***
Гонец прибыл в замок вслед за князем с неутешительными новостями: их армия разбита, никто из наёмников не выжил. Князь Дейрос передёрнул плечами: о силе чтиц не лгали, их предсказания никогда не врут. Пребывая в ярости, князь запустил в посланца кубком, который держал в руке, и приказал всыпать тому десяток плетей. Беспрестанно кланяющегося и просящего о снисхождении мужчину отвели на задний двор, чтобы подержать там до прибытия князя, предпочитавшего самому раздавать наказание «провинившимся». О, князь был сейчас же готов ворваться к чтице, чтобы вырвать её сердце, но страх перед карой высших сил, что защищали пророчиц, удержала его от подобного шага. Поэтому ещё долго с заднего двора доносились истошные крики. Лишь когда князь немного успокоился, он решил навестить свою гостью. С пути хозяина замка спешно разбегались слуги, а стражники, замершие у дверей комнаты Мореллы, вытянулись в струнку так сильно, что, казалось, почти доставали макушками до потолка. Князь Дейрос заснувшим вулканом обрушился в комнату к пророчице. — Твоё предсказание сбылось, — таковы были первые слова, произнесённые им. — За то нас и назвали пророчицами, чтицами, ведающими будущее, — безразличие и покой звучали в голосе сидевшей напротив него девушки. Она застыла изваянием на краешке кровати, юбка была разглажена на коленях, ни единой складочки на подоле. Трудно было понять, спала ли Морелла этой ночью или провела в ожидании, что кто-то придёт к ней. — Ты! Это ты во всём виновата! — снова разъярился князь. — Я? — Морелла добавила в голос толику удивления. А на мужчину посмотрели незрячие глаза молодой девушки, и князю было неведомо, что он ошибся, а перед ним сидела и безмятежно улыбалась вестница смерти, которая для двоих дорогих людей преступила один из законов чтиц. Князь понимал, что это он задал вопрос и он поступил так, как было сказано в пророчестве. В бессильной ярости и невозможности зарубить её мечом прямо на месте, мужчина вылетел из покоев пророчицы, не забыв запереть за собой дверь. Морелла не расстроилась вновь наступившему одиночеству, а лишь триумфально, но тихо рассмеялась. В этот момент она чётко осознала, что они, чтицы, вершат судьбы, рушат судьбы, ломают судьбы. Поняла, почему не старые ещё чтицы, пребывающие в самом расцвете своих сил, возвращаются в обитель, чтобы более никогда не покидать её стен. Однажды упивавшиеся своим могуществом, они пресыщаются им, теряют интерес к жизни, в которой вершить чужую судьбу становится так просто, что больше не волнует и не будоражит кровь. Морелла аккуратно спустилась с кровати. Так непривычно оказалось не видеть ничего вокруг, а лишь слышать звуки и осязать предметы. Девушка сделала неуверенный шаг в сторону. Она бы предпочла научиться обходиться без зрения как можно скорее. Один осторожный шаг и попытка нащупать рукой преграды на пути. Хотелось, чтобы кто-то взял её за руку. Кто-то особенный. Но он жив — и это главное. Вершить судьбу — вот что становится непреодолимым соблазном для юных чтиц. Но у всего есть своя цена. Вопрос лишь в том, готова ли ты заплатить?***
За снятые комнаты пришлось платить Лилитте: Драгос и Ирис не собирались оставаться в городе дольше необходимого. Для них казалось так просто оставить юную девушку одну, в незнакомом городе, когда в сердце каждого горел огонь его собственных желаний. Лилитте с трудом удалось отговорить Ириса от немедленного возвращения в замок, а Драгоса — от немедленных поисков Клыка. Юный маг наскоро перекусил и отправился послушать, что сплетничают на улицах о князе Дейросе, а оборотень - посетить целителя. Сама же Лилитта решила попытать счастья и тоже наведаться к нему, поэтому увязалась за Драгосом. Может, удастся ненадолго спрятаться у целителя, пока она хорошенько обдумает, куда податься дальше? Но первым аудиенцию у Хайла Кундиге получил старший из наёмников, которого интересовало лишь одно: как снять то проклятие, что лишило его возможности обернуться драконом. Когда Драгоса проводили к господину Кундиге, тот как раз перед домом прощался с очередным посетителем. Это был мужчина, носящий дорого выглядящий коричневый костюм, слегка бледный на лицо, что разительно контрастировало с чёрными, словно уголь, волосами, заплетёнными в косу, спускавшуюся до середины спины. Отметив это краем глаза, Драгос предположил, что перед ним не самый слабый маг. Однако тот быстро покинул их, демонстрируя полное безразличие к окружающему миру. — Господин Драгос? Чем я могу помочь вам? — целитель немного удивился, увидев знакомое лицо. — Вы ранены? — голос Хайла слегка дрогнул. — Доброй утро, господин Кундиге. Нет, со мной всё в порядке. За исключением одной вещи. И вы правы, мне нужна ваша помощь. — Конечно-конечно, я весь во внимании. Пройдёмте со мной, и я выслушаю вас, — целитель показал рукой на беседку в стороне. Драгос уговорил себя ещё немного потерпеть. Он всё равно планировал поговорить с целителем после того, как будет выполнен контракт. Стараясь не вдаваться в подробности, оборотень рассказал о своей проблеме — проклятии, которое не даёт ему снова расправить крылья. — Увы, господин Драгос, мне неизвестно способа помочь вам, — с сожалением развёл руками Хайл. — Моё целительское искусство бессильно что-либо сделать. Таков был ответ, который слышал оборотень на протяжении нескольких лет. Они беседовали в саду, примыкавшем к дому целителя, и благоухание множества цветов вдруг сделалось для Драгоса постылее всего на свете. Он рвано выдохнул и отхлебнул начавший остывать чай. Его зубы скрипнули, перемалывая в труху попавшую между ними чаинку. Взлететь в небо хотелось нестерпимо. Драгос Альт порывисто поднялся, чтобы попрощаться, и уже вышел за ворота дома, как его окликнули. Это оказался тот самый посетитель в коричневом, что ранее беседовал с целителем. — Господин оборотень, позвольте вас на пару слов, — голос молодого мужчины звучал обещающе. — Что тебе надо? — расстроенный очередной неудачей Драгос не был настроен вести светские беседы. — Возможно, я знаю, как вам помочь… — холодная улыбка исказила губы незнакомца, стерпевшего подобное фамильярное обращение. И Драгос пошёл за тем, кто пообещал вернуть ему небо. Наёмник оставил своего напарника по ремеслу, оставил девицу, доверившуюся ему. С тех пор в Арме его больше не видели**. Вернувшийся на постоялый двор, к Лилитте, Ирис сильно взволновался по поводу исчезновения Драгоса, но и госпожа Лили куда-то запропастилась. Маг, поднявшись в снятые комнаты, судорожно заметался из угла в угол, не зная, что делать. От бессмысленного перекладывания вещей его отвлекла вернувшаяся с завтрака Лилитта. Девушка имела вид воодушевлённый и сразу же отвлекла Ириса вопросами: — Господин Ирис, не покажите ли мне, как добраться до целителя Кундиге? — Что? — вырванный из мрачных дум Ирис не сразу понял, о чём его спросили. — Я бы хотела поговорить с целителем Кундиге. Господин Ирис, не проводите меня к нему? — Лилитта хотелось хихикать, когда она произносила это имя — имя цветка с Земли. А когда маг нахмурился, она добавила, — не переживайте вы так, князь ничего не сделает госпоже Морелле. Вам нужно просто дождаться её и всё. — Но я не могу ждать! Вдруг с ней что-то случилось?! — И что вы тогда хотите сделать? Броситься за ней в замок? Просто войти в ворота? Или перелезть через стену? — Лилитта с трудом подавила презрительные интонации в голосе. Но её слова словно успокоили Ириса: — Именно это я и хочу! — Что? — недоумённо моргнула глазами Лилитта, когда юноша вылетел прочь из комнаты. И женщина в теле девушки вновь осталась одна. Топот сапог по лестнице возвестил о том, что Ирис и вправду бросился обратно, в замок. Выбежав из дверей постоялого двора, он спешно приказал конюху найти седло, подготовить коня и припустил прочь из города. На мосту его встретили новости, прилетевшие из замка князя Дейроса: крестьяне, идущие торговать в город, перешёптывались о разгроме стотысячной армии, а стража радовалась, что князья заняты грызнёй друг с другом и не лезут на территорию Империи. Ирис натянул поводья и замедлился. Он возблагодарил высшие силы о том, что сегодня избежал смерти. В его сердце разгорелся жгучий огонь благодарности по отношению к той, кто предупредил их с Драгосом, — Морелле. Счастливо улыбаясь, он свернул с тракта, ожидая, когда госпожа чтица двинется в обратный путь.***
К обеду Морелла немного свыклась со слепотой, приспособившись сносно передвигаться в пределах своей комнаты. Ценой этому стало множество синяков и ушибов, но она держала голову прямо. В обители её наставницами были несколько незрячих чтиц, так неужели и она не справится? Они, юные воспитанницы, спрашивали, каково это — не видеть. И даже, шутя, иногда прогуливались с закрытыми глазами. Морелла улыбнулась этим воспоминаниям. Но прежней ей уже не быть. С улыбкой на губах и застал её князь. — Вы улыбаетесь, госпожа чтица? — но нет, улыбка тут же увяла на губах девушки, и князь решил, что ошибся. — Нет? В любом случае, вам здесь больше не рады, поэтому извольте проследовать на выход. — и князь барским жестом распахнул створки двери. — Кто будет сопровождать меня в обратном направлении? — приподняла брови Морелла. — Ах, кто же… дайте подумать… — князь помолчал, изображая на лице работу мысли. — Какая жалость, но сопровождать-то вас и некому. Как-никак я потерял всю свою армию в недавней стычке. — Нет, князь, так не пойдёт, — чтица говорила уверенно. — Вы знаете правила: тот, кто доставил чтицу, должен и вернуть её обратно, иначе на ослушника падёт кара высших сил. — Ты смеешь угрожать мне, девчонка? — прорычал князь. Сегодняшнее утро было богато на неприятные сюрпризы: сокрушительное поражение, пропажа единственной дочери, теперь эта девка смеет запугивать его! Живущий в нём демон требовал разорвать кого-нибудь на части, но человеческий разум ещё неокончательно угас, потому князь Дейрос в последний момент сдержался: — Это лишь слухи, — князь слыхал подобные байки, но доподлинно было известно, что только убийство чтицы приводило к скорой кончине убийцы. Или заказчика. — А теперь выметайся прочь из моего замка. И Морелле ничего не оставалось, как подчиниться. Только у двери комнаты князь заметил, что с девушкой что-то не так: она двигалась так, будто не видела, куда ступает. Странная догадка мелькнула в его голове: — Ты что, слепая? Раньше я не замечал за тобой ничего похожего. — Да, князь, вы правы, — отрицать очевидное было глупо. — Не только для вас пророчество стало тяжким испытанием. Князь скривился: «Ещё свернёт шею где-нибудь по дороге в свою обитель», он подозвал одного из стражника и приказал подготовить повозку, чтобы доставить чтицу обратно в Обитель. Второму стражнику было приказано сопроводить «госпожу чтицу» до ворот, посадить и в повозку и доставить «домой». Собрались быстро. Первый стражник получил карту с указанием цели путешествия, провизию, теплые плащи и кошелёк с мелкими монетами. Второму выпала честь помочь чтице спуститься с лестницы, проследовать во двор и усадить госпожу в повозку. Мужчина аккуратно поддерживал её под локоток, предупреждая о ступеньках и порожке, а Морелла благодарно улыбнулась ему, залезая внутрь. До ушей девушки донеслось ржание коней, скрип повозки и скрежет открывающихся и захлопывающихся за ними ворот.***
Ирис ждал, вскакивая с плаща при приближении карет, повозок или групп всадников, среди которых были девушки. Но вглядывался в лица, спрашивал: — Не с вами ли едет госпожа Морелла? Но получал отрицательные ответы, несколько ударов хлыстом и даже подаяние от какого-то вельможи. Солнце нещадно припекало, а вода быстро заканчивалась, но Ирис не решался покинуть свой пост до тех пор, пока мог терпеть жажду. Начинало темнеть, а на небе вспыхивали светляками первые звёзды. Освежающая прохлада ненадолго сморила его, весь день проведшего в тягостном ожидании, и Ирис ненадолго задремал, а когда пришёл в себя, то уже показались луны, а дорога была пуста. Раздосадованный, он решил заночевать в городе, а с утра снова занять свой пост. Но было невдомёк Ирису, что всего ничего, как повозка с Мореллой миновала ворота Армы. А княжеские стражники посмеивались про себя, видя привалившегося к стволу дерева заснувшего путника: — Лакомая добыча для разбойников. — Попрошайка какой-то, — переговаривались они между собой. И чтица выглянула из повозки, чтобы… никого не увидеть. И не лишись Морелла зрения, уж она бы точно узнала Ириса и, может, приказала остановить повозку? Но чтицы ведают судьбу лишь тогда, когда их вопрошают об этом. И лишь чужую.