Юное сердце на Розе Ветров

— Говорят, типа, Шиндо опять в школу вернулся. — Да ну, врешь! Его же из страны увезли. — А я тебе говорю, тут он, как ни в чем не бывало явился на занятия. Ребята из соседнего своими глазами видели, как он утром прибыл. Да еще и в сопровождении Ичиносе. — Ого, правда что ли? С нашим капитаном? — И не только. Там еще парни из его команды были. — Хех, это че, теперь они у него вместо Амане и прежней пятерки? Смена пажеского караула? — Правильно-правильно. После его возвращения много найдется парней, желающих с ним лично побеседовать. Хах, да я и сам бы не отказался. — Обалдеть, так значит прежний треп о его уходе — шутка? — Выходит так, ложная информация. По школе, невзирая на раннее время, видевшие все своими глазами быстро разнесли вести о возвращении всеобщего любимца обратно, в родные пенаты. Кого-то это несомненно обрадовало, добавив стимула посещать занятия, кого-то разочаровало, кого-то заставило скрежетать зубами, а кому-то все это было безразлично с самого начала, и эти индивиды совсем не понимали, почему школа стоит на ушах из-за такой мелочи. — И че там шушукаются уже с утра? Неужто до сих пор матч обсуждают. Было бы что, — облачаясь в форму, ухмыльнулся Нагашима, приметив еще одну перешептывающуюся компанию третьегодок средней школы, проходившую мимо раздевалки подле школьного стадиона. — Продули наши, и дело с концами. — А ты разве не знаешь? — усмехнулся высокий парень, по телосложению не уступающий Нагашиме, также один из игроков клуба американского футбола. — Чего? Я тут с утра. В школе еще не был. — Тогда все ясно, — кивнул игрок и обратился уже как бы ко всей присутствующей тут же команде. — Я слыхал, поговаривают, Шиндо в школе видели. Типа он никуда не уехал, а решил остаться. — Остался? — выдохнул Нагашима. Известие прошибло его до костей. — Ага, передумал или не пустили, как-то так. В общем, сегодня он уже в школу пришел. Тема возвращения Микаэля не долго властвовала над умами команды и буквально сразу перетекла в другое русло, касающееся новостей в мире большого спорта. — Шиндо, сейчас где-то здесь. В школе, — воспаленный разум Нагашимы, получивший столь неожиданные сведенья, заработал вдвое быстрее обычного и поскольку процесс был непривычным для его мозга, то продолжался недолго, и уже буквально через несколько секунд спортсмен, облаченный в униформу, грузно двинулся к выходу. — Э, куда ты? У нас же тренировка. — окликнули его товарищи. — Пять минут. Дело у меня неотложное, — наспех бросил Кота и выскочил из помещения. Ребята только переглянулись. В школе как раз скоро должен был начаться первый урок, и, не теряя времени, Нагашима быстро двигался по направлению к классу, где хотел успеть застать Мику, пока тот никуда не делся. Однако Шиндо и не собирался пропадать. Наоборот, его целью было как раз посещение занятий. И нарвался он на Нагашиму именно в тот самый момент, когда шел к этой заветной цели. Увидав блондинистого парня еще издали, Кота и вовсе чуть не обезумел, ибо если до этого он еще слабо верил, что россказни друзей не очередная сплетня, то теперь узрев лично свою далекую мечту, облаченную и застегнутую, как установлено школьным этикетом, прилежную по всем параметрам, вышедшую из аудитории, двинулся прямиком к нему. При виде громилы, несущегося на него с диким выражением на лице, Микаэль, растерявшись, отступил назад. Страх того, что все начнется сначала и снова придется отбиваться от безбашенного похотливого парня, не оставляющего его в покое, прошел по позвоночнику холодной волной. — Шиндо! А я-то уж думал вовек тебя не увижу. Что ж ты так, ушел, а со старыми друзьями не попрощался. Совсем забыл о хороших манерах? Ну ничего, — грязно ухмыляясь, довольный Нагашима, стукнул кулаком о свою ладонь, — сейчас вспомнишь. Я тебе память-то освежу. Будешь знать, как сваливать. Но прежде чем Кота успел сделать еще один шаг по направлению приготовившегося к нападению Мике, из класса вышло несколько парней. — Поостынь, Нагашима, — твердый и строгий взор капитана футбольной команды пронзил верзилу. Выстроившиеся перед Микой, словно живой щит, Кагуразака, Окамото, Фуруя и Хадзиме точно также решительно глядели на Коту. — Вам чего? — со злостью воззрился на команду соперника Нагашима. — Пошли вон, это мое дело! Я поговорить с ним хочу. Уйдите с дороги. — Закончились ваши с ним разговоры, — холодно и сдержано изрек Ичиносе. — Это как понимать?! Шиндо, — крикнул он, вздрогнувшему Микаэлю. — А ну объясни сейчас же, что тут за цирк?! — Никакого цирка, — спокойно ответил Микаэль, к нему вернулось присутствие духа и, нацепив свою прежнюю улыбку, он выступил вперед. — Уходи, Кота. Нечего тебе здесь больше делать. — Что ты сказал?! — в ярости воскликнул Кота, взбешенный наглостью любимца, по всей видимости перекочевавшего под защиту команды-соперника и прогоняющего его при всем честном собравшемся народе. — Не приближайся ко мне, — мечтательно усмехнулся Микаэль и отвел взгляд куда-то в сторону. — Я теперь с Юичиро. — Ах, ты теперь с Юичиро! А ну иди сюда! — воскликнул Нагашима, и уже было хотел схватить дерзкого парня за руку, но волна возмущения прошедшая по команде Ичиносе, остановила его. — Только тронь его! — крикнул Кагуразака, выступая вперед. — Достаточно уже рукоприкладства! — загудели собравшиеся. — Пора прекратить это ребячество, Кота. Оставь его в покое, — сказал Глен. — Иди на свою тренировку, Кота, а то шум поднимется, — дерзкий и манящий взор синих глаз, в глубине коего наконец таится долгожданное истинное спокойствие и уверенность, пронизывает насквозь. — Вдруг еще Батори донесут, придет, начнет тут тебя опускать при всех. — Так значит. Ну, ты у меня допрыгаешься. Попомни мои слова, доберусь я до тебя, лживая тварь! — бросив оскорбление, разгневанный выходкой Мики Нагашима поспешил скорее убраться с места всеобщего сбора. — Похоже, это в самом деле конец, — это сказал Леонард Коэн, который наблюдал разыгравшуюся сцену со стороны своего класса. Подле него находился Наир, который после всего увиденного был вынужден только молча согласиться. Если ситуация складывалась так, то оба юноши понимали, что отныне, когда опеку над ним взяла команда Глена, к Мике им не подступиться, а сам предмет воздыханий ни за что больше не придет к ним добровольно. — Что скажешь? — Коэн взглянул на товарища по несчастью. — Остерегайся, Лео. Нагашима сейчас свалил, но скоро вернется, осознав чей план отныне потерпел полный крах, — только и сказал Наир, прежде чем отправиться вместе со своими дружками на занятия. — Зря ты так выступил, — заметил Мике Фуруя, после того, как Кота исчез из поля зрения. — Разозлил его только. — Кота не обидчивый, — усмехнулся Микаэль даже с некоторой жалостью глядя вслед бывшему поклоннику. — Он только с виду такой грозный. Совсем скоро он все забудет и поймет. — Как знаешь, — развел руками Фуруя и, кивнув парням, все дружно двинулись к аудитории. Дни шли своим чередом. С тех пор, как Микаэль находился под эгидой школьной футбольной команды, конфликты поутихли, так что и работы у Батори немного поубавилось. Теперь он мог больше времени уделять общению со своим заместителем. Их все чаще видели на территории школы вдвоем, рождая новые слухи и сплетни. Ненависть по отношению к двум возлюбленным, вспыхнувшая в самом начале, стала постепенно затихать. Отсутствие Юичиро способствовало наступлению затишья среди учащихся, некоторые из них начали даже сочувствовать пострадавшему парню. Конечно, недовольные завистники остались, и то там, то тут, по углам, шептали о конфликтах между учащимися и никто не исключал, что когда Амане возвратится, ряды желающих отыграться пополнятся и тогда председателю снова придется поднапрячься в своей отчаянной битве за спокойствие школы. Нападки на Микаэля полностью прекратились, ибо куда и когда бы он не шел, за ним неотступно следовал кто-то из друзей. Мика мог только замечать желание «побеседовать» отражающееся в глазах некоторых личностей, но только это и еще может быть колкие, обидные замечания, якобы между собой, когда они проходили мимо какой-нибудь компании, достигали его. Но это было настолько незначительно, что можно было закрыть глаза и сосредоточиться на главном. — Как там дела? — спросил Юичиро у пришедших навестить его после занятий Глена и Хадзиме. — Все отлично. Можешь даже не переживать. Прежнее волнение почти стихло, так что о вас уже редко судачат. — Я думал Мика с вами придет, — с ноткой разочарования отозвался Юу. — Они чуть позже подтянутся. Там и Кагуразака и Шинья, в общем жди пополнения. Они уже давно рвутся, да только с этой подготовкой, у них учеба, у нас тренировки, — улыбнулся Глен и тут же закусил губу, когда по лицу друга пробежала мрачная тень при упоминании о том, что жизнь клуба продолжается и на носу у ребят очередной матч, в котором ему, как игроку, участвовать не суждено. — А ты прикинь, твой Микаэль-то сегодня довольно долго против Шиньи в шахматы держался, — пришел на помощь Хадзиме. — Правда? — улыбнулся Юу. — Ага, все так поразились. Думали, он его на втором ходу завалит, а нет! Так легко наш красавчик не сдался суровой логике. — Это верно, вообще Микаэль по-другому себя вести стал, — произнес Ичиносе. — Очень изменился. Сейчас даже верится с трудом, что от него раньше проблем было столько. — Рад слышать, а то я переживал. Мика, да с его характером… — Юичиро опустил глаза, но потом тревожно взглянул на капитана. — А как его дружки бывшие реагируют? Не поверю, что так просто отстали. Ты меня успокаиваешь только, а по существу ничего не рассказываешь. — Так и рассказывать нечего, — улыбнулся Глен. — Нагашимы после неудачной попытки пообщаться с Микой в первый же день вовсе не видно последнее время, он там со своим клубом, как и его дружка Леонарда. Наир тоже вроде как интерес утратил. А они самые ярые были в этом отношении. Да и вообще, повторюсь, ребятам сейчас не до этого. У них тесты не за горами. Внезапно из коридора послышались голоса и смех. — О, вот и они, — осудительно, но все же с улыбкой поглядел в сторону двери, из-за которой доносился шум, Ичиносе. — Нет, но я все-таки не могу поверить, чтобы эта куколка, да в шахматы играть умела, — сокрушенно потирая затылок, вошел в палату Хиираги. — Да еще так, что меня чуть в дураках не оставила. — Никогда не недооценивай противника, — весело подметил Кагуразака. — Привет, Юу! — Точно-точно, — смеясь, поддакнул младшеклассник Хината, присоединившийся к команде. Сейчас его чаще обычного можно было наблюдать в компании старших, оберегающих сокровище его кумира, каким и остался для него Юу, невзирая ни на что. — Не дрейфь, это не последнее шокирующее открытие в твоей жизни, — подбадривающе хлопнул по плечу Шинью, Окамото. — Будет еще. В общей толпе одноклассников вошел и Микаэль. Слова Хиираги вызывали на его лице легкую усмешку, выдающую реплику, сидящую на подкорке: «Не ожидал? Так позволь же тебя разочаровать», но завидев Юичиро, он тот час позабыл обо всем. — Юу, — мягко улыбаясь, Шиндо направился к постели больного, а приблизившись, без стеснения накрыл губы Юичиро. Присутствующие в палате ребята сделали вид, будто не заметили. — Как ты? — присел на край постели Мика. Глен же в свою очередь освободил для него это почетное место и отошел к друзьям. — Скучновато было до вашего прихода, а так ничего. А почему вы задержались? — задал вопрос Амане. — А, так это Мика, — сказал Кагуразака. — По пути решил в магазин зайти. — Зачем? — Юу устремил на любовника нежный взгляд. — Вот, — потянувшись за рюкзаком, Шиндо достал из него небольшую стопку каких-то книг и положил перед Юичиро. — Манга? — взяв в руки несколько томов различных манг, поразился Амане. — Ну да, — весело отозвал Микаэль, — ты ж просил принести тебе что-то почитать, вот я и принес. В магазине сказали, это лучшее из новинок этого года. — Ого, я давно хотел ее почитать, да только, — Юичиро взглянул на своего беспечного брата. — Я вообще-то учебники имел в виду, а не это. — Это будет получше твоих нудных учебников, — хмыкнул Шиндо и отвернулся. — Можешь не благодарить. — Шиндо верно говорит. Развлекайся, пока время есть. А то недолго тебе скучать, вот как выпишут, тут ты и поймешь, что значит длительный пропуск школы, — с улыбкой заметил Хадзиме. — На этот случай я подготовлен и ни за что от вас не отстану, — сказал ему Юу и перевел благодарный взгляд на любовника, таскающего ему конспекты. — Правда, Мика? Спасибо тебе, я, правда, благодарен. Обернувшись к Юу с видом прощающего обиду за пренебрежение его подарком, Микаэль снисходительно кивнул. — Да, кстати, долго тебе еще тут маяться? — осведомился Кагуразака. — Да всего несколько дней, до контрольного снимка, а потом обещали капитально загипсовать и домой выписать до полного заживления. В школу, конечно, не смогу с гипсом ходить, но хоть дома буду. Думаю, что до зимних каникул мне придется поболеть, — ответил Юичиро и снова обратил взор на Мику. — А еще обещался один профессор обследование провести. Он наверняка скажет, на что можно рассчитывать. Не сегодня-завтра из отпуска вернется. — То есть, — в волнении напрягся Микаэль. — Он объявит конечный результат? — Ага. — А как же ждать, пока все окончательно не заживет, не срастется перелом, и ты не пройдешь курс реабилитации? — Говорят, он очень опытный, и, чтобы сказать о результате, ему не нужно ждать полгода. Тут сразу пан или пропал. — Ну что же, здорово. — Это очень хорошая новость. — Все будем надеяться на положительное заключение твоего специалиста, — зашумели ребята. — Эм, ну что ж, Юу. Ты выздоравливай, а мы уже пойдем, — видя, что братьям хочется побыть наедине, все вдруг заторопились уходить. — Ага, проведали тебя, но нужно к тестам готовиться. Давай, увидимся еще. Юичиро не успел возразить, как палата быстро опустела и они остались один на один с Шиндо. — Что это они так сразу? Я даже сказать ничего толком не успел и пятнадцати минут не пробыли, — усмехнувшись, Юу поглядел в глаза возлюбленного. — Они изначально не планировали долгий визит, — с нежной улыбкой на устах произнес Мика и, коснувшись щеки брата рукой, слился с ним в долгом, сладком поцелуе.

***

«Он сказал не сегодня — завтра… Только завтра уже наступило, и не просто завтра, а уже даже послезавтра, а до сих пор ничего не произошло… Так может сегодня всё выяснится окончательно?..» Оставшись один за обеденным столом, Микаэль, отодвинув пустую тарелку, опустил подбородок на скрещенные руки и теперь с задумчивой мрачностью глядел перед собой. Тяжелые думы ложатся отпечатком на челе. Из гостиной до слуха доносятся приглушенные голоса родителей. Но Мике сейчас не до того, чтобы внимать им, хотя вещи, о которых ведут речь родители, имеют не последнее значение в жизни всего семейства. — И как теперь быть? — спрашивает мужа Эрика, расположившись рядом с ним на диване. — Придется забыть о нашем проекте, — отвечает ей Натан. — После того, как Адриан потерял семью, он отказался от какого-либо участия. А точнее, ему уже все равно. Я полностью понимаю и поддерживаю его, только, — он вздохнул, — так складывается, что и я не могу продолжать без него. Я нисколько не осуждаю Адриана за его решение, он такое пережил… — Для него это была страшная потеря. Не знаю, как он вообще сумеет выкарабкаться, — опускает глаза женщина, искренне сочувствуя потери человека. — Он сможет, он сильный человек. Рано или поздно он сумеет побороть боль, но пока он пребывает в своем горе, я не вправе требовать от него какой-либо деятельности. И заниматься проектом в одиночку я тоже не могу. Его разработал он, а я только оказывал помощь. Если когда-нибудь он снова загорится желанием продолжить, я помогу, но делать его работу самому и получать лавры, по праву принадлежащие Адриану, я просто не вправе. Надеюсь, ты поймешь мое решение и не осудишь? — он с сожалением взглянул на жену. Однако подобные вопросы можно было не задавать женщине, имеющей сердце, обладающей такими редкими в наши дни качествами, как понимание и сочувствие другим. — Нисколько, ты даже обижаешь меня, задавая такие вопросы. Ведь я всегда соглашусь с поступком, основанным на совести. — Прости, — слабо улыбнулся ей Натан. — Я знал, что ты всё поймешь, но обязан был сказать. К тому же, — он сдвинул брови, — как ты понимаешь, без этого проекта не видать и денег. Я рассчитывал, что это будет солидный вклад в наш семейный бюджет, а теперь мы будем вынуждены отказаться от этой перспективы. — Это тоже не страшно, — качнула головой Эрика. — Мы и так не нуждались. Появилась возможность и ты ею воспользовался, однако она ведь могла не появиться вовсе? Мы продолжили бы жить как раньше, не думая о возможной прибыли. Сейчас просто придется вычеркнуть некоторые пункты из планов, не более. — Благо начальство не пронюхало раньше времени о нашей затее, в противном случае, оно бы потребовало завершения прибыльного проекта. С Адрианом или без, уже не имело бы значения. — Не переживай только, всё обязательно наладится, — прижавшись к мужу, тихо сказала Эрика. Вот такие разговоры велись в гостиной, пока юноша на кухне предавался собственным мыслям и лишь изредка прислушивался к голосам. Возможно, финансовый вопрос заинтересовал бы его гораздо больше, будь сейчас другое время, но пока его возлюбленный пребывал в больнице и по-прежнему оставалось тайной его будущее, все внимание Микаэля были сконцентрировано лишь на этом. « — Я отдал тебе всё! А ты забрал у меня мечту! Единственное, что не стало жертвой тебе!» — Нет, Юу, ты ошибаешься, — Мика утыкается лицом в скрещенные руки, когда разум пронзают болезненные слова, некогда в запале брошенные сводным братом. "Я вовсе не хотел отбирать у тебя мечту. Пусть я и не понимал твоего увлечения, но я уважал твое упорство в достижении цели и никогда не посмел бы сознательно причинить тебе такой вред. Я больше всего на свете люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив. Я ревновал тебя к друзьям, к тренировкам, бесился, когда ты бросал меня и уходил, надеялся, что хотя бы один раз ты забудешь о своем спорте и останешься со мной, но даже так я бы ни за что не решился намеренно лишить тебя твоего увлечения. Как бы мне не было больно и обидно, я бы не отважился на такое. Пусть ты не бранишь меня, не упрекаешь, вообще не затрагиваешь эту тему, будто ее нет, я все равно не могу не испытывать вину. Пускай не нарочно, по чистой случайности, но я сделал это, именно я толкнул тебя. И потому сейчас мне наиболее всего хочется услышать обнадеживающий ответ и порадоваться вместе с тобой. Конечно, я до сих пор не могу понять этой твоей увлеченности, почему она так важна для тебя, но если это то, чем ты дорожишь, я буду надеяться вместе с тобой" — Мика? — Эрика застала пасынка в прихожей, когда он уже был готов выйти на улицу. — Куда ты собрался? — К Юу, — обернувшись к мачехе, ровно ответил Микаэль. — А не поздновато для визитов? — выступил к ним Натан и остановился позади Эрики. Появление отца немного взволновало Микаэля, ведь с ним, в отличие от мачехи, могли возникнуть проблемы. Ох, как же хорошо, что совсем скоро Юу должны были выписать домой и мальчику больше не придется искать предлоги уйти или же без спроса уходить из дому. — Еще около часа. Я успею, мне нужно ему кое-что передать, — сказал Микаэль, показывая сумку, в которой якобы находились необходимые вещи, а на самом деле юношу гнало в больницу желание поскорее узнать о результате. Ведь велика была вероятность того, что тот самый профессор вышел из отпуска и уже осмотрел Юичиро. Сегодня завозившись, он не сумел навестить любовника, а посему вдвойне рвался в клинику. — А до завтра это не потерпит? — строго глядя на сына, спросил Натаниэль. — Юу очень просил, — виновато опустил глаза младший Шиндо. — А я не сумел раньше вырваться. — Пускай идет, — мягко взглянула Эрика на мужа. — Ничего страшного, если он ненадолго отлучится. — Хорошо, — согласился Натан и строго взглянул на сына, — но только недолго. Туда и обратно, поздно уже. — С этими словами он вместе с женой ушел из прихожей. А Микаэль, облегченно выдохнув, поторопился покинуть дом. Гонимый желанием увидеть Юичиро и узнать, не произошло ли что-нибудь новое, он наскоро добрался до больницы. Выйдя на нужном этаже и двинувшись в сторону отделения, где пребывал Юичиро, он вдруг остановился на полпути. Трепетное волнение, окутанное вуалью надежды, что сегодня все может разрешиться, сменилось удивлением, а потом неприятием. А причиной такой перемены настроения, а оно переменилось, ибо столкновение с этим человеком всегда наполняло душу Микаэля скованностью и неприязнью, был ни кто иной, как школьный председатель, чья величественная персона в нескольких метрах от того места, где остался стоять Шиндо, вела беседу с врачом подле входа в отделение. Исходя исключительно из личных мотивов, сереброволосый аристократ вместо сухого, официального звонка, которым мог добиться тех же результатов, не побрезговал во второй раз самолично явиться в больницу и навестить пострадавшего ученика, а после, столкнувшись с уже собирающимся уходить врачом, расспросить его подробней о делах пациента, чтобы после предоставить эту информацию в дирекцию. Вполне можно предположить, что, знай заместитель президента школьного совета об этом позднем визите, он скорее всего осудил бы друга за такое расточительство — вслух или же, скорее всего, только мысленно, но рядом его не было, а посему укоризненных взглядов Батори спокойно избежал. Шиндо явился в самом конце их разговора, когда Ферид уже благодарил за информацию и прощался. Врач покинул холл, а высокий юноша уже было направился к лифту, когда его пронзительному взору предстал дерзкий и спесивый подросток. — О, не ожидал увидеть тебя здесь в столь поздний час. Впрочем, для тебя не существует понятия «распорядок», верно? — с оттенком высокомерия произнес Батори, растянув губы в легкой улыбке. — Господин президент, — сдавленно процедил Микаэль, — какими судьбами? Вот Вас видеть здесь еще более удивительно. — Смею предположить, ты явился сюда к Юичиро, однако… боюсь, посещения на сегодня окончены, — явно наслаждаясь своим сообщением, произнес Батори, пропуская слова ученика мимо себя. — Как так? Почему? — вздрогнул Мика. — Так надо, — коротко ответил Ферид. — Это требование его врача. Я был последним, кого сегодня допустили к нему и то, лишь в виде исключения. — Я должен его увидеть, — выдохнул Микаэль, чувствуя немалую досаду от того, что именно Батори стал последним посетителем его брата. Что он вообще здесь делал? Почему вдруг запретили посещения? Что с Юу? Но на его отчаянное восклицание Ферид лишь усмехнулся. — Можешь, конечно, попытаться прорваться в палату силой, это будет даже забавно. Хм, настолько забавно, что я, пожалуй, отложу ненадолго свои дела и с удовольствием за этим понаблюдаю. Микаэль весь сжался, чувствуя издевательство в каждом слове и взгляде. — Что с ним? — из-под лба взирая на председателя, чья полуулыбка доводила его до бешенства, спросил Микаэль. — Возвращайся домой и готовься к завтрашнему тесту, — изящно проплыв мимо встревоженного мальчика, посоветовал Ферид Батори вместо ответа. — Это лучшее, что ты сейчас можешь сделать для своего брата. «А также для себя. Ведь неизвестно, как обернется будущность. Нужно быть во всеоружии, чтобы потом не о чем было жалеть…» — Юу, он в порядке?! — обернулся Микаэль к президенту. — Умерь свой пыл, ты не на стадионе, чтобы так разоряться, здесь люди болеют и им нужен покой. Помни об этом каждый раз, когда заходишь в больницу. Твой отец должен был лучше воспитывать тебя, а не полагаться во всем на других, — и с ненавидимой Микаэлем усмешкой, Ферид Батори вошел в лифт. Не столько ненависть к председателю, сколько нехорошее чувство из-за запрета посещений, гнетили Микаэля в этот момент, потому он не попытался ответить выпускнику. В растерянности, что не сможет попасть к любимому, он толком не знал как быть, и единственным решением нашел справиться обо всем у дежурной медсестры. Она мало что знала, но подтвердить слова Батори о категоричном запрете на сегодняшние посещения к его брату смогла. Отойдя от поста, Мика попытался позвонить Юичиро, но его телефон оказался отключенным. «Юу, я так хотел увидеть тебя, а меня в итоге не пустили. Как ты? Почему я не могу встретиться с тобой? Что случилось? Зачем ты выключил телефон?..» Несолоно хлебавши Микаэль возвратился домой мрачнее, чем раньше и сразу отправился к себе. Тяжело было смириться с запретами других и не менее легко снова томиться в неведенье. Столкновение с Батори, так и не пояснившим ему в чем дело, хотя наверняка бывшим в курсе, также сказалось на состоянии. Возвращение Мики домой прошло без расспросов, родители были заняты друг другом и посему не донимали его разговорами, что в принципе было на руку мальчику, не желающему ни с кем разговаривать в этот неудачный вечер.