Апельсиновый сок

-Мне кажется, что я схожу с ума, профессор. - Гермиона прошептала это не поднимая головы, все еще обвивая его своими руками и прижалась сильнее, будто чувствуя свою вину за то, что сейчас происходило с сердцем этого уставшего, бледного человека. Она видела то, насколько он был испуган и каждый их разговор, каждую чашку кофе с ним, хотя они и делали её жизнь приятнее она бы обменяла сейчас на то, чтобы он полностью лишился всех этих чувств, чтобы ему не было больно. Его руки все еще висели сами по себе и он не решался поднять их, чтобы ответить на объятие. Не зная куда деть их Северус нервно сжал кулаки и мелко-мелко задышал, сам не понимая хочет ли он, чтобы эти прикосновения закончились как можно быстрее или наоборот не заканчивались никогда. Северус услышал сначала очень тихое, а потом чуть более громкое хлюпанье. Сначала почти незаметное, редкое, а потом наоборот частое и бьющее по ушам. -Только не это - раздраженно выдохнул Снейп.- Пожалуйста, Грейнджер, не делайте эту идиотскую ситуацию еще более неловкой. Я понимаю, что нечто подобное, эти... - он замялся - чувства, обращенные к вам от старой мерзкой подземной мыши вызывают лишь слезы, но черт возьми, мне не лучше чем вам. -Вы не мышь - хлюпанье носа переросло в громкие рыдания - я не считаю вас мерзким, но мне так жаль, профессор. Мне так жаль! Она сильнее прижалась к мужчине и он почувствовал биение её сердца через одежду Гермионы. Неловкая неуверенность в том, что он должен делать дальше смущала, заставляла всё существо зельевара скручиваться в тугой узел тошноты. Он знал что делать при нападении самого страшного врага, но представить себе не мог, что есть нечто гораздо более ужасное чем упивающиеся или сам Темный Лорд. И этим кошмарным зверем стал он сам, он сам породил этот ад внутри себя, да еще и не справился с простейшей задачей: не показать девчонке, глупой гриффиндорской девчонке свою проблему. Он попытался отодвинуться от Мионы, дотронувшись до её рук своими, попытавшись расцепить замок, который наверное можно было бы повесить на любой национальный памятник или сейф, настолько он был непробиваем и силен. Отодвинувшись друг от друга на спасительные несколько сантиметров мужчина и молодая женщина смотрели друг на друга. Он - не моргая, а она утирая горячие слезы с красного лица и стараясь сдерживать болезненные стоны. -Как?... Как?... Как давно? - Слова давались ей с трудом, не желая успокаиваться голос срывался и Миона тяжело дышала в попытках прекратить собственную истерику. Почему же ей было так больно, так обидно за этого человека? И почему она была настолько беспомощна? За этот месяц, который они провели вместе она смирилась со многими вещами: с наступающей войной, со своей ролью в ней, с незначимостью своей жизни, но не может сейчас принять обыкновенные, простые чувства человека, с которым неожиданно для самой себя подружилась. -Разве это имеет значение? - - Он смотрел на нее не мигая своими черными, тяжелыми глазами с лазурными синяками - признаками недосыпа под ними. Его лицо не было прикрыто привычной маской ненависти или едкого ехидства. Лишь тяжесть сказанных слов, ощущений и эмоций, хранящихся внутри этого человека отражалась на нем. -Мне так жаль. - Миона снова всхлипнула. -Вы это уже говорили. - Снейп опустил голову. Они стояли так еще некоторое время пока он не произнес: -Но на самом деле, Мисс Грейнджер, по настоящему жаль мне. Мне неудобно, мне стыдно и мне очень жаль, что я допустил ошибку и вы обратили внимание на происходящее. Я недооценил ваш ум. Уже не в первый раз не подумал о том, что вы можете догадаться о слишком многих вещах при минимальных количествах доказательств. Мне жаль, Грейнджер, простите меня. Слезы снова побежали по лицу девушки и она прижала руку ко рту, стараясь сдержать их. Вся её фигура тряслась и слегка согнувшись она проговорила максимально четко, стараясь, чтобы ни одно слово не было съедено истерикой: -Не говорите так, я умоляю вас. Вы не сделали ничего дурного. -Тогда почему вы плачете? - Спросил зельевар. -Потому что вам наверное очень больно сейчас. И я не должна была вообще говорить о том, что что-то заметила. Северус оторопел. Она плакала не только потому что жалела его, но и потому что поняла, что должна была поступить по другому. Она так невероятно сильно, так самоотверженно заботится о других, забывая о собственных потребностях, желая залечить раны каждого израненного. Если бы жизнь незнакомого Гермионе зависела от отрезания её руки, то наверняка она бы взяла лезвие не раздумывая. Почему? Почему она настолько теплая и такая живая, такая... Добрая? Почему она сочувствует ему, а не ненавидит, боится или смеется? Северус вспомнил Лили, Лили, которую так же считал лучом света и тепла, которая самоотверженно кидалась в бой за любого, кто её бы просил. И вспомнил как та смеялась, узнав о его чувствах, как легко отбросила их от себя, хотя казалась самым милостивым человеком на свете. Но Лили не пожалела его, а Гермиона почему-то пожалела. И сердце заныло, и застучало быстрее, так громко, что Северус захотел прикрыть уши своими большими руками, вырвать барабанные перепонки, чтобы только не слышать этот звук. Он бы сейчас хотел провалиться в самые глубины ада и сгинуть в огне, быть сожженным горящей лавой. Не успев забыться в сладких мечтах о безгранично далекой смерти Снейп оторопел, дернулся и широко - широко раскрыл свои черные глаза, устремив их на лицо девушки, которая повинуясь непонятным для него порывом кинулась к нему вновь, но на этот раз не для обьятия, а для глубоко, но неумелого, нервного поцелуя. Её теплые, молодые губы прижались к его сжатым, сухим губам и несколько мгновений они простояли так, но через короткое, почти несуществующее время он отпрянул от нее, оттолкнув девушку. -Вы что, издеваетесь надо мной?! - - Стальная ярость, истеричная злость окутали голос зельевара. - Вам это кажется какой-то шуткой? -Нет, нет, нет! - - Миона явно нервничала и сжимала одной своей рукой другую, переминаясь с ноги на ногу. - Я не издеваюсь, я бы никогда так не поступила, просто... --Обливейт! Короткая вспышка коснулась головы молодой гриффиндорки и та почти упала на пол, но мужчина с длинными черными волосами успел подхватить её бессознательное тело. Похожий на ангела смерти, чья мантия плыла по полу он склонился на телом женщины, которая впервые за много лет заставила его потерять контроль. Надо всем в его жизни.