Апельсиновый сок

Больше навязчивого запаха девичьих духов Северуса Снейпа раздражало только то, что Гермиона Грейнджер не реагировала на стук в её дверь. Он битый час, а точнее, целых пять с половиной минут пытался разбудить её, барабаня по дереву, разделяющему его с ней. — Мисс Грейнджер! Если вы мне не откроете, то я зайду сам и вылью на вас ведро холодной воды, черт возьми! Еще один стук. — Я, Мерлинова борода, заставлю вас пожалеть о том, что вы игнорируете меня! Стук. Стук. — Дьявол бы вас подрал! Я захожу! Зельевар всем весом навалился на деревянную дверь и тут же попал в комнату своей ученицы, или даже, если можно так сказать, коллеги. В нынешнем положении, разумеется, в данном контексте. Снейп открыл дверь и обомлел, как ему показалось, на целую вечность. Перед ним была… красота. Он открыл её для себя, не спросив разрешения, незаконно. Украденная красота, существующая здесь, в стенах старинного дома, не для него. Но Снейп, будто вор, взял маленький её кусочек в свои руки и держал. И смотрел. Гермиона лежала на широкой кровати с изумрудного цвета бельем. Её волосы непослушно разбежались по подушке, напоминая собою нечто, похожее на змей медузы Горгоны. Свет из единственного небольшого окна лился на юное, почти еще детское лицо, поливая золотом ресницы. Губы, нежно приоткрытые, будто в полусне, издавали спокойный тембр дыхания. Вся эта картина была такой пугающе нежной, умиротворяющей, что он не смог промолвить ни слова. Прожив всю сознательную жизнь на войне, можно ли забыть, что есть красота? Можно ли забыть, как она выглядит? И честно ли лишенному на многие годы воды, иссохшемуся от жажды, показывать такой чистый источник? И почему так мало нужно, чтобы вспомнить о красоте? Что такого необыкновенного в солнечных лучах, играющих на коже? Неужели он так давно не смотрел на свет? От этих неуместных, навязчивых мыслей, будто от наваждения, он избавился, резко тряхнув головой. От усталости едет крыша, — подумал зельевар. Ему нужно всего лишь выдохнуть. Если в голову лезут подобные идиотские картинки, это значит, что он совершенно сошёл с ума. Гермиона Грейнджер лежит перед ним в старом, поношенном свитере. Её совершенно омерзительные, идиотские, непослушные, как и она сама, волосы, не подобны греческой злодейке из мифов. Они просто не были убраны перед сном и постарались убежать от своей гадкой хозяйки. На её правой щеке, на ее НЕИДЕАЛЬНОЙ коже виднеется прыщ. Красный, еще незаметный для невнимательного глаза. Но скоро он превратится в гнойный вулкан, лопнет и затопит мерзостью лицо своей неприятной обладательницы. Снейп улыбнулся сам себе, радуясь, что снял наваждение. Солнце уже не казалось ему жидким золотом. Оно просто слепило. Бесполезное и надоедливое, как и сама всезнайка-Грейнджер. Снейп подошел ближе к девушке и палочкой призвал в свою левую руку стакан воды. Не задумываясь ни на секунду над своими действиями, он полностью вылил жидкость на Гермиону. Грейнджер вскочила с кровати в то же мгновение и с глазами, полными ужаса, огляделась вокруг. Было видно, что спросонья она не вспомнила, где находится, и это сильно напугало её. Но первичный шок быстро сменился яростью. — Что вы себе позволяете?! — Закричала гриффиндорка. — Я пытался разбудить вас достаточно долгое время, — прошипел сквозь тонкие губы Северус. — Я предупредил вас о том, что сделаю, если вы не среагируете. Но я не был услышан. За это вы и поплатились. Девушка затряслась от злости. Почему этот человек, её преподаватель, талантливый зельевар ведет себя как последняя задница? Почему он делает это постоянно и без какой-либо причины? Конечно, она не ждала завтрака в постель и утренней песни, но ведь можно было обойтись без уничижительного акта обмывания водой. Она встрепенулась, нахохлилась, как воробушек, и четко, чуть ли не по слогам, процедила: — Не смейте больше так поступать со мной, — и добавила. — Профессор. Он нагнулся к её лицу и будто обжог язвительной интонацией. Снова: — Тогда не смейте больше так сильно опаздывать, мисс Грейнджер. Я жду вас через 10 минут в гостиной. Снейп резко повернулся и стремительно двинулся в сторону выхода из комнаты. Громкий хлопок дверью почти, но не полностью, заглушил раздраженное: — Мы не договаривались на определенное время.