Горя немало узнав, я чужому сочувствую горю. Вергилий
После инцидента с ясновидящим Алексей Игоревич надолго пропал из поля зрения. Изредка можно было встретить следы его вроде как пребывания - переставленная книга или заметка на полях рабочего письма - но в остальном мужчина не объявлялся ни наяву, ни в отражающих поверхностях, ни даже во сне (хотя насчёт последнего Алексей Александрович не мог дать однозначных гарантий). Это обстоятельство вызывало определённого рода волнение со стороны и друга, и сына, но повлиять на ситуацию они всё одно были не в силах. Поэтому Серёжа сосредоточился на учёбе, чтобы к возвращению "папы Игоря" показать прогресс, а вот Каренин-старший всё больше проводил времени в конюшне. У него даже появилась привычка подолгу беседовать с Ласточкой и высказывать ей всё то, что он говорил бы двойнику - так, словно тот и правда находится рядом. Кобыла молча тыкалась мордой в раскрытую ладонь или заботливо жевала плечо куртки, тем выражая поддержку уже привычному для неё человеку с, в последнее время, непривычно грустным и тихим голосом. Вряд ли она могла составить собой интеллектуального собеседника, однако Алексей от неё такого и не требовал - остатки здравомыслия ещё теплились в его разуме, несмотря на все сопутствующие события. Однако в один из тихих вечеров, когда Ласточка уже придремывала под вычесывание гривы, за спиной Каренина раздалось тактичное покашливание. Мужчина даже не сразу осознал, кому оно могло бы принадлежать, отчего лишь спустя пару минут, когда закончил выкладывать прядь, обернулся, собираясь сообщить что-то навроде "не волнуйтесь, Владимир Михайлович, я помню про время и не задержу Вас". Однако фраза застряла на первых же слогах, превратившись в "не владуйтесь, волнимир" - вместо ожидаемого конюха стоял, прислонясь к стене, и едва заметно улыбался двойник. Он выглядел немного осунувшимся, словно несколько дней не спавший человек, но очевидная радость встречи явственно читалась на лице. Кивком поприветствовав друга, Алексей Игоревич, словно ни в чём не бывало, буднично сообщил: "У Серёжи скоро день рождения". В этом предложении и в затаённом выражении глаз его собеседник безошибочно угадал мольбу не обсуждать давешние события, как и долгое отсутствие. В общем-то, мужчину можно было понять: вряд ли кто на подобном месте согласился по доброй воле вспоминать столь тягостные моменты. Что до Алексея Александровича, то он просто был счастлив наконец увидеть двойника и удостовериться в его живости и здравии. В связи с чем на миг чуть прикрыл веки, то ли моргая, то ли заменяя этим жестом кивок (такая двусмысленность, с одной стороны, демонстрировала согласие с просьбой, а, с другой, сразу могла читаться как этой просьбы исполнение), и подхватил тему: - Совершенно верно. И это будет первый его день рождения, значительно... отличный от прочих. Отражение задумчиво качнуло головою. Действительно, прежде праздники сына шли по некой единой схеме, большую часть которой осуществляла Анна. Сейчас же семейное положение Карениных разительно переменилось, да и у ребёнка на фоне такого наверняка усталая психика, нуждающаяся в поддержке. Следовательно, день необходимо было сделать идеальным. Ну или хотя бы вечер, учитывая, что с работы главу дома пока никто не увольнял. Так и не сумев определиться с какой бы то ни было программой, мужчины решили перевести внимание на иной насущный вопрос: что подарить. И вот тут их мнение совпало, стоило только мельком глянуть на Ласточку: шахматный набор. Более того, Алексей Александрович знал человека, который готов был за сносную цену сделать фигурки по индивидуальному эскизу, а у Алексея Игоревича имелись некоторые представления об этих личных предпочтениях. И из конюшни господа отправились прямиком в лавку, искренне надеясь успеть до закрытия. Времени до даты, в конце концов, оставалось не так много, а нетиповые шахматы ещё успеть вырезать надо. К их удаче, лавка пока работала. Мастер был не только знатоком своего дела, но и большим ценителем, что в нынешний век, право, встречается до смешного редко. Он с любопытством выслушал пожелания к заказу, после чего отыскал лист бумаги, кусок угля и принялся накидывать формы. Каренины наперебой поправляли и дополняли, в какой-то момент даже начав спорить так, словно находились наедине - резчик если и заметил сию странность, то умело сделал вид об обратном, что лишь подчеркивало его профессионализм и увлеченность делом. Вскоре на листе стали проступать финальные эскизы: причудливые фигурки животных, которыми Каренин-старший решил заменить стандартный и, в целом, не слишком-то информативный для ребёнка набор. Вот охотничья собака, усевшаяся по струнке и преданно глядящая перед собой - это прообраз пешки, стая таких собак займёт авангард войск. Дальше шли медведи, с успехом маскирующиеся под толстые башни, и кони со слонами, в кой веки изображавшие собой соответствующих ролям животных. Завершали список горделивый орёл, восседавший на клетке ферзя, и лев в короне как глава этих маленьких армий. Заказчики были удовлетворены, и эскиз пошёл в обработку. Получив на руки расписку, Каренин покинул лавку, двинувшись в сторону дома, переполненный лёгким предвкушением.* * *
День рождения Серёжи наступил удивительно скоро. Хотя, быть может, восприятию способствовала загруженность на работе? Или тот факт, что в разлуке для Карениных время тянулось словно в несколько раз медленнее? Так или иначе, но с утра пораньше мужчины оставили домашним расписание увеселительных программ (вроде вкусно накормить и сводить в цирк) и отправились на работу, чтобы закончить смену пораньше - перед прибытием домой следовало ещё заглянуть в лавку к мастеру за готовым подарком. Весь день оба Карениных места себе не находили, но, к счастью, хотя бы один из них успевал осознать происходящее и реагировать, за счёт чего продуктивность не пострадала. Хотя коллегам так и не удалось успешно разговорить витающего головой отнюдь не на службе отца. Последние минуты пролетели за собранием, в котором Каренин впервые практически не участвовал. Стоило пробить часам, как под аккомпанемент отодвигающихся стульев Алексей сорвался с места, буквально на бегу собирая бумаги в портфель. Мастерская находилась неподалёку, поэтому к ней он помчался пешком, не сильно заботясь тем, как выглядит со стороны. Складывалось даже иррациональное впечатление, будто мужчина помолодел лет на двадцать - настолько горели его глаза. А уж субтильная внешность и без дополнительных правок могла поддерживать образ не такого уж и возрастного человека. Двери лавки Каренины распахнули вместе. Изнутри пахнуло свежей древесиной и теплом. Улыбчивый мастер почти сразу узнал посетителя и, наказав подождать секунду, исчез в глубине помещения за ширмой, отделявшей рабочую зону от гостевой. Алексей успел рассмотреть только один набросок, висевший на доске, как резчик появился вновь, протягивая разукрашенную клетками коробку. С некоторым трепетом подняв крышку, мужчины узрели аккуратные ряды филигранно выделанных фигурок. Изъяны отсутствовали, деньги за свою работу мастер получил с лихвою. Засим и расстались, абсолютно довольные друг другом. Заглянув по дороге ещё в одно место, где подарок красиво упаковали в разноцветную бумагу, Алексей Александрович принялся ловить извозчика, в то время как Алексей Игоревич с необычайным волнением прижимал к груди коробку. Поездка прошла в молчании. Домой мужчины шагнули, исполненные странных неизъяснимых надежд, как вдруг зеркальный двойник застыл, точно вкопанный. Его будто молнией прошило насквозь предчувствие... чего-то. Он сам не понимал, хорошего или плохого, а потому решил не беспокоить друга понапрасну, следуя за ним к лестнице и дальше в коридор. А там - за несколько дверей до спальни Серёжи - оказалась Анна. Женщина была в верхней одежде, ступала на цыпочках, точно боясь разбудить кого. Она поминутно оглядывалась и, похоже, уже покидала покои ребёнка. На её измождённое лицо с глубоко залегшими тенями невозможно было смотреть без сожаления. Судя по нездоровому цвету кожи, Анна последнее время злоупотребляла лекарствами - снотворными или морфием, здесь Каренин не чувствовал себя знатоком. Она дрожала, хотя одета была тепло. Она совсем не походила ни на юную лёгкую барышню, какой помнил Алексей свою жену, ни на влюблённую отчаянную женщину, кем она была перед самым побегом. Её было до безумия жаль. Алексей Игоревич неслышно положил шахматы на коридорный столик. Сейчас явственно стало понятно, что семейная размолвка уж кому-кому, а супруге на пользу не пошла. Мужчина даже отчасти устыдился за своё прежнее довольно категоричное мнение в адрес этой женщины, осознав, что прикрывал "сверхъестественной прозорливостью" собственные мелочные обиды за себя и за друга. Алексей Александрович, судя по перемещающимся пальцам, также находился в смешанном состоянии. Он шагнул навстречу Анне ровно в ту секунду, как она обернулась и заметила супруга. За одно мгновение на лице её промелькнула целая палитра эмоций: страх, недоверие, надежда. Алексей Александрович сделал ещё один шаг, протянул было руку, чтобы как-то удержать, успокоить, защитить. О том, что перед ним стоит его законная жена, Каренин сейчас не думал - боже, да его приоритеты в чувственных вопросах давно уж кардинально переменились, хоть он и мог с теплом ностальгировать о былом! Но сейчас он видел уставшую загнанную женщину, и все его инстинкты подталкивали именно к этому: помочь. Но Анна этого не поняла. Она давно уж разучилась видеть мужа таким, каков он есть, а не каким представляло его её воспалённое сознание. Она испуганно отшатнулась, едва не сшибив вазу. Лицо исказила гримаса боли, резко сменившаяся неприкрытой ненавистью - и Каренина побежала прочь, мимо суженого, по лестнице и вниз. Очень скоро раздался хлопок входной двери, гулким эхом прокатившийся по дому. Алексей Александрович так и стоял, не шелохнувшись, с протянутой в пустоту рукой. Алексей Игоревич замер возле столика, только сейчас заметив, что до побелевших костяшек сжал его край. В душах обоих бушевало сходное смятение, которому никто не решался дать название, пусть они и понимали прекрасно его суть: Анна была неблагодарна. Именно это слово нет-нет, а мелькало в головах Карениных. Вспоминались все годы совместной жизни. Общий ребёнок. Всё понимание и терпимость. Вспоминался и эпизод с признанием Анны своей второй беременности - разве он, Алексей Каренин, не поступил с нею благородно? Не сделал всё, что было в его силах, чтобы сберечь честь супруги, несмотря на измену и обман? Вспомнилось, как он готов был дать развод, опорочив и заклеймив в глазах общественности собственное имя - она сама отказалась. Теперь же вспышка гнева в ответ на искреннее желание поддержать. Мужчины переглянулись: хотелось как-то закрыть этот вопрос, забыть эту встречу, повернуть время вспять так, чтобы вновь испытать тот душевный подъём, с которым они входили в дом. - Я... - Алексей Александрович запнулся. Наконец устало выдохнул, роняя руку: - Я не знаю, что сказать. - Я понимаю, - обхватил себя за локти двойник. - Мне также трудно даже мыслить об этом, но и прекратить я не могу. Анна... Какой же несчастной она выглядит. Реальный Каренин приблизился к другу и снова поднял руку - на этот раз жест заботы оказался принят благосклонно. Некоторое время стояли молча. Затем отражение осипшим голосом заметило: - Может, и нет здесь её вины? Она любит, но не получает такой же любви в ответ - а потому сгорает от чувств, иссушает саму себя. - Тебе, полагаю, виднее, - с сомнением склонил голову визави. - Я плох в эмоциональных вопросах, и потому доверяюсь твоему суждению. - Спасибо. На этом Каренины решили отложить беседы о супруге, её состоянии и судьбе на неопределённый срок и всё-таки зайти поздравить сына. Настроение, конечно, откровенно не способствовало, но теплилась надежда, что Серёжа хоть самую малость сгладит произошедшее. Подхватив обратно коробку, мужчины последовали в приоткрытую комнату. Ребёнок сидел на кровати и смотрел в окно. Он размышлял. У него был интересный насыщенный день, и когда в его покоях какое-то время назад раздались шаги, Серёжа думал, что это отец приехал с работы. Но затем он увидел мать и подумал, что ему всё снится. Теперь же он понимал, что мама не была сном, и ещё понимал, что размолвка между родителями нисколько не утихла - а значит, они вовсе не будут рады встрече друг с другом. Юноша не знал, что ему делать. Да, он молился вечерами за мать - но успел уже привыкнуть к её отсутствию в жизни. Успел привыкнуть к новому распорядку и к тому, что вместо мамы и папы у него нынче папа и папа (и плевать, что одного из них как будто бы не существует). Но что думать сейчас?.. Дверь спальни открылась второй раз за вечер, и теперь уже Серёжа увидал отца. Достаточно было просто взглянуть на него, чтобы догадаться: встреча случилась. Да, Каренин-старший старался держать лицо, но ребёнок не сумел усидеть на месте, вскочил из постели и, подбежав, крепко обхватил ручками папу. Так они и стояли, обнявшись. А потом Алексей тихо сказал: "С днём рождения", - и также тихо протянул подарок. Распаковали вместе. Раскрыли вместе. Вместе сыграли первую партию. Затем Серёжа был уложен (мальчишка спрятал шахматную коробку под подушку, отказываясь с ней расстаться), и сей неоднозначный день подошёл к логическому концу. Каренины сыграли ещё одну партию - но на этот раз у себя в кабинете и самыми обыкновенными фигурами. Да и то не довели её до завершения, уснув, как сидели, в креслах.