***
Сала довезли в полицейской машине прямиком до дома и вернули пакет с кассетами. Фишеру чудом повезло, что он взял с собой ключи, потому как после трëхминутного ожидания у порога дверь никто не открыл. Полицейские уехали, и он вздохнул с облегчением. Дом ощущался безопасным и спокойным, пока в нëм не было Генри. Но оставаться внутри надолго Сал не хотел — он ещë не посмотрел кассеты, а отец мог вернуться в любой момент. Режим чрезвычайной ситуации в Нокфелле однозначно сунул множество палок в колëса, но не постоянно же сидеть теперь на иголках в ожидании, пока поймают какого-то там неизвестного убийцу. Сала расследования давно перестали интересовать — своих проблем хватало с головой. Поэтому, когда Эшли и Бен вчера вечером по приходе домой к их родителям начали обсуждать новости, Сал предпочëл остаться в неведении и поразвлекаться с Содой. На эту малышку теневой кошмар не действовал, как и на Ларри и Генри. Сал задумчиво прогулялся по гостиной, успев снять только носки. Смутное сдавленное ощущение заставляло ныть где-то в районе груди, и он рискнул глянуть в зеркало. — Я уже почти привык, — Сал разглядывал в отражении чуть светящиеся голубые глаза и чернеющие кончики волос. — Почти не вижу еë, разве что совсем мутно. Он отвернулся. Попытка убедить себя, что видеть то, чего больше никто не видит — это нормально, начинала трещать по швам. Сал не мог описать, что чувствовал в данный момент. Но глубоко внутри становилось хуже. Закрыв дверь на ключ, он вышел на улицу спустя полтора часа после возвращения домой. Всë время Сал потратил на то, чтобы куда-нибудь заныкать кассеты, лишь бы Генри не нашëл. Идея спрятать их обратно в кресло отмелась сама собой. В комнате Ларри — тоже не вариант, хотя Сал последний час проторчал в спальне сводного брата. В ней он чувствовал себя безопаснее, чем в собственной. И почему не навестил Ларри? Об этом Сал задумался уже много времени спустя, а топать обратно в ту же больницу с его навыками маскировки — гиблое дело. — Я незаметно палевный, чел, — Сал непринуждëнно шагал по улице в той же одежде, только без банданы. Кассеты были в гитарном чехле, который он прихватил с собой. — Говоришь, можешь меня по походке узнать? А вот я тебя по… Рядом никто не шëл и не ехал. Незатейливая улыбка исчезла с лица. Сал виновато всосал губу, стыдливо вжимая голову в плечи, и покрепче вцепился пальцами в лямки гитарного чехла. —…по тому, как ты головой вертишь, когда о чëм-то паришься, — договорил он полушëпотом и остановился на тропинке. Прямо у ног в траве рос небольшой жëлтый пушистый цветок, который медленно, как буëк по прибрежным морским волнам, шатался на приятном ветру. Золотистые нежные лепестки бутона на крепком стебле среди сочной зелени словно светились от падающих лучей дневного солнца. — А так ты ей дрыгаешь, когда слушаешь Битлз или Квин. У Квин ритм ещë совсем не танцевальный. Лучше Пинк Флойд. Только с них уплыть можно, когда слайдом по гитаре начинается мелодия. Цветок задëргался быстрее, будто засмеялся. — Ха-ха, понимаю, — Сал тяжело вздохнул. Пушистый цветок продолжал весело пошатываться, пока ветер гулял в блестевшей траве. Огромный серый кроссовок тенью навис и придавил цветок. Теперь Сал пустым взглядом смотрел на искалеченное растение с частью разорванных грязных, жëлтых лепестков. — Прости меня. Я понимаю, как ужасно поступил перед тобой, но я искренне раскаиваюсь за всë то, что успел натворить. Помятый цветок теперь не шатался на ветру. Он перестал быть пушистым и мог только уныло пригибаться к земле на сломанном стебле. У Сала дëрнулись брови. Он присел на корточки: — Я не знаю, как искупить свою вину, правда, — его руки прижались к груди. — Может, мне тебя полить, но не означает ли это, что я снова начну врать? — оправдывался Сал, уже не сдерживая отчаяния в голосе. — Чего бы ты хотел? Если нужно что-то, то проси всë, что пожелаешь, лишь бы тебе стало легче… — он едва коснулся цветка. У того отпал лепесток. — Видишь, я делаю только хуже, потому что не знаю, как к тебе подойти. Я тебя ужасно разочаровал. Я хреновый друг, который может только смешить. Смешной хреновый друг, чел. — Кхи-кхи, мистер? — высокий девичий голос оторвал Сала от извинений перед цветком. — У вас всë норм? — Я гитарист, — Сал с открытым ртом и всë ещë сидя на корточках показал на гитарный чехол за спиной. — Репетирую речь перед выходом. — О-о, вот как? — смуглая девушка с салатовым цветом волос, в голубой майке и коротких джинсовых шортах поставила руки на бока. — И как? Выходит? — Такое себе, — Сал поднялся с корточек и расфокусировано глянул на землю. — А я вас знаю. Классная кепка, у Эшли была похожая, — девушка указала пальцем на головной убор Сала. — Эшли Кэмпбелл? — уточнил Сал. — Ага. Вспомнила! Мы виделись с вами на тусовке в прошлом году. Тогда вы рассказали классную историю, как женились на Ларри. Сал смутно начинал вспоминать всех гостей-студенток на вечеринке у Эш. Тогда ещë Кэмпбелл обломала его, рассказав про Филлипа, но теперь Сал думал об этом не с наигранной ревностью, а с чувством, что, пожалуй, так даже лучше для самой Эшли. — Точно… — он почесал затылок через радужную кепку. — Кстати, я как раз к ней шëл. — Да? — студентка озадаченно оглядела Сала. — Вы же не в апартаменты идëте? — Нет, а что? — Эш обзванивала всех подряд, — девушка скрестила руки и переместила точку опоры на другую ногу. — Сегодня утром какие-то бандиты поймали Хлою, Барбару и Кэрри. Джун потом мозги выносила с вопросами, где Ларри. А Ларри… — В больнице, — ответил за неë Сал. — Точно. Короче, будьте осторожны. У нас тут ЧС ввели. Впервые в жизни вижу такое. — Ты не выглядишь обеспокоенной, — Сал не особо хотел продолжать диалог, но его заинтересовал абсолютно спокойный настрой студентки. — Мне пофиг, йоу, в Нокфелле так скучно. Даже мотоциклы стухли. Сейчас хотя бы что-то интересное происходит. Сал попрощался и направился в сторону дома Эшли. Он едва ли знал дорогу к нему от своей улицы, поэтому шëл сначала к ближайшему знакомому переулку, чтобы потом по памяти сориентироваться, куда двигаться дальше. Информация о том, что возле апартаментов Кэмпбелл кого-то похитили, переварилась в голове не сразу. Лишь подходя к одному из кварталов, дорога возле которого вела прямиком к дому родителей Эш и Бена, Сал задумался, а что случилось с оставленными Хондой и Ямахой. Он остановился на перекрёстке и посмотрел сначала вправо — туда вела дорога к Эшли. Затем влево — там находились апартаменты, а рядом с ними располагалась крытая платная парковка. «Если я не найду ключи от Хонды, то придётся вскрывать замок зажигания. А ещё надо будет как-то попасть на эту парковку без Эшли», — Сал шёл в сторону апартаментов. Его не пугала мысль, что он может наткнуться там на кого-то из опасных бандитов. Сал предпочитал думать, что вряд ли с ним вообще что-то может случиться, если тот сам не захочет. К тому же вокруг ходили люди, которые с виду тоже не особо беспокоились о введённом режиме чрезвычайной ситуации. В отличие от восточного расположения Диагональной улицы, это место штатные ещё не успели оцепить. Вход в апартаменты оказался перекрыт предупреждающей красно-белой лентой, а возле неё полукругом встало несколько полицейских, которые с умным видом и непонятными терминами рассказывали про улики, мотив преступника и прочие скучные вещи. Сал легко подпрыгнул, но услышал слабый грохот кассет в гитарном чехле. — Я тут живу, что случилось? — он состроил удивлённое лицо и обратился к одному из полицейских. — Здесь были сектанты, молодой человек, — ответил торопливо бледный длинноносый коп со светло-зелёным каре. — Нанесли тяжкие охраннику и похитили трёх девушек. — То есть там никого нет? — Сал скорчил крайне скорбное лицо. — О нет… как же так, какой кошмар. — Соболезную, молодой человек, — коп посмотрел на него со слабой грустью. — Возможно, вам нужна помощь? — Внутрь сейчас не попасть? — Сал глянул на перекрытую лентами дверь. — К сожалению, гражданским вход закрыт. Но я могу вам чем-нибудь помочь, — повторил полицейский. — Можете звать меня Джон Томсон. Все силы богов понадобились для того, чтобы Сал не разразился хохотом. Ведь имя полицейского звучало, как удачная анаграмма Тома Джонсона. — Сал Фишер, — честно признался Сал. Полицейский не вызывал в нём раздражение, поэтому он посчитал, что тот заслужил хотя бы толику правды из всего диалога. — Простите, но мне нужно каким-то образом попасть внутрь. Это буквально вопрос моего дальнейшего существования, понимаете… я теперь бездомный, — Сал подпрыгнул с гитарным чехлом так, чтобы не раздался грохот кассет. — Зарабатываю возле дорог музыкой. Очень тяжело. Единственная ценность, которая у меня есть — это мотоцикл. В багажнике остались мои документы, но без ключей я не смогу их достать. — Как жаль, сэр, но я не могу так просто брать вещи с места преступления. — Да поймите же, — Сал опустил взгляд и зашаркал ногой по асфальту. Он держал паузу. — Совсем не можете? Мне ведь нужны только два ключа: от парковки и мотоцикла. Я знаю, как они выглядят, на них есть такой небольшой брелок, — Сал показал на свою футболку. — В виде призрака. — Я думал, это осьминог такой, — Джон Томсон заметно заёрзал. — Ох, Сал, посмотрим, что я могу сделать. Подождите тут. — Огромное спасибо, — улыбнулся Сал. — Я обязательно посвящу песню вашему добролюбию. «Если вспомню, конечно», — саркастично закончил он в мыслях. Прошло минут пятнадцать, прежде чем Джон Томсон вышел из апартаментов. Выглядел он довольно живо. — Повезло, — сказал полицейский, — мне разрешили взять ключи. Они не являлись какой-либо уликой, — он протянул их Салу. — Вот, молодой человек. И я проверил список жильцов апартаментов в найденном журнале — вы действительно там были и у вас даже была оплачена парковка. Спасибо, что не соврали. Впервые в жизни Сал радовался тому, что хоть где-то сказал правду. Конечно, он не стал поправлять полицейского, что мотоцикл он парковал другой, а жил в апартаментах примерно месяц назад. Вероятно, тот не обратил внимания на даты. Либо Сал сам их забыл проставить — это уже было не так важно. Ключи оказались на руках. — Спасибо вам огромное, — Сал вежливо поклонился и в прыжке быстрым шагом направился в сторону парковки. Грохот кассет чуть не выдал его, поэтому он мигом закашлял. Заветная крытая парковка была открыта. «Словил джекпот, — Сал с хитрющей ухмылкой крутил два ключа зажигания на указательном пальце. — Ямаха или Хонда?» Два мотоцикла стояли рядом и блестели под множеством искусственных лампочек. Хонда была всё ещё грязной после недавней поездки Сала по лужам и выглядела менее презентабельной. Ямаха Роберта казалась слишком апельсиновой, но привлекала внимание тем, что на неё Ларри оставил запрет. Поэтому теперь вставал другой вопрос: выбесить Джонсона не так сильно или вызвать у него яростный гнев за любую царапину на Ямахе, а заодно и задеть неугомонного шкета Кэмпбелла? Ларри был в больнице. Уже второй человек, которому Сал доверял больше, чем кому бы то ни было, оказался вне досягаемости. К тому же кассеты он так и не посмотрел, а Ларри единственный, кто видел одну из них. Простит ли он за очередную шутку и будет ли доверять дальше, если Сал облажается? Сал выбрал Хонду. Вернув ключи от парковки Джону Томсону, Сал вручную прокатил мотоцикл по тротуару. Он задумался над тем, сколько времени планировал кататься и куда. Хонда была полностью в его распоряжении, а единственной проблемой оставалась штатная полиция. Ничего лучше не придумав, Сал с гитарным чехлом за спиной кое-как уселся на байк и надел шлем Ларри. Сейчас ему хотелось развеяться от лишних мыслей и давящих на совесть чувств.***
Весь день, вечер и ночь Сал провëл в своеобразном кочевничестве. Он успел выехать настолько далеко за пределы Нокфелла в лес, что напрочь забыл про ограниченное количество топлива в баке. Но Сал не унывал: он успел затормозить возле стоянки кемперов — домов на колëсах, рядом с которыми находилось придорожное кафе с тусклой вывеской. Здесь оказалась небольшая группа преследуемых полицией байкеров-нелегалов из Нокфелла, среди которых Сал узнал Кенни. — Всë знакомые лица, — байкер с двумя косичками на бороде выглядел не таким жизнерадостным, как раньше. — Теперь плутаешь без маски, Пожарник? А это? — он с удивлением оглядел мотоцикл. — Неужто Хонда Ларри? — Вроде того, — Сал немного поëжился. В лесу, далеко от города, оказалось гораздо холоднее, несмотря на май. — Бр-р, ещë бы она не заглохла из-за нехватки топлива. — Я бы одолжил, но у самого на дне две капли, приятель, — разочарованно почесал затылок Кенни. — Отстойно, — пробурчал Сал. Если бы не гитарный чехол и кепка Эш, которую перед поездкой он успел пихнуть туда же, куда и кассеты, то замëрз бы окончательно. — Ох, точно, телефон. Сал полез в карман джинсов и достал сотовый. Из-за громкости звука двигателя во время езды любой звонок заглушался моментально. На экране высветилось сообщение: «У вас 2 пропущенных от: Классная Попа». — Надо бы поменять имя для Эшли, — Сал набрал еë номер. — Привет, ты звонила час назад. Я тут просто… домой вернулся, так что не парься, — он старался говорить непринуждëнно. — Звук? А, я гараж открыл проветрить, а то тут пылища. — Сал, ты что, взял мотоцикл Ларри? — голос Эш в динамике зазвучал неожиданно серьëзно. Сал всосал губу и удивлëнно хлопнул глазами. — Ну, мне его отдали, — замялся он. — Так что я ничего не крал, а взял, скажем так, напрокат. — Пожалуйста, отвези его потом к нам. Я не хочу, чтобы Ларри расстраивался, — печально прозвучала Эш и вздохнула. — Хорошо, — Сал не хотел лишаться окончательного доверия ещë и со стороны Эшли. — Давай завтра вечером. Заодно успею его отмыть. Эшли весело хохотнула в динамике телефона. — Было бы замечательно! Большое спасибо, не подведи меня, Сал. И, — она зазвучала откровеннее, — я рада, что ты в порядке. Пожалуйста, береги себя. В голове Сала что-то ухнуло, но тут же скрылось за неясной тëмной пеленой. — Да, — он проглотил образовавшийся болезненный ком в горле, — тебе спасибо, что доверяешь мне. Сал завершил разговор. Потупил пустым взглядом на погасший экран и схватился за лоб. Размышление о том, что он минуту назад так нагло соврал подруге, принесло такое невероятное чувство стыда, что Сал поклялся больше никогда-никогда не разговаривать. — Не хочешь по крепкому? — приглашал в кафе Кенни. — Там половина наших ребят. Слушают радио и пытаются впасть в забвение при помощи алкоголя. — Мне бы тоже не помешало, — уныло вздохнул Сал, смиряясь с тем, что не может сдержать клятву даже для самого себя. — Только Хонду отгоню на видное место. — Давай, а я пока в трейлер тоже сбегаю. Надо собаку покормить. Оставшаяся ночь пронеслась, как в бредовом тумане. Сал никогда в жизни так не напивался, как с кочевниками. Каким-то образом он успел сделать ставку в споре, построив предложение на мотив Дэвида, и выиграть несколько наличных, которые тут же потратил на комнату в мотеле. Полутрезвый сон на пружинистом полосатом матрасе, накрытым тончайшей бесполезной простынëй, оказался лучшим за последние месяцы. Правда, утром приснившееся рассыпалось, словно вылитый кипяток на улицу при холодной зиме. О чëм болтали байкеры — Сал помнил смутно. Кенни много говорил про Ночного Призрака, но детали информации затерялись где-то на подкорках сознания ещë тогда, когда Сал уже еле стоял на ногах. Кассеты в чехле чудом остались целы и невредимы. Хонда, к счастью, тоже оказалась нетронутой, спокойно простояв среди чопперов и других байков всю прохладную майскую ночь. На оставшиеся с выигрыша деньги Сал выкупил у кого-то канистру с топливом. Было немного, но достаточно для того, чтобы и на мойку отвезти, и вернуть потом Эшли. Сал проезжал по степному участку, вслушивался в дребезжание мотора Хонды и наслаждался обдуваемым ветром. Тепла от двигателя хватало, чтобы не мëрзли ноги, а вскоре из-за горизонта через холмы выглянуло солнце, озарив небо красивым пасмурно-розовым рассветом. В лёгкой голове играла ненавязчивая мелодия на банджо, и Сал не мог понять, действительно ли она звучала прошедшей ночью или просто приснилась. Он почувствовал, как в кармане джинсов завибрировал сотовый, однако не стал останавливаться. Слишком хорошее раннее утро было сейчас, почти без тумана, поэтому вдалеке у левого подножия холма виднелась часть грузового состава, проезжающего далеко-далеко по железной дороге. Заезжать домой Сал не планировал, поэтому проехал на Хонде по окружному шоссе вверх к Северу, чтобы подольше покататься. Первая остановка была на заправке Чарли Мэнсфилда. Парковка мрачно пустовала, хотя обычно даже в самую рань на заправке кто-нибудь да был. «Что здесь произошло? — Сал стянул шлем с головы и огляделся. Склад, в котором он однажды покупал подержанную Априлию у Чарли, оказался наглухо закрыт и крестом обклеен бело-красной лентой. — Мне кажется, Кенни о чём-то подобном говорил, но я не помню ни черта». Тёмный силуэт мотоцикла и мотоциклиста на фоне светлеющего неба, большой мрачной парковки и растущих вдали таинственных деревьев — именно так представлял себя Сал, когда понял, что действительно был здесь совершенно один. Решив уточнить время, он достал сотовый из кармана джинсов и заметил два новых сообщения. Утренний воздух судорожно вдохнулся до рези в лёгких. У Сала немного закружилась голова от волнения. Отправитель: ПривтКрис Яхотелсказа. Сал не знал, когда успел переименовать СиДжея, но по имени понял, что писал ему ночью. Только не помнил, что именно. Сглотнув ком в горле, Сал нерешительно открыл сообщение. «Не знаю. Я ещё думаю. Но можем чуть позже обговорить. Рад, что ты так волнуешься за меня». — Что я тебе написал? — Сал повесил шлем на руль и облокотился о рядом находившийся погасший фонарный столб. Второе сообщение тоже было от СиДжея, но прислано недавно — буквально минут двадцать назад. «Прости, что пишу в такую рань, но я подумал и, да, идея мне очень нравится!» Сал, стыдливо зажмурившись, два раза стукнулся затылком о столб в попытке вспомнить хотя бы что-то. Какая идея? О чём он вообще писал ему? В ушах появился слабый гул. Пальцы уже начали искать номер телефона, чтобы перезвонить, но Сал завис перед маленьким светящимся дисплеем. Ему удалось только скользнуть по кнопке вызова. А всё из-за возникшего страха, но не того, когда могут напугать кошмарные картинки или замогильные голоса. Сал боялся, что может сказать что-то не то. И на душе свербило ещё одно дико странное чувство, от которого ему захотелось раздробить собственную голову на куски. — Чёрт, — он сполз спиной по столбу на корточки и с силой прижал ладони к вискам. — Настроение: Курт Кобейн, не иначе, — от произнесённой со смешком фразы особо легче не стало. Шумящий по парковке ветер начинал доносить звуки. Сначала — едва уловимый свист, будто вдали чирикала ранняя птица. Она медленно закручивала голос, который был всё сиплее, тише и ниже, пока не появился ненавязчивый человеческий шёпот. Сал пугливо огляделся. — Кто здесь? В ответ ему был лишь гул далёких сирен. Сал чувствовал, как у него в груди всё сжималось от каждого шороха. Он ещё не помнил случая, когда слышал голос настолько близко и живо, как сейчас: словно тот добрался до самых чувствительных, тончайших струн его души и защипал пугающую минорную мелодию. И что-то болезненно знакомое в этом голосе задело до такой степени, что Сал, кое-как встав, решил тут же поехать домой.***
Ни Генри, ни Лизы дома снова не оказалось. Сал не стал завозить мотоцикл, оставив его возле гаража, и забежал внутрь со стремительностью, из-за чего споткнулся на развязанном шнурке и едва не свалился на пол. Он направился в комнату Ларри и уткнулся в незаправленную подушку лицом. Ужасно хотелось хоть что-нибудь сделать, лишь бы перестал преследовать звук свистящего ветра. Сал глянул на зашторенное окно. Оно было закрыто. — Какой пиздец, Ларри, ну почему ты сейчас в больнице? — Сал перевернулся на спину и с силой вжал вытащенную подушку в лицо. — Мне так плохо, а я даже не понимаю причину! Если бы кто-нибудь, даже тот же Ларри, зашëл в комнату, то услышал, как Сал безумно болтает в подушку неразборчивые слова. — Где моя гитара? — он резко сел в кровати и зашатался. — Ну, я же дома, хватит меня мучить, хватит, хватит! — Сал резко вздохнул и заëрзал на постели, как больной лихорадочной чесоткой. Всë тело ломило от неясной боли, идущей из головы. Или какого-то невозможного душевного переживания, от которого у Сала был выход раньше, но сейчас он едва мог понять, что делать. Он лëг обратно, схватился руками за края одеяла и замер. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Глубокий вдох. Задержка дыхания. Медленный выдох. Такой цикл продолжался энное количество времени. За окном успело посветлеть ещë больше. Проехало несколько рабочих и полицейских машин. Сал лежал и пытался не дëргаться. Понемногу начало отпускать. — Я так откинусь скоро, — судорожно шептал потолку Сал. — Если это побочный эффект алкоголя, то я больше ни капли не выпью. Оставшийся день до вечера он провëл за отмывкой Хонды. В голове вновь плавал туман, как это было после концерта в Нью-Йорке. Сал понимал, что чувство страха скоро пройдëт, но оно не отпускало его. Шум так и не исчез, продолжая слабым ветром свистеть в ушах. Написав Эшли, Сал решил, что стоило переодеться во что-нибудь другое. Не найдя ничего, кроме новой широкой тëмно-синей футболки и серых свободных джинсов, он кое-как расчесал пальцами волосы и направился в сохнущий после мойки гараж. В зеркало Сал решил не смотреть и старался избегать любых отражающих поверхностей. Через полчаса он уже был возле двухэтажного коттеджа Кэмпбеллов. В соседских домах горел свет, а где-то вдалеке собралась толпа людей, до которой Салу не было дела. — Привет, — Эшли с радостной улыбкой открыла входную дверь. — У нас въезд с другой стороны, сейчас покажу. Сал так хотел искренне улыбнуться в ответ. Но мог лишь натянуть уголки рта до треска в пересохших искусанных губах. Вместо уже привычного тумана рядом с Эшли плавал черноволосый призрак неизвестной женщины с горящими голубыми глазами. — Ты замëрз? — обеспокоенный голос подруги прорвался сквозь шепчущий шум. — Нет, — сказал Сал и глянул сквозь неë. — Почему тогда трясëшься? — заволновалась Эш. — Ладно, оставь у дома байк, потом завезу сама. Проходи, — она гостеприимно позвала Сала внутрь. Он посмотрел на то, как та разворачивалась и проходила внутрь. Витающий рядом силуэт неотрывно следовал, но оставался повëрнутым к Салу обезображенным лицом. На чëрных, словно липких губах скользили волосы, состоящие из сплошной тьмы. Руки с почерневшими ладонями были немного приподняты, а вместо ног у кошмарной женщины — размытое чëрно-белое месиво. Сал скользнул взглядом по видимой части своих синих волос. Их кончики подрагивали. — Почему трясëшься? — потусторонний раздвоенный голос вторил вопрос Эшли. — Сал? — Салли? Сала коснулись и потрясли за плечо. Он вздрогнул от неожиданности. Лицо Эшли с яркими изумрудными глазами совсем близко выражало сильную озабоченность. Вместо призрака рядом снова витал туман. — Я в порядке, — Сал закрыл ладонью половину лица и уставился одним глазом на асфальт. — Сейчас зайду. Дома у родителей Кэмпбелл было уютно и сохранялся приятный успокаивающий свет от настенных ламп со второго этажа и двух включенных торшеров возле дивана в гостиной. Голос Бена звучал где-то наверху. Роуз Кэмпбелл мельком оглядела гостя, поздоровалась, спросила, нужно ли что-нибудь. Сал отрицательно помотал головой. Роуз ушла, тихо напевая под нос. Соды слышно не было, видимо, уснула. Чуть позже Эшли это подтвердила, когда зашла в дом со стороны гаража. — Прости, что взял без разрешения, — Сал уставился на чëрный экран выключенного телевизора. — Это не передо мной, а перед Ларри нужно говорить, — Эшли прошла вдоль массивного комода, над которым висело несколько портретов мужчин в военной форме. Она взяла тряпку и обтëрла руки. — Ты к нему не ходил? — Пытался, но там были полицейские, — усмехнулся Сал. Диван с накинутым мягким пледом вызывал лëгкое неудобство, но на нëм он не так давно спал. — Меня домой отвезли, представляешь? — Ты останешься? — Эшли будто прочитала желание Сала не возвращаться в пустующие комнаты родного дома. — На кухне есть разноцветные хлопья, — она уселась на соседнее кресло. — И классный лабиринт на упаковке. Я так и не поняла, как добраться до золотого медведя, — наигранно насупилась Эш. — А у Соды всë просто — она обошла его. Сал тихо засмеялся, но не рискнул смотреть на подругу. — Действительно, зачем заходить внутрь лабиринта, если можно его обойти? — иронично выдохнул он. — До сих пор не могу поверить, что происходит, — заговорила беспокойно Эшли. — А если Мэйпл не выберется или её лишат родительских прав? Что бы сделал Филлип, — вздохнула она. — Он, конечно, хочет детей, но мы ещё оба молоды. Что думаешь, Сал? Он не знал, что ему думать. Мысли были заняты совершенно другим. — А как к тебе Лиза отнеслась? — дополнила вопрос Эш. «Зачем ходить внутрь лабиринта». В голове всплыли воспоминания, как однажды Сал окольными путями пытался выбить из СиДжея признание. Ему резко стало плохо. — Сал! — Эшли вскочила с места. — Не вставай, я принесу воды! Сал мог только лежать. В ушах снова слышался шум ветра и чей-то шëпот. Когда Эш подходила, он машинально рукой прикрыл глаза. — Вот, возьми, — протянула в свободную ладонь Эшли. Моментально осушив стакан, Сал поблагодарил еë и вернулся в лежачее положение. Он развернулся, утыкаясь носом в спинку дивана. Лишь бы не видеть Еë. — Салли. — Да прекрати уже, — жмурился до пятен в глазах Сал. — Ты о чëм? — этот вопрос уже был от взволнованной Эшли. Еë рука осторожно коснулась дрогнувшего плеча. — Сал. Возможно, я поступаю не очень правильно, но у тебя, вероятно, не всë в порядке. От еë слов он сильнее скрутился на диване. Глупо было это отрицать. Сал никогда ещë не чувствовал себя настолько жалким. — Эшли, всë ужасно, — сопел он в спинку дивана. — Я не понимаю, где я и что со мной. — Это ведь из-за твоего кошмара? — спросила Эш. — Салли. — Да, из-за неë, — игнорировал потусторонний голос в голове Сал. — Тебе Ларри рассказал? — Нет, ты как-то просил нарисовать меня странную женщину с чëрными волосами. — Я уже не помню, — пролепетал Сал. — Но… я постоянно вижу еë, — признался он. — Раньше она была в моих кошмарах. Почему это вообще происходит? — Сал спрятал голову за руками. Его укрыли мягким пледом. — А когда ты перестал видеть еë во снах? — спросила Эшли. По полу прозвучал скрип, видимо, она подвинула кресло, но Сал не стал смотреть. — Не помню, — он болезненно и с судорогой зашептал, пытаясь вспомнить. — Кажется… «Ты мне нравишься, Сал. Очень нравишься, и не как друг». Эти слова СиДжея яркой вспышкой отразились в воспоминаниях. Была зима, и Сал с Крисом гуляли через парк после новогодней ночи у Дэвида. «Дай мне время». «Для тебя сколько угодно времени, Сал». — Кажется это было почти сразу после Нового года, — хрипло отозвался Фишер, глядя на высокий тëмный потолок второго этажа. Ему на грудь давило нечто несоизмеримо тяжëлое. — Тогда я гулял с Крисом… — Салли, я люблю тебя! — Чëрт, — Сал вновь прикрыл глаза. — Я не помню. — Может, было что-то ещë? — спросила с осторожностью Эшли. Сал ей доверял. Больше всë равно некому. Он погрузился обратно в воспоминания. Заезд в тумане перед днëм рождения Сала. Тогда он поломал Кавасаки в лесу после обстрела, но выжил благодаря Мэйпл. Сал не помнил, о чëм думал в тот холодный дождливый декабрь, однако ощущения волнами мурашек пробежались по телу. Следующим воспоминанием стал сам день рождения. В голове завертелась дурацкая песня, которую Сал спел миссис Гибсон. Праздник был в доме у СиДжея. Там же вечером прогремели салюты, а перед этим Сид поспорил с Дэвидом. Сал поджал губы. Он приоткрыл глаза. Всë медленно заплывало, но не из-за очередной галлюцинации, а заполняющих слëз. Чувство вины душило за горло с утроенной силой. — Я всë испортил. Я и только я. — Салли, я люблю тебя. — Салли. — Салли. — Сал, ты бормочешь что-то, — Эшли задвигалась на кресле. — У вас ведь что-то было с СиДжеем. — Было, — ответил в пустоту Сал. Бесполезно было затыкать уши — навязчивый женский голос призрака вертелся в голове вместе с шумом ветра. — Но я ему наврал. Солгал, сказав, что у нас всë взаимно. — Ох, мне кажется, что в этом есть и моя вина, когда я заметила его переглядывания на тебя, — тихим голосом произнесла Эшли. — Я ведь тебе намекала потом. — Ты не виновата, я и сам замечал, — легко улыбнулся Сал. — У него же все чувства на лице написаны. Но я сказал ему сначала, что всë хорошо, когда он признался. А потом сам же предложил остаться друзьями. — Тебе было плохо из-за отношений? — Нет, — Сал ответил немного вопросительной интонацией. — Но я сразу понял, что мне было его, скорее, жаль, чем я действительно что-то чувствовал. — Салли, я люблю тебя. — Сал, ты очень сильно переживаешь из-за этого, — Эш ненадолго сделала паузу. — Не знаю, как объяснить, но у меня было нечто похожее с Ларри, если ты поймëшь, о чëм я. Мы смогли остаться друзьями. Я смирилась с тем, что никогда ему не понравилась бы, даже если очень сильно постаралась. — А я думал как-то, что он к тебе подкатывал. Но это даëт мне некую надежду. — Хочешь поделиться своими переживаниями? — Эшли зазвучала расслабленно. — Ты ведь так и не сказал, что именно у тебя происходит, кроме кошмара с некой женщиной. Сал замялся. Он и так рассказал ей достаточно много, но никогда ещë не пытался объяснить или описать свои галлюцинации. — Обещаю никому не рассказывать, — убедила его Эш. — Я чуть не стала врачом из-за отца, так что можешь мне довериться. — Хорошо… Но мне нужно посмотреть на тебя, так будет точнее. — Если что, ты сможешь прерваться в любой момент, — спокойной интонацией произнесла Эшли. Сал впервые видел и слышал еë настолько серьëзной. Он со времени работы в апартаментах замечал, что Эш могла быть сосредоточенной, но только сейчас понимал, насколько та была взрослой и ответственной по сравнению с ним и Ларри. И это всë та же Эшли, которая могла носить радужные вещи, верещать про медвежат и неуклюже размахивать руками, едва не сшибая прохожих. Сал понял, что не дорос до неë. Призрак женщины витал рядом с ней. Это казалось уже привычным, но не настолько, чтобы во время описания Сал мог сосредоточиться. В голосе то и дело проскакивал сиплый страх. — И ещë она, кажется, разговаривает, — завершил Сал, уже отвернувшись обратно к спинке дивана. — Зовëт по имени и произносит… Произносит… — Салли, я люблю тебя? Сал не понял, чьим голосом — Эшли или кошмарной женщины — была сказана фраза. Но уши так отчëтливо услышали громкий звук разбившегося стекла, что он подскочил с места и в страхе оглядел окна. — Сал? — Эшли осталась сидеть в кресле, но неотрывно следила за ним. — Что-то разбилось, — резко сел обратно Сал. — Может, наверху? — Всë целое, — Эш оглядела нетронутую гостиную. — У тебя раньше эта фраза вызывала что-нибудь? — Я… не помню, — Сал громко вздохнул; комната вокруг начала куда-то ехать. — Ты сказал, что не видишь галлюцинацию на Ларри и своëм отце, а на СиДжее ярче всего, — продолжила Эш. Еë голос звучал с помехами. — Мо-жет, ты поторопился с вы-одом? Ты слуш-ешь меня? Са-л? С-л!.. —?! Комната поехала окончательно, превратившись в калейдоскоп. — Генри, на серьëзный разговор, пока Сал лежит после наркоза. — Эшли, кажется, я потерял всякий смысл… — сухо в пространство отвечал Сал. Он не понимал, где находился. Руки щупали воздух. — Мне плохо, когда я с ним. И ещë хуже без него. Я разрываюсь на части. Сознание уносилось галопом в степи и леса за Нокфеллом. Концерт в Нью-Йорке превратился в прыгающее призрачное кладбище. Электрогитара искрилась в руках, и в ушах звучал треск и жужжание переменного тока, будто рядом по луже прыгал оборвавшийся высоковольтный провод. — Салли, мы любим тебя!!! Раз удар. Послышались визги. — Саллимы любимтебя! Два. — Са-имы лю-имт-е-я!.. Сотни улыбающихся трупов в белых одеяниях стали настоящим зомби-апокалипсисом. Голоса смешались в одну громкую кашу с острыми лезвиями и разрывающими барабанные перепонки гвоздями. В ушах с противным до дрожи скрипом словно распиливали пенопласт ржавой железкой. Или кто-то до крови царапал ногтями школьную доску — медленно и задевая каждый микровыступ. Шарк-скри-и-ип. Громко до невыносимой боли. До желания выколоть себе глаза от происходящего ужаса. Хотелось со скоростью реактивного самолëта влететь головой в бетонную стену. В небе гремела молния от электрогитары. Шум. Шум. Шум. Шум… — После дождя, — с эхом допел Кристофер.***
Чëрное небо напоминало гигантское половинчатое колесо, отделëнное землëй. Глубокая ночь с высокими звëздами прогремела низким гулом из-за пролетающего с красными сигналами самолëта. По телу забегали холодные мурашки, будто под одеждой ползали муравьи. Сал видел перед глазами стоящие боком дома, косые под прямым углом столбы, растущие в сторону деревья. Он лежал на скамейке возле какой-то улицы у какого-то дома и непонятно где. Машина по шоссе проехала от ног и исчезла над головой. Сал не помнил, как попал сюда и понятия не имел, сколько прошло времени. Ему и вставать с нагретой скамьи не особо хотелось. Шла последняя майская ночь. Кое-как нащупав затëкшей колючей рукой сотовый в кармане, Сал глянул на него и охнул. Небольшой дисплей оказался разбитым и рябил чëрными квадратами. Ни времени, ни даты невозможно было разобрать. Ещë запали некоторые кнопки. Половина из них не реагировала на нажатие. — Ох, — Сал еле приподнялся на локте и вновь огляделся. Он начинал припоминать это место. — Как я здесь оказался вообще? Недалеко отсюда находился реабилитационный центр. Сам Сал никогда в него не заглядывал, но иногда мог провожать СиДжея. Тому каждый раз было неловко с подобных гулянок, поэтому однажды оба условились на том, что Сид будет доезжать сюда без посторонних глаз. «Он должен быть тут», — Сал не успел нормально очухаться, как заметил идущую с тëмной стороны улицы полную раскачивающуюся фигуру. — О, — Чак сузил глаза от улыбки. — Тоже решил наведаться к Джоуи? Он выглядел не так, как обычно. Красно-коричневая кепка с длинным козырьком отбрасывала тень почти на всë лицо. Большая футболка облепляла круглый живот. Сал заметил широкие и сильные на вид руки Чака, но это его не удивило, ведь тот управлял огромной голубой Дукати. Чак вытряхивал мелкий мусор из карманов синих джинсов. Несмотря на свой невысокий рост, ноги у него были достаточно крупными. Туловище сильно сжимало высоту. — Наверное, — Сал ухватился за лоб и пытался вспомнить хотя бы что-нибудь после момента, как он начал описывать Эшли галлюцинацию. Возле Чака же витал едва заметный призрак, и в этом Сал видел некую иронию. — Не подскажешь время? — А тебе оно нужно? — Чак пнул ногой небольшой камушек на асфальте. — Время хорошее, замечательное! — Мне бы в цифрах. — Почти два часа ночи, — улыбнулся вновь Чак. — Боже, — Сал оглядел потëртые ладони, которые положил на шершавые колени. — Пять часов. Куда я их дел? — Чем будешь рассиживаться, хочу, чтобы ты покатался со мной, — бубнящим голосом предложил Чак. — Я немного проголодался, а ты, Пожарник или Сал, какая уж разница, можешь составить компанию. — Какая к чëрту компания? — цокнул Сал. — У меня даже мотоцикла нет, не то, что желания куда-то ехать с тобой. — Жаль, очень жаль, — пожал плечами Чак. — Передам Джоуи тогда, что ты решил не приезжать на вечеринку. — О чëм ты? — Сал удивлëнно глянул на Призрака, а затем и на реабилитационный центр. — Он же сейчас там. Чак промолчал. — Верно? — Сал с надеждой внутри глянул на него, но тот только достал шоколадный батончик и, раскрыв, понюхал его, словно папиросу. — Крис ненавидит это место, — притихшим голосом сказал Фишер. — Верно, — Чак сунул нетронутый батончик в карман джинсов. — Хочешь сказать, что ты знаешь, где он? — Можешь сам проверить, — уселся рядом на скамью Чак. — Джоуи вообще хороший друг. — Да… — отвернулся Сал. — Отличный. — У меня неподалëку есть мотоцикл с запасом. Выкупил у одного байкера, так что, может, тебе придëтся по душе, — весело бубнил у правого уха Чак и похлопал Сала по плечу. — Тебе уже нечего терять, а так ты сможешь остаться легендой, Пожар За Поворотом! Слова Чака звучали, словно новое откровение. «Мне уже нечего терять, всë равно не осталось ни одного собственного мотоцикла, — Сал абстрактно смотрел на здание напротив. — Так почему бы и нет?» Он встал со скамейки и оглядел сидящего толстяка сверху вниз. Тот задумчиво чесал нос картошкой и в целом излучал некое дружелюбие, несмотря на то, что Сал ему не особо доверял после гонки на Севере и том слухе, который тот распространил про Кристофера. Однако Сал настолько отчаялся из-за собственного постоянного вранья, что эта ложь Чака казалась незначительной язвительной шуткой. Больше Сал о нëм ничего не знал и не особо интересовался. «Ночной Призрак, значит», — мелькнуло в голове. Вокруг Чака летала светлая дымка, которая немного искажала его пухлое лицо. У Призрака действительно оказался второй мотоцикл. Еë модели Сал так и не понял, но на баке красовалась надпись «Кавасаки». Очевидно, что это был некий гибрид. Чак же был не на привычной неоновой Дукати, а совершенно другом байке до того чëрной расцветки, что весь казался сплошной тенью. От него исходил странный гудящий шум, похожий на тот, что был и у Дукати. — Держи шлем, вот, — протянул гнусаво, но с улыбкой Чак. — Он не кусается, вроде как. — Ага, отвези меня к Крису уже, — Сал скептически оглядел чëрный визор шлема. Он показался ему слишком плотным. — Слушай, а ты точно мне не… Сал успел только поднять взгляд на Призрака в шлеме и увидел в отражении огромный гаечный ключ, которым тот замахивался. Рефлекс сработал вовремя, и Сал пригнулся, но бежать куда-либо было уже поздно. Неподвижный мотоцикл-гибрид без водителя настиг его через метров десять, колëсами проезжая по ногам. Тяжелый байк остановился сверху и, упав, придавил Сала к асфальту. Шаткое сознание помутнело моментально. Очнулся Сал минут через десять от громкого гула, порывов ветра и вибрации под собой. Он не видел ничего из-за надетого на голову шлема. — По… Помогите!!! — голос отчаянно вырвался, но Сал тут же понял, что его никто не услышал через такую плотность. Попытка пошевелить руками, чтобы освободиться, привела к бесполезному бряцанию цепей. С ногами оказалась та же ситуация. — Хо-хо-хо! — голос Призрака сквозь шум прорвался прямо внутрь шлема. — Не дëргайся, всë равно не спасëшься. — Отпусти меня!!! — Если что, я не слышу тебя, — весело бубнил Чак. — В шлеме нет микрофона. Но вижу, что ты очнулся. Наверное, интересуешься: где я? Что со мной происходит? Кто же меня спасëт? Сал нервно сглотнул. — Ты ведь уже знаешь про Клэр, которую пришлось убить хвосту на последнем заезде с Красноглазым Демоном! — победно гундел Призрак. — Но твоë феерическое шоу всë равно оказалось на слуху больше, чем мой спроектированный мотоцикл. Сал ничего не знал об убийстве Клэр. Он видел, конечно, как приезжала медпомощь, но ведь и раньше на рейсерских заездах кто-то калечился. — Сейчас ты едешь на новом гибриде, — Призрак с азартом продолжал вещать через шипящий микрофон. — Я назвал его Ghost Of Doom! Мне очень нравились характеристики твоей старой Кавасаки, которую ты разбил. Но я тебя обрадую тем, что после взрыва на ней уцелела часть важных деталей руля. Теперь они в новом гибриде! Даже жаль, что ты не заметил. Надеялся, что, вот, узнаешь сразу! — Бля, как отсюда выбраться?! — Сал в панике забился на сиденье и пытался крениться в сторону, но мотоцикл под ним не давал ему свалиться. — Джим Джонсон назвал бы меня гением, — Призрак слышно зарычал. Сал услышал вой двигателя его нового мотоцикла: он звучал, как протяжный скулëж больного животного, только искажался множеством помех. — Но вместо этого сбежал, когда я нашëл возможность дистанцированного управления в его разработках, — продолжал бубнить Ночной Призрак. — А на самом деле это я всë придумал! Я! И твоя новая Кавасаки тоже моих рук дело! — Чего?.. — Сал уже не верил тому, что нëс Чак, но его реплика поставила в тупик. — А сейчас будет небольшой сюрприз. Шум неожиданно исчез, и мотоцикл начал странно двигаться, будто проваливался под асфальт. Сал вцепился руками в руль и пытался покрутить ручки. Шлем с его головы сняли. — Вот! Добро пожаловать! Всë, что происходило на байке минуту назад, оказалось имитацией. Нос мотоцикла был задран вверх благодаря крюку подъëмного крана, а рядом в громадном амбаре близ стены стояло несколько гигантских вентиляторов. Сал никуда не ехал, но всë равно оставался пристëгнутым к мотоциклу за запястья и щиколотки. Чак был в чëрно-белой маске-призраке. Такую ещë подростки любили надевать на Хэллоуин. Сал ничего не соображал, но всем нутром понимал, что он вляпался по самое горло. — Ты обещал отвезти меня к СиДжею! — крикнул в отчаянии он. — Сказал же, что его не было там, в центре! — Не-ет, это ты сам себе сказал, — вещал Призрак. — Ну вот, теперь скажешь, что я тебе соврал? Как грустно, — наигранно опечалился он. Сал вспоминал диалог на скамейке возле реабилитационного центра. Но в голове словно кто-то засверлил через череп — ему стало настолько больно, что он резко ссутулился и попытался пальцами вытащить несуществующую дрель. — Салли, я люблю тебя! — Салли! — Салли! — Салли!!! — Отстань-отстань-прекрати-хватит! — Ого, так ведь и правду говорили, что ты безумен, Пожар За Поворотом, — Чак снял маску и с удивлением стал рассматривать подопытного. — Может, ты тот исцеляющий Пëс, о котором так много говорили энды? В строительном амбаре никого больше не было, кроме Сала и убийцы. Но Фишер так громко выл из-за непередаваемых кошмаров, что его вой эхом отражался от стен. — Пожалуйста, убей, сожги, что угодно, — Сал уже не сдерживал слëз. В ушах стоял высокочастотный свист, от которого казалось, что скоро взорвëтся голова. Два выстрела в левое колено и голень отключили Сала на секунду. Свист в голове исчез, а перед глазами встала другая картина. Сал всë ещë был привязан, но уже не к мотоциклу, а тяжëлому железному стулу. Амбар с вентиляторами в секунду растворился. Теперь Сала окружало странное помещение явно заброшенного здания. Только потом он понял, где находился. Главный коридор старых апартаментов Эддисона — это был первый этаж, на котором Сал сразу узнал обветшалую дверь квартиры миссис Гибсон. — Что за… Я в зацикленном кошмаре? Боль в дважды простреленной ноге дала понять, что всë это был не сон. Значит, где-то в промежутке после выстрелов Сал снова умудрился провалиться в подсознание. Его не кошмарило, хотя вся обстановка вокруг намекала на то, что здесь могли быть самые настоящие призраки. Куда исчез Чак, Сал тоже не знал, да и не хотел. Он задëргал руками так резво, что тяжëлый железный стул со скрипом сдвинулся посреди тëмного коридора. Призрачное эхо заставило в панике сжиматься сердце. Кое-как привыкнув к мраку, Салу удалось разглядеть очертания стен. Они были покрыты чëрной плесенью. Предприняв новую попытку выбраться, ему удалось привстать на стуле. Боль прострелила ногу, и Сал едва не свалился, но выстоял. Судорога от прострелов разительно отличалась от жжения старых глубоких шрамов на коленях, которые он разбивал на заносах. Сал выбрался из апартаментов со стулом за спиной. На улице всë ещë была глубокая ночь. Возле заброшенного здания стояло расколотое из-за молнии дерево с трухой возле ствола. Когда-то на нëм находился небольшой домик. — Ларри, — шепнул Сал в тëмную ночь. — Надо к нему. Надо идти к нему…***
Несколько часов назад. — Огромный торговый центр. Детектив Уайт сказал, что там был ключ культа. Гигантские собаки подземелий в катакомбах и целые цеха для переработки собачьего и человеческого мяса. — Стэйси, мы уже сутки пытаемся выловить этого маньяка, — звучал тонкий мужской голос. — Как долго ты планируешь преследовать его? Как СиДжея? — Пока не найду и не придушу собственной искусственной рукой. Пикап остановился возле дома семьи Кэмпбелл. — Жди здесь, — хлопнула дверью Стэйси. — Если Меган проснëтся, то дай ей приставку. — Л-ладно… У соседнего дома от Кэмпбеллов стояло несколько человек. Среди них были Лоретта и Офелия — недавно последняя засветилась в новостях, когда поймали Вэйна. — А вот и Холмсы, — дружественно сказала она. — Проходи, там все собрались. Дом Лоретты, куда Офелия вела Стэйси, чем-то был схож с домом СиДжея, только двухэтажный. Широкий прямой оранжевый коридор вëл прямо в гостиную, где вокруг стола собрались люди. Среди них оказались оставшиеся байкеры Старого Севера, которые были на стороне Мэйпл и бывшего главаря Грегори Монтегю, несколько — с Запада и Востока, а также пара девушек с Юга. Присутствовали Николь и Дэвид. — Энды здесь, — обращалась смуглая пухлая женщина к тощему мужичку в разношенной футболке, помятых коричневых штанах и с тремя волосками на почти лысой голове. — Когда весь штурмовой отряд обходил катакомбы, он нашëл целую церковь. — Сестрëнка, я мало что знаю об этом, — с сожалением отвечал Дэвид. — Но эндами мы называли своих ещë давно, лет десять или пятнадцать назад. Это от слова «friend», у которого есть конец. Так мы понимали, кто наш старичок, а кто ещë зелëный. — О чëм разговор? — задала вопрос окружающим Стэйси. — Он бывший торчок, — кивнула на Дэвида Офелия. — Знает каждый угол Нокфелла, как шрамы на запястьях. — Ребятки и девчатки, у нас было много мест для нычек, — шкрябал затылок Дэвид. — Любая заброшка считалась домом! — Где-нибудь были собаки? В виде статуй? — спрашивала Николь. — Только не упоминай приюты, умоляю, — она злобно выпучила глаза. — Слушок ходил про храм под апартаментами Эддисона, где я жил раньше, — Дэвид взял со стола пластмассовые вилки и постучал ритмично по столу. — Весело там было! СиДжей и Салли отжигали вечерами, — засмеялся он. Больше никто не смеялся, и Дэвид притих. — Храм уже зачищен. Он был первым, который нашли больше года назад полицейские, — говорила девушка с пышной длинной косой. — Мой коллега Нил Уайт как-то рассказывал мне историю о сектантах!.. — Мисс Хилл, не вгоняйтесь снова в истории с Нилом и Моррисоном, — перебила еë Офелия. — Нам хватило фальшивой информации от копов. — Но они хорошие! — вступилась мисс Хилл. — А когда господин Нил искал Тодда… да вы даже не представляете, сколько ему пришлось пережить! — Сколько ему пришлось пережить? — язвительно возмутилась Офелия. Вокруг неë расступилась толпа по гостиной. — А сколько мне пришлось терпеть враньë Вэйна? Сколько пришлось слушать отговорки занятого Паркинсона? Сколько раз меня выбрасывал Рэйн из мэрии? Или мне стоит напомнить про Диего? Так почему же эти двое — Тодд и Нил — не помогали мне? — Это было первое дело господина Уайта, я попрошу, — мисс Хилл скрестила руки. — И оно началось как раз после смерти Диего. — Да как ты!.. — Хватит! — прервала поднимающийся шум вставшая Николь. — Ты и ты, — она указала пальцем поочерëдно на Офелию и мисс Хилл, — вы никогда в жизни не испытаете столько головной боли, как от бесконечного «мам!» впятером из комнаты, а всë из-за поломанной игрушки. У меня пятеро близняшек — о-ди-на-ко-вых. Пойди угадай, кто из них разбила статую из Лего. Так что прекратили ссориться из-за ерунды, кто там помог и не помог. У вас другая задача — искать все разбросанные детальки. — Николь, ну ты немножко погорячилась с девчонками, — усмехнулся Дэвид. — Объясняй давай, нечего глаза лупить, — вернулась к нему Николь. — У нас мало времени. — Хорошо-хорошо, — продолжил с улыбкой Дэвид. — Так вот-с, — он взял со стола лист бумаги и синий фломастер. — Нокфелл раньше был ма-аленький, это сейчас он разросся, а тогда самой старой частью считался западный район. Вот здесь, — он начертил вытянутый вертикально один овал, а второй, который больше — горизонтально и поставил точку в его центр. — Так что построек было не так много. Здесь стоит церковь Фелпсов, — Дэвид поставил точку справа в паре сантиметров от центра. — На северной части холм идëт — ву-у! — вверх, как трамплин для скейтбордистов! — ладонь Дэвида взмыла в воздух. — Там боялись что-то строить из-за возможного обвала, но не так давно начали обустраивать. А вот тут где-то сад есть один, — Дэвид начертил кружок внутри первого овала ближе к левой верхней части. — Там классная оранжерея… Кто-то постучался в дом и прервал Дэвида. — Стэйси! Там, ох, выбежал он!.. — Кто? Ночной Призрак? — обернулась на открытую входную дверь Стэйси. — Нет! Сал Фишер! Дэвид подскочил, но Николь посадила его обратно. — Не втягивай себя в неприятности, они тебя не касаются, Дэвид, — предупредительно глянула она. Стэйси и ещё двое вышли из дома на улицу. Сала уже не было видно, однако следом из дома Кэмпбеллов выбежала девушка. — Сал! Вернись! — она запыхалась, но, пробежав пару десятков метров, начала останавливаться. — Прости-и, я что-то не так сделала! — Ого, Эшли? — удивилась Лоретта. — Она с ним была знакома? — Фишер был у вас под носом, а вы не заметили? — Стэйси в упор уставилась на гостей дома Лоретты. Те испуганно попятились. — У нас тут была кучка копов, дорогуша, — Николь, казалось, всё равно на внешний пугающий вид Стэйси. Вставшая недалеко от дома Эшли глянула на Стэйси с волнением в глазах. Что-то необъяснимое пролетело между ними, из-за чего Эш неожиданно разгневалась и выкрикнула: — Вы же видели, куда он убежал! — Да, видели, — сухо отозвалась Стэйси, подходя к пикапу. — Люк, заводи, будем следить. — Подождите меня! — крикнула Эш, убегая домой. — Я предупрежу брата! — Ждать не будем, — захлопнула дверцу пикапа Стэйси. — Езжай. — Но… — Люк растерянно огляделся. — Езжай! Сал Фишер приведёт нас к Призраку МотоНокфелла. Пикап проскользил шинами по асфальту, подняв пыль, и тронулся с места, так и не дождавшись Эшли.***
Сал не знал, сколько сейчас было времени. Левая нога невозможно болела, и Сал хромал на неё, одновременно пытаясь не свалиться с привязанным тяжёлым стулом. Десять метров казались километром, а в этом квартале ещё и уличные фонари не работали. Дорогу освещали только звёзды и полная луна. Сал лишь ненадолго глянул на неё, но вновь согнулся и, охая с каждым шагом, поплёлся в сторону чего-то. Он сам не знал, куда шёл. Лишь бы подальше. Ему вспомнилась декабрьская гонка в тумане, только там пришлось выбираться с ноющей спиной по леденящему холоду с дождём посреди леса. Приедет ли кто-либо на этот раз? Сал проглотил болезненный ком в горле. Он пытался понять, что произошло, но всё произошедшее с Чаком казалось каким-то сбывшимся кошмарным сном. Мотоцикл, который ехал без байкера. Огромные вентиляторы в каком-то амбаре. Это всё было на самом деле или ему только почудилось? — Я… иду… со стулом… за… спиной, — шипел через шаг Сал. Таким образом он пытался понять мысль, что всё произошедшее произошло на самом деле. Но что было после выстрелов? Он потерял сознание, а Ночной Призрак зачем-то отвёз его в апартаменты Эддисона — так думал Сал. Но зачем — неясно. Из-за угла тёмного дома вышли две фигуры. Они встали возле дороги и всматривались в Сала. Тот остановился и задержал дыхание. Яркая вспышка фонарика ослепила его, а затем он услышал знакомый весёлый и одновременно рыдающий голос девушки: — Сал!!! Они правда сказали, что ты здесь! — Эшли подбежала с распростёртыми руками, но увидела не самое стойкое положение Фишера. — Ещё и привязали? Ебануться! — Кто? — переспросил Сал. Он как никогда был рад видеть Эш, которая теперь помогала развязывать верёвки на запястьях. — Такая длинная и тощая, — торопливо говорила Эшли. — Да как же их развязать, как будто… ы-ы-ых, робот завязывал! — А там кто? — Сал кивнул головой на вторую фигуру. — Ларри! Совсем вылетело, что у тебя все уши перебинтованы и ты почти не слышишь, — Эшли стрельнула лучом от фонарика прямо в лицо Джонсона. — Эш!!! Прямо в глаз, харе! — Ларри зажмурился и прикрыл часть лица ладонями. — Извини, — нервно улыбнулась подруга и немного опустила фонарик. Сал смотрел на Ларри во все глаза. Вид Джонсона был потрёпанным: уставшее лицо, словно он не спал больше суток. Голова действительно оказалась перебинтованной, но больше на одно ухо. Загрязнившиеся пряди разной длины торчали в стороны. Подобная картинка Салу была знакома — не хватало только тонны бинтов на лицо, тогда Ларри превратился бы в него шесть лет назад. — Как же я рад тебя видеть, чел, — Сал готов был разреветься на месте. — Чего? — Ларри почему-то сощурился. — Не слышу нихрена, громче давай! — Я сказал, что бинты офигенские, чувак!!! — заорал с весёлой улыбкой Сал и тут же поморщился из-за новой острой боли в левой ноге. — Сал, — вздохнула саркастично Эшли. Она так и не смогла развязать тугие верёвки. — А! — кивнул Ларри. — Ну, ты тоже ничего так, сидишь стоя, — он тихо захохотал. — Ну и хрень, Эшли, меня могут засечь вне больницы, ты долго ещё? — Ты что, сбежал из больницы? — удивился Сал. Ларри его не услышал. — Я его позвала, — опустила голову Эшли и заговорила чуть тише. — После нашего разговора мне казалось, что тебе с ним будет легче, ну, сам знаешь, — она слабо постучала пальцем по виску. — Раз уж ты не видишь Её… — Пожалуйста, Эш, сейчас не стоит, — попросил Сал. — Извини. — Но спасибо. Эшли слабо улыбнулась ему. Стул со спины Сала так и не удалось отвязать. Пришлось прибегнуть к отчаянным мерам — позвонить кому-нибудь, кто мог бы помочь с перевозкой человека с неснимаемым багажом до госпиталя. Врач, которая недавно выгоняла Сала из больницы, очень удивилась, когда увидела его посреди ночи со стулом за спиной. Ларри проскочил незаметно в холл и скрылся возле лифта за стоящей у белой стены больничной койкой. Разобравшись со стулом врачи занялись простреленной ногой Сала. Возникла масса вопросов по поводу шрамов, но пришла доктор Денлон, которая что-то сказала коллегам, после чего те отстали. Сала оставили на втором этаже, где находился и Ларри, но его поместили в другую палату. Кошмар не закончился. Утром Сал снова видел призрак женщины: еë слабый образ летал возле каждого, кто разговаривал с ним. — Что с вами произошло? — спросила вошедшая хирург Денлон. Пучок чëрных волос был высоко на еë голове. — Если начну рассказывать, то это будет звучать, как полнейший бред, — вздохнул Сал, опустив взгляд на колени. — Вас хочет допросить полиция, мне важно знать, как вы себя чувствуете, Сал. Он чувствовал себя крайне уставшим. Всë тело ныло, голова снова начала свистеть, а исчезнувшие детали Сал так и не смог вспомнить. — Выглядишь хреново, — Ларри очутился в холле второго этажа больницы и облокотился плечом о дверной косяк. — Да, пожалуй, это лучше всего описывает моë состояние, — ответил хрипло Сал. — Скоро зайдëт ваш отец, — предупредила врач. Только этого Салу не хватало. Старший Фишер мог найти кассеты в гитарном чехле, который Сал забыл и оставил дома, как электрогитару. Наверняка будет миллион вопросов. Сал обречëнно вздохнул и плюхнулся обратно на бело-голубую койку с мягкой подушкой. — Сын! — громкий голос отца зазвучал в дальней части коридора. — Ну и чего вы встали, я будущий мэр, между прочим! — он слышался всë ближе. — Вот ты где! Сал посмотрел на отца с видом измученного детскими криками питона в террариуме. — Эвелин, а ты что тут делаешь? — встрял прямо в проходе Генри. — Я работаю, — ответила хирург. Генри сверлил еë минутным взглядом, пока та не ушла, закатив недовольно глаза. — Пап, я в отпуске от нотаций, пожалуйста, только сегодня не надо, — Сал попытался сразу начать мирный контакт, пока старший Фишер не начал возмущаться. — Да я и не собирался, — угрюмо скрестил руки Генри. — Подумаешь, сын пропал, на звонки не отвечает, когда в городе чëрти что, а мою жену обвиняют за участие в культе, — после этих слов находившийся неподалëку Ларри отрешëнно опустил голову. — Ещё я буду время на нотации тратить. Сал закатил глаза. — Дядь Генри, может… — попытался влезть Ларри. Было слышно его подавленное состояние. — Помолчи, я лучше знаю, что нужно сейчас моему сыну, — и тут Генри заметно смягчился, когда увидел раздосадованный взгляд Джонсона. — Ларри, мне очень жаль, что с тобой произошло, и я обещаю, что ты не останешься один и мы вытащим Лизу, но тут другая трагедия. — Какая ещë трагедия? — накрылся одеялом до половины лица Сал. — Меня чуть не убили в каком-то амбаре! А ты тут ходишь и всем кричишь, какой классный мэр! — Ладно, — прикрыв глаза, сказал Генри. — Ладно? — Сал резко сел в постели. — Это всë, что ты можешь сказать после всего, что со мной произошло? — Ты слишком эмоционален, угомонись. Тебе нельзя много волноваться. — Да? — Сал нервно усмехнулся и зашатался в постели, обняв себя под коленями. — То есть вот так. Замечательно. Всю жизнь ты меня учил подстраиваться под эмоции других, а сейчас не можешь даже сделать вид, что переживаешь. — Я переживаю! — вскинул руки Генри. — Но попрошу тебя, чтобы ты лишнего не болтал. Я поговорю с полицией, чтобы она тебя не трогала на допросах. — Ты ещë и условия ставишь. А если я захочу всë рассказать? — Твои показания не будут учитываться, — сощурился Генри. — Заботься о себе, а я пошëл работать. — Не… будут учитываться? С чего ты взял? Генри уже вышел из палаты. Только потом до Сала начал медленно доходить смысл его слов. «Потому что я не помню подробностей. Я невменяем, — у него затряслись руки. Сал крепко сжал руками одеяло. Снова настигало чувство неясного страха. — Я ненормален. Что со мной случилось?» — Крис, пожалуйста, — взвыл, шатаясь в постели, Сал. — Кто-нибудь… я же существую, — судорожно вздохнул он. — Ларри! — Сал, — Джонсон был неподалëку. Он выглядел совершенно растерявшимся после услышанного от Генри. — Я хочу снова это сделать, снова, — Сал подвинулся вперëд, оставляя свободное место позади. — Ты не мог бы побыть другим человеком ненадолго? — Э-э-э… — почесал висок Ларри. — Ничего не говори, — хрипел Сал. — Я не буду смотреть на тебя. Просто обними меня со спины. Койка позади него со скрипом прогнулась. Сал спиной почувствовал чужое тепло. Руки осторожно коснулись плеч, прогладили их и сцепились в районе груди. Он слышал волнительные вздохи и ощущал, как грудь касалась спины. Это всë было так приятно и настолько отдалëнно, что Сал запрокинул голову и застонал от тягучей душевной боли. — Сожми меня крепче. Чужие руки двинулись ещë больше, ладони обхватили плечо и живот. Сал старался прильнуть как можно ближе и наслаждался каждой мнимой секундой несуществующего момента. Он думал, что его с такой нежностью обнимал Кристофер. И это было хорошее давно забытое чувство.