Несбывшееся пророчество

Ирис хотел бы помешать командиру, но это же командир — человек крутой и скорый на расправу. Ириса передёрнуло всего лишь от попытки представить то, что сейчас творится за тонкими стенками кареты. Вот Клык плюхается на сиденье, оно недовольно скрипит. От матёрого наёмника пышет жаром костра и пóтом, он смотрит в упор на чтицу. Ирис дёрнулся к ручке двери, но это же капитан: не пощадит за вмешательство, выкинет из отряда. И что тогда? Полуголодное существование того, кто не смог окончить обучение. Ирис поплотнее запахнул куртку: холодало — и уселся на расстеленный прямо рядом с каретой плащ, привалившись к её борту. Магик подумал: «Если что, Драгос услышит и проснётся: у него звериное чутьё». Ирис лишь на секунду прикрыл глаза. Лагерь погружался в сон: на рогожах расположились наёмники, засыпая в ожидании своей вахты. Тихонько похрапывали лошади, протяжно скрипели деревья. Вдруг тишину ночи разорвали щелчки тетивы и звон вынимаемых из ножен мечей. — Нападение! — чей-то истошный крик разорвал дремоту ночи. Ирис подскочил, и его чуть не пришиб дверцей кареты выскочивший наружу Клык. Как ни странно, на его лице не было и следа сонливости, одежда пребывала в порядке, ни одна прядка волос не выбилась из стянутых в тощую косицу, длиной до нижнего угла лопаток. Ирис частенько завидовал командиру: сам молодой маг не мог носить длинные волосы, потому что негласное правило магов предписывало отпускать волосы той длины, насколько сильна была магия. А уровень Ириса… был определён, как минимальный для поступления, поэтому его тёмные волосы были чуть ниже уровня плеч. Но он собирал их в хвост. — Не спи! — окрик разбуженного Драгоса был полон злости. Он не мог понять, как проспал нападение. Раньше такого с ним не случалось: инстинкты оборотня всегда выручали. — Вы двое! — обратился к Ирису и Драгосу командир, — оставайтесь подле кареты и стерегите чтицу. «Это точно за ней», — чуть не сорвались слова с губ командира. И Клык устремился на подмогу своим воинам. — Есть, капитан. Стережём, капитан, — ответил за двоих Драгос. Он всегда с долей юмора относился к тому, что приходится подчиняться короткоживущему. Самому же Драгосу было чуть больше двадцати восьми десятков лет. — На нас напали? Кто? — маг прижался спиной к карете и вглядывался в пляшущие в отсветах костра силуэты разбуженных людей. — Да какая разница! Что ты опять застыл-то? — окрикнул Ириса напарник. — Хоть щит какой создай: мы же здесь как на ладони. Ирис спешно начал плести заклинание, помогая руками и голосом: «Люфт фершлингт зихцур кỳпель»*, — и обвёл рукой полукруг, заключая себя, Драгоса и карету в полусферу. И очень вовремя: от переливающегося голубым купола беззвучно отскочила стрела и затерялась где-то под ногами наёмников. Драгос застыл с противоположной стороны кареты, но проявление защитного заклинания заметил: — Молодец, Ирис. Оказывается, ты не такой и слабый воздушный маг, — подбодрил оборотень своего напарника. Наёмники знали своё дело, поэтому быстро среагировали на внезапное нападение. Клык перехватил правой рукой поудобнее изогнутый клинок, а в левой сформировал сгусток сырой силы, выискивая в темноте цель. Рядом пустил стрелу из лука его подчинённый, и вскрик со стороны врага возвестил об удачном попадании, зажигая в наёмниках азарт битвы. Сгусток силы полетел прямо в сторону нападавших, но быстро потух, нейтрализованный, вероятно, защитными амулетами врага. Клык выругался сквозь зубы, а затем послал в противника огненный шар, созданный несколькими быстрыми движениями руки. Заклинание угодило в дерево, осветив позиции нападавших. Это стало сигналом к началу ближнего боя между двумя группами разумных. Наёмники Клыка подбадривали себя криками и матом, а нападавшие действовали молча, двигаясь проворно, словно туман стелился по земле. В неровном свете костра казалось, что глаза врагов отливают алым. «Одержимые», — метались мысли в голове у Клыка. Нападавших оказалось совсем мало: лишь трое, но капитан уже потерял четверых своих людей. «Так нас перебьют!» — было следующей связной мыслью Клыка. «Надо спросить с князя Дейроса дополнительную плату», — с этими размышлениями капитан скрестил клинок с оружием противника. Клык извернулся, почти подставившись, и полоснул одержимого по боку, но тот даже не вскрикнул. Алая кровь отливала багрянцем в свете костра. Совсем рядом тройка наёмников окружила одного из нападавших, действуя слаженно и поочерёдно нападая на него. «А где третий?» — насторожился Клык: «Неужели…» «Неужели Клык не смог задержать нападавших!» — мелькнуло в голове Ириса, когда тощая фигура в чёрном вынырнула прямо перед ним. Щит выдержал лишь один удар врага, а затем с противным скрипом лопнул. Магик застыл, не зная, что делать: выхватить кинжал или использовать заклинание. Противник уже занёс над ним свой меч, когда смазанной тенью из-за противоположного борта кареты вынырнул Драгос Альт. Его удар был силён и страшен, но враг лишь пошатнулся и приготовился для следующего удара. Из глотки старшего из наёмников вырвалось рычание, и Драгос обрушил на одержимого серию смертоносных ударов. Тот сумел отбить почти все атаки, лишь обманный финт достиг цели. В итоге оборотень оказался ловчее демона в теле человека, поэтому быстро разделался с нападавшим. Ирис перевёл дыхание:  — Что это было? Оно двигалось совсем не как человек.  — Я тебе, что, мудрец? — отмахнулся от вопроса Альт. Он сделал вид, что сейчас его больше всего интересует содержимое карманов. — Пусто! — с негодование воскликнул он, сидя рядом с телом. За обшариванием трупа их застал Клык. Он тяжело дышал и хмурился:  — А вот и третий.  — Всего трое? — выпрямился Драгос. — А скольких потеряли мы?  — Шестерых, — капитан был явно недоволен: от отряда в пятнадцать человек осталось только девять, а они до сих пор не пересекли границу империи Алданаи и Союза княжеств Дэммор. «Кто послал этих?» — не унимался Клык: «Кто-то из князей прознал о нашей миссии?» Всю битву чтица провела в карете. Там её удержал чёткий приказ капитана Клыка: «Не высовывайся!», брошенный, когда тот покидал карету. Отчасти Морелла была рада тому, что на них напали, ведь это помогло прервать неуместный разговор с Клыком. «Им всем нужно лишь одно», — досадовала провидица. Когда Клык грубо ворвался в карету, чтица поначалу испугалась, но слова наставницы, учившей молодых чтиц жизни, сами всплыли в памяти: «Каждый, кто будет обращаться к вам, желает только одного: получить предсказание. Для мира вы не девушки, не женщины, а вестницы судьбы. Помните это и держите голову гордо, сердце — хóлодно, а разум — свободно». Поэтому Морелла придала своему лицу бесстрастное выражение, а своё волнение скрыла за прикрытыми веками.  — Морелла, — оставшись с пассажиркой наедине, Клык растерял ту уверенность и браваду, которую всегда демонстрировал миру. — Я… желаю спросить. Чтица не дала ему продолжать мысль, подняв правую руку ладонью вверх. На узком запястье, там, где сполз рукав платья, чернела метка чтицы: открытая книга.  — Прежде чем ты продолжишь, скажи, Клык, знаешь ли ты, чем платит спросивший чтицу?  — Знаю! — был горячий ответ.  — И ты готов отдать мне то, что дороже всего не свете? — с этими словами другой рукой Морелла нащупала флакончик в складках своего платья и поддела крышку. Тонкой струйкой из своего вместилища в салон кареты вырвался лавандовый флёр. Клык непроизвольно коснулся своей груди. «Эту вещь он хранит у сердца», — приметила чтица и продолжила:  — То, что волнует твою душу и сердце? После этих слов взгляд Клыка скользнул вверх и вправо. «Это что-то находится в его прошлом, это что-то он видел», — были следующие мысли Мореллы.  — То, что не даёт тебе забыть себя, кто ты и что ты? То, что связывает тебя с миром? Взгляд Клыка заметался по стенкам кареты. Пальцы судорожно сжали медальон на груди. Он молчал, вспоминая те дни, когда ещё не был наёмником, а был обычным магом в страже одного из городов империи Алданаи. Когда готовился к свадьбе с первой городской красавицей. Когда эту красавицу приметил богатенький хлыщ. Когда эта красавица предпочла ему туго набитый кошелёк… И Клык сделал свой выбор:  — Твоя цена… — но звуки нападения заставили его выскочить наружу, оставив Мореллу на попечение Ирису и Драгосу. Как только капитан покинул карету, пробка заняла своё место, а флакончик затерялся в складках платья. Морелла жадно прислушивалась к происходящему за стенками кареты, опасаясь покидать её. Ожидание казалось бесконечным, а эта ночь — самой насыщенной за всё время её жизни. И вот дверца кареты снова распахнулась, а на пороге показался Драгос:  — С Вами всё в порядке, госпожа Морелла? — в его голосе слышалась тревога и волнение. В душе чтицы потеплело. Стоящий перед ней походил на скалу, подсвеченную бликами костра.  — Благодарю, Драгос. Но что случилось? Что это был за шум? — приподняла бровки Морелла.  — Не стоит беспокойства, госпожа чтица, опасность миновала, — Альт был сама любезность.  — Под вашей охраной я чувствую себя в безопасности, — смиренно кивнула предсказательница.  — Хватит разводить политесы! — Клык был зол на себя и чтицу за мгновения слабости в её обществе.  — Слушаюсь, капитан, — глаза Драгоса смеялись. — Госпожа, не изволите ли ещё побыть в карете, пока мы… избавимся от мусора? Морелла закусила нижнюю губку: она сразу поняла, что за «мусор» имеется в виду, поэтому лишь молча кивнула, а дверца кареты снова захлопнулась. Остатки ночи поспать больше никому не удалось: выжившие рыли могилы, чтобы похоронить своих товарищей. Над земляными холмиками наёмники тихонько затянули: ...Жестокую мудрость, подобную нашей, Постигнут в свой смертный час… Налейте наемникам полные чаши! Пусть выпьют в память о нас!... ** Троих нападавших Клык приказал бросить там же, где они и лежали. Не желая стать приманкой для хищников, которые могли сбежаться на запах крови, отряд снялся с места и, ведя коней на поводу, покинул место ночлега.