Мыслю, следовательно, существую. Декарт Р.
- Княгиня Бетси? - Что? С каких пор она интересуется нашей судьбой? - Ладно, нет так нет, как пожелаешь, - Алексей Игоревич аккуратно согнул пополам тонкий бумажный лист и вложил его обратно в конверт. Обмакнул кончик пера в чернила, пометил пергамент с приглашением на вечер крестиком. И потянулся за следующим в кипе неразобранной почты, лукаво глянув на сидящего напротив двойника: - Если мы будем отметать все варианты, то желание выйти в свет и тем понемногу возвратить жизнь в привычную колею останется нереализованным. - Я... понимаю, - Алексей Александрович отложил выписку по счетам и устало потёр переносицу, прикрыв глаза. Оба Каренина как-то независимо друг от друга пришли ко мнению, что пора прекращать сидеть дома. Слухи уже ползут, да и удовольствие разве запереться под замок и страдать невесть о чем? Жена убежала с другим, да. Так вряд ли она там - с ним - несчастна. И зачем же тогда быть несчастным самому? Однако дальше этих рассуждений мужчины ещё не зашли: их расписание дополнилось регулярными посещениями ипподрома (с сыном и без), но не более того. - Видишь ли, мне сложно представить хоть какой-то интерес во всех тех светских мероприятиях, что ты пока назвал. Да и не уверен я, что подобное мероприятие вовсе существует. - Так не в интересе ведь вопрос, но в репутации и видимости приличий, разве нет? - пожал плечами собеседник, перебирая конверты и бегло проглядывая адреса. - А уж интерес мы вполне представляем друг другу сами - по крайней мере, у меня складывалось подобное впечатление. - Твоя правда, Игорь, - усмехнулся реальный Каренин. - Тогда... куда зовут вон в том письме? Мне нравится его отделка. - Графиня Лидия Ивановна, - прокомментировал Алексей Игоревич, вскрывая конверт и вынимая надушенный лист. - Званый вечер. Обещает, ко всему прочему, необычного гостя - некоего графа Беззубого. Ты слышал что-либо о нём? - Нет, пока не доводилось, - задумавшись на минуту, ответил мужчина, откидываясь на спинку кресла. - Да и тебе ли не знать, что я не поклонник слухов. - Графиня пишет, что он известный ясновидящий, - кивнув, Каренин из зазеркалья продолжил чтение. - И что он согласился дать индивидуальный сеанс магии. Интересно, - письмо было отложено в сторону, а взгляд приобрёл отчётливо задумчивое выражение, - может ли он помочь нам с нашей... ситуацией? - Если он действительно тот, кем себя называет - как знать. В любом случае, попробовать стоит. Остальную почту разобрали в молчании: Алексей Игоревич составил ответы на личные письма, пока Алексей Александрович строчил рабочие заметки и подбивал счета. То самое приглашение графини удостоилось внимания лишь под конец, и то лишь чтобы получить довольно краткое в формулировках согласие. Впрочем, Каренин (не без оснований) полагал, что Лидии Ивановне и этого будет более чем достаточно для умиротворения. Заходя вперёд, стоит отметить, что он был прав: получив скупой ответ, женщина попусту пропустила мимо сознания его форму, ухватив содержание, и, счастливая, поплыла договариваться с Ландо.* * *
"Это Каренин? Тот самый Каренин?" - "Я слышала, его бросила жена, сбежав с каким-то офицером", - "А мне говорили, точно он сам её выгнал, когда узнал об измене", - "Нет, я знаю..." Алексей Каренин недовольно поморщился, но постарался удержать лицо наиболее бесстрастным. Возможно, сказывалось близкое присутствие прозорливого двойника, однако все эти шепотки окружения довольно отчётливо достигали его слуха, хотя обычно мужчина отличался удивительной способностью легко игнорировать мнение общества. Отыскав глазами стол, занятый несколькими его коллегами, редкий гость подобных мероприятий целеустремлённо двинулся туда, надеясь, что сослуживцы окажут ему несколько более радушный приём. Ожидания оправдались: что бы ни происходило в личной и семейной жизни Каренина, а он всегда оставался ответственным и исполнительным сотрудником, за что его ценили. Вежливо поздоровавшись, мужчина занял свободное место за столом и присоединился к беседе, на его счастье касавшейся каких-то рабочих моментов. Через некоторое время состав участников разговора сменился, были подняты универсальные темы: погода, политика, скачки. Касательно последних один из молодчиков даже с читавшейся в голосе гордостью за свою осведомлённость поинтересовался, не собирается ли Каренин принять участие в гонках - раз уж он увлёкся верховой ездой. Алексей Александрович оставил себе мысленную пометку быть осторожнее со своими "факультативными" занятиями, но всё же вежливо ответил, что и мысли подобной не допускает. Обсуждение тут же приняло иной оборот: теперь господа принялись спорить и выдвигать аргументы за и против личного участия в скачках. А поскольку Каренин ощущал себя с подобной темой немного не в своей тарелке, он предпочёл аккуратно покинуть стол. Как оказалось, к этому времени пересуды вокруг его фигуры уже улеглись, что несказанно радовало. Алексей даже начал получать какое-никакое удовольствие от вечера, когда его взгляд непроизвольно зацепился за странный силуэт у дальней стены. Он даже не взялся бы описать, что именно ему почудилось неправильным, но желание подойти к незнакомцу усиливалось с каждой минутой промедления. Тем паче и сам объект интереса, казалось, пристально следил за Карениным, что тоже вызывало ряд вопросов. Обменявшись чередой невербальных сообщений, двойники двинулись сквозь толпу в сторону загадочного человека. Алексей Александрович не отрывал от него глаз, всё пытаясь понять причину собственного беспокойства, а вот Алексей Игоревич ощущал стойкое и мало знакомое ему иррациональное чувство тревожности, чуть ли не переходящей в панику. Только присутствие двойника (а так же осознание, что его никто не способен даже увидеть) помогали удерживать контроль. - Доброго вечера, господин. Мы не были представлены ранее друг другу, Вы недавно в столице? - уверенным тоном начал материальный Каренин, не оставляя шансов сбежать ни себе, ни собеседнику. Бледный тощий мужчина слегка дёрнулся, точно слова оказались слишком громкими, но затем с какой-то необъяснимой обречённостью выпрямился, скрестил руки и с явным акцентом ответил: - Вам не обязательно быть представленным, чтобы иметь узнавание... господин, - в последнем обращении явно слышалась издёвка, и Каренин не мог предложить ни единой гипотезы о причинах её возникновения. - Своё же имя я намерен не называть. - Отчего же Вы столь предвзяты? Неужели слухи, бродящие в свете, оказали на Вас такое неизгладимое впечатление? - не без сарказма хмыкнул Алексей Игоревич. Стоять здесь ему было некомфортно, эта фигура в буквальном смысле вызывала у него приступы неконтролируемого глубинного ужаса. - Уверяю Вас, мнение других людей не есть мнение моё, - пожал плечами незнакомец. И тут Алексей Александрович осознал, что его так цепляло. Что было не так с этим мужчиной, с его тощим будто изломанным телом и лихорадочно блестящими глазами. Он смотрел не в зал, не на гостей - он смотрел на Каренина, только на Каренина. И он скользил взглядом из стороны в сторону, будто концентрируя его по очереди на двух точках. На двух Карениных. Судя по резкому выдоху, раздавшемуся со стороны зеркального, до него тоже дошло понимание катастрофичности ситуации. Вывод, впрочем, напрашивался только один: похоже, они всё-таки встретили обещанного ясновидящего. И он действительно был им, а не строил из себя актёра. Вот только настроен Ландо оказался, похоже, вовсе не на помощь с щекотливым положением - одному богу ведомо, кем он считал сейчас Каренина, но точно не нормальным человеком, нуждающимся в поддержке. - Ах, вы уже встретились? Как славно, просто прекрасно! - голосок графини привлёк к себе внимание гораздо эффективнее её неизменных духов, а одно это уже говорило о крайней степени сосредоточенности всех троих друг на друге. Мужчины дружно вздрогнули и обернулись, приветствуя хозяйку вечера. Лидия Ивановна со смехом отмахнулась от реверансов, сославшись на тесную дружбу, не требующую излишнего официоза, после чего назвала и без того известные имена. При этом Беззубов нервно сжал пальцы, недовольный фактом озвучивания его фамилии, и настойчиво попросил графиню поспешить с обещанным сеансом - ему, видите ли, не по душе здесь находиться. Женщина с приятной улыбкой согласилась, и в этот же момент вскрылся ряд фактов, вызвавших приступ отвращения в глазах Ландо, страх в глазах Алексея Игоревича и искру гнева в глазах Алексея Александровича: сеанс по задумке предполагался с участием Каренина, и Лидия Ивановна наотрез отказывалась пересмотреть сценарий. Она видела, что, по каким-то причинам, её гости не поладили, но искренне думала, что небольшая личная беседа в отдельной комнате исправит положение. Все трое (с половиной) людей вскоре обосновались в небольшом притененном зале: в центре располагался круглый стол, устланный бархатистой скатертью, вокруг него стояли мягкие кресла, шаги приглушал толстый ковёр, а звуки вечера - шторы, растянутые по всем стенам. В центре столешницы графиня с загадочным видом разместила высокую свечу и блюдце с ароматическим маслом. Ландо сел спиной к окну и лицом к двери, Алексей Александрович - напротив. Алексей Игоревич тенью застыл чуть позади кресла двойника, немного нервно вцепившись рукой в спинку. Лидия Ивановна торжественным шёпотом провозгласила: "Всё готово". - Ха, - казалось, Беззубов только этого и ждал. Он откинулся, вновь скрещивая руки, и со злостью прошипел: - Итак, Вы на моей территории теперь. Вокруг Вас есть моя власть. Вы будете не угрожать несчастным гостям и несчастной графине. - Я? Угрожать? Помилуйте, я не имею привычки чинить проблемы людям, - нахмурился Каренин. Его оппонент был очевидно плох в русском, что отчасти затрудняло коммуникацию, но мужчина принципиально не собирался переходить на французкий. - Я знаю, кто Вы. Вы можете не носить маску. - Неужели? И кто же я, по-Вашему? - Дьявол, - выплюнул Ландо. Лидия Ивановна испуганно взвизгнула - происходящее вырывалось за границы её представлений, и графиня не успевала ничего предпринять, лишь наблюдая за разворачивающейся драмой. - Смешно. Так меня ещё никогда не называли, - тихо отозвался Алексей Игоревич. На лице его не было видно и следа улыбки. - Умолкни, дух Сатаны! - взвился ясновидящий и принялся делать странные пассы руками, будто отгоняя муху. - Я слушаю не тебя. И я всем помогу не слышать. Ты сможешь не покинуть эту комнату, запру тебя! - Только посмей, - голос Алексея Александровича приобрёл нехарактерные для него ноты. Мужчина привстал с кресла, опираясь ладонями на стол и опасно нависая вперёд, вперившись вмиг потяжелевшим взглядом в что-то бормочущего на латыни экстрасенса. Ландо подавился слогом - вся его недавняя смелость куда-то испарилась. А Каренин спустя паузу продолжил, не разрывая зрительный контакт: - Только посмей сделать хоть что-нибудь, хоть чем-то навредить - и, попомни моё слово, я тебя найду. Даже смерть не спасёт тебя, ведь я пойду следом. Меня ничего не будет держать - и никто не будет сдерживать. Мне плевать на Дьявола и его козни, покуда они не касаются тех, кто мне дорог. И я не буду просить помощи у Господа, ведь это вопросы земные и мои личные. Если бы Бог был против того, что происходит сейчас, ему следовало позаботиться об этом ранее - нынче я не сдвинусь ни на шаг в сторону. Вот моя угроза. Я не склонен угрожать другим, и потому надеюсь, что мои нынешние слова будут восприняты серьёзно. Алексей Александрович, завершив тираду, устало не сел даже, но рухнул обратно в кресло. Двойник тут же сжал ладонью его плечо, и на губах мужчины, сжатых в тонкую полосу, проступила тень улыбки. Лидия Ивановна переводила испуганные глаза с одного на другого, не в силах понять причины такой взаимной ненависти и таких страшных обвинений в адрес любимого ею мужчины. Ландо, казалось, стал ещё бледнее, чем раньше. Он перебирал нервными пальцами чётки и беззвучно шевелил губами. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием свечи. - Я... я... Сейчас принесу напитки. Уверена, они... - что именно эти напитки должны были сделать, никто так и не узнал - графиня выскочила из комнаты, словно задыхаясь. Она ужасно боялась оставлять этих людей после такого разговора наедине, но вместе с тем понимала, что при ней они будут гораздо сдержаннее и менее откровенны. И всей своей женской интуицией ощущала, что лишняя в этой компании. Каренин и Беззубов проводили хозяйку вечера молчаливыми взглядами. После чего Алексей Игоревич медленно обошёл часть стола и занял свободное место - ясновидящий в очередной раз доказал своё именование, наблюдая за этим. Выдержав минуту, в течение которой никто не подавал голоса, отражённый Каренин негромко заговорил: - Я не демон. И не ангел. Да, я сам нахожусь в неведении относительно собственной природы, однако никакими сверхъестественными силами не обладаю - поверьте, я проверял неоднократно. Всё, чем я отличаюсь от прочих людей, - это моя призрачность. Незаметность. Меня будто не существует для них. Но я мыслю, и если верить господину Декарту, этого должно быть достаточно для самоувещеваний, - мужчина горько усмехнулся, покачав головой. Ландо наконец перестал трястись, и складывалось впечатление, что он правда пытается вопреки своим прежним словам услышать. Алексей Александрович же взирал на друга со смесью беспокойства и заботы: он догадывался, что подобное существование тяготит его двойника, но тактично не заводил об этом разговоров. Меж тем исповедь продолжалась: - Не нужно читать заклинаний и запирать меня в комнате, чтобы люди не слышали моих речей. Откровенно говоря, Вы - единственный, кто, на моей памяти, смог увидеть меня... нас... такими, как это наблюдаем мы сами. Знаете, ещё до прибытия на этот вечер я размышлял о том, достанет ли у Вас сил и умений, чтобы помочь мне. Но, очевидно, ошибался. Похоже, мне не стоит впредь искушать себя ложными надеждами - ничем хорошим, как видим, это не оборачивается. Беззубов промолчал в ответ. С другой стороны, от него слов уже и не ждали - свой взгляд на ситуацию ясновидящий выразил достаточно однозначно. Каренины поднялись и, поклонившись на прощание, покинули комнату, а вместе с тем и приём. Делать на вечере было откровенно нечего, а настроение не способствовало праздным разговорам. Алексей Каренин добрался до дома в довольно позднее время - большую часть пути он проделал пешком, несмотря на холодную погоду. Да, велик был шанс простудиться, но эта отдушина оказалась совершенно необходима. Серёжа уже спал, поэтому беспокоить его не стали. Поднялись в кабинет, сели за стол и разложили шахматную доску. Партия проходила в молчании, но им и не требовалось слов для беседы и понимания друг друга. Под конец игры Алексей Игоревич едва слышно произнёс слова благодарности, а затем исчез, стоило лишь Алексею Александровичу моргнуть. Такое бывало и раньше, когда двойник оказывался в расстроенных чувствах - Каренин не волновался больше обычного. Каренин знал, что он вернётся. Ему было, куда возвращаться. Ему было, к кому возвращаться. А это стоило всех людей мира, не желающих увидеть и понять его.