Подрастающие

      В Америке дышалось по-другому, гораздо легче. Первый год Марк даже и не думал возвращаться в Корею, погрузившись в свои дела и в семью. Он по-прежнему поддерживал связь со всеми друзьями и знакомыми из Кореи, – со всеми, кроме Югёма. Югём перестал ему писать сам. И Марк решил, что к лучшему. Лишь изредка он натыкался на фотографии Югёма в ленте инстаграма. А потом и вовсе отписался от него, чтобы не вызывать лишних воспоминаний.       В итоге Марк прожил в Америке почти четыре года. За это время случилось многое: Джинён и он успели попробовать отношения на расстоянии, поскольку в какой-то момент им обоим показалось, что они стали слишком близки для того, чтобы продолжать называться просто хорошими друзьями. Эпоха любовных звонков и занятий сексом по скайпу пробежала даже слишком быстро. Джинён подытожил за них двоих, что что-то не клеится, как бы они ни старались. В итоге они вернулись к прежней ступени «хороших друзей». Марк очень долго потом вспоминал со смехом своего единственного парня, с которым у него был невероятно горячий, но абсолютно бесконтактный секс на расстоянии почти что десяти тысяч километров.       Также он всё ещё дружил с Джебомом. Влюблённость не прошла испытания временем и растаяла под жарким солнцем Калифорнии. Марк был этому даже рад, потому что ему надоело усложнять себе жизнь неосязаемыми проблемами. Хотя он долго злился и обижался на Джебома, вечно хваставшего своей гетеросексуальностью направо и налево, когда тот стал встречаться со своим первым в жизни парнем. Конечно, Ёнджэ был невероятно мил, просто невинная овечка во плоти яркого солнышка, но Марк всё равно считал, что время, прожитое и выстраданное в общаге, прошло даром. Джебом лишь пожимал плечами. Марк качал головой и лайкал их совместные фотографии, отмечая про себя, что Ёнджэ из неловкого мальчишки постепенно развивался во вполне привлекательного молодого мужчину. «Перестань, хён,» – писал Ёнджэ в ответ под каждым комментарием-комплиментом от Марка; Марк представлял, что Ёнджэ, печатая ответ, трогательно краснеет и отворачивается в сторону.       Наверное, он всё-таки скучал по Сеулу. Джексон тоже говорил, что хочет вернуться, потому что что-то неустанно тянуло его обратно в Корею.       Марк и Джексон встретились в Макао почти случайно. Запутавшись в рабочем расписании Джексона, Марк уже и не надеялся увидеть его. Но он увидел именно Джексона, едва переступив порог аэропорта.       Фотографии фотографиями, а в жизни люди всё равно выглядят по-другому. Никакая плёнка или цифровой снимок не могут передать выражение человеческих глаз во всей полноте. Марк понял, что Джексон сильно изменился, как только заглянул ему в глаза. А вроде, казалось бы, он всё такой же: крепкие объятия, щенячий восторг, даже духи, вроде, прежние, а всё-таки…       – Поехали в Корею вместе? – предложил Джексон, закидывая на плечо рюкзак Марка. Такого крутого поворота Марк не ожидал.       – Я собираюсь уже очень долго. И всё никак… никак не получается, – Джексон улыбнулся виновато, и его глаза сверкнули – Марк не понял, почему. – Может, соберёмся вместе? Вместе будет проще, мне кажется…       – Наверное… хотя… – Марк вышел из аэропорта первым и обернулся к Джексону, смотревшему на него внимательно. – Может быть, так будет проще, да…       – Ведь ты тоже хотел поехать, ты говорил несколько раз.       – Да, говорил… хотел, вроде бы…       Кое-как.       Кое-как, но всё-таки собрались.       В аэропорт приехали встречать только Джебом и Ёнджэ. Ёнджэ светился и смущался всякий раз, когда кто-то намекал или говорил открыто, что из них получилась красивая пара. Джебом обнимал его за плечи и улыбался так, что от глаз не оставалось даже его знаменитых щёлочек.       – Ну ты и скотина, Джебом, – покачал головой Марк и потрепал волосы у него на затылке.       – Ты чего это? С чего вдруг? – удивился Джебом, как будто не замечая улыбки Марка.       – Почему все эти годы врал, что ты натурал, а? – Марк разозлился на него в шутку, повышая голос. Ёнджэ громко рассмеялся.       – Я не знал, что у тебя были чувства, прости, хён, – Джебом приобнял его мягко; пусть он и милый, и мудрый друг, но Марк не собирался прощать его и оставлять в покое даже после стольких лет глупых подколов.       – Хён, а где Джинён? – спросил Джексон как-то тихо, почти неуверенно.       – Джинён? Он на работе сейчас. Сказал попросить у вас прощения, он правда очень хотел приехать в аэропорт, – сказал Джебом, снова обнимая Ёнджэ. Джексон покивал с пониманием. Марк прикусил язык: Джинён и не собирался приезжать в аэропорт, по субботам у него выходной. «Хён, не обижайся, но я не могу приехать. Мне глубоко жаль,» – написал накануне Джинён в свойственной ему немного книжной, чопорной манере. В переложении на обыкновенную человеческую речь это значило примерно следующее: «Мне плевать, что ты там подумаешь, но встречать я вас не поеду ни за что. И объяснять это никак не собираюсь». Хотя Марк так и не понял, с чего это вдруг Джинён так заупрямился. Но на всё есть своя причина.       Марк не мог дышать.       Просто забыл, как это делается.       Глоток воздуха застрял где-то в горле – ни проглотить, ни выдохнуть.       Марка будто подцепили на крючок за губу и потянули за леску. Сначала – потихоньку, потом – всё быстрее и сильнее.       Он не придумал ничего лучше, кроме как заулыбаться чисто идиотской улыбкой. Ну-ну, Марк Туан, вперёд, выставляй себя полным дураком и дальше.       – Хай, Марк-хён.       По голосу слышно, что он немного пьяный. Пьяный и расслабленный. Но до чего же охрененный… Никогда таким не был, ни секундочки. А теперь вот… расцвёл? Нет. Засиял. Засиял так, что даже голова закружилась. И в низу живота начало теплеть. А он ничего такого и не делает – просто пританцовывает лениво, приподняв над головой пластиковый стакан. Но Марку кажется, что он ничего такого никогда в жизни не видел. Он облизывает пересохшие губы сухим языком.       – Привет, давно не виделись.       Югём, теперь уже стоявший прямо напротив него и улыбавшийся слегка-слегка, выглядел в сто раз круче, сексуальнее и охренительнее всех парней Марка, вместе взятых. Перед глазами Марка будто взорвалась ярчайшая звезда и ослепила-оглушила-опалила его своим вселенским энергетическим жаром.       – Ну да, – Марк посмеялся неловко и почесал затылок – пальцы стали совсем мокрыми. – Как у тебя дела, Югём-а?       А ведь и так понятно, как. Учится в университете – звёзд с неба не хватает, но и семью свою тоже не позорит. В свободное время пропадает в танцевальной студии, зависает с друзьями и трахает всех самых сладких мальчиков Сеула, которые с радостью отдадутся ему без лишних вопросов.       – Хорошо, – Югём пожал плечами: значит, Марк оказался прав. – Как сам?       – Да вроде неплохо, – Марк опять хихикнул и понял, что совсем уж не к месту; покраснел, устыдившись самого себя; но, с другой стороны, что он мог…?       – Как Америка?       – В Калифорнии по-прежнему жарко и там по-прежнему делают самый лучший шоколадный шейк в мире, – Марк не удержался и приврал, судорожно вспоминая чувствительные точки Югёма. Вроде бы сработало: Югём капризно выкатил нижнюю губу.       – Не надо про шейк. Ты же знаешь, как я их люблю…       – Тебе надо съездить как-нибудь в Эл-Эй, – сказал Марк как можно небрежнее, но получилось откровенно херово; он уже начинал злиться на самого себя. – Нужно будет пригласить тебя к себе.       Югём сверкнул улыбкой, прищурил глаза под длинной чёлкой.       – Может быть.       Ну откуда у него вдруг такая сногсшибательная самооценка? Марка никто к этому не готовил, когда он задумался о переезде обратно в Сеул.       Он больше не мог думать ни о чём, кроме как о Югёме. Весь вечер он таскался за ним хвостиком, засыпал кучей вопросов. Искренне удивлялся про себя, как Югём его ещё терпит и не гонит от себя. Но Югём действительно был с ним вежлив, даже смеялся над самыми тупыми шутками. Марк заливался крепким соджу, чувствуя, как на щеках появляется болезненный румянец, и надеялся на чудо.       И чудо случилось. Марк не понял, как именно, но это уже не имело никакого значения. Важным было то, что они, наконец-то, оторвались от веселящейся массы подвыпивших гостей и оказались заперты одни в ванной комнате. Марк вдруг растерялся, запутался в желаниях. Он не знал, как предложить Югёму то, что могло сделать им обоим очень хорошо.       – Ну? Что? – спросил Югём ленивым голосом и присел на крышку унитаза.       Марк уставился на него, не зная, что и думать. А делать что?       – Думаешь, я ещё не понял, что ты меня хочешь?       Марк сглотнул тяжело. Откуда такая смелость и откровенность?       – Чего молчишь, Марк?       Марк вздохнул судорожно, покраснел ещё гуще.       – А чего ты хочешь, Югём-а?..       – Ну, можешь отсосать мне, например.       Марк чуть не задохнулся от такой наглости. С ним так не разговаривали никогда! Но, с другой стороны, и настолько классного парня он видел впервые в жизни.       Торг был неуместен.       Без лишних разговоров Марк подошёл ближе, опустился перед Югёмом на колени и погладил его по бедру, как бы прощупывая почву.       – Давай без этой херни, окей? – поморщился Югём. – Ближе к делу, времени в обрез.       Марк фыркнул, но послушался.       …Сердце ещё ухало тяжело. Волосы на затылке тянуло так, будто с него пытались снять скальп. Тёмное пятно на джинсах рядом с ширинкой разрасталось всё больше и больше. Марк, прислонившись спиной к холодной ванне, вытер подбородок тыльной стороной ладони. Югём быстро заправлял чёрную футболку в чёрные узкие джинсы, время от времени посматривая на себя в зеркало.       – Я забыл тебе сказать, хён, – поправляя чёлку, бросил Югём через плечо. – Я, вообще-то, натурал. Так что не думай, что то, что случилось сейчас, как-то считается. Окей?       Марк засмеялся беззвучно, закрывая лицо ладонями.