с высоты лондонского балкона

— Я устал, если честно, — Мирон потягивается, не замечая голодного взгляда Марка, огладившего живот под задравшейся тишкой. — Может, завтра за город скатаемся? Ты вроде предлагал, про дом что-то говорил... Мирон может болтать бесконечно, а вот терпение у Марка не вечное. У них вроде как наладилось общение, но Мирон все еще не понимает — или делает вид, что не понимает — намеков. И Марк, конечно, ни за что не будет его принуждать, но не сделать следующий шаг он просто не может. Лучше он попытается, получит по роже и будет жить дальше, чем продолжать просто смотреть, изводя себя. Мирона хочется до одури. Не просто выебать. Черт, эту стадию Марк уже прошел. Его хочется целовать, обнимать, гладить везде-везде, лишь бы он только позволял, подставлялся, жмурился довольно, глядя из-под своих проклятых длиннючих ресниц. ...пока Мирон что-то там задвигает (Марк не слышит ни слова), оказывается очень легко оттеснить его к стене и вжать в нее, отрезая пути к отступлению. (Если Мирон начнет активно сопротивляться и захочет уйти, Марк отпустит его.) (Мирон не сопротивляется.) Мирон смотрит... странно. Осекшийся на полуслове, он закусывает губу, не делая ситуацию лучше, и чуть вскидывает голову, словно желая казаться выше. С Марком это необязательно, нет такой уж прям разницы в росте, но рядом с Мироном зачастую все кажутся вполне себе огромными. Марк медленно, давая время понять и среагировать, подносит ладонь к лицу Мирона, гладит, не встречая сопротивления. Поцелуй отдается внутри так ярко, как что от этого даже кончить можно, наверное — от простого соприкосновения губ. От этого и еще от ощущения руки Мирона на плече — он вцепляется в рукав, но не отталкивая. Наоборот, притягивая. И Марк полностью растворяется в происходящем.