Подрастающие

***

      В квартире Джебома снова начиналось какое-то оживление.       Он снова жил не один. Те три месяца были просто ужасными, если честно.       А вот сейчас по-другому.       Рядом со входной дверью стояли туфли на каблуках. Под зеркалом в прихожей выстроились ряды блесков для губ и помад, валялись какие-то блестящие безделушки, вроде брелочков и заколочек – он толком и не присматривался. Тут же высились длинные флаконы духов; ароматов несколько, но они все были одинаково душистые, сладкие, пьянящие. Он пробовал эти ароматы губами, пока осыпал горячую кожу шеи сотнями поцелуев.       Все полки в ванной теперь были забиты косметикой: крема, маски, сыворотки, лосьоны. На бортике раковины так и остался шлепок от лака для ногтей, который он настоятельно просил убрать. Но зато теперь бельё стиралось регулярно. И хотя гладить ему всё равно приходилось самому, это уже было что-то. Потому что Ёнджэ вообще на дух не переносил работу по дому. Теперь Джебому было с кем разделить быт, и он тихо радовался.       Теперь на кухне всегда было чисто, а по вечерам, когда он возвращался с работы, ещё и пахло вкусно. Он любил еду и ценил умение готовить, желание угодить, порадовать тем или иным блюдом. Ёнджэ же больше всего любил заказывать еду, потому что готовить самому ему было обычно лень. А Джебом очень ценил домашнюю еду. Сейчас он питался только ей.       В спальне тоже был полный порядок: вещи лежали на своих местах, покрывало было заправлено идеально. На одной из полок в шкафу было припрятано шёлковое бельё – опять же, чтобы Джебом радовался больше.       – Какой цвет сегодня, милый?       – Пусть будет вон тот, тёмно-синий, да?       Уже через пару минут в спальне негромко играла тягучая сексуальная музыка, свет был приглушён, а Джебом развалился прямо посередине кровати, ожидая. В дверном проёме показался изящный силуэт.       – Иди сюда, поскорее, – сказал Джебом и поманил рукой; ему уже не хватало дыхания. – Нет, подожди, покрутись сначала.       Бэм лишь улыбнулся и покрутился на месте, показывая своё прекрасное стройное тело. В слабом свете торшера его серьги и цепочка на шее сверкали невероятно ярко, а тёмно-синий шёлк крохотных трусов блестел заманчиво. Идеальная картина, чтобы окончательно сойти с ума.       – Ты просто сногсшибательный, – выдохнул Джебом и подал Бэму руку, чтобы ему было легче взобраться на кровать и сесть верхом на его бёдра. Бэм закусил губу и посмотрел на Джебома лукаво:       – Спасибо, дорогой. Ты тоже выглядишь просто супер.       Джебом улыбнулся: наконец-то ему не приходилось слушать это вечное «хён» везде, даже в постели. Иногда, когда Ёнджэ совсем терял стыд от хорошего секса, Джебом становился «оппой». А Бэм находил десятки других способов ублажить слух Джебома.       Он вообще ублажал очень хорошо, надо сказать.       Джебому нравилось, что Бэм любил себя и своё тело, ничего и никогда не стеснялся. С ним не бывало запретов, ограничительных линий, чрезмерных осторожностей. Если Джебому хотелось жёстко – Бэм был только за и сразу же предлагал что-то из своей коллекции игрушек; если Джебому хотелось мягко – Бэм таял под ним и превращался в настоящего сексуального котёночка. У него никогда не болела голова.       Бэм вцепился Джебому в плечи, пытаясь поцарапаться. Он уже прокусил себе губу, и Джебом слизывал кровь, как только собиралась ещё одна капелька. Джебом специально ускорил темп, чтобы на спине наверняка появились длинные широкие полосы, которые потом будет щипать в душе под напором горячей воды. Бэм взвизгнул и действительно полоснул спину от лопатки и ниже. Джебом ухмыльнулся самодовольно.       Но Джебому приходилось постоянно отвлекаться на слишком длинные ноги Бэма, которые нужно было поправлять, чтобы они не сползали у него с талии. Ещё, когда Джебом пытался обхватить его талию обеими руками, его пальцы почти что смыкались. Лежать на Бэме сверху было, говоря откровенно, немного жёстко. У него были островатые локти и колени. А Джебом привык к мягким тёплым изгибам.       – Милый, милый, ты самый лучший, – стонал Бэм сонно, прижимаясь щекой к груди Джебома. Джебом гладил его по плечу и смотрел в потолок.       – Нет, Бэм-а, ты лучше.       Бэм фыркнул от смеха ему в грудь и вроде как заснул.       Они встречались почти полгода, две трети из которого жили вместе.       Но Джебом так и не смог полюбить Бэма.       Бэм был неприкаянным и надломленным. Джебом понял это всё сразу. Точнее, знал ещё заранее, по рассказам Ёнджэ: они дружили втроём, линией макнэ, мало что скрывая друг от друга. Джебому тогда было неинтересно вдаваться в перипетии личной жизни Бэма и его тогдашнего парня, Югёма. Сейчас, время от времени замечая, что большие подкрашенные глаза Бэма смотрят холодно в пустоту, он немного жалел, что не имеет представления, откуда взялись раны, которые теперь болели очень сильно.       Бэм был сильным и независимым. Несмотря на то, что всё свободное время он предпочитал посвящать Джебому, они оба знали, что это просто выбор Бэма. Бэм не развивал нездоровую зависимость от людей – по крайней мере, ему нравилось в это верить. Джебом не возражал против его компании. Бэму потребовалось всего лишь полторы недели совместной жизни, чтобы научиться держать рот на замке, когда Джебому нужно было сосредоточиться на работе. Бэм просто подсаживался рядом на диван, легко клал голову Джебому на плечо и слушал музыку на телефоне. Когда Джебом выныривал из задумчивости, он гладил его по тёплому голому бедру (Бэм так и остался тропическим ребёнком, пренебрегающим длинной одеждой хотя бы дома), коротко целовал в ожидающие губы или подмигивал игриво. Бэм принимал любой знак внимания с благодарностью. Джебом не мог не ценить его за это.       У Бэма вообще было немало качеств, за которые его можно было ценить. Или даже боготворить. Но Джебом предпочитал больше не возводить себе кумиров из песка.       Они ничего друг другу не обещали: ни верности, ни преданности, ни жизни бок о бок до самого конца. Джебому нравилась эта зыбкая неопределённость. Нравилось, что Бэм лишь просил его звонить или слать сообщение, если задерживается или если меняются планы. Его покорность стала для Джебома одним из самых приятных сюрпризов. На самом деле, приглашая Бэма на самое первое свидание, Джебом думал, что отношения с Бэмом будут настоящим хаосом и подтолкнут его к нервному срыву ещё чуть ближе. Он ожидал от Бэма истерик на почве ревности, вспышек гнева, безумного примирительного секса и повседневной нежности, от которой будет сводить зубы. Но Бэм оказался гораздо мудрее и спокойнее. В некоторых ситуациях он проявлял себя даже более взрослым, чем Джебом.       И несмотря на свою ярко выраженную женственность, Бэм не имел женских замашек. Он даже заплакал только один раз, в их первую ночь вместе.       Всё началось ещё в машине Джебома, но они договорились дотерпеть до дома. Как только входная дверь за их спинами закрылась и обувь полетела на пол, Джебом подхватил Бэма на руки и понёс его, пахнущего сладострастными духами и багряным вином, прямиком к себе в спальню. Там он осторожно положил его на середину кровати и не стал терять времени даром, разворачивая желанное тело как самый долгожданный подарок.       – Постой-постой, – рука Бэма тяжело легла на его пальцы, судорожно расстёгивавшие пуговицы на полупрозрачной блузке. – Может, мы слишком торопимся?..       – Ты больше не хочешь? – выдохнул Джебом, пытаясь перенаправить поток шумящей в ушах крови от паха к голове.       – Хочу, ты очень-очень сексуальный… просто… – Бэм замолчал; в темноте видно было плохо, но, кажется, его глаза заблестели влажно. – просто я боюсь, что ты поймёшь меня неправильно… будто я кидаюсь на кого попало… Это не так, Джебом!       Он шмыгнул носом и резко провёл запястьем под глазами; всё его тело ощутимо напряглось.       – Его друзья навешали ему лапшу на уши. Сказали, что я клеюсь ко всем подряд, что мечтаю переспать со всеми его друзьями.       Понятно, речь про Югёма.       – Послушай, – Джебом наклонился к нему, пытаясь заглянуть в его затравленные, немного звериные глаза. – я – не они. Я сам хочу тебя очень сильно и просто счастлив, что ты тоже хочешь меня.       – Как тебя можно не хотеть? – Бэм улыбнулся сквозь слёзы. Джебом погладил его по щеке большим пальцем.       – Может, просто ляжем спать? – предложил Бэм смущённо. Джебом покивал.       На следующее утро Бэм всё компенсировал: на завтрак у них было по тарелке сладкого нам тао хо и полтора часа неторопливого секса.       – Хён, признайся, – Джинён склонил голову на бок и чуть сдвинул брови – признак приближающегося осуждения; Джебом сразу же пожалел, что пошёл пить кофе в рабочий перерыв именно с ним. – ведь ты стал встречаться с Бэмом только потому, что он в твоих глазах похож на девушку? Ты ведь так и не передумал насчёт своей ориентации.       Джебом ухмыльнулся и подул на обжигающий чёрный кофе. Рядом с кружкой завибрировал телефон: Бэм прислал фотографию куртки, которую он сейчас мерял в торговом центре.       – Тебя не касается, Джинён-а. Разберись лучше со своей жизнью. А о своей я позабочусь как-нибудь сам.       Джинён натянул на губы улыбку и опустил голову: понял, что сунул нос не в своё дело.       Это вообще никого не касалось. Даже Бэма.