с высоты лондонского балкона

— У тебя стоит? У меня да. У Мирона горячее дыхание, проникающее под кожу, в самое нутро, и у Марка правда стоит, и он просто надеется на то, что никто ничего не поймет, даже если услышит. А ведь услышат — может, Мирону и кажется, что он интимно шепчет на ушко, но на деле это довольно громко. Хорошо, что в их компании не говорят по-русски. Кроме Жени, но ее сейчас нет рядом, и потом, она и так в курсе... Хотя, думает Марк, тут по одним интонациям и блестящим глазам все понять можно. И по тому, как Мирон притирается бедром. Все становится хуже, когда его ладонь, такая маленькая и изящная по сравнению с лапищами самого Марка, как бы невзначай ложится на колено и, не особо медля, ползет вверх, к бедру. Марк коротко выдыхает. Наклоняется к столу так, чтобы закрыть своим телом все происходящее. — Я могу отсосать тебе прям здесь. У всех на глазах. Хочешь? — Мирон тычется в его плечо, рука уже добралась до паха, гладит сквозь одежду, блядь, это слишком. Вся кровь вроде бы должна была отхлынуть вниз, но Марк чувствует, как горит лицо, и очень не хочет встречаться сейчас с кем-то взглядом. — Я не хочу кончить в штаны, как малолетка, — выдыхает он еле слышно. — Что ты говоришь? Я не расслышал, — Мирон несильно сжимает его стояк. Марк не выдерживает, резко встает, смотрит на Мирона сверху вниз. Тот улыбается, одновременно невинно и вызывающе. — Идем. Марк надеется, что туалетные кабинки тут просторные.