Юное сердце на Розе Ветров

— Как мне доложили, и в чем я сам убедился воочию, — высокий, стройный мужчина стоит у окна, заложив руки за спину, пронзительный взгляд его темных глаз устремлен на учеников, пребывающих в этот миг в саду, — прошлый директор весьма поверхностно относился ко всем проявлениям школьной жизни. Я намерен это исправить. Стоящий посреди кабинета Ферид Батори сохраняет пока почтительное молчание. — Как Вы могли заметить, Батори, я кардинально отличаюсь от него, — продолжал Мори, неотрывно следя за учениками, довольно шумно ведущими себя на улице. — Некоторые мои поступки вызвали даже осуждение у многих ваших товарищей. — Скорее недоумение, — возразил Ферид. — И, тем не менее, они не одобряют мое решение. Оно им кажется уж слишком жестоким. — Вы ждете, чтобы я согласился? — Я жду Вашего мнения, — заметил мужчина, бросив на Батори холодный взгляд. — Оно Вам известно, — чуть поклонившись, ответил Ферид с достоинством аристократа. Одобрять подобные действа было не в духе Батори, однако выражать открыто свой протест он также не намеревался. — Вы не согласны, — иронично ответил Мори и усмехнулся. Это подобие улыбки выглядело довольно противоречиво этому образу, который по жизни улыбался крайне редко. — Если Вас интересует мое мнение, то я считаю, что нужно было дать шанс ученикам, в особенности тем, кто доучивался в этих стенах свои последние дни. — Господин председатель, уж не собираетесь ли Вы оспаривать мое решение, которое, заметьте, уже принято и исполнено? Именно из-за такого отношения к отстающим ученикам вашего прошлого директора пришлось заменить на этом посту. Это он позволял ученикам творить у себя под носом черти что, со мной же этого не будет, — твердо заключил он. — Эта школа станет такой, какой хотят ее видеть родители, отправляя в эти стены своих детей в надежде, что из них выйдут достойные высшего общества люди. Сейчас все, что я вижу, далеко от истины и придется немало потрудиться, чтобы довести все до совершенства. Но я сделаю это чего бы мне ни стоило, не обращая внимания на мнение окружающих. Мой долг прежде всего быть честным перед самим собой. «Иными словами, не важно, сколько людей будет против, его воля железна и он ни за что не отступит, — отметил про себя Ферид. — А сейчас он испытывает меня. Проверяя, гожусь ли я быть его помощником или стоит подыскать мне замену» — Я тщательно изучил Ваше личное дело, Батори. Признаюсь, некоторые пункты Вашей биографии остались темными пятнами, но поскольку это дело лично Вашей семьи, я не стал вникать в них слишком глубоко. При этих словах Батори ощутил облегчение, однако не показал виду, что его как-то задело упоминание о его прошлом. — Вы отлично показали себя на посту школьного председателя при прошлом директоре, — продолжал Мори спокойно, — хотя последние года два Ваша бдительность утратила силу. Вы стали невнимательны к окружающим, часто не замечали конфликтов, разгорающихся среди бела дня в школьных коридорах, не становились стеной, когда обстановка начинала накаляться… «Неужели я буду вынужден вновь выслушать эти обвинения?» — с досадой подумал Батори. — И при всем при этом директор отмечал Ваши заслуги. И только полагаясь на эти записи, но пока не удостоверившись лично в их подлинности, я хочу довериться Вам, как это делал прежний директор. — Я постараюсь оправдать Ваши ожидания. — Невзирая на маленькие разногласия в политическом плане? — поднял бровь мужчина. — Разногласия в политике вещь весьма сложная и зачастую мешает сторонам прийти к общему соглашению, однако же если дело касается всеобщего блага, в данном случае повышения статуса нашей школы, то рано или поздно стороны придут к одному и тому же решению. — Вы не по годам умны, господин председатель. Роль политика Вам несомненно была бы к лицу в будущем. Хмм, если мне не изменяет память, именно на факультет политологии Вы намерены поступать? — Совершенно верно, — слегка поклонился Ферид. — Занятие для Вас, бесспорно. Итак, Вы согласны действовать вместе со мной, несмотря на некоторое расхождения во взглядах, которые со временем, я уверен, исчезнут, когда Вы увидите, что моя схема более действенна? Я могу положиться на Вас? — Я буду делать всё от меня зависящее, — сказал Батори. — Мне также небезразлично будущее этой школы, невзирая на то, что пребывать мне в ней осталось недолго. Но я до конца буду трудиться, чтобы она сохраняла свой статус лучшей. «А еще чтобы не попасть в список исключаемых, — подумал Шино. — Ведь ко всему прочему ты не в меру честолюбив и сохранить безупречной репутацию своей семьи, для такого мальчишки как ты, превыше всего. А если единственного наследника Вашего рода внезапно вышвырнут из элитной школы, это как-нибудь да отразится на твоем будущем» — Все же неплохо встретить единомышленника там, где казалось бы преследуют одни разногласия, не правда ли? — ответил директор таким тоном, в котором не было выражения радости. Скорее безразличие к словам юноши, что помогло Батори сделать свои выводы на этот счет. «Он мне не доверяет, — рассуждал он. — Пусть и говорит подобным образом, внушая уверенность и надежду на сотрудничество, но что-то в его взгляде есть отталкивающее. Он был бы рад видеть на моем месте кого-нибудь другого… Хм, — кривая усмешка скользнула по тонким губам Ферида. Мужчина не мог этого заметить, поскольку сейчас его внимание привлекло что-то на улице и он старался ничего не упустить из виду. — Не скажу, что сильно сетую за участь наших студентов, некоторым из них будет только на пользу, когда за них возьмется человек, подобный нашему новому директору, да только ситуация так или иначе складывается наинеприятнейшим образом, и что ожидать в будущем, остается загадкой…» — Послушайте, Ферид, нет. Лучше подойдите, — подозвал к себе Ферида жестом мужчина. — Кто эти молодые люди? — он кивком указал на Микаэля и Юичиро, идущих к центральному входу. Это был тот самый животрепещущий момент, когда Юу впервые явился в школу и Мика увидел его. — Кажется, я видел одного из них давеча. — Вероятно, — кивнул Ферид также глядя на мальчиков, с улыбками на лицах скрывшихся в здании, — ведь Вы говорите о Шиндо — блондине? — а он самая приметная личность во всем нашем коллективе, немудрено, если Вы заметили его, а вот Амане, его брат, только сейчас, как мы можем с Вами наблюдать, возвратился в школу после длительного отсутствия из-за травмы ноги. — Брат? — не меняясь в лице, а лишь слегка показав свое удивление в интонации, переспросил Мори. — С другой фамилией? — О, они некровные родственники, — поспешил уверить его Батори. — Они стали братьями не так давно, после свадьбы их родителей. — Да? А мне показалось они довольно близки… для братьев. В этот миг Ферид с опаской взглянул на директора, но лицо того оставалось по-прежнему спокойным. Тогда Батори расслабился. — Вы верно подметили, они очень дружны, как братья. В прошлом у них случалось множество разногласий, но с определенного момента они все-таки нашли общий язык и теперь их частенько можно видеть вместе. — Вы и впрямь располагаете исчерпывающей информацией о своих подопечных, — заметил Мори. — Это моя работа, знать всё и обо всех. В информации заключается вся сила, и чем большим количеством ты располагаешь, тем легче тебе найти те ниточки в человеческой душе, за которые можно дергать в нужных случаях. — Вы совершенно правы и потому я попрошу Вас раздобыть для меня кое-какие сведения, — отходя от окна и присаживаясь в черное кожаное кресло, сказал Шино Мори со своим хладнокровием. — Что именно Вы хотите знать? — стал сбоку от его кресла Ферид. Через минуту Батори покинул кабинет директора, в дверь которого сразу постучали. — Войдите, — сказал холодный голос. — Вы хотели меня видеть? — вкрадчиво осведомился Шикама Доджи, появившийся на пороге. — У меня есть для Вас поручение, я хочу побольше узнать об этом ученике — Амане Юичиро. — Прошу прощенья, — недоуменно переспросил Доджи. — Разве я сказал нечто непонятное или Вы попросту не в состоянии выполнить мою просьбу? А ведь мне казалось, что именно Вы является тем молодым человеком, который отлично осведомлен о всех делах этого уединенного места, — презрительно заметил Мори. — Я прошу прощенья, — слегка склонился Доджи. — Дело вовсе не в том, могу я или нет, то же касается и моих желаний исполнять эту просьбу, однако если мне не показалось, то о том же Вы попросили нашего председателя? — Вы все слышали. — Был невольным свидетелем, — осторожно поправил Доджи. — В таком случае, Вы вероятно могли слышать весь диалог… — Вероятно. — …из которого могли бы уловить, как достаточно умный и прозорливый юноша, что я предпочту доверить это дело другому, потому как что-то подсказывает мне, что ваш президент наверняка помедлит с дачей мне необходимых сведений. — Мне кажется, Вы преувеличиваете, — улыбнулся Шикама, хотя смысл происходящего полностью прояснился для него. — Я не буду ждать случая, чтобы в этом удостовериться, а потому прошу Вас заняться тем же поручением, которое я дал Вашему руководству. Вы кажетесь мне человеком более благоразумным и незаинтересованным, потому я и обращаюсь именно к Вам. «И в зависимости от того, как мы оба исполним эту просьбу, Вы будете судить о нас», — мысленно закончил за него Шикама, читая эту фразу, которая вслух произнесена не была и очевидно никогда не будет озвучена. Ее сумеет прочесть только тот, кто достаточно проницателен, и Шикама был таким, а потому увидел в этом предложении некоторые перспективы. — Я буду Вам признателен, и более того, моя признательность Вам будет выражаться не только на словах. Вы это почувствуете, ощутив свободу, которой Вам так явно не достает, — сказал директор, в упор поглядев на белокурого парня. — Но при условии, если Вы выполните это поручение так, как сумеете только Вы, достав мне все возможные сведенья. — Вы преувеличиваете мои возможности, я знаю не больше других, — догадавшись, о чем идет речь, ответил Шикама. В момент, когда зазвучали слова о свободе, он невольно вздрогнул. А после долго терялся в догадках, откуда этот человек знает о маленьких темных пятнышках его души, будто бы читая их из нее напрямую. — И все же я надеюсь на Ваше благоразумие и на то, что, подумав, Вы сделаете все, о чем я Вас прошу, — мужчина устремил взгляд на бумаги, которые держал в руках, показав секретарю, что он вполне может быть свободен. Правильно поняв намёк, Шикама отвесил легкий поклон головой и направился к двери. — Также я думаю, не стоит доводить мою просьбу до сведенья Вашего друга, ему это может быть неприятно, — оторвав взгляд от бумаг, заметил Мори. — Вы правы, — согласился Доджи, остановившись в дверях. — Я буду ждать результатов. Кивнув, Шикама вышел за дверь. «Либо это проверка, — напряженно думал Шикама, шагая по длинному коридору, — и Батори будет осведомлен о том, что директор поручил это задание и мне, так что, в конечном счете, я лишусь его доверия, либо же… это шанс лично для меня. Он не двояко дал мне это понять, что поможет мне, в случае если мы придем к соглашению. Очевидно к Фериду он не питает доверия, то ли дело — я. Семестр, всего один семестр и мы оба покинем это место, стоит ли ради него подвергать себя такому риску? В то же время мне дается возможность показать, что не всегда только ты можешь быть впереди. Нужно хорошенько поразмыслить, прежде чем говорить с этим Мори. Только вот… зачем ему нужно знать о Юичиро? Личный интерес или он волнует его исключительно как ученик. Тогда это другое дело, и возможно для Юу было бы выгоднее, попади он в первый вариант моих предположений»

***

Прозвенел звонок, оповестивший об окончании занятий на сегодня. Зашелестели учебники и тетради, быстро исчезнувшие в сумках, заскрипели отодвигаемые стулья; снова аудитории наполнились голосами и смехом молодых людей, радость от окончания занятий коих была каждый раз безгранична. — Какие планы? — повесив на плечо сумку, Юичиро встал из-за парты и обратил веселый взгляд на друзей. — Эм, — как-то замялся Глен, будто стеснялся чего-то. Поглядев на остальных, Юу приметил такую же внутреннюю заминку и у других. — В чем дело? — Юу, извини, но сегодня мы не сможем составить вам компанию, — с сожалением проговорил Ичиносе. — Понимаешь у нас подготовка и… — Ах да, — усмехнулся Амане. — Я совсем забыл. Вылетело, что у вас тренировка назначена сегодня. Прости, это я потерялся. — Юу. — Да все нормально, честно, — с добродушной улыбкой заверил капитана Амане. — Тем более, мне тоже сегодня не прямо домой. Мне еще в больницу надо, курс реабилитации меня еще не скоро отпустит. — Ты уверен? — озабоченно посмотрел на друга Глен. — Конечно, уверен. Вон мы с Микой сейчас туда и пойдем, — он кивнул в сторону Шиндо, нетерпеливо ожидающего его у выхода. — А вы идите и занимайтесь тем, чем необходимо. Все ждут от вас результат на будущих играх, — серьезно сказал Амане капитану. — Как-нибудь я тоже зайду к вам поглядеть, как проходят тренировки, а пока — потренируйтесь и за меня тоже, ладно? — весело добавил Юу. — Непременно, — кивнул Ичиносе, в глубине души чувствуя еще некоторую скованность перед Юичиро. — Все собра́лись? — тем не менее твердо спросил он у парней. — Идем! — До завтра, Юу! — До завтра. — Пока. Несколько человек, состоящих в школьной команде по футболку, покинули класс. Проводив взглядом людей так глупо, по его мнению, коротающих свое время, подпирающий плечом дверной косяк Микаэль обратил вопросительный взгляд на брата. — Да, уже иду, — улыбнулся ему Юичиро и быстро проследовал к Мике. Минуя первый этаж, Юичиро бросил печальный взгляд на двери спортивного зала, где в холодное время года проводили тренировки различные команды и откуда сейчас доносились голоса игроков. Заметив на лице брата скользнувшую мрачную тень, Микаэль опустил напряженный взгляд и ускорил шаг по направлению раздевалки. — Жалеешь, — спросил он, минуту погодя, снимая с вешалки свою куртку, — что сейчас не с ними? Юу, также берущий свои вещи, вздрогнул и обернулся в его сторону. — Я думал, ты перестал терзаться этим, — добавил с грустью Микаэль. — Так и есть, — с мягкой улыбкой на губах ответил Юу и подошел к брату. — Давно перестал, — он взялся за Микин подбородок, приподнял слегка голову и коснулся губ брата своими. — И нисколько не жалею… Вскоре оба юноши покидают холл и уже никого не заботят возгласы по ту сторону двери в спортзал, где упорно тренируется команда.

***

— Итак, это медицинское заключение является окончательным? — строго взглянул на юношу Мори, после того как изучил все принесенные ему бумаги и выслушал несколько личных замечаний, которые было не внести в общую характеристику. — К нашему большому сожалению, — со вздохом ответил Шикама Доджи. — Понятно. Это всё, что Вы можете мне сказать? — Всё, — с легкой улыбкой на губах ответил Шикама. — А мне казалось, что Вы могли бы поведать мне немного больше, — прищурился директор. — На данный момент это все, чем я располагаю касательно этого ученика. — А в будущем? — А в будущем, возможно, появится больше сведений, — учтиво ответил Доджи. «Для начала я хочу поговорить с тобой, а уж потом давать окончательный ответ этому желающему найти как можно больше верных и преданных людей, напрочь лишенных моральных устоев» — Хорошо, — размышляя над словами парня, медленно проговорил Мори. — Я буду ждать. — Что же, — сказал сам себе директор, когда Шикама покинул кабинет, — учитывая, что этот самовлюбленный мальчишка не посчитал нужным доставить мне необходимую информацию, ссылаясь на занятость, как я впрочем и рассчитывал, то этот заместитель в короткий срок дал все что нужно на первых порах»

***

— Мика, — Юу вздрагивает и оборачивается, когда к нему в комнату, словно тень, проскальзывает брат. Массажный кабинет пуст; Юичиро находится в нем один, одеваясь после процедуры в соседнем небольшом помещении. — Ты… — он не успевает ничего добавить, когда Микаэль, быстро сократив дистанцию, впивается поцелуем в губы. Опешивший, но не в силах не ответить, Юичиро привлекает к себе Мику. — Как ты здесь оказался? Мы… нас… — все вопросы и отговорки исчезают в мимолетном порыве. Входя во вкус благодаря непрекращающимся пылким поцелуям, Амане увлекает Мику на ближайшую кушетку. — Твой врач сейчас занят другим пациентом. Он сам так сказал, — шепчет сквозь поцелуй Микаэль, ощутив, как на миг заколебался сводный брат. — Но… — рука Юичиро замирает на талии Шиндо, а губы невесомо касаются нежной кожи шеи. — Сюда никто не придет, по крайне мере ближайшие двадцать минут… — усмехается Микаэль, ложась на кушетку под давлением воспылавшего жаждой тела Юичиро. Через полчаса… — Ты в самом деле сумасшедший, — Юичиро сидит на кушетке в расстегнутой рубашке и мрачно смотрит перед собой. — И я вместе с тобой схожу с ума, — он закрывает глаза, чувствуя, как терзают его противоречивые чувства. И когда он успел стать таким безответственным? — Примерному ученику не доводилось заниматься столь непотребными вещами в таком святом месте как городская больница? — застегнув пару пуговиц на рубашке, Мика поднялся и, лукаво улыбаясь, обвил плечи Юу руками. — Не говори глупости, — покраснев, отвернулся Амане. — Ты не понимаешь… — со вздохом изрек он, минуту погодя. — Чего я не понимаю? — поднял бровь Мика. — Вот скажи мне, — Юу повернул свое серьезное лицо к брату. — Что бы было, если бы кто-нибудь вошел сюда, пока я, пока мы… — А что бы было? — недоуменно поглядел на него Шиндо. — Это я у тебя хочу спросить?! — выдохнул Юу. — Ты только представь на секунду, что бы поднялось… — Так никто же не зашел, — весело ответил ему Микаэль. — Это твоя отговорка? — вскинул брови Амане. — Нет, — он снова отвернулся и закрыл лицо рукой. В то же время Шиндо как ни в чем не бывало спрыгнул с кушетки и закончил одеваться. «Как я могу читать ему нотации, — думал Юу, из-под лба наблюдая за проворными и изящными движениями брата, — если сам уступил? И даже сейчас я смотрю на него, и мне снова хочется овладеть его телом прямо здесь, несмотря на то, что по-прежнему есть риск быть обнаруженными? И… — он тяжело вздохнул, — как я могу винить тебя, если мы оба понимаем — это для нас единственная возможность. Уж лучше быть застигнутыми здесь, чем дома. И ты не хуже меня это понимаешь, потому то и поступаешь так…» — Ну что, господин примерный ученик, Вы уже не так сердиты? — поправив воротничок, усмехнулся Микаэль. — Я никогда и не был сердит, — ответил ему Юу. — Ах, Мика, — он взял белоснежную руку брата в свою, — когда-нибудь всё обязательно утрясется. Нам не придется скрываться и подвергаться опасности быть обнаруженными. Совсем скоро мы будет свободны. Еще пару лет… Стоит только закончить школу и мы обретем долгожданную свободу. — А разве мы сейчас не свободны? — прямо глядя в глаза Юичиро, серьезно спросил Микаэль. Амане вздрогнул и его губы озарила полуулыбка. — Свободны, — с грустью сказал он, — конечно, свободны. И если не я, так уж ты точно. И только ты покажешь мне путь к нашей общей и полной свободе в этом мире, полном нелепых законов, устаревших взглядов и абсурдных моральных устоев. — Ты точно так же можешь увидеть его, Юу, тебе не нужен проводник, — усмехнулся уголком губ Мика. — Просто следуй своему желанию. Пусть оно станет ключевым, и ты увидишь, поймешь, что все не так сложно, как тебе казалось. «Как бы я ни хотел этого духовного раскрепощения временами, мне не стать таким беспечным, как ты. Ты один способен парить над землей, в то время как я связан по рукам и ногам и прикован к земле… И это еще раз доказывает наше сильное притяжение друг к другу. Ты в небе, я на земле, и тем не менее мы соприкасаемся, сливаемся воедино как небо и земля в точке горизонта…» — Уйдем отсюда скорее, пока кто-нибудь точно не зашел и не застал нас тут. Не хочу ни с кем объясняться, — поднявшись с места, Юичиро увлек Мику за руку к двери из физкабинета.

***

— Что думаешь обо всем этом? — молодой человек, с аккуратно уложенными в длинный хвост белыми волосами, сквозь рубиновую жидкость поглядывает на собеседника, который последние десять минут погрузился в свои думы и отказывается впускать в свои мир даже самого близкого друга. — Что ты имеешь в виду? — О, так ты меня слышал, — кротко улыбнулся Шикама Доджи и прошелся взглядом по сегодняшней публике ресторана. — А мне показалось… — Что тебе показалось? — строго переспросил Ферид. — Ничего, забудь, — усмехнулся Доджи. — Так все же, столько всего произошло, а я так и не успел узнать твое мнение касательно перемен. — А разве ты не был первым свидетелем моей реакции на действие нашего нового директора? — улыбнулся Батори, и эта улыбка больше напомнила хищный оскал. — Я был очевидцем реакции на постановления, но никак не тем, кому ты доверил свои окончательные выводы. Что ты думаешь о самом Мори? Согласен с его доктриной или она полностью противоречит твоим суждениям? — Скажу тебе так, — величественно откинувшись на спинку стула, произнес Батори. — Его действия не вызывают во мне отвращения. Пускай устанавливает свои правила, действует как ему заблагорассудится, я в этом мешать ему не намерен, только… — Только? — в нетерпении повторил Шикама. — Только в том случае, если он не станет посягать на мое личное пространство и пытаться воздействовать на меня. Говорят, что за ним кроется некто очень влиятельный, именно этим объясняется его самоуверенность в делах, но кем бы ни был тот человек, все псы в округе подчиняются своему хозяину, а хозяевами здесь всегда была и будет семья Батори, — с холодной жестокостью во взгляде и улыбке заявил Ферид, явно смакуя свои собственные слова. При этом его взор был устремлен на друга. — Думаю, он это прекрасно понимает, — с некоторой горечью в голосе ответил Шикама. — Иначе бы не стал пытаться наладить контакты, хотя доверием ко мне не пылает. — Он что-то предложил тебе? — стараясь скрыть интерес, осведомился Доджи. — Нет, и не сделает этого никогда. Он просто будет пытаться быть осторожным и по возможности лояльным. Я в свою очередь приму правила игры, но только в том случае, если она будет честной. В конце концов, — спокойно добавил Ферид, — в следующем году нас уже здесь не будет и портить свою репутацию в мои планы не входит. Я имею здесь определенную власть, но как бы там ни было, я остаюсь обычным подчиненным и буду делать то, чего от меня требует моя должность. — Иными словами тебя всё утраивает, лишь бы твое место осталось при тебе? — сузил зрачки Шикама. «Похоже, я все равно проиграю, даже если захочу побороться напоследок. Нет, трофей этой схватки слишком эфемерен, чтобы рисковать собой. Ваше предложение, господин Мори, подходит мне лишь отчасти, и все же я сплоховал, на секунду поддавшись этой манящей возможности оказаться в рядах первых. Чтобы наконец получить возможность общаться с тобой на равных, а не терпеть твой покровительственный и снисходительный тон, который лишает меня повода говорить о своих чувствах» — А чем окончились твои размышления? — внезапно полюбопытствовал Ферид. — Мои? — удивился Ши. — Именно. — Прости, я не ожидал, что ты вдруг заинтересуешься. — Ты так и не перестаешь меня раздражать принижением своих достоинств и значимости, — сверкнул глазами в его в сторону Ферид. — Что до меня, этот человек не имеет ко мне никакого отношения, а посему не представляет для меня интереса. Если он и впрямь вознамерился взяться за школу всерьез, то я только «за». Проведенная «чистка» послужит хорошим уроком для остальных. — Значит, ты был совсем даже не против? — улыбнулся Ферид. — Разумеется, — мягко отозвался Шикама. — А ведь все вокруг считают тебя мягким и покладистым, истинным воплощением кротости и утонченности, но никто не знает, что на самом деле творится в твоей душе, мой друг, — заметил Батори, приподнимая свой бокал. — За тебя! — За нас, — в свою очередь произнес Шикама, звонко соприкасаясь своим бокалом с бокалом Ферида. После этого Батори, легко коснувшись краем салфетки губ, встал из-за стола. Выждав немного, Доджи вышел вслед за ним. Батори направился в небольшое помещение вне общего зала, скрытое от глаз плотными шторами и остановился там у окна. Бесшумно ступая, к нему вошел Доджи. Став позади, он положил руки на плечи Фериду и устремил долгий взгляд в окно. — Как давно ты заставил меня озаботиться такими мелочами, как политика школы, которую мы все равно скоро покинем? — Ши, — тихо молвил Ферид, опустив ресницы, — похоже, сейчас настал тот момент, когда я, собираясь навсегда уйти из нее, более всего хочу в ней остаться… — Тебе все же немножечко жаль их? — улыбнулся Шикама. — Тех, кто останется, и тех, кто придет потом… Ферид молчал. — Так сделай что-нибудь, — шепнул Доджи. — Это в твоих силах… — Нет, — твердо ответил Ферид. — Школе нужна сильная рука, чтобы прекратить творящиеся в ней беспорядки. Прошлый директор был слаб и уступал силе, а теперь у школы появился шанс стать такой, какой она должна быть. Раз и навсегда избавить общество от личностей, слишком много берущих на себя и чувствующих свою безнаказанность. — Подобных Шиндо? — хмыкнул Доджи. — Подобных многим, — холодно ответил Батори, взглянув на Шикаму. — Согласен, у нас полно всякого сброда, которому требуется немного вправить мозги, как они выражаются, — усмехнулся Доджи. — И что для меня самое неприемлемое, что все это общество долгое время внегласно пребывает под твоей эгидой, — сухо заметил Ферид. — Я ничего не имею против, закрываю на это глаза, только предупреждаю тебя — это не лучший выбор. Хотя таким образом, имея эти связи, ты не раз помогал мне установить общий порядок среди учеников, за что я был тебе благодарен. — Но даже мой, казалось бы, сплоченный маленький мир разделился надвое, когда все наблюдали войну между некими небезызвестными учениками. — Только ты достаточно быстро погасил волну противоречий, пока я метался, опасаясь общего бунта из-за этой парочки, от которой не мог избавиться сам. — В итоге они все уладили сами и теперь снова воцарился относительный мир, — улыбнулся Доджи, перебрасывая длинные серебристые волосы Ферида на одну сторону. — Теперь никому уже нет дела до этих двоих. Перемены отбросили их на задний план, и сами мальчики наконец успокоились. Хотя Микаэль продолжает усиленно привлекать к себе внимание, — хмыкнул он. — Чем снова может вызвать ряд конфликтов в недалеком будущем. Вспомнив, хотя бы, что школа лишилась по его вине замечательного игрока. Вот увидишь, если команда потерпит неудачу на предстоящем матче, все гневные взоры будут обращены на него. — Что же, мы должны как-то расплачиваться за свои грехи, — искривились в полуулыбке тонкие губы Ферида. — Ты все-таки ставишь ему это в вину, исключая несчастный случай спустя столько времени? Или ты считаешь, что он попросту недостаточно наказан за свою неосторожность? — полюбопытствовал Шикама. «Или же ты ищешь более жестокого отмщения для того, кто угробил второго Анри?» — Если бы он в самом деле ощущал за собой провинность… — Ферид закусил губу. — Тогда что? — Был бы менее беспечен, — ответил Батори, вспоминая дерзкие выпады в сторону друзей, которые временно охраняли его от посторонних и торжественное демонстративное шествие с братом по территории школы, свидетелем которого явился не только председатель, но и новый директор школы. — Он что-то вытворил? — Ничего нового, во всяком случае. — Хм, откровенно говоря, — задумчиво начал Шикама, — я удивлен, почему ты смолчал, когда выдался прекрасный шанс избавится от того, от кого ты всегда хотел избавится. Неужели все дело в его брате? Юичиро? — прищурился юноша. — Ты не хотел доставлять ему такое беспокойство? — Не понимаю, к чему ты клонишь. Мне нет совершенно никакого дела до чувств других, — негромко отозвался Ферид, что дало повод Ши продолжил выпытывать. — Тогда почему? Микаэль первый в списке кандидатов на отчисление, но при этом он продолжает ходить в школу. Не поверю, что ты не увидел в этом возможность лично для себя. Кто угодно, да только не ты, — иронично заключил Доджи. — А что если я скажу, что держу слово, данное прежнему директору? — чуть помедлив, обдумывая свой ответ, сказал Батори. — И поэтому лишаешь себя такой уникальной возможности избавиться от враждебно настроенного, невоспитуемого и надоедливого ученика? — скептически взглянул на него Шикама. «Не обманывай меня, ты действуешь во благо ему, Юичиро. Будь все иначе — Шиндо бы с начала семестра здесь не было» — Я принял на себя эту обязанность и не собираюсь отступать. — Хм, даже сетуя на то, что теперь ты лишился шанса выгнать Микаэля. Как ты мне тогда сказал? — усмехнулся Доджи. — Это было спонтанно высказанное суждение. Я ничего такого не собирался делать, — спокойно ответил Батори. «Сопротивляешься, не желаешь признавать, ради чего продолжаешь молчать. Ну, ладно…» — Возвращаясь к старому, если ничего нового за Микой не числится, тогда чего же ты беспокоишься? — улыбнулся Шикама своей прежней улыбкой, понимая, что более настаивать бессмысленно. — «Беспокойство» несколько не то слово, способное выразить мое состояние, — строго заметил Батори, еще не придя в себя после прошлых вопросов. — Согласен. Сегодня был трудный день, — пояснил Доджи, — я немного устал, и мои мысли становятся путанными, я был бы рад закончить на сегодня. "К тому же, есть еще кое какие вещи, которые я должен обдумать в одиночестве" — Ши, — обратился к нему Ферид, — побудь этим вечером моим гостем? На секунду удивившись, а потом приняв повелительный нрав своего друга, Шикама мягко улыбнулся. — Если твои отец и мать не станут возражать… — Они не возразят, — уверенно ответил Ферид, желая немного продлить уединение с человеком, присутствие которого всегда успокаивало его сердце. — Тогда конечно. С удовольствием.

***

— Юу, — к парте Амане подошел одноклассник. Микаэль тут же вскинул на прибывшего пытливый взгляд. — Тебя вызывают к директору, — добродушно сообщил парень, хотя обычно подобные новости говорят с менее веселым видом. — Меня? А зачем? — поразился Юичиро и переглянулся с Микаэлем. — Не знаю, — пожал плечами тот и удалился на свое место. — Иди, а там узнаешь сам. — Последний раз я был в кабинете у директора, когда только поступил сюда, — потер лоб Юичиро. — Встреча оказалась довольно приятной. А как будет теперь… — Юу, я пойду с тобой. — Оставайся здесь. Я скоро вернусь, — остановил его Юичиро, положив руку на плечо, и двинулся к выходу. Шинья и Глен только заметили, как их друг вышел из класса, не услышав о сообщении одноклассника. Вошел преподаватель, зарубив на корню все попытки выяснить всё у Микаэля, чей вид показался парням довольно взволнованным.