Подрастающие

***

      – Хён?       – М?       Югём почесал нос рукавом. Ёнджэ сосредоточенно искал на полках свои любимые хлопья.       – Хён, он мне так и не ответил.       – Кто? – Ёнджэ посмотрел на него внимательно. Югём прокатил тележку с продуктами вперёд-назад.       – Марк-хён. Что теперь делать?       – Я не думал, что ты меня послушаешь, – Ёнджэ улыбнулся мягко. Югём попытался отразить его улыбку…       …Югём вытер шею полотенцем и бросил короткий взгляд на самого себя через зеркало. В студии, кроме него, не осталось больше никого. Югём решил для себя заранее, что задержится, чтобы потанцевать в одиночестве, чтобы никто не мешал, а выспится он завтра. Или послезавтра. Ему было всё равно. Лишь бы танцевать.       Ему показалось, что в коридоре послышались быстрые тяжёлые шаги. Он прислушался, замирая. В следующую секунду дверь в студию резко открылась – на пороге стоял Джебом в чёрном расстёгнутом плаще. Югём сразу же похолодел.       – Хён?..       – Ну здравствуй, Югём-а.       Джебом подошёл к нему медленно. Югём не мог не заметить, как Джебом сжал челюсти, как его подбородок выступил вперёд, как сжались кулаки у него в карманах.       – Что случилось, Джебом-хён? – спросил Югём и незаметно шагнул назад.       – А ты, оказывается, ещё не забыл про вежливость, – усмехнулся Джебом, цокая языком. – Я уж было подумал, что всё потеряно.       – Хён, в чём дело? – спросил Югём; в голове метались обрывки мыслей, мельтешившие бестолково и мешавшие сосредоточиться на движениях Джебома, плавных и опасных.       – Я знаю, почему Марк-хён впал в свою депрессию, – сказал Джебом; Югёму показалось, что он услышал скрежет его зубов. – Никакого уважения к хёнам.       Югём промолчал. Затирка между досками паркета начала потихоньку выцветать.       – Ты кем себя возомнил, а? – запах его тяжёлых духов стал сильнее. – Тебя разве так воспитывали родители? Только подумай, что бы они сказали, если бы узнали, что у них не сын, а собака. А, Югём? Ты спишь нормально вообще?       Югём задержал дыхание. От Джебома валил жар.       – Ты позоришь не только самого себя, но и нас всех, всех, кто с тобой общается. Я-то всё это время думал, что вы просто поссорились! А ты, собака!..       Югём вскрикнул, когда рука Джебома крепко схватила его за волосы на затылке. Лоб Джебома прижался к его лбу. Югёму показалось, что у него глаза закатятся куда-то назад, в затылок, или вывалятся наружу.       – Где твоё уважение к старшим, я тебя спрашиваю? А? Молчишь? Или ты теперь можешь говорить только мерзости?       В лицо ударило горячее, отдающее кофе дыхание.       – Да тебя по стенке надо размазать хотя бы за то, что ты сделал с Бэмом. Ты хоть сам представляешь, через какой стыд ты заставил его пройти, собака? Скажи спасибо, что я узнал об этом слишком поздно. Иначе ты бы сейчас не в студии плясал, а лежал в гипсе. Хоть ты и вырос, а я всё-таки сильнее тебя. И я не позволю, чтобы какой-то кусок дерьма разрушал жизни близких мне людей.       Югём старался не дышать и не шевелиться. Страха совсем не было. Просто всё тело парализовало…       …Югём почесал затылок и покатил тележку вслед за Ёнджэ. Волосы всё ещё побаливали – хотя, может, ему просто так казалось. Почки же перестали болеть, уже давно.       Иногда не верилось, что Ёнджэ, вечно светящийся от радости и просто самый добрый человек на свете, мог жить под одной крышей с Джебомом.       «Потом приползёшь на коленях просить у меня прощения, собака!»       Каким-то краем сознания Югём догадывался, что Джебом был прав и сделал то же, что сделал бы любой хён на его месте. Джинён был мягок, потому что он просто не может поднять ни на кого руку, даже если его вывести из себя. Ну, максимум, даст пощёчину, как тогда. Но бить не будет точно. Это не его стиль. Это стиль Джебома.       (Югём очень удивился, когда Ёнджэ как-то за ужином сказал, что Джинён никогда и не был влюблён в Джебома. А Югём всю жизнь считал, что именно поэтому Джинён таскается за Джебомом везде и всегда).       – Хён?       – Что, Бэм-а?       – Ещё или и так хватит?       Джексон отложил телефон в сторону, поднялся с дивана и подошёл к будуару Бэма. Бэм повернулся к нему, показывая лицо.       – По-моему, уже слегка слишком, – сказал Джексон. – Осталось только приклеить накладные ресницы.       Бэм посмеялся: значит, макияжа как раз достаточно.       – С каких это пор Джебом-и-хён заделался в большие любители косметики?       – Не знаю. С тех пор, как стал встречаться со мной? – пожал плечами Бэм, собирая со столика палетки и кисти. – Хён, ты встречаешься с кем-нибудь?       Джексон медленно помотал головой, что-то печатая на телефоне. Бэм почувствовал, как в грудь забралось что-то холодное, плечи опустились сами собой.       – Ты ждёшь его?       Джексон поднял на него взгляд. Взгляд усталый и безрадостный – такой взгляд Бэм видел всегда, когда речь заходила о Джинёне, даже косвенно.       – Сколько вы не виделись, напомни?       – С того дня, как меня исключили из школы, – отозвался Джексон негромко. У Бэма по спине пробежал холодок: иногда ему самому не верилось что он и Джексон пронесли эту искалеченную историю через столько лет. И что Джексон до сих пор…       – Котёнок, я дома.       – Бом-и, – прошептал Бэм и пошёл в коридор. Там, при свете одной лампы, раздевался Джебом. Едва завидев Бэма, он заулыбался сексуально-сексуально. У Бэма в животе всё затрепетало.       – Иди сюда.       Бэм подскочил, сразу же чувствуя на талии сильный захват, который он обожал до безумия. А потом Джебом попробовал с его губ новую помаду; Бэм думал о нём, когда выбирал цвет и вкус.       – У нас кто-то в гостях? – спросил Джебом шёпотом, поглаживая поясницу Бэма.       – Джексон-хён, – ответил Бэм так же тихо, приглаживая волосы у Джебома на висках.       Сидеть всем втроём в одной гостиной было хорошо. Хорошо, но странно: иногда Бэм думал о том, что он и Джексон – хорошие друзья, и Джебом с Джинёном тоже. Но Джинён не мог бы остаться с ними в одном помещении, по вполне понятной причине.       Джексон жил в Сеуле уже больше года, но Джинён избегал его просто мастерски. За этот год у Джексона, насколько знал Бэм, случилась лишь одна интрижка, да и та была короткой: парень просто хотел переспать с ним. Впрочем, Джексон ни на что и не рассчитывал.       Насколько знал Бэм, Джексон вообще больше не рассчитывал ни на что.       Бэм посмотрел на Джебома. Джебом сидел на диване рядом с Джексоном, они разговаривали, улыбаясь. Бэму тоже хотелось улыбаться.       Он снова понял, что ради Джебома готов на всё, абсолютно. Скупить всю косметику, одеваться в немыслимые наряды, пусть даже женские, бросить учёбу, чтобы заниматься домом и Джебомом. Он был благодарен Джебому настолько, что не выразить словами.       Он был благодарен за то, что благодаря Джебому, он перестал быть похож на Джексона. Когда Джебом позвал его на первое свидание, Бэм перестал ждать Югёма, как все эти годы Джексон ждёт Джинёна.