Кто ты?

Дзы-ы-ынь — издал короткую трель будильник. Чтобы тут же быть сбитым со стола мягким тапком-котом. Будильник упал на пол с глухим звуком, недалеко от него упал и тапок, оказываясь как-то слишком далеко от своей пары. Тапки были черные, плюшевые и абсолютно глупые. В центре была недовольная кошачья мордочка с узкими глазами и торчащими острыми ушами по краям. Юнги бы сам никогда такие не купил. Просто как-то Хосок притащил. Сказал, что на Юнги похожи. Чтобы понять, что утро будет хуевым, потребовалось просто встать с кровати и посмотреть в зеркало. Так и есть. Утро проходит монотонно и тянется долго, как резина. Юнги бы предпочел завалиться обратно в кровать и поваляться еще, вместо того, чтобы пялиться пол часа в стену перед тем, как сделать себе кофе, если бы только не больная голова, преувеличенная низким давлением с утра. Примерно к обеду он все равно как-то оказывается в сокджиновском кафе. Голова, конечно, болела неимоверно, но здесь было хорошо. Как-то странно, но здесь он всегда ощущал себя уютней, чем в собственном доме. — Я не пошел сегодня в школу и совершенно не чувствую себя виноватым, — сказал Юнги, не поднимая тяжелой головы с поверхности столика. — То есть, ты не пошел в школу, но пришел в мое кафе, потому что гулял вчера всю ночь со школьниками? — подвёл итоги Джин, во время его рассказа хлопочущий по кафе, иногда поддакивая, чтобы разговор не казался односторонним. Он сел на мягкое кресло напротив, закончив дела. — Тяжелый случай, конечно. Особенно если учесть, что сегодня воскресенье. — Что? — Вчера была суббота, тусовщик ты наш. Вместо ответа Юнги просто простонал, с негромким стуком уронив голову обратно на стол. — Я думаю, насколько было бы смешно, если бы он все-таки решил прийти в школу, — сказал Намджун, слушающий его со стойки. — Не думаю, что его бы впустили туда в таком виде даже в будний день. — Хватит смеяться надо мной, — пробубнил Юнги куда-то себе в рукав. — Лучше принесите водички. Намджун усмехнулся, поставив на стол стакан с прохладной водой. — Я вижу, повеселился ты отменно, — он сел, двигая Сокджина к окну, садясь рядом и кивая в сторону Мина. Юнги не сразу понял, о чем он. Но, проследив за его взглядом, дотронулся до побагровевшего засоса на шее пальцами, тяжело вздохнув. Его он с утра тоже уже успел заметить. Чертовы друзья Чимина. Только проблемы одни. — Кстати, как у тебя с музыкой? — спросил Намджун, мягко улыбнувшись. Юнги отпил глоток прохладной воды, прежде чем поставить ее обратно. — Странно как-то, — он подпер щеку рукой, задумчиво переводя взгляд на окно. — В голове как будто бы куча всего крутится... Настолько много, что не могу создать из этого единую мелодию. — Может, это из-за школы? С непривычки и все такое, — предположил Ким. — Может быть, просто происходит столько событий и эмоций, что ты не можешь понять, какое из них самое особенное. — И что ты предлагаешь? Намджун задумался. — Подождать, наверное, — немного погодя ответил он. — Пока ты не привыкнешь и не произойдет какой-нибудь переломный момент, который будет перевешивать все остальные. — Легко сказать, — буркнул Мин, оперевшись подбородком о стол. Ждать он не любил. Особенно когда дело касалось музыки. Музыкой он мог заниматься хоть сутками. Часами не выходя из студии и работая над каким-нибудь треком. А поэтому, когда случался подобный застой — он не знал, куда себя деть, начиная нервничать. Особенно сейчас: когда вдохновение есть, а идея не складывается воедино. — Кстати, тебе Хосок не звонил? — спросил Сокджин, до этого не особо сильно вслушиваясь в разговор о том, в чем он не силен. — Он освободился пораньше и хотел погулять с тобой. — Звонил. И писал тоже, — ответил Юнги не поднимая головы. На самом деле, тому не надо было сегодня ни заниматься танцами, ни торчать в студии. Просто не мог он, наверное, по другому. Трудоголик хренов.

◆◇◆

Юнги вышагивал по тротуару до большого моста, натянув капюшон и засунув руки в карманы. Хосок сказал встретить его здесь. Сегодня солнечно и погода хорошая. На небе ни облачка. Только вместо пения птичек шум машин и редкие людские разговоры. Бум. Что-то мягкое перед лицом. Юнги поднял голову, не всматриваясь, в кого врезался: — Извините. Он попытался обойти его, чтобы идти дальше. До места назначения оставалось всего каких-то несколько метров. — Мин Юнги? — удивленно спросил незнакомец. Юнги остановился. Он озадаченно посмотрел на него. Смотреть, правда, пришлось вверх. И это уже раздражало. Немного острые черты лица, высокий рост и высветленные почти до полной белизны волосы. Даже можно назвать красивым. Но аура какая-то странная. Подавляющая, что ли? Даже сейчас, когда на лице пока еще нет никаких признаков враждебности, — только заинтересованность. Подозрительный какой-то. — Ты кто? — прямо спросил Юнги. Незнакомец удивленно расширил глаза. — Что? Ты не помнишь меня? Мин попытался напрячься, чтобы вспомнить хоть что-то знакомое, но безрезультатно. — Нет, прости, — безэмоционально сказал Юнги, поворачиваясь в сторону моста и собираясь уйти. Незнакомец схватил его за руку, останавливая. Юнги замер. «— Ты ведь знаешь, что я никогда не...» Тело будто током прошибло — от руки и дальше, вызывая нечто вроде ступора. Кажется, тело помнит его, а вот сам Юнги — нет. — Подожди. Ты правда ничего не помнишь? — переспросил парень, усмехаясь. — Забавно, — отпуская руку и касаясь пальцами подбородка, не сдерживая жутковатой улыбки и не отрывая взгляда. Юнги немного пришел в себя, поворачиваясь к нему и потирая руку, будто на той остались какие-то следы после чужого касания. — Кто ты? — еще раз спросил он низким, чуть хрипловатым голосом, серьезно смотря из под капюшона. — Чхве Донгхун, — представился незнакомец, вкрадчиво продолжая. — Твой старый... хороший... Друг. Значит, мудак какой-то, — про себя подумал Юнги. У того, что он его не запомнил, наверняка есть причина. А еще у этого странного типа улыбка какая-то жуткая. — Слушай, я, конечно же, рад такой встрече, но мне надо идти, — сказал Мин, попытавшись увильнуть. Хосок уже скоро должен прийти. Он повернулся, делая шаг в нужном направлении. — Ты потерял память? — в спину. Юнги остановился. — Почему ты так решил? — твердым голосом спросил он. — Может быть, я просто плохо запоминаю лица. — О, я понимаю, — улыбнулся Джонхун. — Есть много мелочных событий, которые мы забываем. Они со временем отсекаются, как ненужный спам в сообщениях. Это может быть чье-то лицо, ...формула по физике или то, что ты ел на завтрак. Но меня... Меня ты мог забыть лишь в случае потери памяти. — слова прилетали в спину, вплетаясь под куртку мерзкими мурашками. Этот Чхве Донгхун казался жутким типом. — Почему это ты?... — начал поворачиваться к нему Юнги. — ЮНГИ-ХЕ-Е-ЕН!!! Они повернулись, натыкаясь на несущегося вперед Хосока. Тот перебирался к нему бегом, переходя на широкие прыжки, как счастливый пес и, чуть не сбивая его с ног, остановился посреди него и Донгхюна. — Простите, но нам сейчас нужно идти, — улыбнулся он ему в лицо. Чон вцепился пальцами в ткань на миновой толстовке, будто боясь, что он вдруг убежит или исчезнет. Юнги на секунду успел увидеть в его глазах зарождающуюся и тут же исчезнувшую искорку паники. Хосок встал твердо рядом с ним. На смену им пришел острый взгляд, скрытый за напускной дружелюбностью. Улыбку на первый взгляд было даже не отличить от искренней или вежливой. Юнги отогнал ненужные мысли. Показалось, наверное. Донгхюн хмыкнул, уступая и пропуская их идти дальше. — Ты знаешь его? — удивленно спросил Юнги, когда они отошли от странного блондина достаточно далеко. Тот остался там, еще раз любопытно-насмешливо взглянув на их спины, прежде чем пойти своей дорогой. — Не-а. А ты? — Я тоже, — ответил Юнги, отмечая про себя напускную в этот момент чонову непосредственность.

◆◇◆

Чимин проверил телефон, где высвечивалось сообщение от Тэхена, что они с Чонгуком ждут его на школьном стадионе, и, поправив воротник, повернул в нужную сторону, носками ботинок сгребая иногда по дороге желтые листья. Холодало. Осень, все-таки. Он шагнул за поворот, к местному мосту, потому что надо было пройти на другую сторону. С моста должны были открываться красивые виды. На другой стороне ошивалась странная парочка, вставшая посреди тротуара, мешая людям. Приглядевшись, он увидел знакомую черную макушку. Пак остановился, замечая, что Мин на другой стороне уже начинал нервничать, грозясь взорваться. Юнги разговаривал с каким-то высоким блондином. Лица он его, конечно же, не видел, да и не слышал отсюда ничего, но, похоже, разговор был интересный. Внутри что-то по-странному неприятно кольнуло. Юнги собирался уйти, но незнакомец схватил его за руку. Чимин напрягся, сжимая и разжимая кулаки в широких карманах легкого пальто. До него, даже сквозь гул машин, долетел крик Хоби-хена. Пак поджал губы. Лучше бы разговор. Дальше ловить было нечего. Хосок увел Юнги в сторону, странный блондин пошел в другую. Чимина они, похоже, не заметили. Ну и что это сейчас, блять, было? Пак развернулся, направляясь в нужную сторону. Странная сцена не выходила из головы. Кажется, он увидел то, что видеть не следовало. Тэхена он нашел на трибунах. Чон рядом играл в баскетбол. Пришел он как раз в тот момент, как тот пафосно крикнул Киму: «хен, этот бросок для тебя!» и промазал. Мяч ударился о кольцо, так и не попадая внутрь, отскакивая и пролетая рядом с Паком. Чимин замер, уставившись на него, как на идиота. — Привет, Чиминни, — радостно замахал Тэхен, забывая про горе-романтика. Чонгук приуныл, закидывая баскетбольный мяч на место. Ногой. — У тебя рожа такая, будто кого-то убили, — сказал Чон, когда Пак подошел к ним. — Я не грустный. — Ага, — согласился Чонгук. — Ты выглядишь так, будто будешь мстить. — Я надеюсь, никто не умрет? — усмехнулся Тэхен, спрыгивая с трибунальной скамейки к ним. Чимин маниакально улыбнулся, вытянув шею. — Надейся. Чон закатил глаза, разворачиваясь: — Ну, тогда я пошел. — Удачно тебе провести день с родителями, — прокричал ему в спину Тэхен, махая рукой. Чонгуку действительно не так часто удается провести время со своей семьей. Те постоянно в разъездах, из-за чего тот уже привык жить один и полагаться только на себя или на своих хенов. Правда, часто взял привычку вести себя нагло и по-ребячески. Тэхен называет это дефицитом внимания. Они просмотрели, как спина в черной толстовке медленно удаляется со школьного стадиона. Ким повернулся в сторону Чимина. — Как твоя голова после вчерашнего? — спросил он, улыбаясь. — В порядке. Тэхен хмыкнул. Конечно в порядке. У Чимина всегда была хорошая переносимость алкоголя. —А если вообще? Когда ты последний раз разговаривал с родителями? — спросил он. — Пару дней назад звонила мама, — ответил Пак, отвернувшись. Он не любил эту тему. — И что сказала? — Что отец все дольше засиживается на работе. Домой почти не приходит, — это он сказал уже совсем неохотно, будто силками вытягивали. Такие разговоры заставляли думать о том, о чем лучше не думать вообще. Тэхен внимательно посмотрел на него. Взгляд стал проницательным, словно рентген, просвечивающий все внутренности. Даже непробиваемому Чимину захотелось съежиться. — Он все еще хочет, чтобы ты занял его место? — он приблизился, чуть наклонившись. Брови на красивом лице недовольно поджались. — Ты все еще собираешься это сделать? — Ага, — ответил Пак, отворачиваясь и сжимая пухлые губы в тонкую полоску. — Ты уверен? — еще раз переспросил Тэхен. Он знал своего лучшего друга уже очень давно, и легко мог читать все его желания и эмоции. Даже самые глубокие. — Эй, хватит меня допрашивать. Ты не моя мама! — вышел из себя Чимин, решая закончить разговор как можно быстрее, пока Ким не докопался дальше. Тэхен засмеялся, хлопая его по плечу. Атмосфера сразу же разрядилась. — Говоришь как подросток в пубертатном периоде. Чимин усмехнулся. — Я он и есть.

◆◇◆

Намджун потер усталые глаза пальцами, переставляя еще одну ноту в рандомной мелодии, которая наверняка никогда не станет полноценным треком. Не пишется. Нет, вдохновение было, конечно. И ситуация была не такая, как у Юнги, — у него-то не было столько причин для сильных эмоций. Да и не всегда они нужны были. Разве что, новичкам. Когда становишься профессионалом в своей сфере, то учишься сам создавать настроение. Иногда мелодия приходит совсем неожиданно сама, иногда что-то среднее, с чем тоже можно работать, а иногда приходится выжимать ее из себя. В последнем варианте, правда, часто приходится удалять и переписывать такие сухие треки. Джин обеспокоенно посмотрел на него. Намджун часто работает здесь — в кафе, оставаясь сидеть в сокджиновском кабинете или по вечерам, когда уже никого, за исключением редких поздних клиентов, не остается, сидя за пустым столиком. Здесь ему спокойней. Почти так же, как в своей студии. Кафе действительно очень уютное. Как и сам Сокджин, которого за его иногда чрезмерную заботливость Юнги в шутку называет «мамочкой». Сам Джин обычно не мешает творческому процессу, но сегодня исключение. Намджун выглядит действительно напряженным, за два часа написав только пару строчек. — Намджунни, может, отдохнешь немного? — Сокджин поставил перед ним чашку кофе и какой-то очередной новый десерт. Сахар для мозгов, так сказать. Ким потер переносицу, откладывая ноутбук, украшенный разноцветными стикерами, — сокджиновская работа (Юнги вообще часто шутит, что тому дай волю — то весь мир бы и засыпал блестками, розовыми), и устало откидывается на спинку сидения. — Если не получается, то отложи ненадолго. Нужные слова и мелодия скоро сами придут тебе в голову, — посоветовал Джин. — Не выходит, — Намджун выпрямился, протягивая руку к горячему кофе в небольшой чашке. — Понимаешь? Внутри как будто бы что-то есть, но не может вырваться. Только скребется где-то под коркой. — Я думал, что музыку пишут сердцем. — Скорее, пишут о том, что на сердце, — поправил Ким. — В любом случае, в работе задействованы и мозг, и чувства, — он потряс рукой. — И руки. — Может, твоим органам просто нужно отдохнуть, — улыбнулся Джин, двигая к нему тарелку с десертом. Намджун был творческой личностью с высоким айкью, и он не всегда понимал полет его мыслей, но это не отменяло того, что Сокджин все еще оставался хеном. — А иначе выжмешь из себя все соки и писать будет не о чем, — добавил он. Намджун вздохнул, разглаживая морщинку от напряжения на переносице, и подвинул к себе десерт. — Как думаешь, с Юнги все будет в порядке? — неожиданно спросил он, ложкой захватывая крем с верхнего слоя. Сокджин удивился. — А почему ты решил, что с ним может что-то случиться? — Не знаю. Предчувствие? — он завис, крепче сжимая ложку пальцами. — А если он вспомнит? Если то, что произошло два года назад, повториться? Ким сглотнул, кусая себя за внутреннюю сторону щеки. Намджун был прав. Он тоже что-то подобное чувствовал. Будто затишье перед бурей. Уж слишком все было хорошо. Слишком долго. — Не случится, — твердо ответил Джин. Он протянул свою руку через стол, переплетая свои пальцы с чужими. — Не тогда, когда мы рядом. Не в этот раз.