Двигатель в груди имеет срок эксплуатации

      Мерцающая красная точка исчезла.       Тодд едва ли мог понять, ослеп он окончательно или оставалась какая-то надежда. Порезы на глазах невыносимо жгло после обработки обычной водой. Сейчас он забился в неизвестный угол и, бормоча болезненным сиплым голосом, шатался, как нищий бездомный на обрывках прожжëнных газет. Только газет не было. Пол на ощупь всë тот же бетонный, шершавый и с сухими комками грязи. Стены оказались пустыми: не было когда-то давно начерченной надписи с датой.       — Она исчезла, она исчезла, она…       Вокруг — бесконечная чернота. Разболевшееся воображение после месяца заточения и питания почти на одной воде доносило через обострившийся нюх запахи жареного вкуснейшего стейка, только что забранного с гриля. Сладковатый аромат соуса барбекю и сочного мяса заволакивал сознание, и Тодд тянулся к запаху. Его ноющий отощавший живот перестал работать неделю назад, но болезненно отозвался голодным жжением.       — Может, стоило есть? — шептал никому Тодд. — Я совсем без сил.       Ему вспомнились фильмы о племенных каннибалах. На тропическом маленьком острове жила небольшая группа поселенцев — почему-то все были похожи на Нила — с костями в ноздрях, волосах, и приплясывала в набедренных повязках, сшитых из фаланг и рыбьих костей, вокруг громадного костра. Чëрный дым, расстилавшийся волнующейся простынëй по небу, создавал зловещий купол, из-под которого нельзя сбежать. А в центре костра — тощая рыжеволосая фигура в сломанных очках билась в конвульсиях, пытаясь выбраться.       — Вунна-вэнга-банга? — закричал один из Нилов и стукнул чëрным копьëм по земле.       — Бунга-вэнга-бленга! — отвечал ему второй Нил с большей яростью в голосе. — Бадабу!       — Хэя!!! — вскрикнули хором остальные Нилы и направили чëрные копья на Тодда.       — Нет! — Тодд забился в ужасе на огромном столбе. — Помогите!!!       Его медленно окутывало удушающее разъярëнное пламя. Языки опаляли глаза и причиняли невыносимую боль. Тодд услышал через треск костра, как кто-то из Нилов подобрался, и чужая рука начала душить, зажимая рот и ноздри.       Остров затрясся и вскоре пошатнулся. Вырывая корни пальмовых деревьев, земля начала медленно подниматься вместе со столбом, костром и племенными Нилами. Тодду не хватало воздуха из-за удушающего обволакивающего чëрного дыма, который устремился в измученное лицо, но он кое-как углядел правым глазом луч света среди разбредающейся черноты.       — Он бредит, как она и говорила, — шепчущий райский женский голос прорвался через дым, словно долгожданная стена дождя. — Тодд Моррисон, очнись.       На его высохшее, горящее из-за глаз и температуры лицо неизвестная богиня положила прохладное влажное покрывало.       — У нас мало времени, — издалека послышался ещë один голос. Он принадлежал неизвестному мужчине. — Пока двухголовой собаки нет, нужно его спасать. Он единственный, кто ещë хоть как-то способен говорить.       — Остальные Псы на трапезе? — шептала женщина.       — Да, — мужчина, судя по звуку, приблизился, и Тодд почувствовал запах дыма вперемешку с парфюмом. — Поднимаем!       Когда Тодд почувствовал, как его пытались поднять на ноги в четыре руки, все Нилы из племени исчезли. Вновь вернулась темнота, лишь немного просвечиваемая через правый глаз мутным светлым пятном. Проступившие рëбра реагировали с импульсивной болью на каждое касание, и Тодд охнул и почти заплакал, но как только слëзы проступили, зашипел от жжения.       Тодда вывели на свет, как перед царëм бросали пленного. Он споткнулся и упал ноющими расцарапанными коленками на твëрдый бетон.       — Не отпускай его, — громко по ощущениям сказала женщина. — Он едва ходит.       Тодда снова попытались поднять, но он отмахнулся руками и вцепился пальцами в повязку на глазах.       — Хотя бы что-нибудь увидеть, хотя бы что-нибудь! — прохрипев, Тодд снял ткань с глаз. Ощущение было, словно он сорвал кожу с части лица и сидел теперь с полуоткрытым ртом, как жаждущий, обращëнный с мольбой к испепеляющему солнцу пустыни.       Ему с трудом удалось держать покрытые кровавыми корками тяжëлые веки. Но правый глаз видел мутное очертание потолка и камерных отсеков на стене напротив.       — Держите, кажется, это ваше, — мужчина протянул Тодду что-то отдалëнно напоминающее очки.       С трудом надев их, Моррисон спешно огляделся. Он видел чëтче, но соображал едва ли. Паника охватила, когда он, наконец, увидел своих спасителей.       — Вы!!! — еле шаркая ступнями по бетону, Тодд попятился по полу, пока не уткнулся спиной в стену. — Я в-вас пом…помню! — сухой язык казался чужим во рту. Тодд подавлял желание его откусить.       Незнакомец в собачьей маске, чëрном пиджаке, брюках и туфлях ничего ему не ответил. Он обернулся к культистке в дымчатой длинной рясе, которая скрывала ноги и руки. Женщина словно выплывала из камеры с номером «8», чем напоминала некое мифическое божество или чудище, вроде вендиго — от последнего сравнения Тодд с дрожью вжал голову в плечи. Дух-людоед в белой вытянутой маске собаки не казался теперь простой страшной сказкой.       — Мен…ня отправят н-на съедение… — неразборчиво забормотал под нос Тодд. — Каннибалы. Лю… Людоеды. Убий…йцы…       Он судорожно вздыхал с каждым произнесëнным словом.       — Я его подниму, — говорил Пëс в костюме. — Открой морозильную камеру.       — Клэр, ещë одна Клэр, Гре…гори, Хью, Хиллари, Шон, Кэрри, Карл… — Тодд пытался вспомнить имена всех пропавших и убитых.       — Ох, мой… — женщина сочувственно вздрогнула. Тяжëлая дверь, наконец, поддалась и со скрипом открылась. — Нужно скорее его выводить.       —…Тейлор, Эмма, Зак, Уоррен… — продолжал бормотать Тодд, — Диего…       — Прошу, мистер, вы усугубляете своë положение болтовнëй, — Пëс в костюме аккуратно поднял Тодда и положил одну его руку на плечо, чтобы тот не свалился. — Сейчас мы выводим вас. Вы понимаете меня?       Тодд ничего не понимал. Из его головы только-только выбежало племя Нилов-аборигенов и устремилось искать новое божество для розжига костра. Со стороны открывшейся холодильной камеры повеяло прохладой, неприятной искусственностью и специфическим запахом железа.       Двое культистов повели Тодда босыми ногами по холодной синей камере. Массивная железная дверь закрывалась с режущим уши звуком, а после с эхом захлопнулась. Холодильник казался узким из-за расставленных возле стен тяжëлых железных шкафов, но длинным. Тодд старался не вглядываться в выпотрошенные тела, которые лежали прямо на серых блестевших столах. Сейчас он направлялся в жерло вулкана, чтобы очиститься от смертных грехов, но его путь пролегал через долину смерти, увешанную черепами тех, кто не прошли испытания.       — Осторожнее, тут много кабелей, — заговорил ведущий его Пëс в костюме.       Тодд подпрыгнул, увидев под ногами огромных жирных чëрных змей. Он вскрикнул, но его крика никто не услышал.       С высокого потолка на прочных верëвках свисали бордово-чëрные в человеческий рост мешки. Тодд сначала пытался разглядеть их: они были похожи на вытянутых боровов, которых подвесили за громадные острые крюки. Ничего живого не осталось. Один из кабелей снова попался прямо под ноги, и Тодд, охнув, ударился исхудавшей грудью о край металлического стола.       По безжизненному длинному холодильнику прокатилась металлическая дрожь упавшего на пол подноса с инструментами. В воздухе тревожно зазвенело, и все затаили дыхание, ожидая, пока длинный дребезжащий звук не исчезнет.       — Ох-х… — Тодд ухватился за ноющий бок. Дышать стало труднее; под ребром кололо с каждым вдохом.       — Шевелитесь, — Пëс в костюме пытался снова поднять Моррисона, но ухватил его как раз за ушибленное место, из-за чего тот тихо заскулил, не в силах сдерживать слëзы. — Вставайте же сами.       — Я так и знал, что Призрак, типа, не вернулся!       Ехидный громкий голос Лео молнией разорвал оставшееся напряжение и любую возможность проскочить незаметно.       Спасшие Тодда культисты моментально ретировались, вставая в наиболее безопасное место. Моррисон, всë ещë лежащий на ледяном полу, пополз к шкафу и спрятался за металлический стол.       — А, бляха, Терренс, от тебя несëт дымом за, типа, километр, — голос Лео становился ближе, как и звук шагов. — Так это ты сжëг весь журнальный офис? Ну ты и лох, типа! — он заклокотал то ли от смеха, то ли от кашля. — Лиза, твоего бывшего пристрелила Мигрень, можешь уже, типа, не притворяться пахать на два лагеря.       — Лиза? — Тодд тихо охнул себе под нос, стараясь не шуметь. Через стол он смог углядеть дымчатую рясу спасшей его культистки.       — Вы лжëте, Лео, — заговорил сквозь маску Терренс — Пëс в костюме. — Джима трогала не миссис Кохэн, а Ночной Призрак.       — Бля, типа, похер! — ответил Лео. — Всë равно Вэйн уже посадил еë, так что ей светит немалый срок.       — Зачем ты всë это говоришь? — вступилась Лиза — культистка в белой собачьей маске. Еë голос сотрясался от волнения. — Вы все окажетесь за решеткой, как только детектив…       — Ха-ха-ха! — жуткий смех Лео проревел по всему холодному помещению. — Вы тоже, э, будете там. Нас всех сольют!       — И вы просто хотите с этим мириться? — голос Терренса дрогнул.       — Сейчас всем та-ак похер, — протянул беззаботно Лео. — Когда нас посадят, то, типа, как Призрак сказал, пустят льва в вольер с собаками! А до этого мы хорошенько повеселимся. Нас не хватит на все тюрьмы США, — он замедлил говор, — ты сам знаешь…       — Лиза, берегись! — как только Терренс крикнул, раздался выстрел.       Женщина отскочила в сторону, резко отодвинув стол и тоже спрятавшись за шкафом у противоположной стены. Терренс сорвался с места.       Следующий выстрел угодил прямо в висящий на верëвке тяжëлый мешок. Ткань порвалась, и он с неприятным хрустом свалился прямо на стол, возле которого сидел Тодд. С высокого потолка остался опасливо свисать огромный крюк.       — Призрак нарушил уговор! — кричал в потасовке Терренс. — Он не должен был убивать Джима Джонсона! Теперь у вас нет прикрытия!       — У нас, типа, ты хотел сказать? — хрипел улыбчиво Лео. — Ты тоже в этом дерьме застрял, кусок ты палëной, типа, газеты!       — Призрак своей безрассудностью всех подставил! Мы уже давно не в одной команде!       Следом было ещё два свистящих выстрела: в стену, потолок и шкаф, который моментально зазвенел от рикошета.       Пока два Пса сражались друг с другом, Тодд, перебарывая сильную боль под ребром, схватил с упавшим мешком стол на колëсах и, прячась за ним, пополз в сторону, где находилась Лиза. В голове была абсолютная пустота. Ему хотелось только выбраться отсюда живым.       — Нас десятки тысяч, если не больше! — кряхтел Лео. Он пытался выстрелить, но магазин пистолета оказался пустым. — Аргх, опять путаю, э-э-э, перезарядки.       — Это враньё. Да и допустим, даже если так, то поэтому не смогли добивать, как это делали другие? — Терренс приподнял с лица маску, не показывая глаза, и вытер кровь с тончайших чёрных усов. — Хиллари Пен оказалась на вашей совести. Сколько Вэйну пришлось дел перелопачивать, чтобы кривые выстрелы посчитали за несчастный случай?       — На неë всем было похрен, ну, да, — тяжело сквозь маску дышал Лео. Он завязывал загрязнившиеся ярко-голубые волосы под воротник чëрной кофты, но оставался в собачьей маске. — Вспомни, как я угандошил Уоррена!       — Вы попали в бак мотоцикла Ларри Джонсона, хотя он, по уговору, не должен быть тронут и пальцем, — Терренс отшагивал назад, явно нацеливаясь на другой поднос с инструментами.       — Зато Призрак оторвался на Медведе! — зарычал под маской Лео. — Он так давно хотел прикончить этого, типа, гандона! Но всë испортила его, эта, Мэйпл! Если бы она не разделила Север, то всë, типа, было бы окей!       Терренс добрался до другого стола с подносом.       — Призрак сам виновен в собственной глупости, — уже не так нервно вещал он. — Ему не стоило устраивать показушную гонку с Салом Фишером и вестись на очевидные провокации полиции. О легенде Призрака знали и те, кто никогда в гонках с ним не участвовал. А он убивал всех своих соперников, проиграли те или нет. Так почему же с ним этого не сделал?       — Призрак ещë доберëтся до Пожара, — усмехнулся Лео. — А затем и до Говнаря. Хотел раньше, но все испортил внезапно приехавший, типа, Красноглазый Демон!..       В эту секунду Терренс схватил тяжëлый молоток со стола и замахнулся. Лео, будто ожидавший такого поворота, подпрыгнул и ухватился за тот самый острый свисающий крюк над головой. В мгновение он увернулся от разящего удара молотом, а пока напавший Терренс пытался вернуть равновесие, со всей силы глубоко воткнул острие крюка прямо ему в живот.       — Хотите ещё чаю, мистер Эддисон? — ехидно прокряхтел Лео.       Тодд не заметил момента, когда Лео потянул за конец верёвки. Терренс, болезненно кряхтя, только успел ухватиться за воткнутый в живот крюк — верёвка в руках противника моментально натянулась струной. Охающий от боли Терренс согнулся в коленях, пытаясь высвободиться из ловушки, но было поздно — крюк на верёвке дёрнулся и мигом вознёс его к самому потолку. Ноги подвешенного неестественно болтались на пятиметровой высоте. Недолгий предсмертный крик Эддисона добрался до ушей Моррисона.       Что-то длинное выпало из безжизненно зависшего тела у потолка. Тодд не стал фокусировать взгляд.       — Призрак говорил, что, типа, подвесит того, кто призвал Красноглазого Демона, — Лео обмотал конец верëвки вокруг держателя на стене. — А я подвешу всех предателей! И ты следующая, Лиза!       Тодд обернулся на молчавшую всë это время Лизу. Даже сквозь белую собачью маску на ней он ощущал, насколько похожим, бледным, могло быть еë лицо.       — Сегодня будет, э, фаршированная крыса и бульон на кости, — Лео стянул маску с лица и отбросил в сторону. Он взял выпавший из рук мëртвого Терренса молоток и помахал им в воздухе. — Ненавижу кости, хотя я и собака! — оскалился культист, обнажая кривые острые зубы.       Тодд задëргал Лизу за подол рясы. Наконец, женщина пришла в себя.       — Не делай глупостей, Лео, — она вытащила незаметно для Пса тонкий провод, лежащий за шкафом. — Мы можем мирно разойтись, тогда Призрак не узнает, что это ты убил его верного помощника.       Отползший Тодд максимально прижался к холодной стене возле шкафа. Нога Лизы слабо задела его, а потом в руке он почувствовал провод. Нужно было действовать решительно, хотя сил у него почти не осталось. Он еле-еле поднялся по стене.       — Я буду его новым верным помощником, — отвечал Лео, перебрасывая молоток из одной руки в другую.       — Ты ходишь кругами, — Лиза отошла в сторону, переманивая на себя взгляд Пса. — А вот Призрак нападает со спины. Чтобы его поймали, ему самому пришлось дать о себе знать.       Тодд улавливал в еë словах подсказки. Когда Лео оказался полубоком к нему и Лизе, то оглядел сначала Тодда с проводом в руке, а потом осмотрел Лизу, которая прятала что-то в длинном рукаве рясы.       — Я не какой-то там безмозглый зверь! — он замахнулся молотком и напал на Лизу.       Та вскрикнула, быстро опустившись на корточки. Удар молотка прошëл мимо головы в миллиметре. Схватив упавший из-за Тодда поднос, Лиза смогла с трудом отразить второе нападение. От громкого металлического звука Лео поморщился.       Тем временем Тодд накинулся с проводом на шею Лео и пытался еë перемотать, но оказался слишком слаб, чтобы как-то помешать. Свалившись на пол, он получил удар ногой в пах с такой силой, что из глаз посыпались искры. Очки упали, и теперь Тодд полз вдоль шкафа с ощущением, словно плыл оголённым животом по раскалëнной лаве. Он не слышал криков и ругани Лео, в голове появился неясный туман из-за боли. Единственный смотрящий правый глаз горел и замыливался из-за слëз.       Сегодня Тодд думал, что умрëт от удара молотком по голове.       Сквозь шум в ушах ему удалось услышать, как Лиза кричала «шкаф!». Каким-то чудом он смог разглядеть в шевелящемся пятне на полу голубую голову, и тут же, как в замедленной съëмке, нацелился на огромное серое пятно у стены.       Дальнейшие действия происходили как в сбывшемся кошмаре, где любой быстрый бег напоминал шаг умирающей сухопутной черепахи. Лиза что-то кричала, руки толкали огромную серую стену. Она была очень тяжëлой, настолько, что едва хватало дыхания, чтобы её сдвинуть. А потом стала невесомой. Под ногами затряслась земля, будто посреди холодильника взорвался вулкан.       Голову Тодда одолел невыносимый звон, из-за которого он чуть не вырвал волосы с теменной части.       Резкий запах спирта ударил в нос, и зудящая жгучая боль вернулась под рëбра. Новый вздох заставил Тодда чихнуть.       — Я умираю, помогите!!!       Ему казалось, что он кричал, сидя в горящем котле среди культистов-каннибалов. К его животу приложили что-то ледяное, и боль постепенно уползала, как сытая змея, а по острову аборигенов вновь расстилался туман.       — Тодд, нам нужно выбираться, пока сюда не заявились новые, — голос Лизы звучал с эхом. Приятные женские ласковые руки ощупали его лицо.       — Я хочу к родителям, — захныкал Тодд. — Хочу к Нилу!       — Ты обязательно встретишься с ними, — успокаивающий женский голос словно обволакивал ноющую голову. — Давай, вставай. Я помогу.       Тодд глянул на упавшую серую стену. Под ней растекалось пятно: бордовое, почти чëрное.       — Это…       — Он мëртв, — перебила Лиза и тяжело вздохнула. — Пошли, Тодд Моррисон.       Пока Тодд пытался прийти в себя, висящая у потолка фигура Терренса Эддисона, казавшаяся чëрным силуэтом, растянулась и рухнула вниз. Лиза рядом с ним зашевелилась и что-то сорвала с его головы.       — Надень, — она вручила Тодду собачью маску погибшего. — Сейчас я поищу накидку.       — Ах, хорошо, — прохрипел, сглатывая ком в горле, Моррисон.       Прогулка в полуслепом состоянии с собачьей маской, от которой несло чаем и кровью, через холодные подземные катакомбы оказалась настоящим испытанием для Тодда. Делая вид незатейливой болтовни, он и Лиза прятались от проходящих мимо культистов за странными скульптурами: каждая из них — это тело гигантского трëхметрового человека с головой собаки, морда которой выражала непомерный голод и ярость. Тодд ещë не был в этих местах, либо из-за мешков на голове не видел.       Архаичные музейные коридоры освещались современными вытянутыми лампами наподобие тех, что висели в какой-нибудь лаборантской. Из-за особого строения помещений любой проносящийся эхом гул вызывал страх: будто выл легион заплутавших призраков, пролетавших вдоль каменных стен, или тех же каменных собак. Тодд ощущал себя, как потерянный турист в гробнице фараона, и осторожно ступал по грязному потрескавшемуся полу.       — Как вы сюда попали? — этот вопрос долго мучил Тодда, но он решился спросить, когда стало полегче. — И давно?       — С тех пор, как исчез Джим, — коротко ответила Лиза, выплывая из-за скульптуры.       Тодд немного прошагал вперëд, а потом остановился, услышав вдалеке звук шагов. Оба снова спрятались в одной из сотен комнат в катакомбах.       — Не просто так же, — настаивал шëпотом Тодд, стоя в полумраке. — Лиза, я не собираюсь вас в чëм-либо обвинять.       — Из-за Джима и… пропавшего ребëнка, — ответила не сразу женщина. — Некоторые люди ищут веру, чтобы найти цель в жизни, а другие — из-за отчаяния.       — Ларри ведь ничего не знал.       — Он много плакал, когда я потеряла второго ребёнка, — виноватым тоном шептала Лиза. — Всë время винил себя, что Джим ушëл из-за того, что он какой-то не такой, — она подняла голову и взглянула Тодду прямо в глаза. — Я его просто не понимала, — из еë рта вырвался тихий всхлип, но она вздохнула и продолжила спокойнее: — А я всего лишь нашла матерей и отцов, с которыми могла поделиться горем. Сначала я даже не поняла, насколько далеко зашла, это ведь был лишь клуб несчастных родителей. Кажется, тогда я впервые увидела Генри именно там.       — Генри Фишер тоже?..       — Нет-нет! — замотала головой Лиза. — Он пришëл пару-тройку раз, поворчал и больше не приходил. Тогда я узнала, что его сын попал в аварию, а он не знал, что ему делать. Потом мы получше познакомились в апартаментах Эддисона.       — Почему вы не ушли отсюда?       — Из-за Ларри, — Лиза говорила едва слышно, чтобы не возникало эхо. — Я искала кармическую справедливость против Джима, а в итоге всë обернулось в человеческую мясорубку. Культ угрожал использовать Ларри, а появление Чака окончательно превратило обычные разговорные посиделки в секту очищения.       — Мэйпл говорила, что вы оказались случайной свидетельницей, — Тодд тихо ухнул и схватился за болеющий бок.       — Мэйпл несчастна. Ложь ей даëтся очень трудно, — сочувственно сказала и покачала головой Лиза. — Она оказалась в самом центре — опасной зоне. Единственное, что Мэйпл смогла, так это разделить команду с Чаком.       — У меня ещë слишком много вопросов, — Тодд чувствовал, как от напряжения вспотело лицо под маской. — Вы могли всë рассказать Ларри с самого начала. Или не давать ему участвовать в явно опасных мероприятиях.       — Меро…приятиях?       — Нелегальные гонки, — внутри Тодда закипала злость из-за слов Лизы, из-за боли и несправедливости. — Он ведь даже пострадал однажды, — он сквозь зубы вдохнул, чтобы успокоиться. Ему хотелось сбежать из этого дьявольского места, но не знал, долго ли ещë идти.       — Мой единственный план провалился, — Лиза вновь опустила голову. — Семья Шнайдеров оказалась недружественной. Или была какая-то другая причина…       — Вы серьëзно? — саркастично плюнул Тодд. — То есть, это был ваш такой себе единственный план?       — Я понимаю твою злость. Поэтому пыталась давать сигналы в газете Faux News. Это была идея Терренса, как жаль, что он вот так погиб. А Генри ещë так ревновал…       — Так вот почему некоторые статьи были чуть ли не экстрасенсорными, — охнул, успокаиваясь, Тодд. — Но Чак мог вас поймать на этом!       — Чаку и Вэйну это и нужно, потому что почти во всех газетных расследованиях присутствовал Джим, — Лиза прикрыла руками белую маску. — Я понимаю, что действовала не по своей воле, но иначе не могла. Я не могла просить твоей помощи, потому что Вэйн уверял меня, что вся полиция под его контролем, а он часто устраивал проверки. Но последние события… Я готова понести наказание, лишь бы этот ужас уже закончился.       Тодду не в чем было еë упрекнуть. С каждым новым ответом разрасталась целая ветка новых вопросов, и терроризировать единственную спасительницу — не самое мудрое решение. Да и силы у Тодда уходили с каждой минутой.       Как только только оба вышли, их ненадолго ослепила яркая вспышка.       — Ага! Вот и вы, итить твою ж, — странный культист почесал сквозь мантию пятую точку. — Вы Лео не видели? Этот придурок профукал задание с цыпой!       — Майкл? — встрепенулась Лиза и частично загородила Тодда, который расправлял подол найденной в холодильнике широкой чëрной рясы, чтобы скрыть босые ступни. — Не видели, сами его ищем, — спокойно договорила женщина. Волнение в еë голосе исчезло без следа.       — Вечно от этих с голубыми и, кха-кхе, синими волосами какие-то финтифлюги, э-э-э, тьфу, — протянул расстроенно Майкл. — Говорил сто раз красотуле Эшли-и об этом! А все они исчезли, бах-бабах! Прямо как в фильме. Сегодня утром зато так стены перестреляли, что мне новости пришлось на полную врубать.       — Исчезли? — голос Лизы слабо дрогнул. Тодд едва сдерживался от нового потока вопросов, особенно про Эшли, и холодный до жжения в ступнях пол отлично отвлекал от лишних мыслей.       — Да, но ты, это, пройдёмся, — Майкл широко расставил руки, и Тодд смог разглядеть тощие запястья под свисающими рукавами мантии. — Есть кое-какой базар про Призрака. Кажись, тот слетел с катушек. Он в телевизоре!       Тодд примерно рассчитал, сможет ли он одолеть этого низкорослого культиста. И только он хотел тихо шепнуть Лизе на ухо, как позади него раздались глухие шаги, а через несколько секунд у дальней стены коридора появилась ещё троица сектантов.       Дело складывалось не в лучшую сторону. К тому же только теперь Тодд различил едва слышимую музыку.       Четверо культистов, одним из которых был Майкл, повели Лизу и Тодда, скрытого под собачьей маской с накинутой на голову чёрной тряпкой, в сторону музыки. Прошло где-то минут десять, как все плутали по лабиринтам катакомб, пока не добрались до громадной массивной двери. На ней баллончиками краски была выведена огромная надпись, которую даже Тодд без очков смог разглядеть:       «ENDS HERE»       — Терренс, что с тобой? Ты спотыкался на каждом шагу. Чая перепил? — один из неизвестных культистов легко ткнул его локтем в бок. Тодд слабо поморщился, стиснув зубы, но не выдал болезненный стон. — Пошли. А ты иди.       Тодд не сразу понял, что последние слова предназначались Лизе. Майкл и ещё один культист уводили её в сторону, и он хотел пойти за ними, но двое неизвестных в собачьих масках потащили его прямо в сторону закрытой двери.       Музыка вырвалась потоками вместе с удушливым запахом пота, мясных продуктов и воска. В отличие от относительно современных в плане освещения коридоров, громадный зал трапезной представлял собой невероятных размеров круглую площадь со свисающей на толстых старых цепях люстрой. В стены с кучей небольших дверей встроены пилястры, а несколько залов разделены массивными колоннами. Тодд сразу вспомнил ту готическую церковь Фелпсов, только отличие было в том, что подземелье оказалось в два раза больше и полностью отсутствовали окна.       К тому же зал был полностью заполнен столами, за которыми сидела орда шевелящихся, как тараканы, Псов. На длинных тарелках лежали с человеческую голову круглые и треугольные куски. Впервые Тодд радовался тому, что не мог нормально видеть, потому что звуки чавканья, ржача и животного воя в этом месте после всего произошедшего довели до мысли, что он оказался в самом людоедском месте Нокфелла.       Терренс убит. Заключённый в бегах. Как долго культисты будут оставаться в неведении — Тодд не имел понятия. Лизу, единственную, кто могла его вытащить, увели в неизвестном направлении. Он не знал, ловушка ли это. В вольере, кишащем хищниками, ему оставалось надеяться лишь на чудо.

***

      — Итак, план, мистер Я-стреляю-в-долбоёбов-кроме-сучьего-демона, какой? — Трэвис выруливал машину через неизвестные ни Бену, ни Нилу узкие улицы. Салон трясло из-за кочек, и все находящиеся внутри то и дело подпрыгивали и болезненно охали.       — Забудь уже про Марка. Для начала доберёмся до торгового центра, амиго, — Нил повернулся к Бену. — Бенджамин, скажи хотя бы примерное место.       — Ага, чтобы вы меня выбросили! Мы ещё не доехали! — воспротивился Кэмпбелл, скрестив руки. Машина вновь подпрыгнула, но с такой силой, что Бен, случайно вскочив, ударился макушкой прямо о крышу.       — Сука, ёбаные дороги! Кто их сделал, блять? Сломанный танк Шнайдера? — Трэвис рычал сквозь зубы. Яркое солнце через поднявшуюся пыль мощным лучом светило ему в лицо. В итоге Трэвис опустил солнцезащитный козырёк, хоть из-за этого и срезалась часть видимости.       — Пожалуйста, Бенджамин, это вопрос жизни и смерти, — Нил устало посмотрел на Бена. — Если мы неправильно поставим машину, нас могут обнаружить.       Бен ненадолго задумался, скривив рот. Про Роберта никто из этих двоих ему так и не рассказал, а после нападок злющего Трэвиса хотелось взять пару баллончиков самой ядрёной несмываемой краски и расписать нецензурными надписями всю машину. Однако, Нил не вызывал у него неприязни, скорее, знакомое чувство потери кого-то близкого. В груди расплылось противное ощущение то ли от стыда, то ли от невозможности повернуть время назад.       — Пообещай, что не выкинешь меня посреди дороги, — надулся Бен и вцепился пальцами в скользкое кожаное сиденье на очередной кочке.       — Я не собираюсь тебя выкидывать, chico, но ты очень сильно нам поможешь с разведкой, — улыбнулся через передние кресла Нил. Тот сам едва держался, несмотря на пристёгнутый ремень.       — Да он пиздит, этот школотрон, — рявкнул Трэвис.       — Я не вру! — Бен пересилил желание с силой пнуть по водительскому креслу.       — Пиздуны молчат или шантажируют, а ты как раз и то, и другое, тупой ты!..       — Трэвис, осторожно, столб! — Нил резко прижался к креслу.       Машина молниеносно свернула с выросшего перед капотом столба прямо посреди ухабистой дороги.       — Ага, говоришь, не проклят! — Трэвис злобно сверкнул глазами на Нила. — Говорю же, бля, это всё у вас какая-то ебучая аура вляпывать тачки в полное дерьмо!       — Мой Форд не ломался из-за меня! — у Нила нервы тоже были на пределе.       — Не хочу оскорблять твоё никчёмное ведро на колёсах, — цокнул зубами Трэвис, — но напомню — оно сдохло.       — Señor! Может, потому что ты был за рулём?!       — Ах, я теперь хуёвый водитель?!       — Я этого не говорил.       — Ты только что это подтвердил, блять, своим охуительным ответом! За-е-бись!!!       — У взрослых всегда так много проблем? — Бен тихо смеялся на заднем сиденье. Такая обстановка была ему очень по душе и чем-то напоминала перепалку учителей в школе, когда те не знали, что делать с очередной проделкой Кэмпбелла. — Ладно, вы точно меня не выкинете?       — Да, — Нил со вздохом пригладил растрепавшиеся дреды.       — А ты? — Бен скосил глаза через зеркало заднего вида на Трэвиса.       — Бля, мне похуй, — съязвил тот в ответ.       — А мне это важно! Иначе я ничего не скажу! — скрестил руки Бен.       — Ага, доволен? — без капли сарказма ответил Трэвис.       — Пойдёт, — улыбнулся Бен. — А то место, где я слышал музыку!..       Он пересказал весь тот день, когда гулял с друзьями в заброшенные апартаменты возле торгового центра. Во время монолога Бен старался не говорить про Аманду. Почему-то любое воспоминание о ней вызывало на душе неясное ощущение тягучести и сожаление, что он вообще её тогда пригласил.       Окольными путями через чей-то поломанный старый амбар Импала выехала на широкую проезжую часть, а затем снова скрылась в кустах с противоположной стороны.       — Итак, вот они, — сказал Нил, вылезая из машины. — Слушай, ты не видел там какого-нибудь подвала? Или трансформаторной будки?       — Трансформаторной будки? — удивился Бен. Он тоже вышел из автомобиля, неприятно громко хлопая дверцей.       — Ещё раз так сделаешь, я твою голову с таким звуком тресну, — стоявший на улице Трэвис нацелился концом трости на лоб Бена.       — Ну, блин, — закатил глаза Кэмпбелл. — А по поводу подвала… нет, его не было, — он задумчиво уставился на шатающуюся по ветру молодую траву. — Но возле стенки видел трансформаторную будку!       — Трэвис, — Нил моментально сменил тон на серьёзный и достал из-под рубашки револьвер.       — Ага, минуту, — Трэвис ковырялся в багажнике машины. — О, наконец-то я применю эти штуки!       В руках он держал несколько небольших цилиндров. Лицо Трэвиса озарилось счастливой улыбкой.       — Это, что, гранаты?.. — выпучил глаза Бен.       — Да! Светошумовые три штуки и две — дымовые, — Трэвис достал розовый портфель и сунул в него гранаты. — Вот, теперь я, сука, ниндзя!       — Откуда ты это вообще достал? — Нил не уступал по удивлению Бену.       — Ты, бля, дедукцию отключил? — цокнул Трэвис. — Вспоминай, куда я инвестировал бабки! Откопал эти штучки в одном магазине для военных!       — Они не продаются просто так! Это же боеприпасы, на них нужна лицензия!       — Ты думаешь, что они мои, что ли? — Трэвис саркастично поднял брови. — Пиздец. Да брось, хватит на меня смотреть, будто я открыл портал в Диснейленд сатаны!       — Это. Гранаты. Трэвис, — Нил перезарядил револьвер. — Их нельзя просто повесить, как сигнализацию в домашней кухне. Они же могут взорваться в неумелых руках!       — Я знаю, не делай из меня еблана, который не читал инструкцию.       — Инструкцию! Ох, Святая Мария, дай бог нам выжить!       — Кстати, инструкции очень полезны, — вмешался в спор Бен. — Я так собирал магнитолы и магнитофоны.       — Вот, даже хуесос согласен, — кивнул на него Трэвис.       — Да в смысле я хуесос?!       — А ещё ты остаёшься тут, — добил фразой Фелпс.       — Что?! — Бен подпрыгнул от возмущения. — Но ты же обещал!       — Ага, а Терминатор может родить. Мне похуй на детей, понял? — Трэвис с розовым портфелем на спине направился в сторону заброшенных апартаментов через кусты. — Эй, мистер Уайт, шевелите своими дрыгалками!       — Я в шоке с тебя, Трэвис, — Нил последовал за ним.       — Эй-эй-эй!!! — Бен обежал машину и замахал руками. — А я?! Ты тоже обещал рассказать мне всё про Роберта! А вдруг вы там подохнете?       — Оставайся здесь, — повернулся Нил, — на стороже. Если что, я уже забил свой номер в твой сотовый, так что или громко кричи, или звони.       — Ага, мобильный дудосер, пошли уже, — ухмыльнулся Трэвис. — А то мы так полвека проторчим.       Нил и Трэвис оставили Бена торчать посреди кустов с Импалой. Благо, что она была не закрыта.       — Да какого хрена я на шухере?! — возмущению Кэмпбелла не было предела. Его одурачили.

***

      Над толстыми деревянными столами безумствовало пьянство людей-собак и людей-свиней, а вдоль них и криво расставленных чугунных лавочек, и до боли в ушах скрипящих массивных стульях, стоящих неровной гармошкой, и кучи выплюнутых на расписной мраморный пол ошмëтков бродили длинные фигуры-надзорники, чëрные плотные рясы которых приподнимались в воздух и разносили зловонный запах тухлятины и дешëвого вина, сигарет и воска, сладковатый парфюм и пот жрущих культистов, до отвращения веселящихся и романтично болтающих о грязной любви, о деньгах и славе, о будущей жизни, о детях, о работе, и весь итог этих историй теперь обглоданным лежал на обрисованных немытых тарелках, словно нарезная колбаса из магазина или сочный бургер из ресторана фаст-фуда, и невозможно было ступить и шагу, чтобы случайно не наткнуться на чью-либо выставленную ногу, тяжëлую руку, так резко взмахнувшую, что интуитивно приходилось пригибаться, или, не дай бог — если он остался в этом храме-подземелье, — целого человека, занявшего свободное пространство массивной, обожратой до довольного чавканья тушей — Тодд старался не смотреть, не слушать или хотя бы не анализировать место, куда разозлившаяся за что-то судьба завела его и оставила без помощи, как болтыхающуюся в переполненной бочке пираний рыбу или единственного муравья, попавшего в стаю муравьедов; нельзя выдать себя, нельзя говорить, нельзя молчать — нельзя ничего, что могло бы сделать ситуацию ещë хуже, чем сейчас, потому что каким-то образом ради какой-то замыленной цели необходимо остаться в живых.       Ступая вдоль круглой рельефной стены, обходя вросшие в неë колонны, Тодд двигался неизвестно куда. Тут не было и клочка пространства для отдыха или раздумий, а очередная маленькая железная дверь из почти сотни подобных оказалась запертой.       Тодду приходилось что-то невнятно мямлить, когда к нему обращались без имени, отказываться от впихнутой прямо в маску Терренса руки, сердца или иной части тела жертвы, и сдерживать, скорее, интуитивный позыв тошноты. Зрение на правый глаз позволяло кое-как видеть детали вблизи, а видел он так много, что шëл, тупо смотря только в стену или пол, если на нëм не валялась чья-то выброшенная, как футбольный мяч, голова. Не всегда человеческая, иногда собачья. Тодд чувствовал, как у него холодели пальцы и мутнело сознание от боли и бессилия — тогда он прижимался к половине колонны и делал вид, что надзирал весь зал или слушал играющую с высокого постамента непривычно танцевальную для подобного места музыку.       Новая дверь. И снова она была запертой. А ведь Тодд едва обошëл четверть круга. Возвращаться назад к массивной двери было бесполезно: там стояло нечто вроде фейсконтроля. Тех, кто вëл себя странно, моментально скручивали и срывали маски. А Тодд уже казался странным, как минимум, отдалëнно слышал об этом от какой-то культистки, культурно пившей вино через приподнятую собачью маску, пока еë сосед играл на обглоданных костях ни то собаки, ни то ребëнка. И этот потусторонний мир казался всем присутствующим вполне нормальным. Всем, кроме Тодда.       Он улавливал знакомые голоса среди людоедов и вздрагивал, не понимая, как он не смог уследить странности в поведении ещë при расследовании. Где-то отдалëнно хохотал культист, и Тодд смутно припоминал собрание рейсеров, на котором Ларри ударил одного из обидчиков и впервые получил осуждение. Как давно существовал этот культ и был ли Чак первым? Тодд ни секунды не сомневался, что Ночной Призрак вывел секту на новый уровень: слишком заметный и опасный, но колоссально увеличивающий количество сектантов. Если Лизу так легко обманули, а потом шантажировали, то подобное могло произойти с любым человеком в Нокфелле. И кто знает, сколько сектантов существовало на самом деле.       Лео говорил о десятках тысяч. Это почти весь Нокфелл. Или культ выходил за его пределы.       «Или Чак соврал, — Тодд оторвал взгляд от нависающей посреди зала люстры. — Злодеи всегда лгут. Лгут даже своим приближëнным, чтобы каждый чувствовал страх расправы, если нет подчинения».       Тодд вспомнил, как однажды Терренс объяснял правила некоего ритуала с хвостами. Если хвост выдерживал погоню собак, то он очищался от грехов и принимался в секту. Если нет, то становился добычей голодных гончих. У хвостов не было выбора выйти из секты: только стать одним из культистов или погибнуть.       Как только ловили жертву, то для неë мир превращался в кошмар. Тодд с прищуром оглядел шевелящиеся и галдящие пятна, пока осторожно двигался вдоль стены и проверял очередную дверь. Неужели все они — культисты — на самом деле жертвы?       «Это самообман. Есть ведь Лео, Чак — те, которые добровольно пошли на убийства невинных. Истинные садисты, — Тодд шикнул. Дверь оказалась запертой. — Я настолько отчаялся, что готов стать сектантом, лишь бы выжить. Но это не имеет смысла — меня убьют за побег».       За размышлениями он не заметил, как из-под стола выкатилась голова девушки с фиолетово-грязными в жиру волосами. Тодд поскользнулся, упал прямо перед еë сваренным до бела безглазым лицом и громко крикнул. Кто-то успел обглодать щеку.       — Давно у нас родни Гибсон не было, — подошëл грузный лысый культист без маски. Он нагнулся и, подняв голову за волосы, заговорил с ней: — Кимберли, Кимберли, зачем ты вышла замуж за дурачка Густава Лау? Ты стала такой заносчивой, а может, всегда была…       Пока людоед общался с головой, Тодд медленно отползал, чтобы незаметно спрятаться за выступающей из стены колонной.       — Кстати, Терренс, — обратился к нему культист, но как только глянул, сощурился в подозрении и громко отложил голову Кимберли на стол. — Погодите. Откуда у вас накидка Роя?       — Э, — Тодд еле поднялся по стене, едва сдерживая дрожь в локтях и коленях. — Он мне одолжил, — попытался подделаться под голос Терренса Тодд.       Некоторые сектанты, которые сидели неподалëку, отложили рюмки и рассмеялись.       — Одолжил? — удивился лысый культист. — Рой убивает тех, кто трогает его вещи, вы забыли, почему у него чëрная маска свиньи?       Тодд понял, что очень-очень сильно влип.       — Предполагаю, что я немного запутался, — он осторожно задëргал ручку новой двери в надежде, что та волшебным образом откроется. — Я имел в виду, что Рой одолжил мне возможность приобрести такую же рясу. Она крайне удобная и совершенно не поддувает.       — Так вы больше не приверженец строгих костюмов, мистер Эддисон? — удивлëнно посмотрела на Тодда сектантка, сидящая возле стола с бокалом вина. — Я думала, что вы всегда наиболее культурно стараетесь выглядеть перед достопочтенной мисс… ох, миссис Элизабет, прошу прощения.       Еë вежливая манера общения совершенно не сочеталась с грязью и чавканьем вокруг. В воздухе угрожающе кружилась ритмичная песня Stayin' Alive, и Тодд решил, что это знак свыше.       Но дверь не открылась.       — Ха, ха, ха, ха!.. — начался припев, от которого Тодд нервно улыбнулся под собачьей маской Терренса Эддисона.       Но музыка оборвалась вместе с погасшей огромной люстрой и остальным освещением. Весь зал погрузился в беспроглядный мрак.       — Э, чего происхо…       Не успел культист и слова сказать, как возле одной из маленьких дверей прогремел оглушающий взрыв с яркой вспышкой.       Началась паника. Столы громко загремели и с них попадало всë, что лежало: тарелки и бокалы разбивались вдребезги, остатки еды моментально становились раздавленными. Кто-то пнул огромную кастрюлю, которая улетела в стену со звоном. Люстра мигнула, но следом прогремел второй взрыв, который принëс кучу дыма.       — Берите оружие! — кричала сектантка. — Кто-то пролез через Роя!!!       Тодд прижимался к стене как можно сильнее. По всему залу стали разноситься выстрелы. Пришлось падать на пол и ползти, чтобы ненароком не задело пулей.       Новый взрыв прозвучал к моменту включения люстры, но к несчастью для сектантов всë оказалось в дыму. Людские силуэты появлялись и тут же исчезали.       — Их двое!!! Ищите, они выбежали из тринадцатой! — надрывался чей-то мужской голос. — Тридцать пятая открыта!       Тодд заныкался под стол, который тут же снесли и обстреляли. Превозмогая боль, Тодд пополз вдоль стены в сторону спасительной открытой двери.       — Тридцать пятая, тридцать пятая!.. — проговаривал он вслух, боясь, что забудет. — Ещё бы понять, как она выглядит, — Тодд начал дёргать ручки всех попадавшихся на пути дверей.       Кто-то бегал рядом через дым и вылавливал культистов.       — Я не знаю!!! — закричала в истерике сектантка, и неизвестный вырубил еë ударом в висок, после чего прострелил, по видимому, ногу, когда женщина в дыму начала ползти к упавшему со стола ножу.       Под чужой громкий крик Тодд почти добрался до двери. Неизвестный силуэт настиг его возле рельефной арки на стене.       К виску через чëрную ткань больно приставили горячее дуло револьвера:       — Тодд Моррисон! Живо отвечай!       Тодд чуть не упал на колени от вожделения.       — Я, — рыдающим голосом ответил он Нилу.

***

      — Беги, бля, быстрее по этой блядской кривой лестнице!!! — кричал Трэвис, взбегая по поломанным ступеням, идущим по кругу прямиком наверх. — У меня осталась последняя светошумовая!       Несмотря на безумный животный страх у Нила и Трэвиса, последний громко хохотал, когда ему удавалось что-нибудь подорвать. И это несмотря на пулевое ранение в руку от одного из сектантов.       Нил помогал Тодду бежать по неудобным пыльным ступенькам. Его сердце обливалось кровью от каждого болезненного хрипа Тодда. Но тот хотя бы размыто мог видеть и нëсся так, словно открыл второе дыхание.       — Вот этот школохер охуеет, когда нам придëтся гнать на тачке к ëбаным чëртовым матерям! — Трэвис кинул последнюю гранату прямо в тоннель. Прогремел взрыв, потоками воздуха добравшийся и до убегающих парней, но некоторые культисты были в мотоциклетных шлемах и лишь ненадолго оступились. — Бля, Уайт, пристрели кого-нибудь!!!       — Нет… времени! — запыхался Нил.       — Тогда кинь мне револьвер!!!       Нил кинул ему оружие.       — По ногам! — крикнул он вслед.       — Да понял! — Трэвис кое-как на бегу сунул трость в подмышку, чтобы разобраться с револьвером. — А как стрелять-то?!       — Ты серьëзно? — Нил наконец добрался до прямой лестницы, ведущей к маленькому выходу через трансформаторную будку. — Зачем тогда… ох… вообще просить револьвер?       — Бля! Не умничай! — зарычал, задыхаясь от бега, Трэвис.       Тодд бежал молча, только тяжело дышал и болезненно щурился через каждый прыжок.       Яркий свет ударил в глаза. Вся ослеплённая троица вылетела из трансформаторной будки, как искры из оголëнного провода.       Нила схватили за руки и потащили обмундированные в шлемах штурмовики.       — Отпустите, суки!!! — Трэвиса тоже скрутили.       Тодда потащили почти волоком.       Снаружи троих встретило целое оцепление из SWAT, несколько бронированных полицейских машин, двух фургонов реанимационной и одной пожарной.       — Стойте, это наши! — Паркинсон вышел из-за защитного прозрачного заслона одного из штурмовиков в чëрном шлеме. — Уайт, объясните, что тут происходит?       Нила кинули в полицейскую машину с такой силой, что он охнул. Трэвиса и Тодда увели за угол обзора.       — Мы спасали Тодда! — схватившись за голову, крикнул Нил. — Где он?       Прокурор Паркинсон глянул поверх полицейской машины и махнул кому-то рукой. Тем временем отделённая группа штурмовиков устремилась прямиком через узкий вход трансформаторной будки в катакомбы. Были слышны громкие выстрелы. Кого-то из сектантов вытаскивали наружу, тут же валили на землю и скручивали в наручники. Видимо, операция по захвату началась не так давно.       — Посадили в лечебку, — ответил Паркинсон. — Уайт, режим чрезвычайной ситуации для вас о чëм-нибудь вообще говорит? Нет, погодите, — Паркинсон сжал пальцами переносицу, — сначала вы взломали мой компьютер, пытаясь найти какие-то там данные против убийцы, потом устраиваете беспредел среди райдеров. А чего вы так удивляетесь? Думали, я не знал?       На фоне разворачивалось настоящее военное действие: трое штурмовиков выводили из торгового центра крупного сектанта в чёрной маске свиньи. Вся его одежда была в крови. Вдруг мощной рукой в латексной перчатке он ударил одного из военных, за что тут же получил два выстрела по ногам. Где-то сбоку всё событие громко комментировали журналисты.       — Вы сами дали мне протоколы! — Нил сел на край автомобильного сиденья и возмущëнно смотрел на начальника через открытую дверцу, игнорируя происходящее. — Я ими воспользовался, ничего криминального!       — Лучше скажи, чего ты с Джеймсом наделал?       — Это так важно сейчас? — вздохнул Нил. — Нас недавно обстреляли! И я хочу к Тодду…       На имени Тодда Нил почувствовал, как у него сильно закружилась голова.       — Уайт? — Паркинсон потрепал его за плечо. — Медика сюда!

***

      — А вы довольно живучий, господин Моррисон, — врач скорой обрабатывала Тодду глаза, после чего ненадолго оставила в покое. — Насчëт левого пока ничего сказать не можем.       — Извините, вы не можете сказать, что с Нилом? Он был с нами, третий парень, — Тодд пытался углядеть правым глазом за врачом.       — Не двигайтесь. Насколько я в курсе, то он с температурой только что отъехал на втором фургоне, — ответила врач, доставая из аптечки мягкую на вид белую ткань. — Мы сейчас тоже отправимся в ту же больницу, как только вас меньше начнëт укачивать. Пока подержите влажную салфетку.       — Охуеть, — плевался в этой же карете скорой помощи Трэвис, пока второй медик перевязывал бинтами его плечо. — Кто вызвал целый наряд штурмовых? У меня был пиздатый план съебаться, как в боевичке! Но какой-то гандон всë испортил, и я даже догадываюсь, — он шумно вдохнул. — Чтобы я ещë раз следил за ебанутыми школьниками!..       На глаза Тодда положили марлевую повязку. Теперь он ничего не видел, но уже не пугался. Воду ему запретили, разрешили только смочить губы.       — Насколько я знаю, то звонок поступил от некой Мэрилин Гибсон, — говорила врач. — Господин Моррисон, сейчас мы все поедем в больницу. У вас ведь есть страховка?       — Похуй, есть или нет, я всë оплачу, — ответил спокойно Трэвис.       — Да, есть, — выдохнул Тодд, устраиваясь поудобнее на мягкой кушетке, которая после лежания на старом вонючем матрасе в камере казалась ему королевской кроватью с десятью дорогущими перинами. — Кажется, я сломал ребро, вы не могли бы…       — Боюсь, это не ребро, а кое-что посерьëзнее, — сказала спокойной интонацией врач. — Поэтому вам ничего нельзя, но хорошо, что вы в сознании. Странно, вы должны испытывать невероятные боли. Видимо, у вас скоро будет болевой шок, когда вы отойдёте от стрессового состояния. Надо срочно оперировать, а я пока свяжусь с хирургом. Гарри, двигай!       Дверь фургона громко хлопнула. Машина вместе с Трэвисом и Тоддом поехала в больницу.       — Эм, Тодд, слышь, — где-то через минуту езды послышался неожиданно виноватый тон Трэвиса. — Ты вырубился?       — Пока нет, — Тодд прижимал лëд к ноющей грудной клетке и старался не двигаться. Боль понемногу разрасталась. Борода зазудела неимоверно. — Если ты хотел мне что-то показать, то я временно слепой.       — Да, я как раз про эту херь, — тише заговорил Трэвис. — Подумал, а как ты будешь потом ходить вслепую.       — Ногами, предполагаю, — Тодд слабо улыбнулся, услышав ворчание. — Я не выйду из больницы, судя по прогнозам, до конца лета.       — Ладно, похуй.       — Нет, Трэвис, когда ты говоришь, что тебе похуй, значит, что-то надо, — вздохнул осторожно Тодд. Он начинал слышать слабый звон в ушах.       — Тебе не идут ругательства, рыжий.       — А ты что, приглядываешься? — Тодд свободной рукой, не поднимая её полностью, указал на перебинтованные глаза. — Извини, у меня долгое время не было нормального общения, а недавно я бредил аборигенами. Какое сегодня число?       — Бесишь меня, что ты, что твой этот… вот, с револьвером! Тебя месяц сраный не было, — Трэвис чем-то зашуршал. — А я хотел сказать, что меня трость заебала, подумал, может, тебе пригодится.       — Сейчас расплачусь от сантиментов.       — Так. Я пытался быть добрым, потому что ты выглядишь охуенно дерьмово. А теперь иди нахуй.       Они помолчали, пока скорая временно затормозила.       — Спасибо тебе, Трэвис, — Тодд старался говорить спокойно и дружелюбно, несмотря на невыносимое жжение, от которого начинал потеть. — Может, мне действительно не помешает… дополнительная поддержка.       Фелпс ничего не сказал.       — Трэвис? — забеспокоился Тодд.       — Я не выдерживаю этого дерьма, — гнусаво отозвался тот.       — Только не говори, что ты решил поплакать, — удивился хрипло Моррисон.       — Вот скажи, я правда хуëвый водитель? — засопел Трэвис.       — Что? — Тодд аж сесть захотел, но боялся даже шевельнуться.       — Давай, ты помнишь, как мы гоняли на моей… су-ука, она осталась в ебучих кустах! — Трэвис резко сменил интонацию с относительно дружеской на гневную. — Ладно, блять, там Уайт сидел, так что снова проебать машину — это сбывшееся предсказание. Проклятие снова подтверждается!       — Трэвис… я не могу сказать, что ты плохой водитель, — Тодд попытался широко улыбнуться, больше мучительно стискивая зубы, но защекотал себе нос усами. — Скорее. Безбашенный.       — Думаешь?       — Сужу по опыту наблюдателя.       Тодд хотел спросить про Лизу Джонсон, но, подумав, решил не начинать очередной виток загадок. Сейчас ему хотелось выветрить пережитый кошмар и отвлечься ненадолго от накатывающей волнами боли, а молчаливый Трэвис совсем его не устраивал.       — Расскажи, что было за этот месяц, пожалуйста, — попросил хрипло Тодд. — Про Нила что-нибудь.       — Бля, ну, вашу хату обокрали, например, — начал неохотно Трэвис. — Потом Нил своим револьвером распугивал рейсеров. О! — Трэвис неожиданно коварно засмеялся. — Бля, как один рогатый клоун разъебался на последнем заезде перед Пожарником и Говнарëм!..

***

      Ночной Призрак и часть культистов были в бегах. Прошли сутки с момента нахождения главного подземного храма и вызволения Тодда.       — Сегодня вечером у границы Нокфелла был пойман Вэйн Томпсон Хантер, — на экране телевизора в доме родителей Эшли и Бена показывались кадры с толпой горожан, которые размахивали плакатами с призывом расследовать каждое сфальсифицированное дело. — Об этом стало известно родственникам Диего Кортеса, погибшего от якобы случайной аварии на мотоцикле. Офелия Дюран долгое время билась за пересмотр дела, чтобы его переквалифицировали из несчастного случая в спланированное убийство, — корреспондент подошëл к пухлой женщине-мексиканке, стоявшей в окружении других людей. — Офелия, верно?       — Да, — кивнула та и нахмуренно глянула в камеру.       — Расскажите, как вам удалось убедить жителей помочь в расследовании?       — Всë невероятно просто, — женщина ни разу не улыбнулась и округлила глаза. — Когда мой муж полгода назад впервые вышел с плакатом после бездействия полиции, его тут же осадили. А через месяц он пропал в камере, где сидел несколько часов, ожидая фальшивый штраф. Я обошла всех соседей в квартале — оказалось, у них тоже много родственников исчезло. У каждого пятого кто-то пропадал.       — Так вы тогда занялись саморасследованием? — заинтересовался корреспондент.       — Всë верно! Я, мистер Браун, Стэйси Холмс присоединилась месяц назад, также семья Сандерсонов, — Офелия подвинулась в кадре и указала рукой на старый рекламный баннер группы «Синие Мертвецы». — Кассандра недавно рассказала нам, что у еë приëмной дочери Сьюзан пропала подруга из университета. Она была участницей группы. Это случилось пару недель назад.       — А кто был главным в вашем расследовании?       — Я, ещë была Клэр Танзи и Клэр Неттлс, которая недавно погибла после выстрела. Они были с самого начала, но исчезли. Лоретта не видела обеих больше месяца, а как раз перед этим распустили штатский отдел расследований, — камера вновь вернула крупный план на Офелию. — Говорю же, всë началось с Диего! И эти странные пропажи собак из приютов, на которые, как утверждал Вэйн Томпсон, всем было насрать. Нет! Я стояла там, когда опрокинулся грузовик Люка Холмса! Среди участников против догхантеров.       — Спасибо, Офелия, — корреспондент вернулся в кадр. — Скоро мы переключимся на экстренное заседание в мэрии. Там как раз присутствует представитель департамента полиции мистер Паркинсон. Сейчас он и его коллеги-кандидаты отвечают в вечерних новостях. С вами Нокфелл Честные Новости, не переключайтесь!       На экране появилось изображение небольшого зала заседания в ратуше. У длинного светлого стола сидели несколько журналистов, представителей мэрии других городов штата, а также миссис Сандерсон, мистер Паркинсон и мистер Фишер. В общем зале расположилась ещë пресса и случайные активисты, среди которых Бен узнал пожилого учителя географии мистера Розенберга.       — Главный вопрос остаëтся открытым: куда смотрела полиция всë это время, когда у неë под носом находился настоящий серийный убийца-детектив? — он сурово нахмурился, чему Бен искренне удивился. Мистер Розенберг — один из тех учителей, которых он уважал.       — Мы понимаем, какая серьëзная ошибка была совершена, — Паркинсон выглядел крайне напряжëнным, в отличие от Генри Фишера, который без эмоций сидел возле флага США и перелистывал бумажки. — Но давайте начнëм с самого начала: Вэйн был в полиции ещë до моего прихода. Он отлично ладил со всеми окружающими и дела раскрывались хорошо несколько лет подряд. Он заслужил доверие общества за раскрытие таких преступлений, как наркосбыт и перевозка трафика, а также добился перекрытия постройки опасного строения в центре города.       — Разве он не путал дела ещë больше? — подняла руку случайная активистка. — Я знаю, что Джим Джонсон недавно был убит неким преступником, и Вэйн обвинил в этом Мэйпл Кохэн, которая оставалась единственной свидетельницей…       — Мама? — Сода пробегала мимо телевизора и случайно услышала имя матери. — Эшли, а когда мама вернëтфя?       Эш с понурым видом оторвалась от экрана телевизора. Взглянув без улыбки на Бена, она взяла Соду за руку и отправилась с ней на второй этаж. Роуз Кэмпбелл находилась на кухне и не выходила оттуда долгое время. Она не любила смотреть телевизор. Бен продолжал сидеть на диване, где обычно отдыхал отец.       — Несколько судебных заседаний состоится первого июля, пока призванная полиция штата уже больше суток ищет других пропавших без вести людей, — ответила вместо Паркинсона миссис Санденсон. — Господин Фишер, — обратилась она к Генри, — ваша жена, Элизабет Фишер, оказалась в культе каннибалов. Каким образом?       — Я думаю, что у неë были причины, — Генри так и не поднял взгляд с бумажек, которые он всë перелистывал и перелистывал. — А теперь вы, — надавил он, — найдите мне хотя бы одного человека, который не был причастен к культу, а, Паркинсон? — Генри словесно напал на прокурора.       — Ваш второй сын Ларри участвовал в нелегальных гонках, — Паркинсон на нервах завертел ручкой между пальцами.       — Он никого не убивал! — парировал Фишер. — И Лиза тоже, я уверен! А вот найденный мëртвым Терренс Эддисон очень может быть делом рук вашего подопечного Вэйна, а не только тот факт, что он перевирал бумажки.       — И я тоже никого не убивал, Фишер! — Паркинсон испепелял взглядом Генри, который почему-то не выглядел разочарованным. Скорее, наоборот: нарывался на политический скандал. Связано ли это было с его отчасти журналистской профессией или с чем-то другим, Бен не знал, но телевизор решил выключить. Больше полезной информации он там не услышит.       В доме, где раньше руководил старший Кэмпбелл, стояла непривычная тишина. С кухни можно было услышать шум холодильника и тихой музыки из радио, которое включила мама. Сал Фишер так и не вернулся с момента, как отправился к СиДжею вчера около полудня, но Эшли не паниковала, значит, волноваться не о чем. Бен пытался отбросить наваждение.       Вчера, когда Трэвис и Нил ушли через потайной ход в самое пекло, он остался стоять снаружи. Не прошло и десяти минут, как возле торгового центра кто-то начал громко визжать о помощи. Бен смог прокрасться к огромному окну, чтобы посмотреть внутрь, но не увидел никого. Внутри весëлого нового торгового центра оказалась пугающе мëртвая тишина.       Внутрь Бен заходить не стал, несмотря на чей-то крик. Попросту не хватило духу, да и, вспомнил советы отца: когда оставляют в тылу, необходимо всегда быть незаметным, а не рваться на передовую. Бен очень жалел, что так и не выпытал ничего от Нила или Трэвиса про Роберта.       Тогда, краем глаза в огромном торговом зале он заметил движение. Возле входа во внутренний супермаркет стоял огромный человек в грязной одежде. На голове у него была чëрная маска свиньи, из-под которой торчали пепельные волосы. В тот момент Бен почувствовал, как неприятное чувство пробежало от затылка до копчика, словно он уже сталкивался с этим громилой раньше, только при иных обстоятельствах. Он хотел позвонить Роберту, а потом передумал.       Громила вдалеке тащил кого-то за волосы по огромному пустому залу торгового центра. Будто он был владыкой на огромной арене для финальной битвы. Умолкшую жертву Бен не знал, но предчувствие закралось тогда под корку: то была случайная темнокожая женщина с рыжими волосами. Именно поэтому Роберту Бен ничего не захотел отправлять. Он узнал Роя в громиле-Свине. И вспомнил, как видел совсем случайно чëрную маску свиньи в доме Ноя, когда возвращался с Ларри.       Бен отбежал как можно тише к Импале, спрятанной в густых зарослях. Он поверить не мог, что делал это, но сам набирал номер Аманды — тогда она казалась единственной, кто сможет дать дельный совет на вопрос «что делать, если твой лучший друг, возможно, злодей или заложник?», на что та в ответ расспросила о самочувствии и уточнила, где именно находился Кэмпбелл.       Дальше всë происходило, как в настоящем боевике: спустя минут десять приехал целый отряд военных в шлемах. Здание торгового центра оказалось оцепленным. Бен так и не смог увидеть, как вытравливали целую группу культистов, которые взяли заложников — об этом он услышал случайно из полицейской рации, когда его отвозили в отдел для дачи показаний.       Там же была и Эшли, но без Соды — та осталась с Роуз. Эш долго тормошила Бена тем, что тот сбежал в опасное путешествие, но радовалась, что брат оказался цел. Никого из Гибсон в отделе не оказалось, а Мэйпл успели куда-то перевезти.       Всë перевернулось вверх дном.       — Что за день вообще вчера был, блин? — Бен вернулся из воспоминания о безумном путешествии, обнаружив себя сидящим в своей спальне возле окна. Он набрал номер Роберта. — Ответь уже… — и нервно заскрипел зубами.       — Ты в порядке? — вместо приветствия Роберт сразу задал вопрос, чем ввëл Бена в ступор.       — Э… да, — вздохнул обеспокоенно он и решил вернуться на тëплую постель. — Слушай, Дракон.       — Слушаю.       — Ты ведь не из-за скуки уехал? Не за новыми приключениями? Ты ведь знал, да? — Бен уставился на светящийся желтоватым торшер. — Почему не сказал мне?       — Извини, — Роберт недолго помолчал. — Боялся, что ты начнëшь…       —…проситься поехать с тобой? — перебил его вопросом Бен. — До недавнего момента я думал, что слишком привязан, но, — он ногой подвигал серо-зелёную простыню на кровати, — на самом деле я о многом задумался. Знаешь, это что-то… Не знаю, как объяснить.       — Вылета из родительского дома?       — Да! — воодушевлëнно выпрямился на секунду Бен. — Не совсем, но что-то подобное, да, — он задумчиво ссутулил спину. — Правда, ты же мне не родитель.       — Всë время ощущал себя опекуном или нянькой.       — Дракон! — Бен почувствовал, как загорелись уши, но, услышав басистый смех Роберта, тепло улыбнулся. — Ну ты и тупица!       — Когда планируешь встречу? — задал, пожалуй, самый неожиданный вопрос Роберт.       — Э, ну, — Бен задумчиво свëл глаза к носу, — года через четыре, если получится. Но это не только из-за учëбы в планах! Хотя, из-за неë тоже.       — Отлично. Тоже научусь кое-чему. Гонять на автомобилях довольно сложно, но безумно весело.       — О, блин, верните мне Роберта с каменным лицом и одним ответом «понятно» на все вопросы, — Бен с улыбкой развалился в постели, закидывая свободную руку за голову.       — Марк Шнайдер ещë зануднее. Теперь понимаю тебя, когда ты жаловался на монотонность. Никогда не видел человека, который может пересказать до мельчайших подробностей почти каждый заезд Формулы один. Уже запомнил разницу между покрышками каждой машины. Хочу спросить, — Роберт вдруг сменил тему: — Как дела у Ларри? Если ты знаешь подробности, конечно. И у СиДжея?       Бен ненадолго завис. Он не знал, стоит ли отвечать на вопрос честно или лучше вообще промолчать.       — Не буду грузить, поэтому спрошу другое, — Роберт, к счастью Бена, вновь решил перевести тему. — Ты будешь ещë заниматься музыкой?       — Конечно! — моментально ответил Бен, и на его лице растянулась настолько довольная ухмылка, что свело щеку. — У меня целый план, начиная с военной академии!       — Кое-кто перенял фразу про личный опыт слишком серьëзно, — Роберт весело басил в динамике раскладного телефона Бена. — Ещë когда ты в девчо…       — Забудь! Об! Этом!!! — Бен закричал так громко, что испугался самого себя. Из коридора в дверь постучалась сестра. — Эшли, я по сотовому болтаю, отстань!       Он готов был улететь со стыда в центр Земли, лишь бы не вспоминать идиотские переодевания в женские наряды. Не то, чтобы ему не нравилось, но сам факт, что когда-то Бена из-за несломанного голоса путали с девочкой, заставлял его вспыхивать до зуда в кончиках пальцев. Если бы он сейчас глянул на себя со стороны, то обозвал самым бордовым существом на планете.       Весëлый гогот Роберта делал только хуже.       — Да хватит ржать! Поверить не могу, что я тебе это говорю, Дракон! — Бен кричал на телефон, сжимая его в руках так, будто собирался придушить.       — Хо-хорошо, — дрожащим низким голосом ответил Роберт.       — Короче-е, блин! — пыхтел Бен. — Я не планирую торчать в тупой академии всë время, если что! Ладно, ты помнишь песню Майкла Джексона «They Don’t Care About Us»? Вот хочу что-то подобное, только с темой военных, которым промыли мозги такие же, как мой папаша.       — Это сильно, — Роберт уже звучал спокойно. — Хочешь делать, делай.       — Ты одобряешь, серьëзно? — Бен удивлëнно моргнул, глядя в стену.       — У песен всегда должна быть какая-то тема, иначе она будет шлаком, забытым, как затëртая трëхнотовая попса. Шедевры запоминаются на годы.       — То есть, тебя не парит, что я ради этого поступаю в военную академку? — воодушевился снова Бен.       — Если ты считаешь это важным опытом — дерзай. Может, так ты найдëшь своë направление.       Несмотря на нервные события последних дней, разговор с Робертом сильно воодушевил Бена. Он не думал, что поступал совсем верно, но в какой-то степени его одолело желание стать однажды нечто большим в глазах отца, которого так и не смог переубедить в сторону своих взглядов на мир.