«я иногда завидовал тем, кто тебя не любит. сегодня я плачу рядом с тобой, с трудом говоря, что все в порядке.» Nct 127 — «No Longer»
Когда Кенгкла впервые встречается с наследным принцем в возрасте одиннадцати лет, он думает, что эти заносчивые знатные бывают довольно милыми и смешными. Отправной точкой стала и эта мысль, и этот заливистый смех, и эти глаза напротив, искрящиеся неподдельным восторгом — у принца, впервые за тринадцать лет жизни, появился друг. Человек, которому он мог довериться; человек, который, независимо от ситуации, будет с ним, на его стороне — на стороне следующего императора. Жизнь маленького Кенгкла, как только он прибыл во дворец, была распланирована, и никого не волновало мнение мальчишки. С одиннадцати лет ему только твердили со всех сторон, что ты, безродный щенок, жизнью обязан, поэтому давай, склоняй колени; ты — ничто, Ян Текно — абсолютно всё. Так было, есть и будет всегда. Но от этого уже в подростковом возрасте Кенгкла ничуть не легче. Парни по ту сторону высокой стены, ограждающей территорию дворца от обычной рыночной площади, приняли Кенгкла за своего, ибо низкосортный будет чувствовать себя комфортно только рядом с низкосортными, как говорила мать наследного принца, которой не нравилось, что ее сын водится с подобным наглым мальчуганом. Честно, Кенгкла было далеко наплевать на мнение этой женщины. Он продолжал проходить по вечерам в покои принца, который неожиданно предложил помощь в изучении письма и чтения. Кенгкла не было надобности все это изучать, но Текно не разубедишь. Если он взялся за что-то, то доведет это до конца, чего бы ему этого не стоило. «Качество настоящего императора», — улыбается Кенгкла, безнаказанно продолжая наблюдать за принцем. Его длинными ресницами, красивыми руками, удивительно ровным и правильным, без единой ошибки на листе, почерком. Он скользит взглядом по губам парня, очерчивает невидимой рукой их идеальный для Кенгкла изгиб и впервые задумывается, какие они были бы на вкус и на ощупь — мягкие или шершавые с корочкой. Это был огромный шаг в бездну под именем Ян Текно. В то время, как все четырнадцатилетние мальцы защищали понравившихся им девочек, отгораживали их от драк, а иногда даже сражались за одну и ту же даму сердца, Кенгкла видел только одного человека. Ему хотелось защищать только одного человека, чтобы тот никогда не смотрел на него взглядом полным боли, обиды, предательства, как в тот день, когда умерла любимая его высочеством лошадь. Кенгкла около недели успокаивал Текно в своих объятиях, приговаривая, что вот уж кто-кто, а Ли Кенгкла никогда Ян Текно не оставит. Принц верил и сейчас верит в это, только Кенгкла уже не уверен в своих собственных словах: каждый из них вкладывает в эти пять слов — «я тебя никогда не оставлю» — разный смысл. Текно не хочет терять друга, а Кенгкла уже не надеется обрести возлюбленного. — Знаешь, я тебе скажу, хоть ты и не веришь в это, но принц всё-таки любит тебя. Даже слишком, — улыбается Кан в один из дней, когда им было назначено найти опасных людей, которые покушались на жизнь его высочества, но попали стрелой, вместо сердца наследника, в ствол древнего дуба. Кенгкла желает каждому из шайки бандитов горло перерезать; так, чтобы молили о пощаде, но за свои поступки отвечать нужно. — Ага, как же, — кивает с горечью в голосе Кенгкла. — Любит, конечно. Он любит правильно, Кан, — как парень должен любить парня, он видит во мне лучшего друга. Ничего более. За девять лет знакомства с ним я ни разу не видел огня в его глазах по отношению ко мне. Страсти. Любви. — Кенгкла, ты ошибаешься… — Кан! — рявкает на друга главный страж, за долю секунды разрезая ветку какого-то молодого дерева. Его бесило, когда друг опять начинал этот разговор. — Давай просто закроем тему, хорошо? Он не любит меня, я знаю это. Чувствую. Давай просто найдем тех сволочей и прикончим их. Канталуп не решился более что-то говорить на эту тему, каждый последующий раз избегая острых углов в разговоре. Кла был ему очень благодарен. Больно, когда твои чувства односторонние; когда смотришь на человека с мольбой, а он только улыбается так, что сердце болезненно ноет в груди, будто вы на совершенно разных языках говорите. Хочется донести до любимого человека все свои чувства, но боишься быть из-за них же растоптанным. Кенгкла все еще, по-прежнему, — никто и ничто, Ян Текно — всё. Весь мир. Без Кенгкла мир продолжит вращаться, а вот без Но — нет.«я тебе больше не нужен, но я продолжаю нуждаться в тебе.»
— Эй, Кенгкла, куда ты уходишь? — возмущается Текно, прислонившись спиной к деревянной колонне на террасе и глядя на Кла из-под опущенных век. Страж замирает на секунду, теряется, потому что насколько бы пьян ни был — Но всегда мог догадаться, собирается ли сейчас сбежать, как трус, Кла или нет, останется с ним в это мимолётное мгновение, разделит ли бытие в этом бренном мире; и хоть раз за такое огромное количество времени выпьет ли Кла с наследником. Текно не понимал, почему его друг стал так резок, остр на язык; и, главное, почему он отдаляется с каждым днем, с каждой прошедшей минутой. Он просто не знает, что нужно сделать, чтобы Кенгкла был счастлив как прежде, смеялся как прежде, мог рассказывать с восторгом о своем очередном приключении с парнями за оградой (даже если эта история повторялась не единожды, и Но ее уже слышал, он все равно, не отвлекаясь, внимал каждому слову). Текно уверен, что все бы отдал ради этих незаменимых моментов. Говорят, людей можно заменить (как вещи, к примеру — для наследника престола это ведь никогда не было проблемой), но именно на Кенгкла эта закономерность дала сбой. Текно не сможет заменить его, потому что Кла на всем белом свете такой один — всегда сонный, иногда ворчливый и безгранично добрый. — Я не ухожу, — несмело отзывается Кла. Принц заинтересованно приоткрывает один глаз полностью. — А что, по-твоему, ты тогда делаешь, если не сбегаешь в очередной раз? Может, хватит уже? Почему ты так поступаешь? Я не понимаю тебя. — Тебе и не нужно меня понимать, — отрезает раздраженный Кла не терпящим возражений тоном. Сразу наружу выходит его сущность главного стража, который привык только к полному подчинению. — Не забывай с кем ты разговариваешь! — внезапно взрывается тихий Текно, вставая в полный рост и заставляя вздрогнуть уже Кенгкла. — Ты… — Конечно, — безжизненным холодным голосом отвечает парень, пряча глаза за длинной челкой. — Я — ничто, а вы, ваше высочество, — всё, да? — он усмехается горько. — Простите, на секунду, я забыл перед кем я нахожусь. Еще раз прошу прощения. — Кла… Страж бесшумно уходит, как обычно оставляя принца наедине с самим собой и своими мыслями. Принц уже жалеет, что высказался настолько резко. И уже начинает скучать по Кенгкла. — Господи, я такой идиот, — шепчет он, присаживаясь на край террасы и свешивая ноги вниз. Он ежится от холодного вечернего воздуха и обхватывает плечи руками. Голову Но весь оставшийся вечер не покидает мысль, насколько тепло стало бы, если бы Кла обнял его хоть на небольшой промежуток времени?«если бы только мы могли раскрыть все, что творится у нас в душе, то не было бы недоразумений.»