***
— Ну сколько можно? Я уже десять минут тебя внизу жду. Ты же только за кофтой вернулся, — Юичиро отворяет дверь в спальню. Его пробивает разрядом, когда он видит, как, устроившись в кресле, Шиндо листает какую-то старую тетрадку, хорошо известную Амане. Кофта, за которой возвращался Микаэль, свисает с быльца кресла, а нижний ящик его стола выдвинут. — За кофтой, но потом вспомнил, что не взял наушники. Свои искал — не нашел, решил взять твои и наткнулся, — продолжая с улыбкой пробегать глазами по строчкам, монотонно ответил Микаэль. Юу не мог больше на это спокойно смотреть, и прежде, чем Мика закончил говорить, подошел и выхватил у него из рук тетрадь. — Зачем ты ее взял? — недовольно воззрился на брата Амане. — А что это, Юу? — лукаво поглядел на него Шиндо. — Стихи? — Да, стихи. Извини, что так повел себя, не дал дочитать, но… — Юу прижал тетрадку к груди и отвел взгляд. — Не думал я, что ты у нас поэзией увлекаешься. — Не смейся, — смутившись, резко бросил Амане. — Я и не смеюсь, — хмыкнул Микаэль, а потом более чем серьезно осведомился: — А чьи они? — Не чьи, — сдвинул брови Амане и поспешил спрятать тетрадку обратно в ящик стола. — Постой, — просиял Микаэль и поднялся из кресла. — Только не говори мне… — Ты идешь или нет? — взвинчено бросил Амане и двинулся к двери. — Я уже извелся тебя ждать! — Они твои, да? Амане застыл, уже взявшись за ручку двери. Улыбнувшись, Микаэль подошел к нему. — Ты никогда не говорил, что пишешь… — Я и не пытаюсь, — скованно ответил Юичиро. — Это так… ерунда… Иногда приходят в голову всякие строчки, и я записываю. Дурная привычка с детства. В футболе я могу похвастаться бо́льшими результатами. А это… нельзя назвать полноценными стихами. Глупость обыкновенная, навеянная эмоциями… — Да, наверно. Слишком сумбурно для того, чтобы метить в ряды классиков, — усмехнулся Микаэль, в то время как Юу резанули по сердцу его бездумные слова. — Однако… — юноша склонил свою белокурую голову, — когда я читал, мне они показались более искренними, чем у классиков, которые привыкли соблюдать правила написания и сдерживать выражаемые чувства… — Ты правда так думаешь? — с наивным удивлением воззрился на него Амане. — Не думал, не говорил бы, — серьезно ответил Мика. — Особенно мне понравились строчки, в которых было описано, как из продолжительной ненависти способна родиться любовь… Довольно сильно… На основе этих строк мог бы получиться неплохой роман, если развить тему… Правда, где найти два таких образа? В обычной жизни их же нет, да? Юичиро только пожал плечами. — Пойдем, и так уже темнеет, а как вернемся, я хочу дочитать до конца, — сказал Микаэль и, вернувшись за кофтой, первым покинул комнату. «Нет, говоришь, таких образов? Неужели ты не понял, кто являлся вдохновением для всех тех строк? — с тоской поглядел ему вслед Юичиро. — А ведь каждый раз, когда я злился и ненавидел, не понимал чего хочу, но страстно чего-то желал, твой воздушный образ преследовал меня неотступно. Читая, ты так и не понял, что все мои строки пропитывает одно и то же чувство? В нем собрано всё то, что я испытал за все эти годы знакомства с тобой… А ты так и не понял самого главного…»***
— Вай! — едва не роняя пустую тарелку, которую нес к мойке, Юу отпрыгивает назад, когда мимо него вдруг пролетает нечто небольшого размера. — Эй, ты что?! — оборачивается он к самодовольно усмехающемуся блондину. — Что? — смотрит на него Мика. — Ты сам попросил убрать хлеб, я и убрал. — Убрать, а не зашвырнуть. — Ну, он же теперь там, где должен быть, — хмыкнул Микаэль. — Так нельзя. Это же еда, а едой бросаться нехорошо, — оставляя тарелку на столе и пряча хлеб в хлебницу, говорит Юу. — Что ты как маленький? — То же мне мамочка, — хмыкает Мика и отворачивается. — Что?! — злится Юичиро. — А ну повтори! За «мамочку» ты мне ответишь! — С радостью, — дерзко бросает Микаэль и, вскакивая со стула, подбегает к двери. Его манящий взор заставляет Юу устремиться за ним, забыв о ежедневной работе по мытью посуды. Подбегая к брату, он ловит его за талию, ибо тот уже готов улизнуть. — Рано убегать, — улыбается Юичиро. — Осталось еще кое-что. — Вот и занимайся этим сам, — смеясь, говорит Шиндо и, извернувшись в объятиях Юу, разворачивается и приникает к его губам, одновременно его рука скользит по животу брюнета вниз. — Мика, — краснея, отшатывается Юичиро, когда Микаэль касается бедра, но тут же его пробирает поддельная досада. — Сейчас ты пожалеешь! — улыбаясь, говорит он, закатывая рукава. — А? — Мика ничего не успевает сообразить, как Юичиро заламывая его, несколько раз звонко ударяет по ягодицам. — Ай, ты спятил?! Отпусти немедленно, псих! Что ты себе позволяешь?! — Вот так, — отпуская взбешенного Шиндо, Юу торжествующе отряхивает руки с чувством выполненного долга. — Теперь будешь вести себя как следует. Ну как, Микаэль Шиндо, теперь твой зад доволен? — усмехается он. Мика серьезно посмотрел на Юичиро. — Что? — усмехнулся тот. — Ты сказал, что я пожалею… — неторопливо проговорил белокурый юноша. — А я не жалею, так и знай. Ведь… — Он зашел за притолоку гостиной. — Мика, — Юу двинулся следом, но когда вошел, Мики в гостиной уже не было. Он бесшумно вернулся обратно и заметил, что Мика вышел с другой стороны и теперь будто бы подкарауливает его. — Ты же со мной… — прошептал Микаэль в тот самый момент, когда подкравшись сзади, Юу взял его за плечо и накрыл его губы своими. — Да…***
«Еще одна наша совместная ночь…» Юичиро сидит за столом при свете лампы, погрузившись в учебник. На часах начало двенадцатого. В своей постели, подложив руку под голову, лежит Микаэль. Недовольно уставившись в одну точку на стене, он то открывает глаза, то снова закрывает, то поворачивается на бок, то с шумом сбрасывает с себя одеяло, то вновь натягивает. Наконец, терпение оканчивается, когда в очередной раз повернувшись к Юу, в его глаза ударяет свет. — Выключи эту долбанную лампу! Я спать хочу! — Мика, разве она тебе мешает? — вздрагивая от резкого голоса, оборачивается к нему Амане. — Еще как! Сколько можно?! Уже второй час ты никак не уляжешься! — Что с тобой? — непонимающе глядит на него Юу. — А, ничего? Достал ты уже! Ложись спать! — возмущенно кричит Микаэль. — Я не могу, мне на завтра нужно подготовить задание. — Тогда выключи эту чертову лампу! — Да как же, я ж ничего не увижу. — Мне плевать, выключи, сказал! — Микаэль подрывается с постели и несется к столу, за которым сидит брат. — Мика, но… — Задолбала уже! — нервно выключая лампу, при этом пихая ее так, что она чуть не падает со стола, кричит Мика. Юичиро едва успевает поймать ее и поставить на место. — Мика! — снова включая в комнате свет, гневно восклицает Юу. — Ты же чуть не разбил ее. Чего ты? — Выключи ее! — Мика снова бросается на лампу. Юу пытается его удержать, однако Шиндо снова изворачивается и выключает в комнате свет. — Видеть и слышать не могу уже, как ты сидишь тут и зубришь! Не могу я спать при этом чертовом свете! — Мика, прекрати истерику! — прикрикивает на него Амане, снова зажигая свет и становясь так, чтобы Мика не добрался до лампы, ибо в его взгляде четко читается намеренье швырнуть несчастную лампу о ближайшую стену. — Это ты прекрати меня раздражать! — шипит Микаэль. — Каждый вечер одно и тоже. Как только время ложиться спать, ты усаживаешься и до полуночи сидишь с учебниками! Достал! — Просто это единственное удобное время, когда я могу позаниматься, — отводя глаза в сторону, отвечает Юу. — Тебя это так раздражает? — Меня это бесит! Выключи сейчас же! — Мика снова подается вперед, дабы достать ненавистный светильник, но Юу удерживает его. — Стой-стой. Прости, я не подумал, действительно, тебе это мешает. Ты же привык спать в полной темноте. Мика лишь презрительно фыркает, гневно глядя на брата. — Ладно, — Юу разворачивается к столу и собирает с него книги и тетради. — Спи. Я не буду тебе мешать. — Куда ты? — хмуро спрашивает Микаэль, пока Юу направляется к двери. — Позанимаюсь на кухне, чтобы тебя не раздражать, — усмехается Амане и покидает комнату. — Вот и отлично, можешь хоть до утра не возвращаться! — швыряя в только что закрывшуюся дверь, первое, что попадается под руку, кричит Мика, а потом, раздосадованный уходом Юу, бросается на свою постель и зарывается лицом в подушку. «Дурак, дурак, я же не хочу, чтобы ты уходил. Я хочу, чтобы ты был со мной… По-настоящему, а ты постоянно уходишь…. Какой же ты дурак» «Снова он бесится», — думает Юу, спускаясь на кухню, включая свет и усаживаясь за стол. Раскладывая учебники, Амане не открывает их, а удрученно роняет голову на скрещенные на них руки. «Я даже рад, что он выгнал меня из комнаты. Пусть уж лучше злится, что я ему мешаю, чем по другому поводу… Нам обоим от этого только лучше будет…» — Боже мой, — Юу устало смотрит перед собой. Воцарившаяся в доме тишина действует угнетающе. — Мне все труднее и труднее сдерживать себя, когда ты рядом… Но я пообещал тебе и себе. Я не могу поступить иначе…***
— Завтра у тебя тоже тренировка, да? — входит в спальню Микаэль. Еще один учебный день остался позади. Юичиро стоит у письменного стола, приводя все на нем в надлежащее состояние. — Ну да, — подтверждает он и, бросая короткий взгляд на Мику, замечает на лице того возникшее недовольство, подкрепленное возмущенным фырканьем. — Мика, — Юу глядит на брата, который только отворачивается. «Что я опять такого сказал?» — Что ты так реагируешь, ты же знаешь… В недовольном взоре синих глаз отразилось еще и раздражение, отчего юноша решил закрыть тему своего увлечения. — Ты знаешь, я удивлен, — он отодвинул стопку книг в свободный угол стола. — В последнее время я сильно скатился по учебе. Даже тренировки посещаю через раз. Постоянно происходят обстоятельства, из-за которых приходится жертвовать успеваемостью или клубом. Я стараюсь восполнить пробел, догнать класс, но… Оценки у меня до сих пор не из лучших и что меня удивляет, так это молчание окружающих по поводу запрета участия в школьной команде. Я думал, только ученики с отменной успеваемостью имеют привилегии, как посещение клубов. И вообще, — помолчав, добавил он. — Такими темпами, я боюсь, что распрощаюсь со школой. — Да ты хоть совсем не учись — результат будет тот же, — флегматично отозвался Шиндо. Юу устремил на него непонимающий взор. Между тем Мика прошел к своему столу и сел, согнув одну ногу в колене и поставив ее на край. — Что ты этим хочешь сказать? — А ты до сих пор так и не понял? — усмехнулся Микаэль, глядя прямо на брата. — Чего? — Даже если твоя успеваемость будет самой отвратной, никто тебя из клуба не выгонит. — То есть? — распахнул глаза Амане. — Это всего лишь бравада, чтобы напугать наивных дурачков вроде тебя, ну и чтобы честь школы не подрывать. — Микаэль опустил взгляд. — Пока ты полезен этой школе, подаешь надежды, никто тебя отсюда не выгонит, даже если твое поведение будет сильно выходить за рамки общепринятого порядка. — Постой, ты хочешь сказать, что не имеет значения, буду ли я стараться, лишь бы от меня можно было ждать положительных результатов на каком-либо поприще? — Вот именно. — Чушь, — бросил Юичиро. — Такого не может быть. Мика лишь улыбнулся, что вдвойне подействовало на Юу. — Я много раз слышал, что в этой школе поблажек нет и быть не может. Неважно, кто ты и из какой семьи, на тебя распространяются те же правила, что и на всех, — вступился Юу за свою светлую память о месте, куда хотел поступить. — И поэтому такая замечательная школа кишит милыми безобидными мальчиками, которые готовы схватить тебя и изнасиловать среди бела дня, — иронично, с улыбкой проговорил Шиндо. — Мика! — вздрогнув от столь откровенного заявления, одернул его Юичиро. — Ты же не хуже меня знаешь, как местное руководство блюдет дисциплину. — Мне ли не знать, — фыркнул Микаэль. — Нет, — мотнул головой Юу. — Я не верю. — Он подошел к балкону и сильнее одернул штору в сторону. — Только из-за того, что я человек, на которого возлагают надежды, как на спортсмена, мне прощают мои косяки в учебе… — Меня бы не особо удивило, если тебя и приняли в эту школу только потому, что ты пророчишь еще одну звездочку в списке выдающихся учеников школы. — Перестань! — бросил гневный взор на брата Юичиро. — Я не хочу этого знать! — Ты такой наивный и милый, — тихонько засмеялся Мика. — А как же тогда остальные? — вспыхнул от своеобразных слов брата, Амане. — Тут задействованных в спортивных и прочих клубах не так уж и много. — А ты знаешь родителей этих «незадействованных»? — криво усмехнулся Мика. — Родителей? — под этим взглядом брата Юу начинал чувствовать себя дураком, что ему крайне не нравилось. — Причем здесь родители? — Открой глаза, Юу, тебя окружает одна элита, — весело произнес Микаэль. — Даже твой многоуважаемый капитан имеет наследство в виде сети магазинов спортивной одежды. То же и о Хиираги. У его отца офис также в центре города. Это ты здесь затесался не пойми каким боком, имея только мать-продавщицу, а ныне безработную. — Выждав с минуту, глядя на опешившего от такого заявления брата, Мика прищурился. — Все еще не веришь? — Постой, — постепенно осознавая и осмысливая полученную информацию, Амане все равно не мог согласиться с ней, хотя все выглядело логично. — Не может же быть так, что только имея перспективы в будущем, ты сможешь доучиться в этой школе без помех. Как же ты тогда продолжаешь учиться? — он воззрился на брата. — Твой отец самый обычный офисный работник, который теперь, вцепившись в прибыльный проект, вынужден работать сутки напролет, а твоя успеваемость… — тут Юу вспомнил рассказы друзей, что, поступая в школу, Микаэль Шиндо набрал наивысший балл. — Да, я помню, говорили, мол, все были потрясены твоими вступительными баллами и теперь щадят, надеясь… — Ах, на то, что я когда-нибудь возьмусь за ум, тут уже никто не рассчитывает. Юу вскинул на него взор. — Тогда… почему? Как? — А вот так, — усмехнулся Микаэль. Этот беззаботный смешок отозвался неприятным чувством в душе Амане. «А еще я помню разговоры о покровителе, благодаря которому ты продолжаешь учиться, несмотря на худшую успеваемость в классе… До меня доходили слухи, что в последнее время ты положил глаз на одного из членов школьного комитета… Но произошло ли это только сейчас или длится гораздо дольше?.. А может раньше был кто-то другой?..» — Ох, — закрыл лицо рукой Юу, когда Мика вышел из комнаты. — Не могу. Как долго я буду сталкиваться с ужасными подробностями твоей жизни?***
«Мика… Кто ты такой?.. Из чего состоит твоя жизнь? Что таит в себе твоя душа, помимо одиночества и осознания, что помощи тебе не дождаться, поэтому ты вынужден всегда бороться сам?» — Так быстро плывут сегодня облака, — сидя на пригорке, обхватив руками колени, Микаэль не спускает глаз с небесной выси. Ветер треплет золотистые кудри, что сверкают в лучах заходящего солнца. Юичиро смотрит на него не отрывая глаз. "Я хочу знать… Но боюсь задать вопрос… Боюсь, что правда окажется слишком тяжелой… Я не смогу чувствовать то, что чувствую сейчас прикоснувшись к твоему скрытому мрачному миру…" — Смотри, а ласточки все равно продолжают летать, — мечтательно глядит ввысь Микаэль. — Птицы не боятся ветра, хоть он и может убить их… Он треплет их, сбивает с курса, а они смело летят вперед. — Шиндо оборачивается к брату. — Странный ты сегодня. Молчишь только… «Я понимаю только одно, — думает Юу, встречаясь с вызывающим, пленяющим взором синих глаз. — Все, что я хочу, это быть рядом и радоваться нашей жизни только вдвоем…» — Юу? Касаясь плеча Мики, Юичиро укладывает его на пожелтевшую траву. Оставаясь сверху, он некоторое время смотрит вглубь чужих глаз, выражающих необычайную покорность и спокойствие. Также, без слов, Амане склоняется и накрывает губы сводного брата своими. Пальцы сжимают траву, пока страстный поцелуй обжигает сердца. Разорвав поцелуй первым, раскрасневшийся Юу смотрит в лицо человека, влекущего его телом и душой. Сейчас в чистом взгляде читается разочарование, что на этом, как обычно, всё окончилось и эта мысль шипом въедается глубже в мозг. — Знаешь, — одними губами шепчет Микаэль, снова устремляя потухший взгляд в небо, — в следующей жизни я бы хотел стать птицей и также свободно парить в облаках… «Ты уже паришь… — мысленно усмехается Юу, любуясь прекрасным лицом старого врага. — Никто и ничто не может сковать твои крылья…»***
— Ты все еще не одет? — восклицает Юичиро, когда входит в спальню и видит своего брата, сидящего за столом в спальной футболке и нижнем белье. Подперев рукой подбородок, тот глядит в окно. — Я никуда не пойду, — мрачно отвечает Мика и опускает ресницы. — Плохо мне… «С тобой…» — Ты простыл? — пугается Юу, ведь осенние вечера наиболее опасны, а вчера они довольно долго гуляли перед сном. Приблизившись, Юичиро касается лба брата. — Нет, температуры нет. Не ленись, одевайся и пойдем. А то опоздаем на первый урок. Что у нас там, физкультура. — Я сказал тебе, что никуда не пойду, — хмуря брови, повторил Микаэль. — А я тебе говорю, не валяй дурака. Ты совершенно здоров и нечего прогуливать. А немного зарядки тебе даже на пользу пойдет, — весело проговорил Юичиро и, взяв Мику за руку, потянул. Но Шиндо выдернул руку и недовольно воззрился на брата. — Ну что такое? — всплеснул руками тот. — Я никуда не пойду и в этой школьной хрени участвовать не собираюсь. Мика произнес это более чем серьезно, так что у Юу не осталось шансов попытаться его уговорить. — Почему ты отказываешься? — Ну не хочу я и всё, — раздосадовано бросил Микаэль. — А на другие уроки пойдешь? Ответа не последовало. Вздохнув, Юичиро вышел из комнаты, захватив с собой школьную сумку. «А мне уже казалось, что всё наладилось. Что за вожжа ему снова под хвост попала?» — думал он по пути в школу. «Все-таки стоило настоять или… остаться с ним. Чем он сейчас занимается? — Юичиро некоторое время глядит на своей телефон, прежде чем класть его на полку личного шкафчика в раздевалке. — Остаться… Но я же не могу оставаться с ним все время, да и он не может так… Есть школа, есть тренировки, есть определенные обязанности. Почему он этого не понимает?» — Что-то он опять не в духе, — шепчутся между собой одноклассники. — А ты поживи хоть недельку с таким как «он», тоже не в духе будешь. А Юу с ним уже который месяц мается. — Как думаете, у них уже было «это»? — А вы на его физиономию кислую поглядите, думаешь, если бы не было, то он бы подавленный ходил? Связался с нимфоманом, а теперь переживает, вдруг уведут, хе-хе, и как же он тогда будет. — Хах, а что он хотел. Думал, Шиндо вот так вот запросто станет принадлежать только ему. Это у нас товар общий, надолго в одних руках не задержится. — А я считаю, что у них как раз ничего еще и не было. — Спятил что ли? Как это не было? — А вот так. Помнишь, как Мика к нему ластился еще во время спектакля и как Юу отшивал его? — Ну. — А вы думаете, почему Мика его так ненавидит? Ясное же дело, Юу же его отшил, вот он бесится и никак успокоиться не может. Как же, все тут за ним млеют, а Юу один противостоит его чарам. Вот наш спортсмен и пал духом, ему его братец жизни не дает. Травит за несогласие и пренебрежение. — А ты что на это скажешь? — подтолкнул Шинья Глена, которые, стоя в стороне, слышали перешептывания товарищей. — Было у них уже или нет? — Я даже думать об этом боюсь, — мрачно ответил Ичиносе. — Но очень надеюсь, что нет, хотя скорее всего ошибаюсь. Слишком сильно Юу привязан к нему, в то время как Мика… — А разве не ты говорил, что Мика проявляет чрезмерную заботу о Юичиро? — усмехнулся Шинья. — Говорил, — кивнув, согласился Глен. — Но со стороны Мики это может быть такая же игра, как всегда, просто он заигрался, сам поверил в свое чувство, но совсем скоро очнется и снова оттолкнет Юу, и, я думаю, мой игрок это понимает, потому и ходит такой молчаливый. — И что делать? — Не знаю. Я пробовал говорить с ним, объяснять, но он сказал, что любит его и не бросит, что готов терпеть его выходки. О чем тут еще разговаривать, когда он уверен в своем выборе? «Должно быть, ждать не имеет смысла», — сказал мысленно Юичиро, обернувшись к двери в спортивный зал. До конца урока оставалось не так много времени и мечтать о том, что сейчас отворится дверь и сюда войдет строптивый братец, попросту глупо. — Слушай, давай забудем о том случае. Вот, приходи сюда, будет весело, — подмигивает старшеклассник, протягивая бумажку с приглашением, написанным от руки. Принимая записку и прочитывая её, Микаэль возвращает ее обратно. — Ох, зря ты, — с сожалением вздыхает парень. — Я ж только помириться хотел. Нравишься ты мне. — Отвали, — холодно взглянул на него Шиндо. — Ладно, но все равно не выбрасывай, глядишь и передумаешь. До следующей недели время есть, а тут и адрес указан, — улыбнулся парень и, сунув Мике в карман брюк записку, развернулся и ушел. Наблюдая сцену краткого разговора между Микой и парнем из старших классов, Юичиро невольно ощутил, как мерзкий холодок прошелся по позвоночнику. Покинув раздевалку одним из первых, он застал своего брата в холле, который еще не успел наполниться людьми. — Мика? Он пришел? Когда незнакомец удалился, Юичиро направился прямо к Шиндо, который подперев стену, флегматично смотрел перед собой, словно ожидая чего-то. — Мика, а кто это был? — осторожно осведомился Амане, подойдя ближе. Сердце было не на месте. Его пугало то, что Микаэль разговаривал с кем-то посторонним, и больше всего не нравился обожающий и вожделенный взгляд того человека. — Никто, — коротко ответил Мика, как ни в чем не бывало. — А о чем вы говорили? — Ни о чем. — Что значит ни о чем? Что ты вообще здесь делаешь, ты пришел только для того, чтобы поговорить с этим парнем? — Юу сам не мог понять, почему так возбужден. — А ты не рад меня видеть, — взглянув на него, криво усмехнулся Мика уголком рта. — Рад, но… я же не просил тебя… — Амане закусил губу. — О чем? — сдвинул брови Микаэль. — Хах, полагаешь, я флиртовал с ним? — Я не это хотел сказать, — тотчас воспротивился Юичиро. — Просто, — он опустил тяжелый взгляд, — спросил: «кто это», вот и всё. — Я же сказал, никто, — твердо произнес Шиндо. — Хорошо, — сдался Юу. — Никто, так никто. Только я видел, как он что-то дал тебе. Что это было? Письмо? — Всё, с меня хватит, — вспыхнул Микаэль и, круто развернувшись на каблуках, зашагал по коридору. — Постой, куда ты? — всполошился Юу. — Не уходи. — Мне надоело это слушать, — резко бросил Мика. — Терпеть не могу бестактных людей, которые пристают со своими вопросами к другим. — Мика! — крикнул Юичиро, но Шиндо уже скрылся за углом. — И что же прикажешь мне делать? Спокойно смотреть за этим? Я уверен, ты врешь мне, иначе выбросил бы ту записку и пошел на урок вместе со мной…***
После встречи с Юичиро у центрального входа, Ферид Батори вскоре возвращается в школьное здание. Однако путь его лежит не в свой кабинет, как происходит обычно. Сейчас ощущая какой-то душевный разлад, он стремится туда, где может залечить свои раны. Пускай это будет один обычный разговор на самые обыденные темы, или безмолвное чаепитие, это совсем не важно. Ибо даже самые краткие минуты общения с ним уже способны принести успокоение. Не сложно догадаться, куда именно направляется Батори. Шикама пребывает в своем кабинете. Он занят работой с бумагами, и когда Ферид входит, то попадает в самый разгар деятельности своего помощника. Завидев его, Доджи хочет подняться, но Ферид жестом дает понять, что не следует прерываться. — Не обращай на меня внимание, продолжай работу. Кивнув, Шикама возвращается к спискам. Тем временем Ферид медленно обходит кабинет, а потом останавливается подле окна и некоторое время глядит вниз. «Надеюсь, сегодня этот маленький паршивец не станет открыто ошиваться под окнами? Что ему в принципе здесь нужно?» — на какое-то время Ферид погрузился в себя, отыскивая ответы на заданные вопросы, которые были сейчас более актуальны. — Не часто ты балуешь меня таким вот визитом, — через время спокойно заговорил Шикама, не отрываясь от работы. Его слова вырвали школьного председателя из плена раздумий. Он обратил взор к помощнику. — При этом, — продолжил Доджи, — держась скромно и незаметно. — По-твоему, я должен всегда привлекать к себе внимание? В этом моя цель? — скептически посмотрел на него Ферид. — А разве людям нашего круга нужна иная цель, кроме как быть в центре внимания? — с привычной легкой улыбкой на устах ответил ему Шикама. — Однако ты-то никогда не был тщеславным? — Я? Не был, — согласился Шикама. — Но даже мне порой требуется чуточку побаловать свое самолюбие. — И ты балуешь его, позволяя этому наглецу околачивается под своими окнами? — спросил Ферид совершенно спокойно, однако Шикама все равно уловил эти незримые нотки ревности, которые заставили его улыбнуться. — О ком ты говоришь? — невинно осведомился Шикама Доджи. — Не делай вид, что не понимаешь, — сухо ответил Батори, устремляя взор на улицу. — Тебе захотелось обзавестись мальчиком для забав? — Я удивлен, что слышу от тебя подобное. Я даже не понимаю, о чем ты говоришь, кроме того, твои слова звучат обидно и, можно сказать, оскорбительно. — И, тем не менее, позволь предупредить, если ты намерен играть, делай это так, чтобы я не видел. В противном случае, я остановлю тебя. — Это касается Шиндо, или звучит, как нечто более широкого спектра? — Это касается всего. — Договорились, — улыбнулся Доджи. — Только позволь заметить, что твои необоснованные и многозначительные намеки наводят меня на мысли, что ты чем-то обеспокоен. В обычное время ты не позволил бы себе бросаться ложными обвинениями. — Ты ошибся, я не пытался уличить тебя, я только предупредил. Я всегда верил и продолжаю верить твоим словам, пускай они и не всегда исходят от сердца. Ты не раз доказывал мне свое отношение, чтобы я сомневался в тебе. — Я должен поблагодарить за такое доверие, — отвесил легкий поклон головой Доджи. — Однако я не получил ответа и хочу снова задать вопрос. — Какой? — Что тебя вдруг обеспокоило? — Прежде чем прийти к тебе, я столкнулся с Амане. После его болезни я впервые заговорил с ним. — Снова этот мальчик? Ну почему он вызывает в тебе такой неподдельный интерес? — осклабился Шикама, но Ферид не заметил этой своеобразной улыбки. — Говоришь так, словно огорчен. А мне казалось, после того, как твоя задача была выполнена, ты потерял к нему интерес. Мика немного подтянулся по учебе. Ведет себя менее вызывающе, чем раньше. Конфликты поубавились, он не хамит и не дерзит учителям и ученикам, состоит в неплохих отношениях со своим сводным братом, конечно, с коллективом пока все еще сложно, такой характер вот так запросто не исправить, но Юичиро поможет ему со временем освоиться. — Интерес… — задумчиво повторил Ферид. — Что за глупости? Интерес здесь никогда не имел место и закроем эту тему раз и навсегда. — Как скажешь, — мягко ответил Шикама. «А ведь забавно, что тебя привлек он, а меня по-своему влечет Мика, но между нами нерушимая связь и каждый из нас использует свое увлечение, чтобы укрепить свои собственные узы чувств… Злая ирония жизни…» — Долго мне еще ждать тебя? — сверкнул глазами в сторону помощника Ферид. — Возвращаемся к прежнему повелительному тону. В таком случае, отвечаю, — без тени обиды, даже будто забавляясь ситуацией, Шикама взглянул на своего друга, — я уже закончил.