Юичиро открыл глаза первым. Стоило только сну покинуть его разум, как он сразу же наполнился воспоминаниями о событиях предшествовавшего вечера.
«Даже не верится, словно все это дурной сон»
Понимание, что более он не в своем доме и не в своей комнате пришло в одночасье, и, дабы развенчать заветную мысль о сне окончательно, он обернулся в сторону Шиндо. Только тут осознание, что все это самая настоящая явь, снизошло полностью. Ведь в противоположной части комнаты, в своей постели спал тот самый Микаэль Шиндо, который вчера официально стал его старшим сводным братом. Неукладывающийся в голове факт.
Темноволосый юноша, не шевелясь, лежал и вслушивался в мерное дыхание врага. Во всем доме было тихо. Похоже новобрачные тоже еще не встали. Юу продолжал оставаться в постели, не зная, что ему теперь делать. Встать, выйти из комнаты, начать расхаживать по чужому дому… вдруг еще разбудит кого-то. А что если, выйдя из комнаты, он сразу столкнется со своим новым отцом? Что тогда? Что делать, что ему говорить?
Вообще понимание как теперь вести себя в чужом доме давалось с трудом. Он ведь совершенно ничего не знал о правилах быта этой семьи. Он даже не мог банально пойти на кухню и приготовить себе завтрак, потому как не знал, где что находится. Так что он оставался в своей постели еще какое-то время. До момента пока либо не зазвенит будильник (если конечно Мика имеет привычку заводить его), либо пока не проснется второй хозяин комнаты, а он по всей видимости просыпаться пока не думает.
Впрочем, Юу извлек из этого неприятного положения свою выгоду — можно было немного порассуждать над ситуацией. Бесспорно, она ужасна и на первый взгляд просвета в ней нет. Что может быть страшнее, чем оказаться с кем-то подобным Микаэлю на одной территории? Разумеется, ничего! Но все же, кое-что положительное да нашлось. К примеру, это мальчик ощутил еще вчера, как только отворилась дверь его нового дома и на пороге оказался Шиндо, ощущение, что он оказался в кругу знакомых, а не абсолютно чужих ему людей. Пускай Мика его враг, но он хотя бы знает его, а сам отец Микаэля всегда вызывал в его душе только самые лучшие ассоциации. После тех выходных на источниках, он потом еще не раз вспоминал те недолгие минуты, которые ему удалось провести в компании отца Шиндо и мечтал, что возможно однажды это повторится вновь.
Как бы ни было велико потом потрясение, гнев и прочие негативные чувства, но Юу в первые секунды даже в некоторой степени обрадовался, когда ему открыл не совершенно чужой и незнакомый парень, а тот, кого Юу знал много лет.
Был еще один момент, который Юу скрывал даже от самого себя. Еще одно совершенно непонятное и, можно сказать, неуместное чувство посетило его в тот самый миг, когда окончательно выяснилось, что их приход в этот дом является не жестокой шуткой родителей, а что отныне он и его мать будут действительно жить в доме Шиндо, он, Юичиро, будет даже делить с ним одну комнату. Что случилось в тот момент, юноша так и не понял, не понял вспышки, в которой воспарила его душа, тотчас погаснув в ужасе осознания происходящего, обиде, непонимании, страхе, презрении и прочих эмоций, властвующим над ним весь вечер.
Он точно знал, как относится к Микаэлю, что заставляет его ненавидеть этого человека и презирать. Он знал, знал о нем всё. Тем не менее, он не знал, почему мысль о проживании под одной крышей так трепетно и волнительно отозвалась в его сердце. Как в свое время не знал, почему известие о неблагопристойном и развратном поведении Мики в школе вызвало такую сильную, всепоглощающую боль.
Юичиро устремил сонный и задумчивый взгляд на противоположную кровать под стеной.
«Почему именно ты?..»
К сожалению или к счастью долго подумать над этим вопросом ему не удалось, потому как снизу донеслись какие-то звуки, свидетельствующие о том, что Юу ошибся, вообразив, будто бы все в доме еще спят. И буквально в тот же момент — Юу только успел закрыть глаза, — Мика развернулся и сел в постели. Бросив хмурый взгляд на Юичиро, который даже сквозь сомкнутые веки ощущал выказываемое недружелюбие, Микаэль, видимо решив, что его сводный братец еще видит сны, попытался покинуть спальню до того, как проснется его сосед.
«Неужели он тоже не спал, а лежал и прислушивался? — Юичиро привстал на локте и поглядел в сторону притворившейся двери. — Только зачем? Он, в отличие от меня, находится в своем доме»
«Когда он вернется обратно?» — Юу спустил босые ноги на пол. Подняться было сложновато. Раны, нанесенные не так давно, давали о себе знать. Ушиб на ноге по-прежнему заставлял его прихрамывать.
«Да-а, о тренировках явно можно забыть, пускай меня уже и с неделю как допустили к ним, а не за горами уже первая в сезоне игра. Да и какие уж тут к черту тренировки…» — с горечью подумал Амане, осматривая ушиб, украсивший почти всю голень. Его внимание от поврежденной конечности отвлек завибрировавший на столе Микаэля телефон. Мики в комнате не было и когда он собирался в нее вернуться было неизвестно, а потому любопытство сыграло свою роль. К тому же, у Юу было дурное предчувствие по поводу этого раннего звонка. По пути к столу он мельком взглянул на настенные часы, отметив для себя, что только начало восьмого.
То, что юноша вначале принял за звонок, оказалось всего лишь сообщением. Юу прекрасно знает правила морали, но когда на телефон твоего новоиспеченного родственника приходит сообщение от твоей бывшей девушки, сдержаться и заставить себя оставить его без внимания становится чем-то невообразимым.
«Куда ты пропал? Я так соскучилась. Мы же увидимся сегодня? Обязательно перезвони мне, Мика.»
Юу сжимает смартфон в руке, в то время как его дыхание начинает сбиваться. Присланное сообщение бьет его по самому больному — по самолюбию. Телефон резко кладется на место.
Когда Микаэль возвращается в комнату, Юу заканчивает застилать постель. Презрительно хмыкнув, Мика идет к своей кровати.
— А ты ранняя птаха, Юу. Как спалось на новом месте? — беря подушку в руки, елейно с ноткой иронии осведомляется Шиндо, чуть оборачиваясь в сторону парня.
— Нормально, — буркнул в ответ Юичиро, настроение которого потерпело изменение в связи с прочитанным сообщением. — Доброе утро, — в том же тоне произнес он, следуя мимо Мики к двери. Оставаться наедине с человеком, который не только увел у него девушку, но теперь еще и игнорирует ее, было выше его сил.
— Как грубо, — брезгливо кривится Микаэль. — Тебе нужно быть обходительней со своим старшим братом.
Юу содрогается, замирая на полпути.
— Знаешь, что, — он крепко хватает Мику за футболку, — хоть теперь мы и стали родственниками и я вынужден жить с тобой в одной спальне, только это вовсе не означает, что я буду лебезить перед тобой! Хочешь, можешь жаловаться своему отцу сколько влезет! Мне наплевать, если он захочет выгнать меня из дома. Лучше я буду скитаться по улицам, но я не позволю тебе унижать меня! — все это он с жаром проговорил, глядя прямо в лицо Микаэлю.
— Руки убери, — холодно глядя на Амане, проговорил Шиндо. Его поразил тот гнев Юичиро, с которым он набросился на него и те слова, что он произнес. Он говорил искренне, и в самом деле, по его лицу можно было поверить, что он не колеблясь уйдет, но не потерпит оскорблений.
«Черт бы тебя побрал», — цыкнул Микаэль, отходя от Юу, который видимо понял, что его резкий тон был неуместен и теперь просто стоял без движения, потупив взгляд и сдвинув брови.
— Там…
Мика даже обернулся, когда услыхал неуверенный и напряженный голос Юичиро.
— Там… — Юу еще сильнее сдвинул брови. — Тебе сообщение пришло…
Вскинув брови, Микаэль обернулся к столу и, схватив свой мобильный, быстро проверил почту. Прочитав просьбы и легкие упреки девушки, его губы расплылись в улыбке. Он моментально сообразил, чем было вызвано такое агрессивное поведение родственника.
— Ты читал? — Шиндо обернулся к Юу.
— Нет, — сдавленно отозвался Амане.
— Правда? — саркастичный тон, звенел в ушах.
— Не читал я, — сдержанно отозвался юноша. — Услышал, как телефон на столе завибрировал и всё.
— «Всё»? — изогнул бровь Микаэль. — Не делай из меня дурака, — зло хмыкнул он, — ты прочитал и прекрасно знаешь, кто и что мне написал. Еще раз прикоснешься к моим вещам, и о том, что мы с тобой братья, узнает вся школа. Причем эта новость будет подана в самых пикантных и ярких красках. Ты меня знаешь, — его губы растянулись в улыбке, — я умею подавать информацию.
— Только попробуй кому-нибудь рассказать! — в отчаянье выпалил Юичиро.
— Чтобы я этого впредь не сделал, держи руки при себе, — с благосклонной улыбкой, неторопливо изрек Микаэль.
— Хорошо, я не прикоснусь к твоим вещам, но и ты запомни, — строго воззрился на него Амане. — Если хоть слово слетит с твоего злобного языка и кому-либо станет известно в школе о нас, тебе не поздоровится. Того, что было раньше больше не будет. Теперь мы делим одну комнату, один дом и одну семью. И ты должен считаться с этим.
— Иными словами, требуешь уважения к себе? — хмыкнул Микаэль, облокачиваясь о край стола и насмешливо глядя на своего соседа. — Вполне оправдано.
— Советую не воспринимать это за очередную шутку, — серьезно проговорил Амане и направился к двери.
— А ты смелый, Юу.
Уже выходя из спальни, он услышал насмешливый голос. Холодно взглянув на Мику, провожавшего его глазами, Юичиро предпочел промолчать и выйти. Оказаться вне спальни все еще было неловко, но уж лучше было столкнуться с Натаном, чем сидеть в компании его сына еще несколько минут.
«И как можно было предполагать, что наша совместная жизнь будет похожа на жизнь обычных людей? С ним невозможно жить в мире. Всё его естество отрицает само понятие мирного существования»
Умывшись, Юичиро оперся руками о раковину. И так теперь будет каждое утро? Каждый день просыпаться, видеть его, слушать его подколки и знать, что если его нет дома, то он гуляет где-нибудь с его девушкой? Немыслимо…
Ужасной рисовалась ему картина будущности.
Нужно было еще почистить зубы, но тут, взглянув на полку и увидев всего три зубные щетки, он вспомнил, что вчера пренебрег этой маленькой процедурой, и щетка так и осталась лежать в сумке. Не было ничего проще, чем сходить, забрать ее, вернуться и почистить зубы, да только Юу не хотел возвращаться в спальню ни под каким предлогом, пока этому не будет действительно весомого повода, а потому выдавив пасту на палец, выполнил привычную процедуру с одной лишь маленькой поправкой.
Как бы ему не хотелось оставаться в своем маленьком, надежном убежище, но выход наружу был неизбежен. Да и нельзя показывать Шиндо, что он каким-либо образом боится его и желает избежать столкновения. Именно благодаря таким соображениям, Юичиро покинул комнату.
Оказавшись в коридоре, он столкнулся со старшим хозяином дома.
— Доброе утро, Юу, — поздоровался Натан. — Как прошла первая ночь? Выспался?
— Доброе утро, — кивнул Амане. — Да, спасибо. Всё было замечательно.
На мгновение Юу почудилось, что во взгляде мужчины промелькнуло подозрение, якобы он не совсем уверовал в то, что ночь в одной комнате с его сыном прошла беззаботно.
— Хорошо. Первая ночь позади, а, стало быть, и самое трудное пройдено. Дальше осваиваться будет только проще, — с улыбкой заметил старший Шиндо.
— Надеюсь, — улыбнулся в ответ Юу. Определено, Натан был ему по душе и если бы не громаднейший минус в виде его надоедливого сынка, жизнь Юичиро в этом доме могла бы стать истинным раем.
— Не сомневайся, — легонько хлопнул его по плечу отчим. — Ступай на кухню, полагаю, твоя мама уже успела приготовить чудный завтрак, коим она грозилась мне еще с вечера, желая побаловать своих домочадцев.
— Да, — доброжелательно отозвался Юичиро и направился в сторону кухни. Если бы он с самого начала знал, что его мама уже не спит и орудует внизу, он бы, не раздумывая, сразу пошел к ней, не дожидаясь, пока проснется Мика. Столкновение со своим новым отцом пошло только на пользу его внутреннему состоянию, взвинченному после краткого общения со сводным братом.
Проследив взглядом за парнем, пока тот не скрылся за углом, мужчина, собираясь войти в ванную, бросил взгляд в другой конец коридора. Там, опираясь об угол стены, скрестив на груди руки, стоял его собственный сын и, по всей видимости, наблюдал их краткий диалог со стороны.
— Мика… Доброе утро, сынок.
Фыркнув, юный спесивец безмолвно проследовал мимо родителя. Натан отнесся к этому проявлению обиды довольно спокойно. Подобное поведение совсем немного покоробило его, вызвав тень недовольства, однако он был уверен, что такая ситуация пойдет только на пользу его сыну, который, быть может, наконец научится думать не только о себе и в конце концов поймет, что значит человеческий этикет между членами семьи.
Пока отец рассуждал над своими проблемами, Микаэль неистовствовал на свой лад. Он не понимал, как отец может вести себя так с этим Юу. Он ведь знает, кто он такой и сколько бед причинил самому Мике. Ведь те раны и синяки, что сейчас покрывают его тело, нанесены ни кем иным как тем самым человеком, которого он так мило поприветствовал с утра. Неужели он не понимает, что чувствует Микаэль? Как больно ему это видеть?
— Юу… Юу…
Оставаясь незамеченным, стоя за дверью, Шиндо с ненавистью и болью взирает на ничего не подозревающего Юичиро, сидящего за столом и беседующего с матерью.
Его пронзительный взгляд словно приобретает физическую оболочку, вонзаясь в спину Юичиро острием, пробивая насквозь грудную клетку.
— Ничего, мам. Все будет хорошо, за меня не волнуйся. Мы как-нибудь разберемся. Главное, чтобы ты была счастлива, — мягко произнес Юичиро, глядя на мать, которая считала своим долгом снова извиниться перед сыном за вынужденную ложь.
— Спасибо, малыш, спасибо, что понимаешь, — Эрика нежно приобняла его и поцеловала в лоб.
В тот момент, когда мать отстранилась, юноша почувствовал направленный на него взгляд и обернулся. Враждебность и настороженность вспыхнули моментально, как только он поймал на себе ледяной и колкий взор синих глаз.
— Ах, Мика, ты тоже уже проснулся, милый. Проходи, у меня все готово, — мягко позвала Эрика, заметив застывшего у двери блондинистого мальчика. С этими словами она приблизилась к Микаэлю. — Прости, я еще не знаю, что ты любишь есть на завтрак, но надеюсь, ты не будешь против блинчиков с грибами и с творогом?
Сердце уязвлено сдавило, а по телу прошла волна неприязни при виде того, как только что, прервав разговор с ним, его мать бросилась к Мике.
— Спасибо, но я не голоден, — сухо ответил на ее улыбку Шиндо. Он не станет поддаваться ее влиянию, каким бы радушным оно не казалось. Все равно это фальшь. У нее уже есть один сын.
— И, тем не менее, ты сядешь и позавтракаешь.
Юноша вздрогнул, когда прямо над ним раздался строгий голос отца.
— Натан, не нужно его заставлять, — подняла на него свои большие карие глаза Эрика. — Возможно, он действительно не хочет есть или ему не нравится моя еда. Я приготовлю ему что-нибудь другое.
— Незачем идти у него на поводу, — проговорил мужчина, с укором поглядывая на сына. — Будет есть то же, что и всё. Ты не обязана угождать ему. Пусть привыкает. Садись за стол, — строго обратился он к Мике, который взглянул на него так, словно его ударили, пошел, сел за стол и, подперев голову рукой, устремил хмурый взгляд в окно.
— Я вовсе не пытаюсь угодить ему, как ты выразился, — с холодком в голосе ответила ему женщина. — Я хочу наладить с ним отношения. А грубостью и приказами этого не достичь.
С этими словами, она направилась к рабочему столу.
— Мда, — Натан потер переносицу, лишний раз убеждаясь, что все будет не так просто, как могло бы быть в идеале.
Несмотря на то, что родители торопились на работу, завтрак проходил неспешно.
— Натан, я весь вечер наблюдала за Микой, за его состоянием, — Эрика взглянула на мужа. — Ты обратил внимание, что ушиб на груди опаснее, чем кажется, и есть необходимость отвести его к врачу?
— Хм, не знаю. Я ничего такого не заметил, но пожалуй, должен с тобой согласиться, — ответил мужчина.
— Вы что, шутите? — Мика воззрился на них так, словно они его разыгрывают. Юу помалкивал. Неприятен был факт, что мать заговорила именно о Микином увечье, в то время как он сам прихрамывал и это куда больше бросалось в глаза, нежели менее резкие движения Шиндо.
— Вполне серьезно. Видно, что тебе тяжело и больно двигаться, — кивнул Натан, глядя на сына.
— Не нуждаюсь я ни в каком враче. И вообще, — он вскочил с места, — мне в школу пора.
— Да, я пожалуй, тоже уже буду собираться. Спасибо за еду, — Юичиро также встал из-за стола.
— Мальчики, вы куда? — распахнула глаза Эрика, взволнованная положением. — Вы же еще не выздоровели полностью. Какая школа? Останьтесь дома!
Несмотря на ее слова, Мика все же выскочил из кухни, а за ним ушел и Юичиро.
— Ничего, всё нормально. Не беспокойся, — с извиняющейся улыбкой сказал он напоследок.
— Нет, так же совсем не годится. Вы же… — Эрика опустила глаза.
— Ты знаешь, пожалуй, так будет правильнее, — Натан взял ее за руку. — Если они будут в школе, это грозит меньшей катастрофой, чем если они останутся в доме один на один.
— Наверное так, — соглашаясь кивнула Эрика.
Наспех собравшись, при этом не разговаривая друг с другом, подростки одновременно вышли из дома. После обмена холодными взглядами, коими они наградили друг друга у ворот, точно по сговору, каждый направился в свою сторону. Ни о каком совместном походе в школу и речи быть не могло.
***
На дорогу из нового и малоизученного района к школе у Юичиро ушло куда как больше времени, нежели обычно. По прибытии он невольно оглянулся по сторонам, думая увидеть как новоиспеченный братец прибывает к месту получения знаний. Однако его нигде не было видно и Юу пришел к выводу, что он уже в школе, ведь в отличие от него, Мика знал дорогу и без промедлений явился как полагается, своевременно, или же имел право на существование тот желаемый вариант, в котором Мика вовсе отказался от посещения школы. Но тогда — Юу пробирала дрожь, — вместо занятий он может встречаться с Шиноа, что еще хуже.
К классу Юичиро пробирался осторожно, стараясь не нарваться на кого-то из учителей, и причиной тому служило его пусть и не сплошь усеянное ссадинами, но все же подпорченное лицо, которое могло повлечь за собой разбирательство в дирекции. Не успел он дойти до классной комнаты, как его окликнули. Это были Синго, Учида и еще один белобрысый парень из их компании. Все трое также спешили на уроки.
При виде друзей, Юичиро не испытал особой радости, а всё потому, что этим ребятам было хорошо известно о его перестановках в семье и первые вопросы, которые должны будут посыпаться из уст товарищей, будут непосредственно расспросами о его новой родне. А похвастаться ему было нечем, поэтому он не стал задерживаться в коридоре и, ответив на приветствие друзей, заторопился к аудитории.
— Что-то с нашим Юичиро не то, — прищурился Синго. Хмурый, неразговорчивый Амане, отделывающийся лишь стандартными фразами и торопящийся уйти, вызывал подозрения.
— Наверно после драки никак не отойдет. Шутка ли так бросаться друг на друга, прям как ревнивые любовнички, — насмешливо хмыкнул Учида. — Я до сих пор под впечатлением. А может новая семейка не по вкусу пришлась, вот и не в духе.
— Кто знает, кто знает, — пристально глядя на удаляющегося Амане, прогнусавил Синго и, кивнув своим оруженосцам, поспешил вслед за другом.
Они догнали Юичиро уже у двери, как раз в тот самый момент, когда тот собирался войти. Нацепив свою гаденькую улыбочку, при помощи которой он обычно втирался в доверие, Синго по-дружески опустил руку на плечо Юичиро.
— Так ты не сказал, как тебе новая родня? Это ты теперь в другом районе живешь?
Плотно сомкнув уголки губ, Юичиро отворил двери. Первый взгляд, брошенный в класс, упал непосредственно на ученика, всем своим видом показывающего, что он стоит выше школьного этикета, требующего от учеников застегивать рубашки на все пуговицы и не приспускать галстук. В своей небрежной, элегантной позе Микаэль не замечал происходившего вокруг. Его чело омрачало облако гнетущих раздумий и то, что происходило вокруг, было наименее значимо. Появление в его жизни Юу спустя три года само по себе доставило ему кучу неприятностей с самого первого дня, а теперь, когда его враг обосновался в его комнате, ситуация стала еще более ужасной и непредсказуемой. Даже отношения с отцом ухудшились. Вмешалась сыновья ревность, от которой ранее Мика мог успешно укрываться в своем доме и залечивать раны. Теперь же и эта надежная пристань для израненной души была разнесена в щепки. Некуда было убегать, негде было прятаться. Теперь он как на ладони — жалкий, истерзанный и ненужный. Лицемерием наполнилась не только школа, но и собственный дом, в котором поселились эти люди.
Наир, первоначально предпринявший попытку заговорить с Микой, но видя, что тот не в духе, оставил эту затею. Теперь сохраняя беспристрастное выражение лица и изредка поглядывая на Шиндо, чье состояние вызывало у него кривую улыбку, которую он не особо старался скрыть, парень наблюдал за своими шумными одноклассниками. Когда в аудитории появился Юу, он обратил на него взгляд своих желтых, точно у кота, глаз.
— Погляди, кто пришел, — усмехаясь, кивнул он в сторону Юичиро, обращаясь к Мике. Тот обернулся, но, заметив Амане и подскочившего к нему Синго, нетерпеливо ожидающий ответа на заданный вопрос, предпочел отвернуться.
— Разве там кто-то есть? — горделиво бросил он Томоказу с неизменной иронично-соблазняющей улыбкой. — Я ничего такого не приметил.
Он сказал это так, чтобы это обязательно достигло слуха его обидчиков. Стрела попала в цель, Юу действительно услышал это пренебрежительное замечание, от которого гнев и раздражение вспыхнули в нем, как сверхновая звезда.
— Никак, — резко отозвался он.
— Все до такой степени плохо? — поинтересовался Синго. — А кто? Папаша дерьмо или сынок у него ублюдочный оказался? А может оба такие, что только расстреливай?
— Про отчима ничего плохого не скажу, но с его сынком ты угадал, Синго. Мразь еще та.
— Сочувствуем тебе, брат, — подавленно улыбнулся Акутазава, глядя на парней, лица коих также выражали напускное сочувствие. — Мало того, что в школе всякая грязь развелась и так норовит обгадить, — он бросил ироничный взгляд на Микаэля, — так теперь еще и дома…
— Это не имеет значения, — спокойно отозвался Юичиро, поглядывая на реакцию Микаэля, прекрасно слышавшего их разговор. — Что в школе, что дома, мне до всякого мусора дела нет. Пусть хоть наизнанку вывернутся, мне всё равно. Такая гадость ни на что не способна, кроме как влезать со своим ядом и травить другим жизнь.
— Согласен, отвратительные существа. Эх, жаль, нет такой санитарной службы, которая бы специализировалась на подобных отходах человечества и раз и навсегда вытравила всю эту гниль из общества, — смеясь, поддакнул Синго.
«Травить жизнь? Так ты это видишь, Юу? — превозмогая раздирающую боль, Мика тихонько засмеялся, глядя, как его враги рассаживаются по местам и в первую очередь Юичиро, игнорирующий его. — А ведь это ты первым вторгся в мою жизнь, я тебя не звал…»
— Наир… — тихо позвал Микаэль. Обернувшийся к нему Томоказу поразился глубокому, потерянному взгляду Шиндо.
Он вопросительно уставился на Мику, чье встревоженное лицо становилось еще привлекательней.
«Поцелуй меня… Хочешь, я стану твоим…», — чуть было не сорвалось с губ белокурого юноши в момент отчаянья. Он едва удержался от соблазна произнести эти слова, а потом будь что будет. Может тогда станет немного легче?
— В чем дело? — поторопил его Наир, видя, что намеренье с которым обратился к нему Мика быстро меркнет в его глазах.
— Да нет, — криво усмехнулся Микаэль и, откинувшись на спинку стула, одарил Юичиро презрительным взглядом. — Уже ничего.
— Юу, — на перемене к нему подошел Шинья. — Поздравляю тебя и твою маму с вливанием в новую семью. Надеюсь, вы будете ладить. Правда, я слышал, у тебя не совсем все гладко.
— Более-менее, — махнул рукой Юу. Дополнять свою речь пламенными описаниями своей семьи не имело смысла, так как Мики не было поблизости.
— Рад слышать, — улыбнулся Шинья, однако в глазах отнюдь не было радости. Он был озабочен чем-то, о чем не решался сказать Юичиро.
— Шинья, — угадал его намеренья Юу. — Ты хочешь мне что-то сказать?
Хиираги вздохнул.
— Не то чтобы… Это не моё дело…
— Говори, я выслушаю. Я обратил внимание, что тебя уже давно терзает вопрос и от того, что ты никак не соберешься мне его озвучить, мне становится не по себе, — улыбнулся он, дабы разрядить обстановку. Как же хотелось избежать этих вопросов. Юу догадывался, о чем хочет спросить его Шинья, и нисколько не осуждал его за это. Да только что ему было отвечать?
— Юу, мы с тобой друзья, бесспорно, Шиноа моя сестра, и я не хочу видеть ее несчастной.
— Она несчастна? — сдвинул брови Амане. Воспоминания о девушке, предавшей его, отдавались уже не болью, а презрением в его душе. Он не ощущал к ней жалости. Драка с Микой расставила все точки по местам и, выплеснув свой гнев на него, он почувствовал, что в душе осталась лишь пустота. Чувства, коих не было изначально, которые он наивно принимал за любовь, выгорели, оставив серое пепелище. Признаться во всем её брату было бы правильно, но Юу не хотел касаться этой темы и предпочел сделать вид, что все еще встречается с ней. Жаль было открывать глаза Шинье на то, какая у него сестра. А возможно он и сам догадывался об этом и напоминать лишний раз тоже было бы бестактно.
— Нет-нет, просто последние несколько дней она сама не своя. В общем, не причиняй ей вред, — Шинье с трудом давались эти слова, но он считал своим долгом озвучить их человеку, который начал встречаться с его сестрой. — Вы поссорились? Впрочем, — он остановил сам себя. — Не отвечай, я не желаю в это влезать. Просто постарайся не обижать её.
— Да, — кивнул Юу, с пониманием глядя на одноклассника. — Спасибо, Шинья.
— Ай, оставь это, — отмахнулся от него Хиираги, после чего, сославшись на какие-то неоконченные дела, ушел.
— Где ты был? — спросил его Глен, когда Шинья возвратился в класс.
— Разговаривал с Юу по поводу этой ситуации, — сев за парту, ответил тот. Его мрачный вид привлек внимание Ичиносе.
— И как?
— Что я могу? — пожал плечами Шинья. — Попросил чтобы не было острых углов, а там пусть сами разбираются. Кстати, — он воззрился на друга, — а ты почему остался. Мне казалось, ты хотел со мной пойти.
— Извини, я тут с учебниками завозился. Сам знаешь, скоро тесты, нужно хорошенько подготовиться.
— Хм, что-то здесь не так, — пристально уставился на него Шинья. — Складывается впечатление, что ты избегаешь Юу.
— Глупости, мы играем в одном клубе, как я могу его избегать? — усмехнулся Глен.
— Ситуация говорит сама за себя. Сейчас ваше общение сводится исключительно к уровню капитана команды и игрока, ни больше, ни меньше? В чем дело?
— Ни в чем, — отвернулся Глен. «Мне не нравится то, каким становится Юу, уподобляясь Синго и его дружкам, а я при всем при этом не могу найти способа вернуть его к прежнему состоянию и сказать ему ничего не могу. Да и вправе ли? Не зная как быть, сижу в сторонке и жду, пока все наладится само собой. Я противен сам себе»
— Ладно, не хочешь говорить — не говори, — Шинья развернулся и, сев за парту как полагается, взял в руки учебник по истории. — Только подумай, правильно ли ты поступаешь и все ли ты сделал, чтобы теперь отступить?
Глен вздрогнул и посмотрел на друга, который с головой ушел в историю гражданской войны в Европе XV века, абстрагировавшись от реальности.
Еще один вздох тяжелых раздумий сорвался с его губ.
***
Мика успел сбросить вызов, когда его уединение с природой школьного парка было нарушено.
— Ты говорил с ней? — Юичиро требовательно глядел на сводного брата, ожидая ответа. Пусть ему и было все равно, но проигнорировать слова Хиираги оказалось тяжелее, чем он думал. К тому же, какая-то неведомая сила тянула его в те места, где была вероятность нарваться на Мику, как впрочем и получилось.
— Кто ко мне пожаловал, мой глупый, несмышленый младший братец. Чем обязан такой чести, попросишь меня домой тебя проводить, а то самому страшно? — растянул губы в улыбке Шиндо и отошел от дерева, о которое опирался спиной.
— Прекрати! — Юичиро оглянулся по сторонам.
— Да ладно, — хмыкнул Микаэль. — Мы тут совершенно одни. Ну? — он плавно приблизился к Юичиро. Томно глядя ему в глаза, он стал так, что их тела почти касались друг друга. — Используем это время с толком, братец?
«Черт. Да он совсем рехнулся», — промелькнуло в голове у Юичиро, и когда Мика прижался к нему всем телом, юношу пронзил страх. Он оттолкнул от себя Микаэля с криком:
— Не приближайся ко мне!
Его всего трясло.
— Я спрашиваю, ты сейчас говорил с Шиноа?!
— Зачем тебе это знать? — елейно ответил Мика, в то время как по его лицу прошла мрачная тень отвергнутого.
— Просто ответь «да» или «нет».
— Это мои личные дела, а мы с тобой условились, что не станем лезть в дела друг друга или ты уже готов нарушить это обещание?
— Это разве не касалось только личных вещей? — ощетинился Юичиро. И этот поступок Мики и то, что он не желает ему отвечать на вопрос, что свидетельствует о том, что он действительно говорил с Шиноа, просто теперь собрался поиздеваться, действовали убийственно.
— Это касалось всего, Юу, — с улыбкой, но в то же время твердо, отвечал Мика. — Поэтому уходи и не смей расспрашивать меня, а не то все узнают, насколько мы с тобой близкие братья, — огладив щеку Юичиро, Микаэль засмеялся и ушел.
Учебный день подошел к своему завершению. Небольшая комнатка школьного кружка в независимости от того, что происходило в школе, жила своей собственной жизнью. В ней отпускались всякие грязные шутки, велись карточные игры, распивались алкогольные напитки, и здесь полностью не существовало страха наказания за непристойное поведение.
Возможно, сегодняшний вечер был бы куда более насыщенным, если бы не плохое физическое состояние одного из представителей этого местного сообщества, занимавшего здесь особое положение, и не приближение тестов, к которым должен был готовиться каждый учащийся. Именно поэтому все, кроме Леонарда и Микаэля, поспешили пораньше покинуть их «тайную комнату».
— Удачи тебе с младшеньким. Если будет совсем невмоготу, зови меня, вдвоем управимся, — произнес Нагашима, приблизив свое лицо так близко к Микиному, что их губы почти соприкоснулись. — Правда, пожалуй, твой папа и мачеха будут нам немножечко мешать управляться с мелким, — его рука ложится на руку Микаэля и ведет вверх по обнаженной коже. — Даже весь в ранах ты выглядишь так соблазнительно.
Вспыхнувший злостью взгляд синих глаза и резкая пощечина, заставляют парня отпрянуть.
— Убирайся отсюда, грязная сволочь! — выдыхает Микаэль.
— Поосторожней, — впиваясь пальцами в челюсть Шиндо, рычит Кота. — Пусть ты и ранен, пусть и живешь теперь с мелким паршивцем, ни на что не посмотрю, если будешь много болтать!
— Уходи, Кота. Тебя, вон, ребята ждут, — сказал Леонард, подходя к столу, на котором сидел Микаэль и где впрочем и развернулась эта маленькая прощальная сцена. В руках он держал бинты и мази, которые выпросил специально для Шиндо в медпункте и теперь собирался воспользоваться ими.
— Увидимся, — буркнул Нагашима и, махнув рукой на прощанье, вышел из комнаты.
— Что-то он стал агрессивней, — произнес Леонард, когда дверь за парнями закрылась.
— Вроде и весна уже прошла, а его гормоны зашкаливают, — саркастично бросил Микаэль, со злостью взирая на двери.
— Возможно, — усмехнулся Коэн, оглядывая спину Мики, на которой была уйма царапин, ссадин и гематом. А главное — это иссиня-черное образование, покрывающее левый бок. — А быть может, на него так подействовала ваша драка с Юу.
Шиндо лишь презрительно фыркнул. Проследив за его реакцией, Леонард улыбнулся. Открыв баночку с мазью, он прошелся по полупрозрачной блестящей на свету массе двумя пальцами, после чего стал осторожно наносить ее на ушибленные, красные воспаленные места.
— Говорят, этот бальзам хорошо заживляет раны, — произнес он, выполняя процедуру с такой точностью и ловкостью, что позавидовал бы любой целитель. — Удивительно, что ты согласился. Я был уверен, что ты как всегда откажешься.
Мика не проронил ни звука. Он думал не о глупом Нагашиме, у которого быть может его обнаженный вид спровоцировал соответствующие реакции, а о Юичиро, о его утренних словах Синго. Он вспоминал, как Юу прибежал к нему на перемене и снова начал изводить своими дурацкими вопросами об этой Шиноа, о том, как он оттолкнул его от себя.
«Ни на что не способен, кроме как лезть и травить другим жизнь»
Звучат в голове гадкие слова.
Почему они вводят в такое отчаянье? Непонятно. Что происходит с ним? Что терзает душу и почему каждое его слово проникает так глубоко в сердце и ранит его? Почему? Он же ненавидит его.
Ненадолго подняв взгляд на молчаливого друга, Коэн продолжил свое занятие.
Обрабатывая последнюю ссадину на плече Мики, Леонард касается ее губами. Невесомое, нежное прикосновение к белоснежной коже испещренной мелкими ранениями. Он ожидал бурной реакции, криков, но они не последовали. Мика продолжал молчать, глубоко погрузившись в свои тягостные думы, и тогда пробудившаяся смелость и уверенность позволили нанести еще несколько легких поцелуев на болезненные места.
— Лео…
Парень вздрагивает, но все равно касается губами бархатной кожи. Затем, он огибает стол и садится на него рядом с Микаэлем. Его рука движется неуверенно, все же страх, что сейчас Мика взбесится, присутствует, но он все же опускает ладонь на его плечо и вновь касается его губами. Пронзительно и мягко он глядит в мрачное лицо Шиндо.
— Ах, Лео… — одними губами шепчет Мика и опускает голову ему на колени.
— Твои раны, наверное, очень болят? — поглаживая его, мягко осведомляется Леонард, вовсе не требуя ответа.
— Лео…
— Да.
«Ужасно не хочется возвращаться домой. Может попросить его остаться у него переночевать? — думает Микаэль, устало глядя перед собой, в то время как тонкие пальцы Леонарда, скользят по его телу. — Неважно, что с ним произойдет, пусть будет что угодно, лишь бы только не возвращаться в эту комнату, в которой даже дышать становится трудно»
— Что ты хотел?
— Нет, ничего…
«Интересно, как бы ты реагировал, если бы помнил тот поцелуй во время драки?..»
