Несбывшееся пророчество

Эти дни Морелла будет вспоминать на протяжении многих лет. Пусть был пожар, пусть смерть смотрела на них из тьмы лесов, по дорогам которых они двигались в сторону границы империи Алданаи и Союза княжеств Дэммор, но в те дни девушка могла быть не послушницей обители, не чтицей на первом выезде и не будущей наставницей юных воспитанниц, а простой путешественницей. Драгос Альт позволил ей покинуть душное и узкое нутро кареты, и Морелла могла вдоволь поглазеть по сторонам. Наёмникам предстояло ещё три-четыре дня пробыть в пути, прежде чем они достигнут пограничной заставы. А пока всё, что Морелла видела вокруг, пробуждало в её памяти дни детства: вольницу бескрайних полей, изумрудные струи рек, недостижимую высоту неба, дробный цокот копыт коней по дороге на выпас. Девушка исподтишка разглядывала своих спутников: худощавый Ирис и крепко сложенный Драгос, плешивый наёмник с вечно бегающими глазками и пара девиц, увешанных оружием столь густо, как приезжавшие в обитель благородные леди — украшениями. Но чаще всего взор чтицы останавливался именно на Драгосе: на развороте его плеч, на чешуйках на висках, искрящихся в солнечном свете. Она вслушивалась в его зычный и уверенный голос. Но всё чаще, к своему удивлению, Морелла замечала задумчивые и мечтательные взгляды, бросаемые на неё Ирисом.

***

Тот день был как две капли похож на пару предыдущих: Клык их так и не догнал, хотя наёмники частенько поглядывали назад: не появится ли из-за поворота знакомая фигура в запылённом плаще — прислушивались, не догоняет ли их кто-то. Но нет, дорога была пустынна в обоих направлениях, словно вымерла. И наёмники переговаривались между собой:  — Сразу чувствуется, что скоро земли этих демонопоклонников…  — Держите ухо востро. Мне всё это не нравится…  — Скоро ли пограничная застава? Как-то мне тревожно… — слышалось то тут, то там. Драгос приказал удвоить бдительность. Он был напряжён и собран. Ирису и Морелле словно передалось его настроение: молодой маг прокручивал в голове известные ему заклинания, а Морелла нервозно поглядывала по сторонам. И девушка не выдержала:  — Командир Альт, вы напряжены. Вас что-то тревожит?  — Не стоит беспокойства, госпожа чтица. Мы, старые битые жизнью наёмники, никогда не дремлем и всегда настороже, — Драгосу не хотелось пугать девушку. При взгляде на её встревоженное выражение лица хотелось ободряюще улыбнуться. «Она же совсем ребёнок», — думалось ему.  — Не стоит обманывать меня, господин Драгос, — осуждающе качнула головой чтица. — Возможно, я редко покидала обитель, но могу заметить, как вы все напряжены.  — Но я настаиваю, — мужчина был непреклонен. — Доверьтесь моему чутью, моя дорогая. Пока оно молчит. А мы, наёмники, всегда собраны, если дело касается таких пустынных дорог, как эта. — Вы опасаетесь подвоха со стороны князя Дейроса? — Нет, совсем нет… — Я мало что слышала о нём: в обители мы знакомимся с историей властителей лишь крупных стран, а мелкие княжества то появляются, то исчезают, и потому их правители меняются слишком быстро, чтобы помнить их всех. Почему бы вам не рассказать мне о Дейросе? — Князь-то? Мне он показался умелым воином, но вот характер… оставляет желать лучшего. Наверное, это следствие одержимости, но Дейрос способен выйти из себя по любому поводу, и от его плохого настроения может достаться всем: и родной дочери, и слугам. — Значит, мне стоит его опасаться? — Что тут сказать? Не думаю, что он осмелится как-то навредить чтице: вас ценят во всём мире. И чтобы окончательно развеять тревоги спутницы, Драгос решил сменить тему:  — Лучше расскажите мне, как же вы стали чтицей. Прислушивающийся к их разговору Ирис направил коня поближе к Морелле и Альту:  — Действительно, Морелла, расскажи нам о… себе, — маг на секунду замолчал. — Если это не секрет, конечно. Морелла бросила на него короткий взгляд, раздумывая, что она может рассказать, а что — нет. Вокруг шумел густой лес, выводили замысловатые трели птицы, а солнце заливало мир своим светом. Природа будто настраивала на спокойную и неторопливую беседу.  — Не знаю, что нового я могу поведать вам, не нарушая обетов, даваемых чтицами. Но, как вам должно быть известно, чтицами становятся только девушки. Мои сёстры часто путешествуют по миру и примечают девочек с даром. Так, конечно же, нашли и меня.  — С даром? Но как они это понимают, что перед ними будущая чтица? — Ирис весь обратился в слух.  — Родители сами приводят своих детей, — пожала плечами Морелла. — Я, как и многие мои сёстры по обители, отличалась от других детей, так как уже тогда могла предвидеть некоторые вещи.  — Но зачем отдавать одарённое дитя кому-то, когда можно поставить дар на службу самому городу или деревне? — поинтересовался Драгос.  — По трём причинам, — Морелла направила коня чуть ближе к Альту. Она держалась на коне немного скованно, но посадка в седле была правильной. Драгос невольно отметил, что обучение в обители чтиц включало в себя и верховую езду.  — Во-первых, как вы знаете, в империи введён закон, по которому чтицы должны служить всей стране, а не отдельным её представителям. А во-вторых, необученная чтица быстро сжигает себя, теряет контроль над даром и вскоре сходит с ума в невозможности совладать со своими видениями. А в-третьих, многих селян пугают подобные способности, и они считают, что это козни Тьмы.  — А тебе нравится быть… чтицей? — в голосе Ириса сквозило смущение.  — Нравится ли? Ирис, я не знаю другой судьбы, — Морелла развернулась к нему всем корпусом, голосом и взглядом показывая, что его вопрос абсолютно не имеет никакого смысла. От такого ответа Ирис стушевался и уже было открыл рот для извинений, как Драгос вскинул вверх руку, затянутую в перчатку из плотной кожи. Мужчина весь напрягся, но стон-скрип падающего на дорогу дерева стал для всех неожиданностью, сразу же прервав любые беседы. Казалось, солнце вмиг заволокло тучами, деревья жалобно застонали, а птицы замолкли. Кони отчего-то разом взбесились, встали на дыбы, пытаясь скинуть своих седоков. Альт одной рукой уверенно удерживал узду, а другую положил на рукоять меча. Конь Ириса бил копытами воздух, и наездник только чудом не оказался на земле. А Морелла не смогла удержаться на своей кобыле и уже почти сразу рухнула на утоптанный грунт дороги, закрываясь руками от взбесившегося животного. Девушка сжалась в комок, пытаясь спрятать голову от мельтешивших в воздухе копыт кобылы, а по спине расползалось зарево зарождающейся боли. К ржанию коней добавились звуки разрываемой сталью плоти. Со всех сторон послышались стоны и крики. В неразберихе Драгос не сразу приметил двоих нападавших, действовавших совсем как те, с кем они столкнулись несколько дней назад, ночью. Они двигались молча, стремительно, стелясь по земле, в их руках мелькали кинжалы, вспарывая кирасы, сухожилия и глотки наёмников. Кровь оросила дорогу. Видя, что дело плохо, что их ценный груз оказался на земле, а в седле только он и Ирис, Альт принял решение отступить. Драгос с невозможной для человека сноровкой наклонился, подцепляя с земли чудом не растоптанную Мореллу, усадил её впереди себя, а Ирису закричал:  — Вперёд! Прыгаем через дерево! Привыкший за пару лет службы в наёмниках исполнять приказы быстро Ирис метнулся за Драгосом. Волна облегчения накрыла его с головой, когда магик приметил подол юбки Мореллы в седле перед командиром. Подстёгиваемые страхом кони плохо слушались, но спущенная Драгосом с цепи суть истинного дракона-оборотня заставила животных повиноваться ему. Морелла мёртвой хваткой вцепилась в талию мужчины, спина горела, но она не позволила себе разреветься, а лишь плотно стиснула веки. Жаль, что нельзя было также заткнуть и уши: в них лезли крики боли и предсмертные стоны. Если бы она обратила свой взгляд назад, на залитую кровью дорогу, то заметила бы, как плешивый разбойник пытается закрыться от удара одного из нападавших, выкрикивая:  — Пощадите! Это же я навёл вас на девчонку… — но окончание его речи тонет в хрипе, вырывающемся из перерезанного горла. И под каблуками одержимых на две половинки раскалывается амулет связи. Морелле показалось, что на несколько секунд она лишилась сознания, но вот уже разгорячённую кожу обдувает ветер, а кони мчатся вперёд. Драгос оглядывается назад и ругается:  — Они преследуют нас! Ирис тоже хочет обернуться, но ему становится страшно, он боится потерять контроль над конём, поэтому смотрит только вперёд и вперёд.  — Ирис, поднажми. Осталось совсем чуть-чуть до приграничного города, а там нас тронуть не посмеют, не прямо на глазах имперской стражи. И всё же кони быстрее людей, пусть даже и одержимых демонами. И впереди видны ворота города. «Арма», — с облегчением выдыхает Ирис. Кони в мыле, тяжело дышат, но звериная суть дракона пугает их больше, чем смерть от переутомления, и кони несутся, прямо на стражников, прямо к воротам. Стража скрещивает пики прямо перед носом наёмников, но поводья натягиваются до предела, и взмыленные кони шарахаются, встают на дыбы. Удила разрывают им губы, но звериный оскал уже исчез с лица Драгоса, а Ирис заполошно дышит. Морелла всю дорогу так и не посмеет открыть глаз и взглянуть на дорогу. Тогда, в ночи, трудно что-либо разобрать, но при свете дня обнажается весь ужас и кошмар смерти.  — Стоять! Быстро отвечайте, от кого вы так мчитесь!  — Там-там… — начал было Ирис, нервно оглядываясь за спину, но там никого не оказалось. Дорога снова была пуста, птицы выводили трели, а солнце приветливо светило.  — Что там? Говори толком! — прикрикнул раздражённый страж. Вокруг них уже столпились любопытные, ожидая узнать, почему эти двое, нет, трое, так неслись по пустому тракту.  — Мы очень спешим, доблестный страж! На нас напали в пути разбойники, и наша спутница была серьёзно ранена, мы загнали наших коней, чтобы поскорее добраться до целителя. В вашем достопочтенном городе ведь есть целитель?  — Всего лишь это! — стражи быстро потеряли к ним интерес. — Тогда проезжайте. А целителя найдёте на главной площади, в здании с вывеской в виде чаши, оплетённой лозой. Драгос спрыгнул с коня, оставив сидеть на нём лишь чтицу, и приказал Ирису следовать за ним. Магик пытался начать разговор, но Альт грубо оборвал его. Спутники молчали до тех пор, пока не удалились от ворот на значительное расстояние. Морелла постепенно приходила в себя. Она даже осмелилась оглядеться по сторонам.  — Где мы? — было её первым вопросом с начала нападения.  — Это Арма, город на границе империи Алданаи и Союза княжеств Дэммор, — пояснил Ирис. — Он расположен на реке, которая и служит в этом месте естественной границей, — парню не терпелось поделиться остатками знаний, что вбивали в его непутёвую голову в бытность ученичества.  — Верно, — поддержал его Драгос. — Нам осталось только пересечь реку по мосту, и мы окажемся на землях демонопоклонников, — после этих слов Альт заметно скривился. Задание, которое обещало быть лёгкой прогулкой, превратилось в последнюю поездку для большинства членов отряда. «И где носит Клыка?!» — с изрядной долей беспокойства подумал мужчина.  — Как ты, Морелла? — не преминул поинтересоваться Ирис.  — Сносно, — она не хотела жаловаться. — Только спина болит. Мы сейчас к целителю, да? За разговорами они как раз достигли дома лекаря. Небольшое каменное строение утопало в роскошной зелени сада, окружённого невысоким каменным забором. У ворот путников встретили приветливо, помогли Морелле спуститься с коня, уложили на поддерживаемую магией платформу и отлевитировали в дом. Спутникам же предложили пока подождать в беседке. Когда Ирис попытался сунуться вслед за Мореллой, его вежливо, но непреклонно попросили не мешать. В доме целителя Мореллу встретил полумрак и запах лекарственных растений. Навстречу ей вышел мужчина чуть за тридцать, с добрым открытым лицом, с небольшой аккуратной бородкой. Он широко улыбался и сразу принялся за осмотр девушки. Его тёплые руки легко надавили на плечи Мореллы, заставляя ту присесть на низенькую кушетку. Целитель попросил её раздеться, попутно выспрашивая о самочувствии и представляясь сам. Целителя звали Хайл Кундиге*, и он держал практику в городе уже около пяти лет. Сначала о нём ходили разные слухи: поговаривали, что он похож на одного из фаворитов самой Белой Королевы, но они быстро стихли за неимением топлива для сплетен. Хайл жил один, из прислуги имел повариху, служанку и конюха, двух помощников. Брал дорого, но работу знал на отлично. Вот и сейчас он сразу определил, что больная получила серьёзный, но неопасный ушиб спины. Кундиге всегда отличался наблюдательностью, а потому быстро приметил как наливающийся синевой синяк, так и татуировку чтицы на руке девушки. Но он ничего не спросил и не сказал. Казалось, целитель просто водил руками вдоль спины больной, но по телу Мореллы растекалось приятное тепло, боль истаивала, ужас отступал. Под негромкую речь лекаря хотелось уснуть, но Морелла пересилила себя и всю процедуру держала глаза открытыми. Из положения лёжа было мало что видно, но в доме целителя царила чистота, на стенах висели пушистые ковры, а полки были сплошь уставлены книгами или завалены свитками. Не прошло и получаса, как Морелле позволили встать, одеться и отправиться к своим спутникам. В саду в беседке Драгос отсчитал требуемую сумму в золоте, не споря и не торгуясь. Ирис же сразу подскочил к Морелле, подхватывая её под локоток и усаживая рядом. Он взволнованно заглядывал в глаза девушке, а Морелла лишь с облегчением улыбалась ему. За всеми заботами спутники не заметили, как стемнело. Было решено переночевать в Амре, а на утро двинуться в дорогу. Гостиницу им посоветовал целитель. Это оказалось трёхэтажное строение, где на первом располагался зал и купальни, на втором были комнаты попроще, а на третьем — покои для аристократов. Троица сняла две смежные комнаты на втором этаже, рядом с лестницей. Одну отдали Морелле, а вторую мужчины заняли сами. Они поделили ночь на две смены: первую часть ночи в спальне Мореллы обязывался пробыть Ирис, охраняя её, а вторую, самую сложную, — Драгос. Юный маг дождался, пока Морелла приведёт себя в порядок перед сном, а затем осторожно постучал в её комнату. Когда девушка разрешила войти, то на её лице он успел заметить тень разочарования, будто увидеть она желала кого-то другого. Растерянный и смущённый близостью юной девицы, он присел на кресло подле её кровати. Его поза была напряжённой, а спина — прямой, как палка. Парню хотелось подвинуться поближе, даже немного поговорить пред сном, но Морелла уже удобно расположилась на кровати, накрываясь одеялом с головой и отворачиваясь. Несколько раз Ирис порывался вскочить с кресла, коснуться хоть кончиков её волос, но всякий раз пересиливал себя. А Морелле не спалось. В открытые ставни светила луна, легкий ветерок перебирал занавески. Перина казалась слишком мягкой, а одеяло — слишком жарким. Морелла ворочалась с боку на бок, когда что-то негромко ударило по подоконнику, затем по дощатому настилу пола. Сидевший тут же в кресле Ирис встрепенулся. На фоне тёмного окна чётко прорисовывался человеческий силуэт. «Вор?» — мелькнуло в голове мага. Морелла затаилась под одеялом, прислушиваясь. Силуэт угловато дёрнулся, а Ирис взмахнул рукой, посылая в него первое пришедшее в голову заклинание:  — Фангарн**! — и удачно. Невидимые сети спеленали чужака, и он кубарем повалился на пол. Звуки падения, донёсшиеся до чуткого слуха оборотня, разбудили Драгоса. Поняв, что слышны они из комнаты чтицы, он бросился туда. В этот момент сети с противным треском лопнули. Морелла отбросила одеяло и, как была, в нижней сорочке, скатилась с противоположного конца кровати на пол.  — Люфтигер штааль***! — раздалось голосом Ириса, и ночной гость, уже направившийся в сторону мага, словил в грудь острый воздушный клинок. В этот момент дверь номера распахнулась, и на пороге возник Драгос с обнажённым мечом в руке. Меч описал сияющую дугу и снёс визитёру голову. Морелла стояла, прислонившись к стене, и тяжело дышала. Альт вытер кровь с клинка куском одежды поверженного противника, а Ирис бросился к чтице, сжал её в объятьях. Сразу стало легче. Среди ночи пришлось отволочь труп на улицу и бросить в ближайшей канаве: привлекать к себе внимание городской стражи никто не хотел. Морелла больше не сомкнула глаз. Она перебралась в комнату к Драгосу и Ирису, и они просидели настороже до утра. На утро потребовали воды для умывания и затёрли кровь с пола. Коней пришлось оставить, а сторговать на рынке других. И с первыми лучами солнца, под скрип открывающихся ворот, троица покинула Амру.