Юное сердце на Розе Ветров

Необычайно раздерганный и раздраженный Натаниэль Шиндо вошел в комнату школьного совета, с силой толкнув дверь. В просторном, светлом помещении находился всего только один человек, но даже если бы там была целая толпа, это не остудило бы пыл взбешенного юноши. Шино Мори, глава совета, сидел за столом и перебирал бумаги, когда двери внезапно распахнулись и благодаря особому встроенному механизму снова захлопнулись за посетителем. — Натан? Какая неожиданность видеть тебя здесь. Я полагал, тебе порог школьного совета, как вход в черное святилище с демонами, противен. — Объясни мне немедленно, что творится?! — не обращая внимания на замечание и тонкую улыбку на губах председателя, выдохнул в гневе Шиндо, подлетев к письменному столу. Глядя на разозленного блондина, на его внутреннюю попытку скрыть досаду и восстановить прежнее самообладание, Мори подумал, что даже искаженное гневом лицо Натана невероятно красиво и благородно. — Не совсем понимаю, о чем ты. Не мог бы ты говорить яснее, — учтиво попросил Шино. — Я хочу знать, — сдержанно, с трудом подавляя гнев и отвращение, выдавил Натаниэль, — за что твои люди уже с месяц терроризируют мои друзей? — Неужели? — вскинул брови Мори, очень гармонично изображая удивление. — Это действительно так? Надо же… — Да, так! И я пришел узнать, какого черта?! И не делай вид, будто бы тебе ничего не известно и не ты стоишь за этим! — Я в самом деле впервые об этом слышу, — спокойно отозвался председатель, откладывая папку с документами в сторону и беря следующую. — Однако же если твои друзья позволяют себе лишнее… Стоит ли винить тех, кто пресекает подобные замашки? — Не говори ерунды! — резко бросил Шиндо. — Я был свидетелем половины инцидентов и могу с уверенностью сказать, что ребята не причем. К ним цепляются ни за что! По пустякам. Доходит до абсурда! — Натан, я могу тебя уверить, что члены совета никогда не придираются без причины. Значит было за что, — хладнокровно ответил Мори. — Все понятно, — Натан с презрением воззрился на ровесника. — Значит, ты не только не хочешь признать в этом свое непосредственное участие, но еще и оправдываешь несправедливые придирки своих людей! Члены комитета, в самом деле, потрясают воображение своим благородством! — иронично заметил он. — Натан, к чему сейчас эти дрязги? — вздохнул Мори и, встав из-за стола вышел к Шиндо. — Совсем недавно я предлагал тебе место среди нас, ты сам отказался. — Да я отказался, потому что не желаю участвовать в гнусных затеях твоих ручных псов! — Вот видишь, — улыбнулся Мори. — А стань ты одним из нас, возможно, сейчас твои друзья не подвергались бы таким испытаниям. Член школьной комиссии уж как-нибудь смог бы вступиться за своих друзей и избавить их от наказаний за нарушение порядка. — Ах так, — усмехнулся Натан, наконец проникнув в тайный смысл действий бывшего одноклассника. — Значит, все это нарочно. Ты специально объявил облаву на моих друзей, с целью заманить меня к себе? Мори ничего не ответил; он продолжал прямо смотреть на Шиндо и улыбаться уголком рта. — Подумал, раз не получается затащить меня уговорами, нужно применить смекалку и стал действовать через моих товарищей?! И на самом деле ты прекрасно знаешь, что они не виноваты ни в чем, но вынуждаешь своих людей придираться к мелочам? — Послушай, раз уж мы разоткровенничались. Ты раскусил мою скромную затею, а я не вижу более смысла отпираться, — приторно улыбнулся Шино. — Так может, ты подумаешь, сделаешь правильный вывод из всей этой образовавшейся неприятной ситуации и… — он обошел Шиндо и, став со спины, провел рукой по плечу и руке Натана, шепнул практически на самое ухо, — наконец примешь мои условия? Ну же, Натан, — словно змей искуситель сладко шептал Мори, — лишь одно твое слово, и все будет как раньше. Никаких придирок, никаких наказаний… Всего одно слово, и все закончится… Ты же знаешь, что я к тебе испытываю! Согласись быть моим! — тонкие, нервные пальцы юноши крепко сжали плечо и талию Шиндо. — Не приближайся ко мне! — выкрикнул Натаниэль, оттолкнув от себя председателя. Его всего трясло. Даже сама мысль, что к нему на такой манер прикасается парень, выворачивала наизнанку. Принимающий лишь женскую ласку и ухаживания, он не мог вынести этих неестественных, неприродных действий. Вцепившись рукой в край стола, он едва сдерживался от того, чтобы не ударить Мори, но что-то внутри него не позволяло ему так поступить. На интуитивном уровне ощущая слабость и незащищенность этого человека, Натан не мог ударить его. Невзирая на принадлежность председателя все-таки к сильному полу, Натаниэль все равно расценивал его как существо более слабое и уязвимое, избивать которое будет самым последним делом. Лучше удержать в себе эти порывы и не скатиться до унизительного мордобоя в кабинете школьного председателя. К тому же, Натан понимал, из-за чего Мори идет на такие ужасающие поступки, что снова останавливало его кулак. От резкого и сильного толчка Мори едва не свалился, но благодаря гибкому изворотливому телу сумел удержаться на ногах. — Подумай еще раз хорошенько, правильно ли ты поступаешь и как твои принципы могут сказаться на других, — прошипел он, ядовито ухмыляясь. — Придумывай, что хочешь, но эти жалкие попытки завлечь меня в свои сети ничего не принесут. Мне противна сама мысль об этих патологических отношениях. Я по-хорошему тебя предупреждаю: прикажи своим подчиненным, чтобы перестали цепляться к моим друзьям. — А не то что? — хмыкнул Мори. — Они-то и сделать ничего не могут. Всё, на что хватает их бахвальства, это бежать и жаловаться тебе, чтобы ты шел сюда, ко мне, в ненавистную тобою комнату совета и просил меня пощадить их. Теперь ты видишь, какие никчемные люди тебя окружают, Шиндо? Они ничего не могут, кроме как жаловаться и просить защиты у сильного, поскольку сами слабаки. — Послушай ты! — вспыхнул Натан, но тут же взял себя в руки. — Они идут ко мне не из слабости. Более того, никто из них ни разу не пожаловался мне лично, просто я был свидетелем большинства инцидентов. — Тогда почему ты здесь, раз никто не жаловался? — усмехнулся председатель. — Потому что я не собираюсь терпеть нападки на своих друзей! — твердо произнес Натаниэль. — И если это не прекратится, единственным, кто пожалеет об этом, будут не мои друзья, они не так слабы, чтобы сдаваться из-за каких-то там придирок со стороны, этим человеком будешь ты! — Я? Почему же это? — усмехнулся Мори, полагая, что Натан нарочно говорит это, намереваясь его запугать. — Потому что тогда в моих глазах ты потеряешь последнюю каплю уважения и сочувствия, которые я пока еще питаю по отношению к тебе. Председатель содрогнулся, и в один миг в его взгляде промелькнул страх и сожаление о собственном деянии. Минутное колебание. Что если он ошибся и своими действиями только отталкивает Натана? Стоит все немедленно прекратить, пока не стало совсем поздно? Однако это был лишь миг доброй воли и сознательности, иногда способных забрезжить в недрах даже самой темной души, а уже в следующую секунду пелена отравленной собственной желчью снова застила посветлевший было взор. — Ты питаешь ко мне уважение? С каких пор? Не смеши меня, — язвительно бросил он. — Я предлагаю тебе реальный выход из положения. Не будь дураком, не отказывайся. — Ты сделаешь то, о чем я тебя прошу, оставишь в покое моих товарищей? — прямо и строго поглядел на Шино Натан. — Нет! — горячо выдохнул Мори, озлобившись еще сильнее, ощущая очередной проигрыш. — Ни за что, до тех пор, пока ты будешь упрямиться! — Как знаешь, — сухо ответил Натаниэль, холодно взглянув на председателя, и спокойно покинул кабинет. С силой махнув рукой, Мори сбил со стола практически все документы. «Значит, нет? И этого тебе недостаточно, чтобы согласиться, черт бы тебя побрал! Ненавижу! Ненавижу вас всех. Ненавижу тебя и твоих мерзких друзей! Сколько можно упрямиться? Сколько можно ухлестывать за этими идиотками, которые совершенно не способны оценить тебя в силу природного скудоумия и чувственной ограниченности, чьи инстинкты и привычки были сформированы богами лишь для того, чтобы прислуживать существам более сильным! Все их естество диктует им положение вторых во всем и всегда! Так почему ты предпочитаешь отношения с этими недостойными, второсортными особями отношениям с равным по духу?» Мори еще некоторое время безумствовал, проклиная всех и вся, но постепенно его пыл охлаждался, возвращая его в состояние расчетливого и трезвомыслящего человека. «Получается, — сев в кресло, задумался он, — действовать на тебя через друзей бессмысленно. Ты уверен, что вы постоите за себя. Хорошо, попробуем другой способ…» Буквально несколько минут размышлений, и изощренный разум посетила мысль, от которой улыбка сама легла на тонкие губы председателя. Он даже не выдержал, так сильно переполняла его новая идея, что он встал и прошелся по кабинету. — Хм, а как насчет обратиться к тем, — едва слышно, прошептал он, остановившись у окна и взглянув на учеников, наполнявший школьный двор, — к кому ты питаешь по-настоящему сильную слабость, мой милый Натаниэль…

***

— Отпустите меня, вы что себе позволяете! — Иди, чего разоралась-то? Достала уже. Мы же тебя пока не насилуем, че вопить? — Что вам нужно от меня?! — испуганная и обозленная девушка обернулась к двум крепко-сложенным парням, что, посмеиваясь, уволокли ее в самый дальний угол школьного двора. Поблизости не было ни души. Глухой высокий забор позади сводил на нет какие-либо попытки дозваться помощи извне. Вся дрожа, Мицу смотрела на парней, обошедшихся с ней не самым благоприятным образом. — Что нам нужно? Да ничего, кроме того, что всем остальным, — криво ухмыльнулся один из них и, подойдя к девушке, приподнял ее голову, взявшись за подбородок. — А ты ничего так, миленькая. — Только троньте меня, и я закричу! — в сердцах выдохнула Мицу, вжимаясь в забор. — Кричи, кричи, это самая малолюдная часть всей школы. Тебя здесь никто не услышит. Друзья твои далеко, а если кто и услышит, так поздно уже будет, — фыркнул второй. Видя похотливые лица, ужасные оскалы, девушка окончательно убедилась, что попала в ловушку. Зажмурившись, она приготовилась к самому худшему. — Ребята, ребята, ну что это такое? Взоры всех троих обратились в сторону, откуда прозвучал укоризненный, строгий голос. — Председатель! — дрожащими губами прошептала Мицу, не зная, что ей делать теперь — радоваться тому, что подоспела помощь или пугаться по-настоящему, ибо отношения Шиндо и Мори были ей известны. Тем временем, Шино Мори приблизился к ученикам. — Разве так обращаются с дамами? — с укором поглядел он на парней, после чего взяв девушку за плечи, задал вопрос: — Ты в порядке? — Что это такое? — со слезами на глазах, дрожа всем телом, шептала Мицу. — Почему помощники совета вместо того, чтобы помогать ученикам, отлавливают их, оттаскивают в глухие места и… и… Слезы заглушили ее дальнейшие слова. Объятия председателя, которые должны были утешить девушку, только вселяли в нее холод, совершенно не принося покоя. Двое парней при появлении своего начальника отошли в сторону и в течение всего разговора не смели вмешаться, смиренно дожидаясь его окончания. — Эти олухи допустили жутчайшую ошибку. Я просил их лишь помочь мне поговорить с одной очаровательной девушкой наедине, а они, неправильно истолковав мой приказ, обошлись с тобой грубым и непозволительным образом, за что, поверь, понесут самое суровое наказание, — заверил ее председатель. — Пройдем, сядем, Вы должны успокоиться. Негоже такой красивой девушке ходить по школе с размазанной по щекам тушью, — он отвел и усадил ее на ближайшую скамью. — Значит… это ошибка… они не хотели ничего подобного?.. Не причинили бы мне вреда? — всхлипывая, отирая слезы белоснежным платком, данным ей Мори, пробормотала Мицу. — Ах, что ты! Какой вред! Это чудовищное недоразумение! Разве школьный совет призван не защищать интересы учеников, а причинять им неудобства? — улыбнулся Мори. Девушка передернула плечом, что означало согласие с его изречением. — Вот именно, — кивнул председатель. — Так что Вы зря испугались. Никто, уверяю, никто не причинил бы Вам вреда, пока я заведую учениками. Шмыгнув носом, более-менее успокоенная Мицу взглянула на председателя школьного совета. — Вы хотели поговорить со мной? — Да, именно. Это крайне важный разговор. Дело в том, что мне нужна помощь и, боюсь, Вы единственная, кто может помочь мне в этом деле. — Каком деле? Чем я могу Вам помочь? — слабо усмехнулась Мицу. Она по-прежнему чувствовала себя неловко и скованно в присутствии председателя, которого всегда недолюбливала и остерегалась, как и его помощников. — Я, которая страдает ни за что, благодаря Вашей заботе об учениках. — Что Вы хотите этим сказать? — изобразил удивление Шино. — Ничего, — девушка устремила глаза себе под ноги. — Полагаете, никто ничего не видит и ни о чем не догадывается? А Вы же нарочно натравливаете на нас своих людей. Они чуть ли не следят за нами, придираются по любому поводу… Это ужасно, ужасно! А теперь это…! — она сжала руками виски. — И Вы еще просите у меня помощи? — Именно так, — хладнокровно ответил Мори. В один миг из его тона убрались все сочувствующие нотки. — И даже скажу тебе больше, сейчас твоя дальнейшая судьба находится в твоих же собственных руках. — Как это понимать? — испугалась Мицу и вскинула на председателя опасливый взгляд. Также ее взор на секунду устремился на парочку телохранителей Мори, на лицах которых играли странные усмешки, совсем не похожие на то выражение, какое должно быть у людей, ожидающих наказание за нарушение порядка. Содрогнувшись, Мицу снова обратила внимание на председателя. — В твоей власти сейчас сделать так, чтобы твоя жизнь стала такой же безмятежной, как была месяц назад, — спокойно произнес Шино Мори. — Если ты сделаешь кое-что для меня. — И, — девушка сглотнула, — что я должна сделать? — Ты должна убедить Натаниэля Шиндо вступить в совет школы. Приводи какие хочешь аргументы, уговаривай, как хочешь, используй какие угодно свои женские хитрости, полный карт бланш, лишь бы только он согласился. — И тогда все закончится? — с надеждой спросила Мицу. — Я буду жить, как до этого? — Даю слово, — ответил Мори. Мицу крепко задумалась. — А для чего это Вам нужно? — робко взглянула она на председателя. — Это уже мое дело, — холодно произнес Шино. — Твоя же задача уговорить его вступить к нам. И, да, о том, что это я тебя попросил — ни слова. Обставь все так, словно это твое личное желание, тогда шансов будет больше. Он поднялся со скамьи. — Я не уверена, что у меня получится, — Мицу опустила глаза. — Натан обычно и слышать ничего не хочет обо всем, что касается совета школы. Возведя глаза к небу, Мори обернулся и, склонившись к девушке, заглянул прямо ей в глаза. — А ты постарайся, ты же его любимая и единственная девушка, для счастья которой он готов на все, или меня неправильно проинформировали? — молвил он с ироничным оттенком. — Да, я встречаюсь с Натаном, — ответила Мицу, для которой это обстоятельство было сейчас единственным радующим сердце, даже если и накликало на нее все эти беды. — Вот и потрудись как следует. Тогда, быть может, впредь тебе удастся не попадать в неприятности, вроде сегодняшних. — Хорошо, я сделаю, что смогу, — тихо сказала Мицу. — Вот и умница, — одобрительно кивнул Мори. — Спасибо за платок, я выстираю и верну, — добавила она, однако, брезгливо взглянув на платок, окропленный девичьими слезами, Мори сказал, уходя: — Оставь себе. Покинув девушку в раздумьях и слыша, как сзади шумно переваливаются, шагая следом его помощники, Мори сказал про себя: «Может, ее уговоры подействуют на тебя скорее»

***

Как всегда после уроков компания ребят во главе с Шиндо собралась вместе. Шагая к воротам, парни что-то весело и активно обсуждали. Идя подле обнимающего ее за талию Натана, Мицу в другой раз была бы горда и непринужденна, потому как в такой момент могла показать всем своим конкуренткам полное превосходство. Однако, помня о сделке, заключенной с Мори, она лихорадочно соображала, как убедить возлюбленного вступить в совет школы и не могла придумать ничего убедительного. — Что-то ты сегодня тише обычного? — заметил Шиндо. — Я? Разве? — Ну да, ты не простыла часом? — Нет, что ты, — усмехнулась Мицу. — Это все из-за алгебры. Для меня это не урок, а каторга каждый раз. Я в ней ровным счетом ничего не понимаю. И как только люди умудряются эти синусы с косинусами различать? — Это не так уж сложно, если хочешь, как-нибудь тебе поясню в чем разница? — Нет уж, обойдусь. Там, куда я хочу поступить, алгебра ни к чему. — Эй, Шиндо, — прервал их Адриан, — куда сегодня, по домам или в кафе посидим? — Нет, — покачал головой Натан, — вы как хотите, а я сегодня хочу к учителю Микихара заглянуть. — А, тогда без проблем, — кивнул Адриан. — А что за учитель Микихара, ты о нем не рассказывал? — полюбопытствовала Мицу. — Ты не помнишь его? — удивился Натан. Девушка отрицательно покачала головой. — Ах, да. Ты же училась в другом классе в средней школе, у вас мог быть другой преподаватель. А у нас был учитель Микихара Такуя, преподавал ту самую алгебру, которую ты терпеть не можешь. По правде сказать, если бы не он, я бы также ее знать не знал, а благодаря ему и его объяснениям после уроков, я во всем разобрался. Когда он ушел из нашей школы в соседнюю, я продолжал приходить к нему на консультации, а после стал просто заскакивать. Он всегда радуется, когда я его навещаю. — Любимый лучший ученик? — улыбнулась Мицу. — Скорее, любимый худший ученик, — засмеялся Натан. — Как бы ни было, а я порой наведываюсь к нему в школу. Он очень интересный человек, с ним можно поговорить о чем угодно. И сегодня я как раз собираюсь заглянуть. — А далеко эта школа? — спросила девушка. — Нет, совсем рядом. Одна остановка метро. — Натан, а можно я пойду с тобой? — Без проблем. Если у тебя нет дел поважнее, милости прошу. — Какие там дела, — махнула рукой Мицу. — Ты же знаешь, все мои дела связаны только с тобой. Натаниэль улыбнулся и одарил девушку проникновенным, глубоким поцелуем. Покинув территорию школы, группа старшеклассников разделилась надвое. Одна, большая часть, двинулась по направлению кафетерия, другая — в составе двух человек — направилась в противоположном направлении в сторону метро. Всю дорогу Мицу хотела завести беседу на тему вступления в комитет, но каждый раз Натан либо своей шуткой, либо замечанием мешал ей, обращая внимание на совершенно иные вещи. Не прошло и получаса, как они добрались до школы, ничем не отличавшей по виду от их собственной. — Как-то странно, — задумчиво произнес Натаниэль, оглядываясь по сторонам школьного двора. — По идее, сейчас должна быть переменна и обычно тут учеников пруд пруди, а сейчас как будто вымерли все. — Может, в школе сегодня выходной? — предположила Мицу, зная, что в некоторых школах устанавливаются собственные распорядки и ученикам в учебные недели могут даваться выходные на праздники, которые другие школы не считают нужным отмечать. — Не думаю, — пожал плечами Шиндо. — К тому же, двери не заперты. Мы свободно вошли, значит школа работает. — Действительно загадка. — Ничего, сейчас найдем господина Микихару и все у него узнаем. Поднявшись по пустынной лестнице на второй этаж и пройдя по не менее тихому коридору, подле одной из аудиторий они увидели мужчину, как раз запирающего свою аудиторию. — О, мы кажется очень вовремя, — заметил спутнице Натан. — Господин Микихара, здравствуйте! — окликнул он учителя, который, тотчас обернувшись, улыбнулся, признав бывшего ученика. — А, Шиндо. Давненько не виделись. Почему не заглядывал, я тебе, между прочим, материал подготовил, старался, подбирая тот, что будет тебе полезен при поступлении в твой ВУЗ. — Правда? Спасибо большое. Не знаю, прямо, как Вас и благодарить. — Ты меня отблагодаришь тем, что поступишь, а сейчас нечего глупости говорить, — фыркнул учитель. — Вон уже неделю как лежит, тебя дожидается, а ты как сквозь землю провалился. — Извините, — провел по своим волнистым волосам Шиндо. — Замотался, уроков невпроворот, все не было времени. — Замотался он, уроки у него, знаю я, где ты мотаешься, — проворчал учитель. — Был бы твоим отцом, выдрал бы тебя хорошенько, не глядя, что ты уже взрослый, чтоб не шатался где не попадя, а за ум взялся наконец. Вон и девчонке голову морочишь. Оставили бы Вы его, милочка, — сказал он Мицу, — разгильдяя эдакого, а то совсем он вас с пути собьет. А вам еще год доучиться, а потом поступать, да там еще четыре года оттрубить надо. А с ним какие уж тут занятия? — Ничего, мы справимся, — ответила Мицу, — и выучимся, и про личную жизнь не забудем. — Ну как знаете, дело молодое, — пожал плечами преподаватель. — Что-то не похоже, чтобы он бы рад твоему появлению, — шепнула Мицу Натану. — Не обращай внимания, он всегда такой. Поворчит для проформы, но в помощи не откажет. — Чего вы там шушукаетесь? — недовольно и слегка укоризненно покосился на парочку учеников Микихару, снова отпирая аудиторию. — Идем, Шиндо, я тебе материалы отдам. — Да ничего, сенсей, — ответил Натаниэль, проходя вслед за учителем в класс. — Гадаем вот с Мицу, что тут у вас так тихо в школе сегодня. Мы удивились даже, обычно толпа такая, да и Вы куда-то собирались. — А ты что, разве не знаешь? У нас же сегодня школьный матч по футболу. Такое событие, кто же во дворе сидеть станет, все на стадионе. — Ого, а я и не знал. Точно, — усмехнулся Натаниэль. — Мне даже показалось, что со стороны стадиона какие-то крики доносятся. Но, подумал, что показалось. — Ага, и я слышала, — согласилась Мицу. — Не показалось вам. Все классы там, болеют за свою команду. Я тоже туда собирался, только вон вас встретил, — достав из стола пакет, он передал его белокурому юноше. — Держи, дома просмотришь. Разберешься как-нибудь, а если нет, приходи. Поясню. — Большое спасибо, учитель. — Так что, может, чайку? — Да нет, спасибо. Мы, в общем-то, ненадолго, — смущенно улыбнулся Шиндо, бросив взгляд на девушку. — Проведал Вас и… — Ааа, ну понятно. Куда уж мне, среднестатистическому учителю алгебры тягаться с такой красавицей, — протянул Микихара, бросив быстрый взгляд на спутницу своего ученика. «Вроде, в прошлый раз с ним другая была или показалось? Вот ведь бесенок шустрый, ни одной юбки не пропустит. Как он при такой активной жизни успевает учиться?» — Вот был бы я директором школы, глядишь, уважение к моей персоне у тебя бы и прибавилось. — Я и без того Вас очень уважаю, господин Микихара, и уверен, когда-нибудь Вы им непременно станете. Какие Ваши годы, — с улыбкой заметил Натаниэль. — И преподаватель Вы замечательный. Вон даже меня умудрились человеком сделать. — Это верно, если с тобой справился, то что мне целая армада обычных учеников? — усмехнулся преподаватель. — Так, на один зубок. — Идемте тогда, провожу вас до выхода, заодно расскажешь, как там у тебя дела, а сам на стадион пойду, — сказал Микихара. — Мы бы тоже не отказались одним глазком глянуть, что там происходит. Интересно же, верно, Мицу? — шутливо бросил девушке Шиндо. — Да, с удовольствием посмотрим, — кивнула та. — Это уже другое дело, — наконец улыбнулся Микихара. — А то, на тебе, свалился как снег на голову, да еще и на минуту. Совсем совести нет. Значит, идем все вместе. Мужчина двинулся первым, а за ним, тихонько посмеиваясь, но вполне довольный встречей, пошел Натан, увлекая за собой подружку. Пока они, разговаривая, шли по широкой, протоптанной сотнями ног дорожке к стадиону, до их слуха доносился равномерный рев болельщиков, с каждым шагом становившийся все отчетливей. Как вдруг в какой-то момент троица услыхала необычайный гвалт ликующих голосов, взорвавший точно атомный взрыв неспокойную поверхность океана и волной прокатившийся по округе. — Что там такое? — пораженно спросил Натан. — Судя по реакции толпы, одна из сторон загнала мяч в ворота противника. — Интересно, какая школа побеждает? — полюбопытствовала Мицу. — Узнаем, как только доберемся. Давайте, а то все пропустим, — поторопил их учитель. — Скорее, скорее, учитель, — возбужденно проговорил Натан, стремясь попасть в гущу событий, которые внезапно увлекли его и захватили, хотя обычно он не проявлял никакого интереса к спорту, особенно к футболу. — Ишь, как оживился, — ускоряя шаг, чтобы не отстать от молодых, усмехнулся Микихара. — Иду-иду. А крики и возгласы так и продолжали доноситься со стадиона, не думая умолкать. Даже, казалось, становились яростнее. Когда они подошли к самому входу на стадион, навстречу Натану и Мицу вдруг выбежал какой-то блондинистый парень в спортивной форме школы, организовавшей соревнование. Будучи уверенным, что в такой час никто не окажется в проеме, юноша, ослепленный каким-то безудержным радостным чувством, вылетел прямо на пару школьников, натолкнувшись на Шиндо. — Ой, простите, пожалуйста. Я Вас не заметил, не думал, что наткнусь тут на кого-то. Я очень виноват, — тут же отпрянув, быстро заговорил блондин, подняв слегка встревоженный, однако не менее счастливый взор своих изумрудных, светящихся глаз на ученика в незнакомой форме. — Амане! Чего носишься, как угорелый, людей калечишь, тебе поля мало?! — набросился на парня, подошедший ближе Микихара. — Все в порядке, учитель, — усмехнулся Натан. — Это только случайность. — Что ты вообще тут делаешь? — строго поглядел на футболиста мужчина. — Ты где должен быть? И почему столько шума? — Как же так, Вы не знаете? Мы же выиграли, учитель! Наша команда победила! — возбужденно выдохнул Амане, несмотря на нездоровую бледность лица, выглядящий совершенно счастливым. — О, в самом деле? — удивленно вскинул брови преподаватель. — Мои поздравления. — Спасибо, спасибо большое, — открытая улыбка, живой блеск в ясных глазах; полный надежд и вдыхающий жизнь всей грудью, этот юноша, второгодка старшей школы, был совсем не похож на того, кого в скором времени ожидает жестокая и трагическая участь. — Амане! Акира! — донеслись до слуха еще десяток голосов, и вскоре к четверым невольным собеседникам присоединилась толпа вываливших поклонников и членов победивший команды. Подле входа образовалась самая настоящая толчея. Все кричали, поздравляли друг друга, смеялись и веселились. Но, казалось, в этой ликующей толпе наиболее всех вкушал сладость победы и радость существования непосредственно Амане. — Все, я побежал, — воодушевленно выдохнул он и стал пробираться сквозь толпу, отвечая на поздравления фанатов. — Эй, куда! А ты с нами не пойдешь? Как может уходить тот, кто забил решающий гол? — крикнул ему кто-то, но Амане уже растворился в толпе. — Да брось ты. У него там отдельная фанатка за углом, что ему эти восхищения поклонников, — засмеялся другой. — Аа, ну да. Раз там Эрика нарисовалась, нам друга не увидеть сегодня. Эх, хорошенькая она, — завистливо протянул третий. — Где он ее подцепил, я бы сам не отказался? — Хм, хотел бы я на нее посмотреть, — Натан с живым любопытством воззрился в сторону, куда убежал влюбленный игрок, услыхав в общем гаме слова товарищей по команде Амане. — Эй! — укоризненно воззрилась на него Мицу. — Да шучу, — усмехнулся Натаниэль, — просто любопытно, какие девушки сопровождают футболистов. — Больше чем уверена, что ничего выдающегося в ней нет, — фыркнула Мицу. — Согласен, — кивнул Шиндо. — Не думаю, что она в чем-то сможет уступить тебе, самой очаровательной девушке нашей школы. Учитель, — обернулся он к Микихаре, — поздравляем Вас с победой! Пускай мы не успели, не увидели, как это произошло, зато узнали результат из первых рук. — А мне больше и не надо. Я в спорте мало понимаю, — пожал плечами преподаватель, — но как их учитель обязан присутствовать. И поскольку главное событие завершилось и никого более ничего тут не держало, Микихара возвратился в школу, проводив до ворот учеников, двинувшихся своей дорогой.