***
Грозовые тучи сгущались над Манхэттеном, однако синоптики предупреждали по телевизору, что если пойдёт дождь, то он будет слабый и быстрый. По голубым просветам в небе СиДжей видел, что так оно, может, и будет, однако на всякий случай лишний раз переспросил Сэнди по поводу того, как идёт организация концерта в случае непредвиденной погоды. Оказалось, что всё уже предусмотрено. Дожди и раньше не раз настигали концертные площадки, а переносить столь масштабное благотворительное мероприятие никто не намерен, поэтому из-за небольших осадков срывов не будет. На этом СиДжей успокоился. Вся группа распевалась и репетировала в его номере. Сид заметил, как Сал тихо сидел на диване и наигрывал на любимой электрогитаре аккорды. С самого утра тот вёл себя отстранённо. — Ты как? — осторожно отделившись от общего обсуждения порядка выхода группы, СиДжей подъехал к Салу и остановил кресло впритык к дивану, чтобы пересесть. — Да как-то, — Сал пожал плечами и вздохнул сквозь маску. Он смотрел на пальцы, зажимающие струны на ладах. — Я очень волнуюсь. — Сал Фишер очень волнуется? Тот, кто выступал в каком-то караоке и пел серенаду миссис Гибсон напротив моего дома? — СиДжей по-дружески подколол его, но тут же понял, что это едва ли помогло. Он виновато опустил голову. — Ох, прости, я тебя понимаю. Оба сидели на диване, перед которым в дальнем углу шёл громкий галдёж Бена и весёлые смешки Дэвида. Плечи Сала и СиДжея едва касались, но Сид чувствовал встревоженное состояние Фишера. Ему чудилось, что тот всё последнее время смотрел сквозь пространство вокруг себя. — Сал, извини, я очень хочу тебя поддержать… — не успел СиДжей договорить, как голова с синими вьющимися волосами приземлилась ему на плечо. Гитара осталась лежать на краю дивана, а освободившиеся руки Сала обвили левое предплечье Сида. Последний судорожно вздохнул. — Так гораздо лучше, Крис, — послышался приглушённый голос сквозь маску-череп. СиДжей забегал взволнованным взглядом по остальным, кто находился в номере, но они продолжали верещать свои разговоры и игнорировали происходящее на диване. — Не переживай, Сал. После концерта мы все отдохнём, — СиДжей склонил голову, положив подбородок на макушку пристроившегося рядом парня. — Посмотрим какой-нибудь тупой фильм, как обычно. Сал мерно дышал ему на руку. По коже ходили мурашки от его тёплого дыхания. — Знаешь, иногда я думаю над тем, сколько слов благодарностей тебе нужно? — тихо заговорил Сал. — Мне кажется, что бесконечности не хватит. Сердце делало кульбиты в груди Кристофера. — Зачем мне благодарности? — он тихо усмехнулся. Перед глазами встало расплывчатое пятно вместо комнаты. — Я вот-вот исполню свою мечту. Наступила тишина, и только сейчас СиДжей заметил, что со стороны другой части гостиной тоже никто не издавал звуков. Сердце ушло в пятки, едва он повернул голову к остальным участникам. Все смотрели на него и Сала с лицами крайнего удивления. Пожалуй, Роберт только секунду вскидывал бровь и затем отвернулся. — Э-э-э, — Сид чувствовал, как у него начинало гореть лицо. — Так… вы обсудили, как кто будет выходить, хах?.. Сал даже и не думал отрываться от него. Так и лежал, прислонившись ухом к плечу. — Мы выйдем все вместе, ну, ты выедешь, разумеется, чувачелло, — Дэвид как-то со смущением почесал затылок, из-за чего СиДжей почувствовал себя совсем неловко. Роберт встал с места и потянулся так, что касался ладонями потолка. Бен продолжал сидеть на полу с недоумевающим взглядом. СиДжей едва натянул улыбку. — Ты чего застрял? Вставай, — позвал Бенджамина Роберт. Бен встал, но взгляда от СиДжея так и не оторвал. Сид ощущал себя загнанным в угол кроликом, которого вот-вот проглотит змея. — Пф, да плевать мне, — произнёс на выдохе Бен и поднялся. — Эй, Дракон, а мы будем на встрече диски подписывать? А если кто-то попросит расписаться на груди? Мне можно будет? А если попросят номер телефона?.. — Бен так резко переключил тему разговора, что СиДжей не понял, что произошло минуту назад. Наконец, Сал отлепился и усердно зашевелил плечами до хруста. — Ух, намного легче, спасибо, Крис. До начала концерта оставалось чуть больше двух часов.***
Солнце близилось в сторону горизонта, но за высокими зданиями Нью-Йорка оно почти скрылось. Его лучи отражались от множества стеклянных поверхностей и машин, включая ехавшие тур-басы в направлении Центрального Парка. Городские пробки заполнили пыльные широкие шоссе, поэтому стоял громкий гул и шум. СиДжей нервничал так сильно, что смял тёмно-коричневые брюки на своих коленях до заметных складок. Полурасстёгнутая посветлее толстовка, из-под которой виднелась серая футболка, свалилась с одного плеча. Со стороны казалось, что у Сида скоро затопают ступни в зелёных кроссовках, но он даже под таким сильным давлением не мог физически этого сделать. С ним в автобусе ехал Дэвид. Буквально час назад СиДжей узнал о том, что тот перевёлся работать в реабилитационный центр, расположенный от его дома в Нокфелле достаточно далеко. Он до сих пор туда катался, однако уже заметно реже, ведь с покупкой коляски и новым пересчётом гонораров у него начались проблемы с финансовой отчётностью и выдачей пособий. — Да ты не парься, чувачелло! — успокаивал его Дэвид. — Насколько я разведать успел, то в случае отсутствия такого стабильно высокого заработка ты сможешь обратно вернуться к программе пособий, но, знаешь, после концерта я сомневаюсь, что она тебе понадобится, приятель! — Ага, да, ох, — Сид еле сглатывал — высохшее горло неминуемо запершило. Дэвид подал ему воды. — Спасибо. Ух, вот же, нашёл, о чём париться перед концертом! Ещё и Сал волнуется, а если уж сам Сал волнуется, то это совсем!.. — СиДжей не смог подобрать последнее слово для возмущения. Так и завис с недоумевающе-обеспокоенным лицом. — Салли у нас смелый парень, приятель, но для него это тоже первый концерт, — улыбчиво выдал Дэвид. Он сидел на противоположной стороне столика и перемешивал кредитки на мотив игральных карт. — Я думаю, что он успокоился после твоих сегодняшних словечек, хе-хе! — на тощем потёртом лице барабанщика растянулась довольная улыбка. СиДжей вспыхнул до того, что его волосы распушились. — Ха, да ладно, все уже давно всё пронюхали! — Дэвид рассмеялся с такой реакции друга-колясочника. — Так что можете не шушукать за углами — никто ничего вам не скажет. Даже малыш Бенни ничего не ляпнул! После его слов СиДжею стало неловко. Теперь он задумался, с какого момента остальные участники группы начали подозревать про его с Салом отношения. С одной стороны, подобная мысль грела ему сердце, ведь скрывать свою влюблённость нет необходимости. — Но это же ненормально, — Сид тихо выпалил вслух вторую мысль и упулился взглядом в столешницу. — Парень с парнем… — Чувачелло, любить — это нормально, — Дэвид перестал мешать карточки и разложил их веером. — Парень с парнем, девушка с девушкой, парень с девушкой — любовь прекрасна! — Я помню, как ты говорил про Сару, — поднял заинтересованный взгляд Сид. — Она была твоей женой? — Ха! — Дэвид снова раскидал карточки по столу. Улыбка так и осталась на его лице. — Сара — это блажь! Я любил её, но окончательно она меня отпустила только с нашей группой. — То есть? — Мой курс реабилитации закончился тогда, когда ты позвал меня, СиДжей, — посмотрел весёлым взглядом на него Дэвид. — Считай, обрёл новый смысл жизни. А до этого я дико метался по всяким шнягам, в общем, без пользы. У СиДжея не нашлось слов. Он с удивлением открыл рот, из которого вылетело лишь: — Вау. В соседнем автобусе в это же время ехали Сал, Роберт и Сиерра. Они попросили поменяться, потому как подруга хотела поиграть с ними на гитарах в тур-басе. На концерте Сиерра будет присутствовать при исполнении одной из песен в качестве бас-гитаристки вместо Роберта. Ларри остался с Беном в помеченном птицей автобусе. Наконец, спустя час в пробках вдалеке показались деревья Центрального Парка. В середине мая все листья успели распуститься, и зелень покрывала громадный участок Манхэттена. Но сегодня в приоритете был не только зелёный цвет: сотни, тысячи, десятки тысяч людей медленно двигались по территории парка. Толпу можно было узнать издалека по радостным гулам, прыгающим головам и костюмированным представлениям, которые реализованы за счёт местных театральных трупп. Полиция развлекалась вместе с людьми, а попутно следила за порядком внутри. До сцены возле одной из сторон парка осталось ехать примерно пятнадцать минут, и СиДжей вновь занервничал. До начала концерта оставалось меньше часа.***
— Приветствую каждого!!! Огромная площадь, заполненная несколькими тысячами людей, взорвалась громким криком, от которого закладывало в ушах. — Да-а, как давно мы не собирались в подобные мероприятия! — продолжал говорить один из популярных певцов Нью-Йорка. СиДжей не знал его, но наблюдал за тем, как реагировали остальные. Все участники концерта находились за сценой, закрытой от посторонних глаз собранными стенами. У каждой группы или певца была своя гримёрная, где они могли что-то обсудить, но большая часть людей находилась на общей территории и наблюдала за происходящим за высокими кулисами с разных сторон. Гул доходил до каждого миллиметра площадки, и СиДжей слышал ревущую и радостно свистящую толпу. — На концерте должна была выступать группа Кария, но их вокалист вышел за неделю до начала, — верещала красивая плотная по телосложению брюнетка в роскошном платье. Если бы Сид не знал, что она причастна к одной из женских метал-групп, то точно мог отнести к каким-нибудь эстрадным исполнительницам. — Это не у них песня Danger Angel? — говорил, судя по виду, чей-то продюсер. — Да, она! — Жаль, хотя соло даже лучше — Лерой слишком много на себе тянул и постоянно спорил с остальным коллективом. СиДжей переключил внимание на Дэвида. Тот только что вышел из-за чьей-то гримёрной с видом окрылённого купидона: каждый шаг он подпрыгивал и размахивал в воздухе расписанными бумажками. — Я взял, чувачелло! Автографы! — крикнул издалека он. Сид решил вернуться в гримёрку группы вместе с Дэвидом. Внутри находились все, кроме Ларри и Сиерры — те двое с неприкрытыми ртами слушали вступительную речь Стива Рэббита, одного из участников группы Смысловая Фальсификация. — Это от Элиса Купера, и угадайте, кто ещё будет? — тут же сказал Дэвид, едва дверь за ним закрылась. — Бон Джови, — спокойно ответил Роберт. — Видел их недавно, тоже взял. — Чувачелло, да ты быстрый! — радостно сообщил ему Дэвид, после чего приземлился на табуретку на колёсиках рядом с Беном. — Эй, приятель, как твои делишки? У Бена всё время после приезда за сцену с лица не сходила радостная улыбка. СиДжею казалось, что тот вот-вот сам всех раскидает и побежит кричать в микрофон, потому как Бенджамин не мог усидеть спокойно больше минуты. Неожиданно раздался звук церковных колоколов вперемешку с очень вибрирующими басами, от которых у СиДжея желудок чуть не перевернулся. От испуга он икнул и уставился на Сала, сидевшего в маске. — Всё, началось, — рапортовал Роберт. — Значит, мы выходим после группы Дети Из Аризоны. У нашей части до перерыва миссия часового разогрева. Миссис Сандерсон сказала, что позовёт. — Я хочу посмотреть! Хочу-хочу-хочу!!! — подпрыгнул Бен. Ему словно всё равно было на невозможно громкую музыку с ревущей толпой за гримёркой. — Ро-оберт! — он схватил его за руку и потянул в сторону выхода. — Пошли-пошли, я ещё никогда не видел такого вживую! Ну, пожа-алуйста-а! — Бен запрыгал на месте. Роберт вопросительно посмотрел на СиДжея. — Да, идите, — Сид пытался не икать из-за резко поднявшегося стресса. — Ох, только вернитесь минут за пятнадцать, умоляю! — Да-да, всё, Дракон, погнали! — Бен ещё раз потянул Роберта за руку на себя, пока последний, наконец, не сдвинулся с места. — Ура!!! — Может, с нами? — спросил у СиДжея Роланд. — Так будет легче потом самому. СиДжей глянул на Сала, который за всё это время не сказал ни слова. Фишер дёрнулся, будто почувствовал на себе его взволнованный взгляд. — Я в норме, чел. Присоединюсь позже, как только настрою гитару, — сказал Сал, но голову не поднимал, так и продолжив изучать взглядом гриф любимой электрогитары. — Чувачелло, мы с Салли позже придём! — радостно воскликнул Дэвид, поднимая руку с бутылкой воды в ней. СиДжей заметил, как Сал на секунду прикрыл глаза и глубоко вздохнул сквозь маску. — Ладно, иду сейчас, — Сал резко отложил гитару и поднялся. Распрямив чёрную футболку с нарисованным огнём, он обошёл кресло Сида и устремился в сторону выхода. — Заодно пёсика проведаю, — напоследок усмехнулся Фишер.***
Смысловая Фальсификация оказалась первой группой, выступавшей на сцене. Её необычная мелодия, сопровождаемая дополнительной весьма этнической партией вперемешку с надрывистым скримом Стива и бэк-вокала, дали толпе с силой подёргать головами в ритм. Ревущие басы из огромных динамиков разрывали сцену до вибраций, которая доходила до ног всех участников. Казалось, что даже высокие прожекторы, стоявшие по периметру всей площади, где и были прыгающие слушатели, покачивались от количества низкочастотных звуков. К третьей песне репертуар изменился и перешёл в более спокойную, плавную песню с хорошим вокалом. СиДжей поправил едва заметные наушники, которые выдавались всем участникам. Как только он поднял взгляд, на сцене был уже другой исполнитель. — Многие ждали. Роковые красавицы, которые необычным готическим пением каждого фаната вводили в транс! Неподражаемая Киара и наша группа — Пиковые Дамы! — после слов одной из девушек этой же группы толпа радостно загудела и начала скандировать: — Пиковые! Дамы! Пиковые! Дамы! На сцену вышла высокая с лоснящимся каре брюнетка Киара в облегающем цветастом наряде. СиДжей видел её за кулисами. Но только начала играть их тревожная по мотиву музыка, как Киара разорвала на себе длинное разноцветное платье и осталась в откровенном костюме, который напоминал паутинную сеть с нарисованным гигантским пауком на одном боку и подчёркивал все её на вид плотные, мускулистые формы. Сид почти раскрыл рот в момент, как люди под сценой одобряюще засвистели. Через несколько секунд Киара запела низким оперным вокалом. Примерно в этот же момент в небе с голубыми полосами средь серых туч раздался небольшой гром, который подарил ещё больше мрачной готической атмосферы песням Пиковых Дам. — Сал, ты говорил, что любишь готический рок, — СиДжей с оханьем глянул на Фишера. Но тот молча отвернулся, облокотившись плечом на поддерживающую опору. Сквозь маску эмоции Сала трудно было разглядеть. Прошло двадцать минут, и Пиковые Дамы во главе с Киарой ушли радостными за кулисы, одарив перед этим публику воздушными поцелуями. — Привет! Мы — Дети Из Аризоны! — на сцену выскочили пятеро мальчишек возраста Бена. Все они были в вещах, похожих на стиль хип-хоп: широченные штаны с тапками, белые длинные футболки, которые доставали до середины бёдер. У части ребят заплетены дреды. — Йо! Меня зовут Карл, а со мной здесь Крэйг, Сэмуэль, Люк и Дэвид!.. — Пацанчика зовут как меня! — весело откомментировал ребят барабанщик Крутых Калек. Как только Сид услышал название третьей группы, до него не сразу дошло, что их выступление будет следующим. — Время распределения, — сказала подошедшая Сэнди, и только после её слов СиДжей почувствовал, как начинал задыхаться из-за нарастающей паники. Из-за кулис он переключил взгляд на толпу, которая прыгала под задорный рок Детей Из Аризоны. Народу было так много, что между людьми едва хватало пространства. Кого-то умудрились поднять в воздух и протащить по рукам — СиДжей сравнил это с раскачкой на бушующих морских волнах. Задний ряд был чуть тише, но тоже вскидывал руки вверх в ритм. «Мы репетировали выступление, — пытался успокоить сам себя Сид. Его пальцы нервно постукивали по подлокотникам кресла. — Все такие прыгучие…» На долю секунды ему стало до невозможности плохо из-за того, что он не сможет так же весело прыгать по сцене и развлекать слушателей. Пошла вторая песня Детей Из Аризоны. Пульс от ожидания подскакивал до предела. Сиерра, Роберт и Бен уже ушли за кулисы на другой стороне, и отсюда он мог видеть танцующего весёлого подростка рядом с двухметровым парнем — издалека Роб был размером с фалангу большого пальца вытянутой руки. Дэвид тоже исчез — он находился возле своей барабанной установки, которую поставили прямо в центре сцены. СиДжей удивился, когда тот успел там оказаться, и только теперь понял, что почти все меняли инструменты по ходу выступлений. На его стороне оставался Сал. — Всё будет нормально, Крис, — сквозь маску глухо произнёс он, смотря больше на толпу, чем на СиДжея. — Наша третья песня — это сингл про Нью-Йорк! Поддержите нас!!! — кричал Карл со сцены. Слушатели мигом взорвались громкими аплодисментами и визгами. Третья песня Детей Из Аризоны посвящалась пострадавшим от событий одиннадцатого сентября прошлого года и звучала очень волнующе. На закате с серыми тучами и пока ещё виднеющимся солнцем это особенно красиво выглядело. Но у СиДжея желудок словно куда-то провалился от ужаса. Ведь через несколько минут настанет и его очередь. Никакое выступление в Поющем Койоте или перед музыкантами не сравнится с тем кошмарным количеством людей, которых он видел сейчас. Время летело слишком быстро. — Крис, мы выступаем, — прозвучал словно потусторонний голос Сала над головой. СиДжей чувствовал, как глох из-за нарастающего гула толпы. Звук превращался в кашу и уходил куда-то вдаль, но точно не в голову. Руки, шея, лицо, плечи, спина, её чувствительная часть — всё вспотело. У него была паника. На сцену выпрыгнул Дэвид в кепке с дредами и выхватил микрофон у уходившего Карла. Подростки из прошлой группы пронеслись мимо СиДжея, по пути желая удачи, но вместо благодарности Сид что-то несвязно промямлил в ответ и откашлялся. Свежий воздух теперь казался ему слишком жгучим и щипал ноздри при каждом вздохе. — Йо-о, чувачеллы!!! — замахал тощей рукой в сторону зрителей Дэвид. — Привет все-ем! Ему радостно засвистели и замахали в ответ. — Тут было столько классных ребят на сцене, вау! — Дэвид поправил козырёк кепки. — А я хочу пригласить сюда нашу клёвую группу!.. — Крис, выезжай, — подтолкнул СиДжея Сал. Сид выехал в момент, когда зажглись не только прожекторы на сцене, но и дальние. Теперь муравьиная по его меркам толпа казалась ещё больше. —…Крутые Калеки!!! — закончил Дэвид и быстро передал микрофон выбежавшему с другой стороны Бену. Тот сразу побежал крепить его на стойку возле положенной рядом бас-гитары и синтезатора. — Христофор, твой микрофон включен, — прозвучал голос Сэнди в наушниках. — Удачи. Раздался щелчок, и СиДжей снова слышал ликующую толпу. От изумления рот раскрывался сам собой, а свежий вечерний воздух обдувал вспотевшее лицо. Несмотря на включенные прожекторы, небо пока оставалось светлым и виднелись лучи заходящего солнца. С другой стороны небосвода мерно плыли грозовые тучи. Микрофон всё это время лежал у него на коленях, но взять его в трясущиеся руки и уж тем более включить СиДжей смог только через минуту после выезда. — А-хах… — первые слова, которые он смог произнести, тут же прозвучали через огромные динамики, расставленные как по бокам от сцены, так и позади площади с людьми рядом с прожекторами. От услышанной собственной неловкости в голосе СиДжею хотелось провалиться под сцену со стыда, из-за чего нервно улыбнулся и склонил голову, пытаясь выловить в толпе кого-нибудь. Несколько мужских и женских лиц мелькнуло перед глазами, но хоть какая-то уверенность вернулась лишь тогда, когда он заметил знакомых официантку и уборщика из отеля где-то в рядах подальше. Те радостно махали руками в сторону сцены. «У нашей группы есть фанаты, — промелькнула мысль в разбушевавшейся из-за страха голове. СиДжей отъехал к центру сцены и выпрямился с более терпеливым взглядом. — Есть те, кто поддержат нас. И меня!» Взгляд мигом метнулся на Сала, который крутил электрогитару на ремне вокруг себя и развлекал часть толпы. — Меня зовут Хри… Кристофер!!! — теперь голос СиДжея звучал намного увереннее. Реакция людей подсказывала ему, как действовать дальше. Он решил представить ребят, как предыдущая группа. — И со мной здесь Сал, Роберт, Дэвид и Бен — без этих крутых чуваков я бы не смог встать так высоко, поверьте! Шутки над своими недостатками всегда ему помогали — это Сид узнал от Сала спустя больше шести лет общения. Громкий смех людей пронёсся волнами вместе с аплодисментами и одобряющим свистом. Раздался звук барабанных палочек Дэвида — отсчёт ритма. Концерт только начинался.***
Первая песня казалась бесконечной, и СиДжей чувствовал, что у него подрагивал голос. Хорошо, что он пел один из старых треков в первом альбоме «Ломая привычку» — в этот момент он старался вспоминать студию звукозаписи. Пока голос надрывался, глаза из-за страха оставались большую часть композиции закрыты, а в ушах стояла музыка — кто-то даже подпевал песню из толпы, — СиДжей вспоминал, как ему удалось достичь того, что есть сейчас. После второго своего падения врачи однозначно сказали, что шансов на восстановление подвижности или хотя бы чувствительности ног нет. Если бы СиДжей мог тогда не гулять с той странной девчонкой Стэйси по мосту, то он бы и не пошёл. В голове его мелькнула мысль сожаления, что в детстве Чак Кохэн — такой себе старый полноватый приятель, рассказывающий много чаще выдуманных историй — любил вместе с компанией ребят постарше покидаться палками во всяких уродцев, как тот сам говорил. Родители Чака и СиДжея дружили ещё с Рок-Спрингса, поэтому эти двое после событий оказались в Нокфелле. СиДжей вспомнил, как в свои примерно пятнадцать лет поехал в больницу Нокфелла, расположенную возле кладбища. Там ему пришлось пройти унизительную процедуру со множеством психологов и психотерапевтов. До того момента он не верил, что больше не встанет. Но ему ясно это объяснили. Обозвали дураком, который мог запросто умереть ещё от падения на провода возле моста. Поставили Откина и заставили посещать реабилитационный центр. У него была достаточно сильная депрессия, пока он не встретил Азарию и Сиерру. Слова припева вылетали изо рта с надрывом, словно СиДжей хотел выбросить тревожные моменты из памяти, забыть их, как кошмарный сон. В небе прогремел гром, который предвещал скорый дождь, и Сид, наконец, закончил мучительно тяжёлую первую песню. Толпа взорвалась криками и запрыгала. — Спасибо, Нью-Йорк! — крикнул СиДжей в микрофон и, отдалив его, сглотнул ком в горле. — Ты в порядке? — вспотевший из-за духоты Сал подбежал к нему и протянул взятую с пола бутылку воды. — Да, — ответил СиДжей. Вторая песня как никогда подходила под теперешнюю атмосферу, когда закатным вечером над парком сгустились пасмурные тучи, но солнце с правой стороны всё равно пробивалось сквозь них, и оранжевый свет озарял каждого, кто был чуть впереди от центра сцены. Толпу тоже заливало слабыми лучами. К началу песни тучи всё же скрыли солнечный свет, и СиДжей почувствовал себя как будто в фильме с нужным спецэффектом пасмурной погоды. «Это невероятно!» — в мыслях с изумлением говорил он. Мелодия была достаточно необычной в плане стиля: весь первый куплет и припев звучали без барабанов, а также подключилась клавишная партия со стороны Роберта. СиДжей полуприкрыл глаза; мир для него словно менялся, а управляемое при помощи джойстика инвалидное кресло на миг почудилось его собственной «ощутимой, подвижной» частью тела. Кажется, именно сейчас он осознал, что всё это перестало играть какую-то роль. Слушатели с поднятыми руками качались по сторонам, потому что СиДжей стал это делать. Разве что руки его оставались возле рта и держали микрофон. Весь страх улетучился, потому что ни один человек из толпы ничего не сказал в его сторону, наоборот — всё то огромное количество людей с открытыми ртами и заворожёнными глазами слушало его. И пусть хоть гром прозвучит ещё раз — такого восхищённого внимания СиДжей ещё никогда не получал в своей жизни. Даже забыл, что не один на сцене, а с группой, которую, в чём он теперь был уверен на сто процентов, собрал сам. Никто ему не помогал. Он сам загорелся идеей, лишь услышав её однажды. Сам долго и мучительно добивался цели. Сам пел и учился играть на гитаре, писал тексты. Без него бы ничего этого не вышло. СиДжея захлестнула невероятно умиротворяющая волна от осознания того, что сейчас его песни слушали тысячи живых людей. Никогда ещё не было так хорошо. Второй куплет завершился и начался припев. — После дождя… Запах озона ворвался в лёгкие с новым вздохом. Казалось, солнце совсем ушло за тучи, а площадку освещали лишь высокие прожекторы. — …я вижу слёзы неба. Поднявшийся ветер с едва слышным из-за громких динамиков шумом зашевелил высокие кроны деревьев в окружающем парке. — После дождя… Гитарное соло у левого уха стало звучать громче. — …нет облегчения! Слабые раскаты грома прокатились по небу. У СиДжея замерло сердце, но всё шло так идеально по атмосфере, что он не мог прервать себя. Слова сами с печальным надрывом вылетали изо рта. — Ведь то, каким ты раньше был, что чувствовал — стало кошмаром наяву… Удар палочек Дэвида обрушился на барабаны вместе со слабым громом в небе. Фанаты громко и радостно загудели, а у СиДжея подпрыгнуло сердце, но он не переставал петь, лишь немного склонился, чувствуя, как его волосы, плечи и спина становились влажными и понемногу охлаждались после изнуряющей духоты в пасмурный вечер с закатным солнцем. Слабый дождь мелкими каплями падал на покачивающуюся в ритм огромную толпу людей под сценой. От басов из динамиков капли подпрыгивали на сцене, вибрировали маленькие лужи. — …после дождя, — допел хрипящим полушёпотом последнюю строчку СиДжей. Музыка утихла. Он не успел вздохнуть — посыпались громкие аплодисменты, улюлюканья, свисты. Кто-то размахивал промокшим плакатом с логотипом их группы, и из-за сильного стресса на первой песне СиДжей не сразу его заметил. А потом увидел ещё, ещё и ещё. Дождь закончился, как по расписанию, словно он всё это время лился лишь ради одной песни. Выглянувшая у края горизонта за тучами половинка солнца в последний раз осветила пасмурное небо, деревья в парке, мельтешащих, как муравьи, громких людей, а затем скрылась в наступившие сумерки. Краем уха СиДжей слышал, как кто-то в углу повторял припев песни. — Спасибо-о!!! — Сид высоко взмахнул рукой, вызвав ещё шквал аплодисментов. Песня буквально создала нужную атмосферу, ещё и так вовремя, что СиДжей не знал — это капли от дождя с волос стекали по щекам или его слёзы радости. — Кру-ты-е! Ка-ле-ки! — громко скандировали фанаты с плакатами. — Кру-ты-е! Ка-ле-ки!!! СиДжей стал настолько счастливым, что не обращал на остальную группу внимания. Ему казалось, что все крики направлены в его сторону. Однако, через секунду он глянул сначала на Сала — тот стоял одной ногой на напольном динамике и вытирал влажной рукой любимую электрогитару. Из-за маски СиДжей не мог понять, счастлив ли был тот или остался на нервах. — Салли, давай же, будь веселее! — произнёс улыбчиво, но с хитринкой в голосе СиДжей прямо в микрофон. Сал дёрнулся, отскакивая от динамика. Толпа засмеялась, однако вместо ответа услышала громкий наигрыш на электрогитаре, из-за чего загудела сильнее. На последнюю песню Роберт отошёл от синтезатора и взял бас-гитару. Он встал по ту же сторону, что и Сал, но в глубину сцены. Бен со своим музыкальным инструментом справлялся отлично. Даже успевал подбегать к толпе девчонок, хлопал им в ладоши, из-за чего те радостно визжали, и прыгал на пару с Сиеррой в выдуманный ритм вместе с небольшой угловой частью фанатов. Дэвид поправлял тарелки на барабанной установке и показывал со счастливой улыбкой два больших пальца вверх. СиДжей показал ему один указательный, намекнув на то, чтобы барабанщик через минуту начал отсчитывать ритм следующей песни. — А следующая песня — Противоядие — посвящается нашему… — СиДжей на секунду замолк, но улыбнулся и продолжил мягче, — любимому гитаристу Салу, который однажды случайно наиграл безумные аккорды на новом комбике и чуть не взорвал гараж! Давайте поддержим его!!! Толпе оказалось непривычно скандировать имя из одного слога, поэтому они громко стали повторять «Салли!». СиДжей засмеялся, отводя на время микрофон, и глянул из-под чёлки влюблёнными глазами на Фишера. «Ты ведь всегда был в центре внимания, Сал, — с улыбкой думал он и попутно уже где-то немного отдалённо слушал крики фанатов. — Теперь я тебя понимаю. Спасибо. Я бы ни за что не справился без твоей поддержки».***
После выступления начался десятиминутный перерыв. Слегка промокшие слушатели продолжали гудеть с последней песни группы СиДжея и не умолкали даже после их уезда за сцену. Сердце колотилось от безумной радости и готово было выпрыгнуть, а переполняющее ощущение абсолютного счастья заставляло СиДжея ехать на полных скоростях впереди всей остальной группы. Ему понравилось — слабо сказано. Те люди внизу отзывались на каждый его звук, каждый взмах рукой, повторяли припев тысячами разных надрывистых голосов, прокатившихся, казалось, по всему потемневшему Центральному Парку. Сид чувствовал, что хотел ещё раз выехать на сцену — он готов был часами петь, лишь бы слышать весь этот несмолкающий радостный крик. Все эти люди кричали ему. Он так думал. И это чертовски нравилось. — Чувачелло, не лети так! — позади раздался весёлый голос Дэвида. Сид успел как раз услышать его, после чего сразу заехал в обставленную коричнево-серыми оттенками гримёрную. Его ничего не волновало. Он просто хотел, чтобы его ещё раз услышали, много-много раз. Остальные участники группы поочерёдно ввалились внутрь, чтобы оставить музыкальные инструменты. Бен почти бросил бас-гитару, однако вовремя спохватился и положил нормально возле гитары Роберта. — Пойдём, возьмём поесть! — позвал Кэмпбелл Роланда, и оба мигом исчезли в общем фойе за сценой. Последним в гримёрку зашёл Сал. Поставив электрогитару возле стены, он уселся на табурет и очень сосредоточенно уставился на столешницу возле зеркала. — Ух, ну и веселуха, чувачеллы! — Дэвид окинул быстрым взглядом взволнованного СиДжея, которому не терпелось поделиться эмоциями с Салом. — А-а, тоже куплю каких-нибудь напитков! И тут же покинул гримёрную. Сид остался с Фишером. Он уже успел немного успокоиться после выступления, но его не покидало странное ощущение из-за момента на сцене, когда Сал резко перестал играть на гитаре. Хотя в мыслях до сих пор был свеж образ с его последующей игрой, которая взорвала толпу, а все чувства внутри СиДжея заставила взбурлить до вброса адреналина. — Сал, ты в порядке? — Да, — начал Фишер, снимая с лица маску. Но через несколько секунд, вздохнув, выдал тише: — Нет. Он пересел подальше от зеркала на низкую табуретку возле стенки и сделал очередной судорожный вздох. СиДжей наблюдал за ним со стороны, замечая, что тот с беспокойством глядел себе на колени. Аккуратно придвинув кресло рядом с ним, он волнительным взглядом окинул Сала снизу вверх и остановился на слегка потрёпанной после концерта синеволосой макушке. Сал напоминал ему провинившегося ребёнка, который с поджатой губой смотрел куда угодно, но только не на него. Его плечи были слегка напряжены, а ладони лежали на ногах так, как недавно в тур-басе держал их сам Кристофер. СиДжей вспомнил, какие шрамы находились на коленках Сала под его тёмно-серыми джинсами. — Мне нужно поговорить с тобой, — тихо сказал Фишер. — Про… нас. Едва ли Кристофер хотел каких-то серьёзных разговоров после недавнего ошеломительного выступления. В ушах до сих пор стоял неутихающий гул тысяч людей, которые пару минут назад кричали его имя, песни его группы, поднимали руки и реагировали на любое действие с его стороны. Но беспокойство за Сала пересилило радостные впечатления, тем более после паузы прямо посередине третьей песни. — Ты так классно сыграл последние риффы, Сал, — с блаженством в голосе выдал он. — Я сначала на секунду подумал, что ты и правда ноты забыл. — Крис, — Сал еле повернул голову в его сторону, но продолжал смотреть вниз, словно боялся поднять взгляд. — Пожалуйста, давай останемся друзьями. Свет мигнул в гримёрной или показалось. Кристофер едва ли понял, правда это или нет. — Я больше не могу врать тебе, — голос Сала был таким необычно мягким и нежным, что даже слабый низкий хрип звучал, как в дурмане. — Я пойму, если ты не захочешь со мной разговаривать. По гримёрке пронёсся судорожный вздох. — Ты ведь мог сказать мне об этом в автобусе, — с мягкой улыбкой говорил СиДжей. Он не выдавливал её — она расплывалась сама по себе, словно то, чего так усердно добивался Кристофер в последнее время, наконец, сбылось. Отличное выступление с неожиданным эффектом. Радость слушателей. Новое кресло. Уничтоженный страх сцены. Наконец, всё плохое улетучивалось, оставляя в душе лишь лёгкость, будто свершилось предначертанное. — Ты был таким печальным. Я не хотел тебя расстраивать перед концертом. Я такой мудак, прости меня. За тихим взволнованным голосом Сала Кристофер слышал, как за гримёркой радовались люди. Кто-то кому-то кричал что-то весёлое. Играла счастливая музыка, будто подъехала машина с мороженым. — Я счастлив, Сал. Я счастлив, что ты поделился со мной, — Кристофер и правда был счастлив. До слабой горечи в горле, но он не мог с этим ничего поделать, ведь и так знал, к чему всё шло. В какой-то степени он больше радовался за Сала. — Очень надеюсь, что ты тоже счастлив. — Ты злишься? — Немного, — честно признался СиДжей. — Но, знаешь, я так счастлив, что едва ли могу тебя в чём-то отчитывать… Голова Сала прижалась к его ладони, лежащей на подлокотнике инвалидного кресла, однако Кристофер не стал проявлять ответной реакции. Он подумал, что сделает лишь хуже, показав какие-то знаки внимания, хотя ему очень этого хотелось. Пришлось давить порыв, вспоминая болезненный случай ночью в тур-басе. — Спасибо, чел. Ты не представляешь, насколько мне стало… — Сал не договорил и поднялся с места. Он так и не посмотрел Кристоферу в глаза. — Я же обещал тебя поддерживать, — улыбчиво говорил его спине и затылку СиДжей. — Но помни о том, что я всё ещё люблю тебя. Сал слегка покосился на него уголком глаза и сразу отвернулся. — Я помню. Мне нужно проветриться. Взять тебе что-нибудь? — Нет, — ответил Крис. — Возвращайся к миту. Вся группа будет ждать тебя. Сал почти пулей выскочил из гримёрки, хлопнув дверью.***
Всю вступительную часовую часть концерта Ларри Джонсон провёл за кулисами. Для него попадание на подобное мероприятие похоже чем-то на элитные тусовки, куда могли претендовать лишь вип-персоны с высоким статусом. А уж про место за кулисами и говорить было нечего — как только появилась возможность, он быстро урвал автограф у Стива Рэббита. И так по-детски радовался тому, как его кумир оценил футболку, что начал накручивать удлинённую прядь волос на палец и смущённо кокетничать, но тут же бросил это занятие, посчитав уж слишком «не мужественным». В конце концов, Ларри всё ещё думал, что выглядел не слишком презентабельным для разговоров с такими людьми, а потом и вовсе вскрикнул от ужаса из-за того, что вообразил на минуту, как подобный диалог смотрелся со стороны. — Я похож на грёбаного байкера-оторву! — после этой произнесённой вслух фразы он ненадолго завис и буркнул. — Чёрт, а я ведь… Мысли метались со скоростью звука, воспроизводимого динамиками. Выступление Крутых Калек подошло к концу, и Ларри увидел выезжающего со сцены по пандусу СиДжея. Тот выглядел крайне довольным, притом настолько, что разогнал коляску и угнал на ней в сторону гримёрной. Сал выходил со сцены последним, и его вид был несколько озадаченным. — Это было дико круто! — хоть Ларри большую часть выступления группы сводного брата провитал в облаках, обдумывая проблемы со своим внешним видом, с внезапно вспомнившейся трассой, с Тоддом, со вчерашней поездкой с Робертом, с университетом и кучей ещё немаловажных повесток, он всё равно не мог не похвалить Сала и его команду. — Особенно в последний момент, когда всё так резко оборвалось, а потом — бжу-ух! — Ларри показал наигрыш на невидимой электрогитаре и закинул на мотив Сала голову. — О да, лучшая часть выступления! Фишер лишь махнул рукой и ушёл в гримёрку. Ларри удивлённо вскинул бровь ему вслед. Почти сразу же из гримёрки выскочили Бен и Роберт. Обиды на лице Кэмпбелла за пропущенную поездку в Локпорт словно и не было, впрочем, Ларри не увидел её и перед концертом. — Дракон, я хочу с теми пацанами поболтать, которые из Аризоны! — Бен пробежал чуть впереди Роберта и указал рукой на группу мальчишек в белых длинных футболках. Роберт прошёл мимо Джонсона и на секунду замедлился. Его ожидающий взгляд устремился на Ларри. — Я ещё ничего не решил, — последний замотал головой по сторонам. Роберт кивнул и молча пошёл дальше за неугомонным школьником. — Эй, чувачелло! — Дэвид так резко приземлил руку на плечо Ларри, что тот охнул и отскочил. — Как тебе наш концерт? Потрясающе, правда? — Ага-а, — на облегчённом выдохе сказал Ларри. — Очень крутая последняя часть! — Да-да, я сам не ожидал такого! — Дэвид как-то странно почесал затылок — у него уже не было на голове кепки с дредами. — Я уж думал, что Салли сбился, даже СиДжей занервничал, когда тот резко прервал игру на электрушке. Благо, Роберт и Бенни оставались в ритме, поэтому вышло очень неожиданно, а уж когда наш Салли заиграл с этими электрическими подсветками на его гитаре, так вообще чума! Я подумал, что его током на сцене шарахнуло! — Не знал, кстати, что его электрогитара так умеет, — удивился Ларри. — Да-да, он говорил что-то с Робертом на эту тему, как я потом узнал, хе, — Дэвид покрутил руками по сторонам, и у него хрустнули суставы. — Эх, вот умеет парень делать пугающее шоу! «Уж в этом я не сомневаюсь, — Ларри вспомнил некоторые выкрутасы Пожара За Поворотом на трассе и поморщился. — Странно, что этот дебил гитару не раздолбал, как Кавасаки». — Ладно, братишка Ларри, пойду-ка погляжу, что там на тусовках происходит, — улыбчиво произнёс Дэвид и хлопнул его по плечу. — Увидимся! — Ага. Ларри сощурился, проводив Дэвида взглядом. Если вся группа ушла сначала в гримёрку, то теперь там оставались только Сал и СиДжей. Быстро всё обдумав, Ларри направился к ним, но только он хотел дёрнуть за ручку, как его чуть не сшибла наспех открывшаяся дверь. Из гримёрной вылетел Сал и почти вприпрыжку направился сначала к небольшой общей вешалке, чтобы взять неприметную серую толстовку с капюшоном, на ходу напялил всё это, прикрыв голову, и сквозь толпу устремился в сторону выхода. «Чего это с ним?» — любопытство Ларри взяло верх, поэтому он мигом погнался за Салом. Вот Фишер вышел за пределы сцены. Позади оказалась оживлённая тропа с кучей людей, и Ларри с трудом удалось протиснуться сквозь них, чтобы не потерять парня из виду. Сал устремился прямиком в глубь парка, где было меньше всего народу. Никто не бежал за ним, кроме Джонсона, а на улице уже прилично стемнело; площадку освещали прожекторы, тропинки — уличные фонари, но Фишер шёл мимо, устремившись в непроглядную темноту. Свежий воздух после дождя приятно бодрил, к тому же Ларри не устал после концерта, поэтому настигал довольно быстро. — Сал! — крикнул он, когда понял, что тот убегал уж слишком далеко. — Сал, стой! Сал дёрнулся, видимо, не ожидал, что кто-то последовал за ним, но обернулся и замедлил шаг. Его лицо едва различалось остатками света от дальних прожекторов и уличных фонарей. Наконец, Ларри нагнал его и с силой выдохнул, упёршись рукой о тёмный ствол дерева. Только теперь он увидел, как Сал странно на него смотрел испуганным бегающим взглядом. — Ты куда съебался? Там же тьма! — махнул на темноту в глубине огромного парка Ларри. Ответа не последовало. Сал глазел на него, словно испуганная рыба в аквариуме, а потом вздохнул с жалобным всхлипом и хриплым, почти плачущим голосом еле слышно выдавил: — Ларри… мне нужно это. Я не смогу больше дарить его другому человеку, иначе меня разорвёт на части от кошмаров, а он увидит это. Я не должен быть беспомощным, я нужен ему, но сейчас мне нужна помощь, как никогда… — Чег… Ларри не успел ответить. Его схватили за грудки, уцепившись пальцами в футболку, и с силой прибили спиной к стволу дерева. От слабой боли воздух с оханьем вырвался из лёгких, а перед глазами в темноте поплыли пятна. И было кое-что ещё, чего Ларри понял не сразу, а осознание дошло лишь после того, как Сал отстранился от его лица и дал возможность вдохнуть. Солёный вкус чужих слёз остался на увлажнённых губах Джонсона. — Э-э-э, Сал, чё за херня? — никогда ещё Ларри не думал, что его принудительно поцелуют в тёмном парке посреди Нью-Йорка. Мысль до сих пор пыталась выветриться из головы вместе с поступающим в лёгкие воздухом. — Прости, — Сал усердно вытирал лицо рукавами толстовки и сморкался в себя. — Чёрт, какой же я дебил с этими тупыми идеями. В ином случае Ларри бы согласился с его мнением и даже присыпал парочку воспоминаний сверху, но сейчас он понимал. Что-то с этим Салом Фишером было явно не так. И началось это ещё с момента просмотра кассеты с завещанием Дианы. — Сал, твою мать, объясни мне, что с тобой? — Всё в порядке. Теперь мне легче. Спасибо. — Это нихера не объяснение! — вскинул руки Джонсон. — Я же обещал помочь! — Мне не нужна помощь, — Сал нервно поёжился и попытался обойти его, но Ларри не уступил. — Пропусти. Иначе я убегу в парк и вызову полицию. — Ты дебил?! — возмущению Ларри от абсурдности происходящего не было предела. — Минуту назад говорил мне, что нужна помощь, потом зачем-то поцеловал, а теперь «я вызову полицию»? Чё за хрень, э?! — Не ори. — Да как тут не орать?! — продолжал Ларри, схватившись руками за голову. Сал вздохнул со слышимым недовольством. Ларри видел благодаря остаткам света, что у того голубые глаза ещё поблёскивали от слёз. — Это как тогда? Та баба, — судя по реакции Сала, Джонсон попал в яблочко. — Расскажи мне, что с тобой происходит, хватит уже строить из себя героя, — после этих слов Ларри опустил руки так, что те слышно хлопнули по бёдрам. — Давай не сейчас, а позже, — Сал отвернул голову и всосал нервно губу. — У нас скоро встреча. — Да вот плевать, знаешь, — выплюнул реплику Ларри. — Пока всё не расскажешь, то так и будешь торчать в этом дурацком парке. — Ты ведь тоже будешь торчать. — Ну поторчим вместе! — Ладно, — Сал скрестил руки на груди. И умолк. Первую минуту молчания Ларри сверлил сводного брата испытующим взглядом. Тот только моргнул и подвигал челюстью. Ещё спустя десять минут оба начали озираться по сторонам. В кустах слышался звук сверчков, а позади Джонсона со стороны площадки послышался приветственный голос — начиналась вторая часть выступления, на котором Ларри очень хотелось побывать, но из-за упрямства Сала не мог сдвинуться с места даже на пару метров. Пришлось пинать траву в ритм и напевать под нос знакомые мелодии. Салу, казалось, всё было нипочём. Ларри начинало это бесить, но он вздохнул, прикрыв глаза, и продолжал молча стоять дальше. Следующие сорок минут пролетели словно под пытками. Ларри казалось, что он стоял в этом надоевшем ему парке часа четыре. На его сотовый и на номер Сала умудрились позвонить, но ни один не шелохнулся, чтобы ответить. У Ларри начало ломить поясницу из-за несменяемой позы, поэтому он начал немного разминаться. — Ты мог бы уже пойти… — произнёс Сал. — Рассказывай давай. — Знаешь, один раз я простоял два дня подряд в очереди ради покупки своей гитары. Конечно же Ларри ему не поверил. Они простояли ещё пять минут. — Вот чего ты такой упрямый? — голос Сала звучал раздражённым. От бывалых слёз и следа не осталось. — У твоего отца научился, — парировал Джонсон. — Я не уйду, пока не объяснишь. Сал тихо шикнул и снова в задумчивости всосал губу. — Ладно, хорошо, — вздохнул, наконец, он и устало взмахнул руками. — Только давай присядем куда-нибудь. — Там есть лавочка, рядом с киоском, — показав рукой в левую сторону, произнёс Ларри. Ему самому осточертело здесь торчать, и буквально минуту назад в его голову закралась мысль, что, может, следовало уступить. Теперь он радовался, что не сделал этого. — Пошли. — Всё вынюхиваешь жратву. — Не выпендривайся, — устало и сердито сказал Ларри. Как ни странно, но Сал умолк. А когда оба подходили к дорожке, по которой шло небольшое количество людей, он дёрнулся и отвернулся. — Не прошло… — тихо выдавил он. — Что не прошло? — Ларри встал рядом. Оба так и не вышли из парка и торчали посреди травы в десяти метрах от тропы рядом с начинающейся полосой деревьев. — Я… — Сал отрицательно помотал головой и поднял внимательный взгляд на Ларри, — не понимаю, почему не вижу её возле тебя? — Ты про ту женщину? — спросил чуть тише Ларри. Сал кивнул и снова глянул на проходящих мимо людей. — Сейчас я вижу только размытый образ, как будто туман рядом с каждым человеком, — он судорожно вздохнул и снова отвернулся в сторону тёмного парка. — Меня кошмарило целых два дня настолько сильно, что от лишних вопросов спасала только маска. На концерте каждый человек был тем кошмаром. Но я почти не помню, что я играл и делал. Такое чувство, будто от этих двух дней в моей памяти осталось полчаса. — Сал. Это ненормально. — Спасибо, — интонация Фишера сменилась на сильно негативную. — Теперь твой собачий нос доволен? Опешивший Ларри понял, что высказался не очень правильно, и увидел, как это сильно задело Сала, который снова с потерянным взглядом кусал губу и, обняв себя за плечи, смотрел в сторону. — Я не то имел в виду, извини, — Ларри почесал затылок. — Может, к этим записаться? Ну, которые понимают, что это такое. — Нет, я не хочу, — когда Сал это произносил, Ларри заметил, что тот почти до крови искусал губу. — Я не какой-то там псих, я сам справлюсь. Чёрт, отец был прав, когда говорил, что не нужно рассказывать никому про свои проблемы. — Знаешь, он прав, — Ларри немного разозлённо выговорился, но тут же понизил тон. — Всяким ебланам действительно лучше ничего не говорить. А если просить помощи у тех, кому ты дорог? Это ведь хорошо! — Ненавижу, когда кто-то начинает из-за меня париться, — у Сала в секунду выражение лица сменилось на печальное. — Что же я наделал? СиДжей… — он ступил шаг в сторону площадки, однако встал и, закрыв глаза, завертел головой. — Нет-нет-нет, я всё правильно сделал. В темноте, освещённой безжизненными фонарями парка, Ларри за вечер увидел столько разнообразных эмоций Сала, что до сих пор не верил в их правдивость. «Какая-то женщина, закидоны, которые с каждым разом всё страннее и страннее», — он пытался переварить миллиард вопросов в голове. Стоящий перед ним Сал снова выглядел потерянным и уткнулся взглядом в сторону сцены, где всё ещё шёл концерт. До запланированного мита оставалось чуть меньше часа. — Я буду участвовать в гонке пятнадцатого вечером, — Сал улыбнулся так, будто прощался с кем-то. — Если разобью байк, то так тому и быть. — Ты спятил?! — Ларри повернул его к себе и потряс за плечи. — Не превращайся в будущего самоубийцу, идиот! Все проблемы можно решить без радикальных методов! В ответ Сал так широко и радушно улыбнулся, как не улыбался ему ещё никогда. — После концерта вернусь домой, — поубавив улыбку, сказал он и опустил взгляд. — С отцом легче. Ты же не успел ещё занять мою комнату? Ларри вспомнились слова Генри о том, что Сал сам захочет вернуться. Этот знак ему не нравился. — Моя мама убирает её каждую неделю зачем-то, так что никто ничего не трогал, — буркнул Джонсон. — Отлично! А теперь пошли на встречу. — Сал, может, ты не будешь участвовать в заезде? — Ларри двинул за ним. Сал развернулся вполоборота, подмигнул и улыбнулся. — Адреналин отлично вправляет извилины, — произнёс как ни в чём не бывало он. — К тому же теперь сам знаешь, кто я, — Сал покрутил пальцем у виска. «Ага. Ебанутый психопат», — Ларри не стал произносить вслух мысли по поводу сводного брата. Хватило ему упрёка в свою сторону. Всю обратную дорогу до сцены Сал и Ларри шли без лишних происшествий. Благодаря тому, что Сал всё время носил маску, с открытым лицом и в серой толстовке с капюшоном его никто не узнавал. Ларри вспоминал то, каким он раньше видел Пожара За Поворотом до того, как встретил его в доме на ужине. Тогда Сал тоже скрывал лицо за синей маской с жёлтой раздвоенной у носа полосой. Теперь он думал над тем, что изначальная причина была как раз в том, чтобы никто попросту не видел настоящих эмоций. Показательный пример с Марком убрал и так убитого Пожарника с трассы аж на целых два заезда. «А может, причина была в чём-то ещё, я не знаю, — Ларри смотрел на спину идущего впереди Сала и не мог себе вообразить его рыдающего, как сегодня, на гоночной трассе. — Адреналин вправляет мозги, говоришь? И давно он тебе их вправляет? Ты примерно столько же катаешься, сколько и я ведь. Ещё и этот шрам…» Ларри на секунду оступился и охнул, замерев на месте. «Он же постоянно про него врёт! А если тот пацан — это ты?! — у Джонсона челюсть открылась и тут же закрылась. — Нет, врач же сказала. Видел её недавно в больнице, кстати, только не сразу вспомнил. Она и документы показывала. А может, это я псих?» Ларри мигом облизался, вспомнив поцелуй, который был час назад. И зачем-то ткнул пальцем в лопатку Сала. — Ай, — обернулся тот. — Ты чего? — Да просто проверяю… «Нет, живой. Тодд, ну почему тебя нет, когда ты так нужен. Я же ни черта не разбираюсь…» — с этими мыслями Ларри оказался за сценой. Концерт всё ещё шёл, но настроение у группы Крутых Калек заметно поменялось. Ларри заметил среди толпы музыкантов вдалеке Роберта и бегущего за ним Бена. — Да как ты можешь так делать, Роберт?! — возмущённо кричал ему школьник. Дэвид растерянно улыбался и почёсывал затылок. — Ах, вот вы где, — произнёс он и покосился в сторону опустевшей гримёрной. — А мы уже всё. Решили пораньше. Ну, СиДжей сказал, что так надо… Эх. Сал не стал даже реагировать на слова Дэвида и молча прошёл мимо. А нагруженный множеством чужих и своих проблем Ларри совершенно забыл о том недавнем разговоре во время поездки в Локпорт. — Роберт же уезжает из Нокфелла, — он не сдержал мысль и озвучил её рядом с чешущим почти лысую макушку Дэвидом.***
Так как Бен и Роберт сильно поссорились — в основном, Кэмпбелл обиделся на него, поэтому без предупреждения один сразу погнал на обратный автобус, — атмосфера в оставшейся без этих двоих группе накалилась до предела. Сэнди сказала, что с таким настроем всем лучше вернуться домой пораньше. Возражать никто не стал. Сиерра пыталась говорить с СиДжеем, обещала, что по возможности будет в Крутых Калеках в качестве бас-гитаристки, но наблюдающий со стороны Ларри видел, как вокалист группы лишь отстранённо вздыхал и махал рукой. СиДжей и Сал перестали разговаривать и старались держаться подальше друг от друга. Один Дэвид выпивал за долгую дружбу и говорил, что такие расколы — это не страшно. Роберта тоже можно было понять. Ларри думал над его предлогом поехать с ним, но теперь, после разговора с Салом, попросту не мог этого сделать. В поездке Роберт рассказывал о том, что было бы здорово находиться вдали от суеты Нокфелла, но один ехать боялся. — Либо с тобой, либо с Марком, — так Роб и сказал вчера ночью, когда он и Ларри приехали в то огромное здание с кучей мотоциклов. — Не говори Бену, что мой уезд из-за того, что происходит в городе. Пусть думает, что мне всего лишь наскучила музыка. Хотя, отчасти так и есть. Хочу чего-то нового. Ларри тогда не знал, как на это реагировать. Перспектива поездки с Марком была ужасной, и он пытался отговорить Роберта от сотрудничества с ним. В голове сразу вспомнился случай в больнице, где умер Карл. «Нашёл, когда давить на мозги, ублюдок. Всегда в самый слабый момент действуешь», — цокнул Ларри, сидя последним утром в ресторане отеля Нью-Йорка. Ларри боялся, что Шнайдер настроит Роберта против него. Он понимал, насколько легко ему это было сделать, учитывая весь багаж знаний о нём. От воспоминаний Ларри стало до невозможности омерзительно, насколько он был с ним открыт, и в это же время он вспомнил вчерашний вечерний разговор с Салом. «Никогда. Никогда не буду разбалтывать чужие секреты. Это отвратительно!» — от злости из-за накопившихся проблем Ларри чуть не сжал вилку в руке, но вовремя отпустил. Кто-то осторожно коснулся его плеча. Это оказался немой уборщик Михаэль. — Чего тебе? — вздохнул устало Ларри. Михаэль протянул ему бумажку с адресом сайта MyPlace и что-то показал жестами. — Это что? — буркнул Джонсон, вытирая еду с уголков рта. — А, но у меня компьютера нет даже. Только у Эшли в апартаментах стоит. Михаэль едва улыбнулся и показал жест телефонного разговора. — Так ты же не говоришь? Михаэль вздохнул и достал свой телефон. Повернув маленьким экраном в сторону Ларри, он указал на иконку сообщений. — А-а-а, переписка! Да я даже не знаю, у меня не было друзей по переписке, — почесал подбородок Ларри. Он пихнул бумажку с адресом сайта в карман жёлтой олимпийки и мигом про неё забыл. Михаэль печально поднял брови и, выдохнув, сдался, после чего пошёл убирать коридоры отеля. Ларри проводил его недоумённым взглядом. К десяти утра все оставшиеся участники собрались возле тур-басов. Во второй автобус, где раньше ехали Бен и Роберт, распихали инструменты. Сиерра, Дэвид и СиДжей ехали в третьем, а Сал и Ларри — в первом. — Ты как, Сал? — спросил у него Ларри, когда тот с безучастным видом уселся возле окна на диванчике. Сал не ответил. — Зашибись, наконец-то тишина! — с сарказмом выпалил Джонсон и принялся вырисовывать карандашом разнообразные узоры на клочке бумаги, которую взял из отеля. Делал он это с ярым энтузиазмом. Автобусы двинулись с места, и какое-то время Ларри выглядывал из окна за сменяющимся пейзажем. Эта поездка принесла ему множество новых впечатлений, путанных мыслей и, конечно, радости. Атмосфера Нью-Йорка сильно его удивила и заставила о многом задуматься. К тому же запись концерта оказалась на музыкальных каналах по телевидению, и Ларри был невероятно рад, что на какой-то его части смог побывать за кулисами. — Сал, я возьму у тебя плеер? — спросил он на втором часу поездки. Из окон автобуса светило яркое солнце. — Ага, — коротко ответил Фишер. За всё это время он так и не оторвался от лицезрения пейзажа за окном. На какой-то момент Ларри даже поверил, что вчера тот мог бы с лёгкостью простоять в парке половину ночи. С музыкой, где играли также песни Крутых Калек, время пролетело практически незаметно. Уже ближе к четырём часам дня Ларри увидел знакомые холмы и окружающий через степь лес. Чувство домашнего уюта нахлынуло на него с неимоверной силой. Он вернулся в родной Нокфелл.