЬ?! — Отец вообще не понимал за кого его дочь. Василиса закатила глаза и зевнула, всем своим видом говоря, что ей всё равно, за что получила взгляд, Дейлы который так и говорил: «Как такая идиотка является моим родственником, тем более сводной сестрой?» Василиса хихикнула над смешным лицом отца. — Ищу, — буркнул тот, не переставая шуршать бумагами. — Кстати, ты знала, что твой отец работает над созданием механического воздушного трамвая? Нортон подавился воздухом. — И до этого дошли, дьяволы. — В голосе послышались нотки гнева и растерянности. Лазарев неверующе изогнул бровь и насмешливо скривил губы. Казалось эти двое поменялись местами. — В его голосе промелькнуло восхищение. Теперь подавился Фэш. В прямом смысле. Сидел себе тут такой с печенькой во рту и ничего не подозревал, а тут ОН ИМ ВОСХИЩАЕТСЯ?! Пришлось помогать кряхтящему Фэшу подняться с каменного пола, который кажется пострадал от его падения. Нортон самодовольно усмехнулся, немного удивлённый восхищением со стороны Фэша. Компашка Марка самодовольно посмотрела на Фэша. Он ведь проявил восхищение к своему врагу, отцу Дейлы и Норта. — Я нашел интересные эскизы… Вагоны — это корзины, подвешенные к воздушным шарам. А все шары, каждый сам по себе, передвигаются по общему заданному маршруту. Путь проходит во времени, по нитям и узловым точкам, — принцип движения такой же, как в клубках. Занятная идея… Наверняка его дружок зодчий тоже что-то подсказал. — Правильно. Это я подсказал, хотя нет, я ВСЁ это придумал. — Самодовольно выпрямился Миракл. На это, Огневы раздражённо закатили глаза. Эх, отцу Ника такое изобретение точно бы понравилось. — Пф-ф… Вот ещё, чего не хватало! — Вряд ли мой отец расскажет ему об этом трамвае… Они же с Лазаревым давно поссорились, — Правильно. Никогда бы не сказал.  — напомнила Василиса. — И вообще, давай закругляйся, а? — Да-да-да. Закру-угляйте-е-есь. — Протянул отец. Что-то он сегодня какой-то слишком разговорчивый и буйный… И что он так много пьёт сок, а? — Угу. Могла бы и помочь. — Она всё равно не по-мо-жет. — Наталья вдруг нахмурилась и внимательно посмотрела в глаза Нортону.  — Кажется с отцом точно что-то неладное. Не то что я, но и взрослые начали ощущать это.- подумала Василиса. Но Василиса мотнула головой. Она вдруг подумала, как же было бы здорово, если бы отец помирился со старшим Лазаревым. Они ведь дружили когда-то и, судя по всему, крепко дружили. Даже чем-то напоминали ей Ника и Фэша — оба тоже из разных слоев часового общества, «ремесленник» и «стрелочник». — Ух! Эти оскорбления… — Хихикнул Нортон. Василисе ОЧЕНЬ надоело поведение отца. Да вроде не только ей, но и компашка Марка бросала на него непонятные взгляды. Если он что-нибудь скажет больше двух раз, то она точно проверит свои подозрения на его счёт. Василиса тихо фыркнула, вспомнив об этих прозвищах, которыми награждали друг друга часовщики и часовые мастера. А вот Миракл по характеру чем-то напоминал ей Маара. — Чего?! — Они изумлённо пялились друг на друга. Чем это они похожи? Ответ прилетел в мгновение ока. Не очень хороший ответ, т.к это сказал Нортон. — Оба проигрывае-е-те-е-е. — Просто ответил многодетный отец и даже взглядом не удостоил этих двух красных от гнева людишек. — А ведь правда… — Тихо заметила Наталья. «Ну и что что я проиграл в борьбе за чёрный ключ?! Всего ОДИН раз… Я всё равно же не проиграю в борьбе за Василису!» «И что, если я проигрываю каждый раз в карты этому гаду? Я всё равно не проиграю в следующем раунде и одержу победу над ним. А может быть и кучку эфларов возьму… Эх мечты, мечты.» Интересно, как зодчий относится к отцу Ника? Что-то не особо они разговаривали друг с другом при встрече… — Мы нейтральные. — Оба ответили одновременно и просто улыбнулись друг другу. — Можно сказать давние м-м-м приятели. — Улыбнулся краешком губ Константин, чем заставил задастся вопросом детей: «Как они познакомились?» Сама Василиса мысленно вместо отца Ника и Миракла, подставила самого Ника и Маара. Что ж, даже немного похоже. Только вот Фэш не стал бы ссориться с Ником и уж тем более сотрудничать или просто дружески связываться с Мааром. Возле камина появились новые бронзовые подсвечники — Василиса их раньше не видела — высокие, одинаковые, в виде клубков змей с разинутыми пастями. Чешуйки на змеиной коже горели тревожным, металлическим блеском. Огнева неожиданно раскрыла рот в немом шоке, но потом довольно быстро успокоилась. Причиной послужило то, что она не к месту вспомнила змеюку Мортинову и эта змея из книги ассоциируется у неё именно с ней. В одно мгновение ей показалось, что отец заказывал подсвечники с Мортиновой. Ох, уж эта фантазия… Василиса восхищенно притронулась к тонкому раздвоенному змеиному язычку и тут же отдернула руку — змея казалась живой, настолько филигранно была выкована. — Конечно-о-о. Это же я, выбира-а-а…- Закончить он так и не успел, так как был грубо оттолкнут рыжим чудом, которое в одно мгновение заглянуло в чашку отца. Увиденное повергло её в шок. …Коньяк…?! Наталья подошла ближе и удивлённо воззрилась на чашку. Пока остальные переглядывались, она подняла рассерженный взгляд на уже подвыпившего Миракла. — Зачем? —Первый вопрос который слетел с губ Василисы. Миракл удивлённо посмотрел сначала на друга, потом на саму Василису. — Там было чуть-чуть… — Да хоть капелька! А я сижу и думаю, что с отцом! А его тут коньяком угощают! — Коньяк?! — Проснулся до этого спавший Нортон, у которого сон ушел в одно мгновение. — А я? Мне почему не дали? — Настроение у него упало ниже плинтуса. — Что?! — Изумились путешественники. Василиса мгновенно рассердилась. — А что ты? Сиди или что ты там делал, пока не услышал… СПИ! Нет тут коньяка! —Призывала отца ко сну Василиса. — Как всегда. — Буркнул тот. — Нечестно…— Но Василиса уже не слушала его. Пока она объясняла Мираклу, что отца категорически не надо поить, другие находились в шоковом состоянии. Хотя некоторые вышедшие из него, посмеивались. Взрослые только бурчали про то, что Нортон подает плохой пример детям. Внезапно Наталья наэферив бокал, дала его в руки Василисе. Сразу всё поняв, она что-то прошептала и повернулась к Нортону. — Пей. — Она сунула бокал неизвестного всем лекарства в руки отца из прошлого. Тот хоть и с неохотой, но принял бокал. С опаской приложив к губам, он сделал пару глотков. Почувствовав некое облегчение и трезвость, он залпом опрокинул жидкость и в миг опустошил бокал. — Вот и всё.— Довольно сказала Василиса, а увидев как он скривился от неожиданного горького вкуса, ядовито улыбнулась. «Обманный флер» — Пить не надо было.— И наконец сев, она решила продолжить. На каминной полке, рядом с часами в виде бронзового орла с хищно распростертыми крыльями, стояла неприметная на первый взгляд портретная рамка — небольшой черный прямоугольник в окаймлении полосок из серебра. Нортон и тот кто приходил в себя, одинаково вздрогнули и глубоко вздохнули, чем привлекли внимание окружающих их людей. Василиса поняв, о чём там говорится, хмурясь, поджала губы, печально смотря голубыми очами на несчастных отцов, а Фэш хоть и не хотя этого делать, мысленно посожалел Нортону. Люди сидящие здесь не понимали такой реакции. Василиса тут же заинтересовалась: — Странно, почему здесь нет фотографии? — Пароль…— Тихо ответил Нортон. Фэш, перебиравший новую пачку желтоватых листов, на секунду прервался, едва скользнув по рамке взглядом: — А, ты про это? Ну, темнота… Ладно, ладно, не надо на меня смотреть так. Это же обычный таймофон. Скорее всего, в нем скрыта особая, личная фотография, которая появляется только в установленное время. Или после того, как ее вернуть в определенный промежуток времени с помощью числового кода. — Интересно что там. — Не терпелось узнать Василисе. — То есть она закрыта паролем? — Вроде того. Обычно ставят памятную дату — скажем, день рождения этого человека. У меня тоже есть такая. Правда, у меня там больше нарисованные портреты. Так, несколько. — Ты что, еще и рисуешь? — изумилась Василиса. Фэш вдруг смутился. — Хахах, он и СМУТИЛСЯ?! — Хохотала Захарра. — Василис, ты точно покорила моего брата.— остальные тоже посмеивались. — Кстати, ты не рисуешь же… — Почему это я сразу? Не хватало еще… Захарра очень хорошо рисует. Видела у меня картину на стене? Корабль. Это ее работа. — Да, моя. — Вдруг серьёзно подтвердила она. — И портрет Василисы который у тебя бережно в ящичке хранится, тоже я нарисовал-а-а-а — В Захарру полетела подушка. А портреты у нее вообще отлично получаются. К тому же в Змиулане нет часофота… Нам вообще запрещают иметь личные часограммы. Василисе очень хотелось поподробнее расспросить Фэша, чьи это портреты у него спрятаны. Скорее всего родителей… — И их тоже. — Кивнул Фэш, чем заставил Фэша посмотреть на него с гневным и непонимающим выражением лица. «Вот зачем?» «Что с ним не так?» Но тот уже продолжил поиски. Василиса повертела рамку, коснулась ее часовой стрелой, назвав свою дату рождения, но, увы, рамка осталась пустой. Нортон горько усмехнулся. Внезапно Фэш резко выпрямился, привлекая внимание Василисы. — Что ещё нашли? — Устало протёр глаза Нортон. Не успел он и рта закрыть, как в середине появилось переходное зеркало. Находясь в немом шоке, всем оставалось лишь наблюдать как из зеркала выходят два знакомых, но таких различных человека.