Подрастающие

***

      Джинён спустился в метро. Машина опять сломалась, а в службе такси было слишком много заказов. Поэтому он решил, что не случится ничего страшного, если он, как в студенческие годы, доедет до дома на метро. В конце концов, иногда ему нравилось делать привычные вещи немного иначе, например, чуть изменять маршрут до работы или обратно. Ему казалось, что таким образом жизнь становится другой. Он как будто получал возможность посмотреть на привычные вещи под новым углом. К тому же, все друзья вечно по-доброму потешались над его нелюбовью изменять привычкам и менять хоть что-то, пусть даже крохотную мелочь в своей жизни.       В метро оказалось ожидаемо людно и предсказуемо душно. Джинён расстегнул пальто и постарался двигаться в потоке людей так, чтобы никого не задеть, даже случайно. Ему не хотелось включать музыку. Он видел вокруг себя много людей, забивших уши наушниками, особенно, подростков, но ему хотелось послушать оживлённый гул метро. Когда он был подростком, он терпеть не мог этот суетливый звук, он его слишком раздражал. А теперь Джинён с удивлением отмечал, что примерно так для него звучит голос полюбившегося за многие годы города.       Иногда он даже переставал ощущать одиночество, когда смотрел в чёрный потолок, лёжа в своей холодной постели. Правду говорят, что ко всему можно привыкнуть…       Подошёл поезд. Джинён, пропустив вперёд себя молодую пару с ребёнком, зашёл в вагон. Мест больше не осталось. За день он успел несколько раз сбегать в соседний отдел, находившийся двумя этажами ниже (лифтом он не пользовался, считая, что он достаточно молод и здоров, чтобы обходиться своими двумя ногами), но ничего страшного, он постоит ещё. Он прислонился к поручню спиной и спросил себя, хочется ли ему проверить сообщения или почитать новости. Нет, не хотелось. Наоборот, хотелось рассмотреть усталые лица пассажиров. Ему почему-то показалось, что они все чем-то должны быть похожи, раз едут в одно и то же время на одном и том же поезде.       Он поднял взгляд и резко ощутил, как от лица отлила кровь. Через проход, чуть правее, на крайнем сиденье сидел Джексон. Джексон смотрел на него в упор. Джинён видел его все эти годы только на фотографиях в интернете, случайно попадавшихся ему в ленте. На миг ему даже показалось, что это не может быть Джексон, ведь Джексон живёт в плоском мире цифровых снимков, всегда с огромной улыбкой и блеском в глазах. А этот Джексон был другой. С матовой восковой кожей, тёмными кругами под глазами. Губы – бледные и потрескавшиеся. Не глаза, а две чёрные бездны. Джинён сглотнул тяжело, но во рту пересохло. Он знал, что ни за что не заговорит первым. Ему сейчас даже рта не раскрыть. В голове гудела пустота, в ушах звенело, как перед обмороком. Он моргнул, но Джексон не испарился. Джексон продолжал смотреть на него пристальным немигающим взглядом. Джинёну показалось, что ему тяжело дышать, что в салоне становится слишком душно.       Поезд качнулся, останавливаясь. Джинён, как в тумане, развернулся и шагнул на платформу. Специально пошёл побыстрее, чувствуя затылком преследование. Резко на него напал тупой животный страх. Джинён, не оглядываясь, побежал вперёд, туда, где должен был быть эскалатор. Люди мешались, тормозили его. Несколько раз он почти что налетал на кого-то, бормотал извинения и бежал дальше. Главное, не оглядываться, ни за что не оглядываться. Если обернётся и увидит – то всё.       Он смог остановиться только тогда, когда снова оказался в городе, когда в лицо ударил холодный вечерний воздух. Джинён словно пришёл в себя. Ощутил вязкую слабость, почти что болезненную тошноту. Он добрёл до скамейки и присел, чтобы не свалиться прямо на тротуаре.       Конечно, ему несказанно повезло. Повезло, что за столько времени, что Джексон находится в Сеуле, они не встретились ещё ни разу. С одной стороны, город большой, отчего шансы столкнуться с кем-то случайно малы; но при этом, Джинён много раз натыкался на своих дальних знакомых в кишащей людьми толпе. А к Джексону вело много связей, то есть, слишком много у них было общих друзей. Несколько раз Марк говорил, что он и Джексон заходили в такой-то ресторан, и Джинён слегка напрягался, ведь он бывал в этом ресторане тоже, пусть и нечасто. После того, как кто-то из друзей говорил, что заходил с Джексоном в то или иное заведение города, Джинён мысленно ставил у себя в голове крест над этим заведением и переставал туда ходить, даже если ему там нравилось. Он не мучился, когда отсекал части города, в которых теоретически мог встретиться с Джексоном. Он знал одно, знал твёрдо: им встречаться не нужно. Конечно, было лучше, когда Джексон жил в Китае. Но раз он всё-таки вернулся в Корею по какой-то причине, то нужно было принимать соответствующие меры.       Ёнджэ иногда говорил, что у Джинёна на всё был холодный расчёт. Нельзя сказать, что он был неправ.       Джинён не знал, сколько он просидел на скамейке. Он спохватился, когда в кармане сработал сигнал сообщения. Он вспотел: это Джексон. Он знал, что ни за что на свете Джексон не стал бы писать ему. Ведь не писал же он ему все эти годы, так зачем писать сейчас? Но сердце всё равно задрожало неприятно. Он достал телефон, разблокировал экран – это Марк, просил позвонить, когда освободится, и ещё было сообщение от Джебома, трёхчасовой давности, на которое Джинён не собирался отвечать ещё часа два. А вот Марк…       Джинён открыл контакты и набрал номер Марка.       – Ты чего, Джинён-а? – спросил Марк, явно что-то прожёвывая. – Никогда так быстро не звонишь. Случилось что-то?       Джинёну резко стало жарко, даже уши загорелись.       – Марк-хён, я встретил… встретил Джексона.       На другом конце повисла пауза.       – Ну и?       – Ничего. Я ушёл.       – Почему? – Марк тяжело проглотил огромный кусок, который сразу же стал запивать водой.       – Нам не нужно разговаривать. И он тоже ко мне не подошёл, – Джинён испугался, когда не смог ответить моментально.       Марк тяжело выдохнул в трубку.       – Знаешь, что, Джинён-а? – заговорил Марк; в его голосе слышалось какое-то странное раздражение, совершенно ему не свойственное. – Эта история тянется уже слишком долго. Вам пора двигаться с мёртвой точки, обоим. В конце концов, ты мог бы просто переспать с ним, и всё.       – В каком смысле? – уши снова загорелись.       – В самом прямом, Джинён-а, – ответил Марк уже совершенно спокойно. – Иногда люди используют друг друга, чтобы идти по жизни дальше. Неужели сам так не делал никогда?