Юное сердце на Розе Ветров

Юноша с блестящими на солнце светлыми локонами делает уверенный шаг в ворота школы. Решимость и непоколебимость выбора, отраженные на лице, превосходно скрывают душевное смятение, владеющее разумом. Первое появление во дворе школы самого знаменитого ее ученика не способно не привлечь внимание окружающих. — Ну ничего себе. — Вы только гляньте, кто к нам пожаловал! — присвистывают парни и обходят кругом прибывшего блондина. — И вправду ты что ли?! — Слышь, а это правда, что вы с Юу деру дали из дому? Ну вы даете! — А чего один, где твой братец? Со всех сторон сыплются вопросы. Возбужденные парни стремятся удовлетворить свое любопытство рассказом из первых рук. Явное увлечение одним из двух виновников предмета многих учеников на протяжении последнего месяца бросается в глаза всех окружающим. Однако тот, на кого внезапно наваливается всеобщее внимание, совершенно не готов отвечать на расспросы. Он прибыл сюда с другой целью, а такой повышенный интерес оборачивается тем, что Микаэль, вздрогнув, так ни слова и не сказав, просто вырвался из круга любопытных и унесся прочь. — Тьфу, че это с ним? — в недоумении старшеклассники глядят вслед убегающему. — Ай, как был чокнутым, так и остался. А после своего побега башку снесло окончательно. Одичал совсем там, на воле. Раздался смех многих голосов. Однако тот, кого касался этот смех в первую очередь, уже не слышал их. Да и безразличны ему были насмешки окружающих, ибо голову занимали совсем иные мысли. Только провоцировали появление досады и страха становящиеся на пути люди, способные помешать осуществиться действию, ради которого он сегодня, скрепя сердце, пришел в ненавистное место. Вихрем Мика промчался по школьному двору, залетев в двери школы и там уже, лишь слегка сбавив темп, твердо направился к нужному ему кабинету, не обращая внимания на перешептывания за спиной и косые взгляды. Нет, сегодня ему точно не до них. Будучи уже на нужном этаже, парень вдруг останавливается в нерешительности. Только сейчас он подумал, стоит ли ему самому заявлять о своем присутствии? В конце концов, если Мори оставил затею увезти его к себе, зачем самому соваться и напоминать ему об этом? Нет. Лучше пойти на занятия как полагается и проверить, заинтересован ли в нем до сих пор директор школы. Приняв такое неожиданное для самого себя решение, мальчик круто развернулся на каблуках и стал торопливо удаляться от двери, внушавшей ему некоторое опасение. Идея казалась безупречной. Без неприятного столкновения лицом к лицу с его дражайшим родителем Мика издали проверит, нужен он Мори или нет. Ведь если он явится в школу и будет сидеть на занятиях вместе со всеми, Мори наверняка доложат о возвращении сына, и если интерес не пропал, Мику самого позовут к нему в кабинет. Следуя по коридору, Мика молился всем существующим богам, чтобы сталось так и его отец снова охладел к его персоне, как это случилось в далеком прошлом. Однако молитва порой бывает бесполезна, особенно когда речь касается такого демона, как Шино Мори. Шиндо не успел дойти до класса, когда его окликнул секретарь дирекции. Женщина, не проявляя радушия к ученику, сообщила, что его срочно ожидают в кабинете директора и просили привести его, как только Мика объявится в стенах школы. — Поторапливайтесь, — строго сказала секретарь. — Не заставляйте ждать господина директора. «Вот как, — мысленно усмехнулся Мика, — он и не думал забывать обо мне» В другой раз мысль, что есть человек, который помнит о нем несмотря ни на что, обрадовала бы юношу, только не теперь. Итак, в сопровождении верной служанки своего господина, прекрасно знающей о манере непослушного мальчишки сбегать, Мика отправился в дирекцию. — О, глядите. Шиндо под конвоем ведут. — Мрачный такой. — А че он думал, свалит на месяц из школы и ему это так с рук сойдет. — Ну, сейчас ему Мори устроит. По первое число влетит. То там, то тут слышались перешептывания учеников. Игнорирующая всеобщее оживление секретарь довела своего подопечного до двери кабинета и, постучавшись, заглянула внутрь. — Господин Мори, он здесь. Как Вы и просили, я привела его. — Благодарю. Жесткий и холодный голос, раздавшийся по ту сторону двери, вызвал волну мурашек по телу Мики. — Иди, — произнесла женщина и толкнула мальчика в кабинет, после чего закрыла за ним дверь и пошла по своим делам. Шиндо остался стоять у двери, с предубеждением глядя на восседающего в директорском кресле мужчину. Спустя месяц он казался ему еще более отталкивающим, чем в первые минуты знакомства. За время проживания в трущобах ему выдалось немало свободного времени, чтобы как следует порассуждать о словах и действиях своего родителя. В итоге все выводы и домыслы на его счет стали совсем не выгодны для Мори. Его сын не то что не проникся историей их прошлого, его словно еще больше отвернуло от того, кто бросил его в детстве и теперь влез в его нынешнюю жизнь и намеревается разрушить ее устоявшийся уклад. — Микаэль, — Мори поспешно встал из-за стола и поспешил к юноше, предварительно напустив на себя взволнованный вид. — Наконец-то, — вопреки сопротивлению всего организма Микаэля, Мори заключил его в свои стальные объятия. — Я уж думал, не увижу тебя. Узнав о совершенном вами побеге, я себе места не находил. Ты не представляешь, как я рад видеть тебя тут целым и невредимым. О, если бы только я знал с самого начала, если бы только мог помочь… Снова, снова этот человек мешал мне отыскать моего сына. Снова ставал на нашем пути… Снова его амбиции заглушили все здравые доводы. Снова он предпочел подвергнуть тебя опасности… — О чем ты говоришь? — Мика отстранился от человека, в чьих прикосновениях не было и толики заботы. — Какой человек? — Ах, Мика, — выпрямившись, Мори вздохнул, с жалостью поглядев на мальчика. — Ты же ничего не знаешь. Он отвернулся и прошел вглубь кабинета. — Чего я не знаю? — нахмурился младший Шиндо. «Что же, дорогой сынок, кажется, я опять сумел заинтриговать тебя?» Мори мысленно усмехнулся. «Вижу, ты до сих пор не поговорил с отцом начистоту. В противном случае, тебя бы здесь не было и вел бы ты себя иначе, если бы он потрудился рассказать тебе правду. Ах, Натан, Натан, ты сам облегчаешь мне задачу, когда предпочитаешь решать все проблемы в одиночку, не посвящая в свои дела посторонних. Превосходно!» — Ах, Микаэль, сколько же всего тебе довелось выдержать. Этот жуткий побег, эти мытарства, эти скитания по трущобам. Я даже вообразить не могу, сколько тебе довелось вынести, со скольким пришлось столкнуться. А ведь этого можно было легко избежать… Избежать этой длительной пытки, лишений, боли и страданий вдали от дома. Всего этого могло не произойти… Ведь в этой ожесточенной борьбе за жизнь вы чуть не потеряли друг друга… — Мори искоса взглянул на мальчика, вздрогнувшего от его слов. — Друг друга? — выдохнул Шиндо. — Да, ты и Юу, разве между вами не разверзалась земля, пока вы пытались выжить любыми судьбами? — директор обернулся к юнцу. — Разве ваши отношения не висели на волоске? Разве вы не мучились сожалениями, находясь на задворках мегаполиса и страхами, что в один момент одному из вас это надоест? Мика не шевелился. Он был поражен такой осведомленности отца в их делах. — И все эти ужасы произошли бы на самом деле, если бы дядя вовремя не нашел вас, — Мори опустил тяжелый взгляд. — Однако, если бы не его упрямство, вы могли никогда не дойти до столь напряженного момента в своих отношениях. Вы бы избежали столь неприятных для вас обоих мгновений, когда недоверие и страх застилают разум, подавляют волю. — Причем здесь Натан? — хмуро спросил Мика. — Он сделал все, что было в его силах, дабы поскорее вернуть нас домой. Подключил к этому делу друга. Они весь Токио перевернули, чтобы найти нас. — Тут надо отдать твоему дяде должное, — кивнул Мори, даже не думая оспаривать эту истину. — Вот только все, да не все. — Как это понимать? — Понимаешь, если бы Натан сразу принял мою помощь, которую я поспешил предложить ему, как только узнал о случившемся несчастье с моим сыном и его сводным братом, я по своим каналам сумел отыскать бы вас гораздо быстрее. Я располагаю для этого необходимыми возможностями. Но Натан предпочел скрыть от меня все сведенья и заявил, что самолично отыщет вас. Ненужная самонадеянность, — горестно усмехнулся Мори. — Ты встречался с папой после нашего с Юу побега и предлагал помощь в поисках? — недоверчиво покосился на Мори мальчик. — Да, Мика. — И папа отказался? — Увы, — коротко закивал Мори. — Слепая, неоправданная ненависть ко мне в итоге стали выше скорейшего нахождения его племянника. — Нет, он не мог. Не стал бы, если была возможность отыскать нас раньше… — Мика прикусил губу. — Но это так, — с сожалением глядя на растерянного юношу, сказал Шино. — Ты должен принять положение, в котором эгоизм твоего дяди возобладает над его чувствами к своему сыну. Так было раньше и так есть сейчас. И именно поэтому, Мика, — Мори снова приблизился к сыну и, опустив руки на его плечи, заглянул в его глаза, когда тот вскинул голову, — поэтому я здесь. Чтобы уберечь тебя от этого человека, коему личные амбиции не позволяют любить ребенка, за которого он решился нести ответственность, став единым родителем для него. — Нет, ты врешь. Я видел его, я видел, как он смотрел на меня в тот день, в больнице! Я не верю, что Натан поступил бы так! — воскликнул Мика, резко передернув плечами, чтобы эти цепкие руки не впивались в его плечи. — Он любит меня! — Простодушные речи несчастного отчаявшегося ребенка, никогда не знавшего отцовской любви, — заключил Мори таким тоном, от которого у Мики внутри все сомлело. — Значит. — Мика попятился назад, и наткнувшись на спинку кресла, вцепился в нее рукой, — у него был шанс не допустить этого… Юу не был бы избит, не терпел унижения в забегаловке… Я не… — он зажмурился, схватившись за голову, в которой пронеслись все самые страшные кадры из их жизни за пределами дома. Мори только стоял и пристально наблюдал за реакцией несчастного мальчика, душу которого упоминание о еще одном предательстве обожгло словно ударом хлыста. «Твое сердце снова рвется на части. Истекает кровью, не зная, что есть истина, а что вымысел; не зная, чему верить, какую правду принять, что будет спасительнее, ты сгораешь в огне, наполняясь ненавистью к человеку, пожелавшему до конца отчаянно бороться за своего любимого сыночка… Поселяя в твоей душе сомнения, ненависть, я убиваю твою веру в того, кому ты был дорог всю жизнь… Ах, Натан, ты думал, возвратив его домой, ты избавил его от бед навсегда? Глупец. Ты всегда недооценивал меня. Если бы ты только знал, что придется вынести ему после, ты бы скорее согласился на мои условия» По тонким губам скользнула улыбка. — Мика, — Мори приблизился и хотел было поддержать юношу, лишившегося силы, как тот вдруг ощетинился. — Не прикасайся ко мне! — озлобленно выпалил Микаэль. — Мика, я лишь хочу помочь, — Мори протянул руку к столько нежному и опасному цветку. — Не надо. Не нужна мне ничья помощь! — в отчаянье выдохнул Микаэль. — Убирайтесь, оставьте меня в покое! Я никого не хочу видеть! — Я понимаю, ты расстроен. Тебе больно было услышать это. Но я не мог промолчать. Ты не веришь мне, а я желаю тебе добра. — Ты не можешь желать мне добра! Тебе плевать на меня! Я не нужен тебе! — Мика прерывисто дышал, его грудная клетка заметно вздымалась. — Ты заблуждаешься, — холодно ответил Мори. «Черт, да когда ты уймешься, несносный мальчишка. Сейчас еще из-за твоей истерики сюда народ нагрянет. Нужно попытаться привести тебя в чувства, пока ты еще хоть что-то соображаешь» — Ты запутался, окончательно разуверился во всем и всех, — спокойно начал Мори, — тебе нужно время, чтобы все осмыслить. Тебе плохо, и единственной причиной твоей боли был и остается он. Твой дядя. Пока он рядом с тобой, ты не можешь мыслить здраво. Он то и дело обманывает тебя, так искусно, что ты начинаешь верить в его благие намеренья, не замечая правды. А правда в том, что он никогда не хотел тебя и отнял у твоего родного отца лишь затем, чтобы доставить ему боль. Мика, верь, я твой друг, — Мори взял мальчика за запястье. — Я не желаю тебе зла. Я лишь хочу оградить тебя от его влияния. Чтобы ты обдумал все хорошенько, вырвавшись из его тени. Самостоятельно принял решение. Прошу, — Мори крепче сжал эту тонкую руку. — Поедем ко мне. Там ты, наконец, обретешь свободу. Узнаешь, каково жить с человеком, являющимся тебе родным. Всего пару недель и, как я говорил, я не стану удерживать тебя, если ты захочешь вернуться. Обратив рассеянный взгляд на мужчину, на лице которого читалось искренне желание увезти его к себе, Микаэль молчал. — Ну же, Мика, — поторопил его Мори, которому это затянувшееся решение порядком действовало на нервы. — Соглашайся. Ты не будешь жалеть, что оказался со мной. — Я… — голос Мики сорвался, — я не могу… — Почему? Что тебе мешает? — осторожно осведомился Мори, в то время, как раздражение прошлось волной по нервам. «Мальчишка, ты еще смеешь о чем-то думать? Еще сомневаешься?» Мика отвел взгляд. Ответ очевиден. Юу. Как он уедет и бросит его. Это невозможно. Оставить единственного человека, который любит его, который, несмотря на все невзгоды, продолжал быть с ним. Пускай он находится в стане врагов, но во всем этом сумасшествии есть тот, кто тянет его из бездны. Заставляет радоваться жизни, какой бы суровой она ни была. — Ты не веришь мне? Или веришь, но полагаешь, что сможешь выдержать пребывание рядом того, кто не использовал все доступные способы, чтобы вернуть сына домой? — Замолчи, не говори мне ничего, прошу! — не столько с агрессией, сколько ослаблено проговорил Микаэль. — Дурачок. Зачем мучаешь себя? Зачем тешишь иллюзией? Натан врал тебе, и нет смысла оправдывать его. Вся его забота о тебе в конечном итоге привела тебя к тому, что ты рос одиноким и несчастным ребенком. — Да, может так и было, — Мика все еще судорожно глотал ртом воздух, однако его глаза смотрели с какой-то твердой убежденностью, — но теперь это не так. У меня появился человек, которого я люблю и знаю, что он тоже любит меня. Поэтому забудь навсегда. Я не поеду к тебе ни за что. Я не оставлю того, в ком наконец обрел счастье. — Вот как, — в один момент лицо Мори стало холодным и непроницаемым. Он выпрямился, пронзая измученного мальчика своими колючими черными глазами. — Глупый, упрямый мальчишка, — прошипел он себе под нос. — Что же, — он отошел от Мики, едва удерживающегося на ногах. — Значит, все упирается в твоего сводного брата. Хорошо… Даже доводы о Натане не так влияют на твою решимость. — Мика, — строго произнес Мори. — И все-таки завтра ты уедешь со мной. Хочешь ты того или нет. Микаэль поднял на него затуманенный, ожесточенный взгляд. — Знаешь почему? — Мори обернулся. — Если ты откажешься по-хорошему ехать со мной, я сделаю так, что твоему брату придется всю оставшуюся жизнь влачить свое существование в лачуге, по типу той, где вы ютились, скрываясь от всего мира и работать в местах, похлеще того жалкого бистро. — Ты не так всемогущ, чтобы вершить судьбы других, — хмыкнул Микаэль. — От тебя не так много зависит, как ты хочешь показать. «Вот ведь, — ухмыльнулся Мори. — Даже в такой ситуации еще смеет ерничать» — Да, но кое-что от меня все-таки зависит, — спокойно сказал Мори и прошел к своему столу. Сев в кресло, он устремил взор на сына, опирающегося на спинку кресла. — Например, посодействовать, чтобы твоему брату выдали такую характеристику, с которой его не примет ни один ВУЗ. — Что ты сказал? — в ужасе Микаэль распахнул глаза. — Я всего лишь делаю предупреждение, что, в случае твоего отказа, Юичиро навсегда лишится возможности занять подобающее ему место в обществе. — И плевать, оно ему и так не нужно! — выдохнул Мика, надеясь привести хоть один путный аргумент в их защиту. — А ты уверен? — сузил глаза Мори. Микаэля передернуло от такой интонации и пронизывающего взора. — Уверен, что хочешь видеть и дальше своего брата, вкалывающего за гроши и терпящего унижения за ничтожные проступки? А ведь именно так и произойдет, если Юу не выучится. Ты прекрасно видел, какую работу дают тем, кто не потрудился получить образование. Самую грязную, самую тяжелую и самую унизительную. Ты будешь рядом с ним и будешь видеть изо дня в день, как он мучается, как срывается, как медленно эта жизнь вгоняет его в депрессию, поселяя под конец полное равнодушие, как он становится тупым безвольным животным, тупо выполняющим работу, как он клянет свою судьбу и, в первую очередь, тебя, того, из-за кого он очутился в таком положении. Сейчас вас-то нашли, привели домой, но что будет потом, когда родителей не станет? Вы останетесь только вдвоем. История с трущобами повторится опять, с той разницей, что дядя не прибежит вас выручать и вкусный пирог матери не будет стоять на столе и ждать вас. И что тогда, как долго протянется ваша любовь? Будет ли Юу также терпим и сострадателен, когда осознает, что такая жизнь — отныне его вечный крест? Скажи мне, Мика, можешь ли ты быть уверенным, что его не сломит такой удел? Шиндо молчал. Склонив голову, он напряженно думал. Слова Мори, пусть жестокие, пусть те, которым хочется воспротивиться, проникли глубоко в сознание. Во многом отец был прав. Юу действительно не заслужил такой участи, которая в самом деле может стать губительной для них обоих. Он, Мика, не выдержит снова переживать все то, от чего им удалось сбежать. Как бы ни был силен его характер, какой несгибаемой была бы воля, как ершист нрав, как ни сильна вера в их любовь, а пережить это испытание во второй раз, тем более, без возможности спастись… Нет. Это уже выше его сил. Его отец относится к тем людям, которые редко шутят. Сейчас он серьезен, и у Мики нет не единого повода не поверить, что при желании Мори провернет все так, как обещал. В конце концов, один раз он уже изгнал Юу из школы. И сейчас Микино упрямство способствует одному — уничтожению их будущей совместной жизни. Кое-чему месяц пребывания в трущобах все же научил юного строптивца. Микаэль с ожесточением и презрением взглянул на человека, лишающего его права выбора. — И? Что ты скажешь мне теперь? — в заключении, мягко полюбопытствовал директор школы. Выйдя из кабинета, Микаэль остановился у двери. Проведя ладонью по лбу, он отнял руку от лица и устремил тяжелый взор перед собой. Тяжесть решения давила на плечи, опуская их, вместо того чтобы гордо расправить. Неспешно Шиндо двинулся по коридору. — Мика? Слегка удивленный голос заставил юношу поднять взор до того устремленный себе под ноги. Мало радости было от встречи с обладателем этого кроткого тона. Да и сам Шикама Доджи не выглядел уж больно растроганным встречей. — Вот уж не думал снова свидеться. Так слухи не врут. Ты действительно вернулся в школу, — с ноткой безразличия произнес заместитель школьного президента, обращаясь к ученику, которого случайно заметил уходящим от дирекции, скорее из вежливости. — Что же… С возвращением. Надеюсь ты удачно опять вольешься в коллектив. С этими словами Доджи прошел мимо. Такое поведение вызвало лишь легкую усмешку на губах белокурого юноши. — И это все? — насмешливо бросил он заместителю. — Не понял, — остановившись, обернулся через плечо Шикама. — Это все, что ты можешь мне сказать? — А разве я сказал мало? Микаэль, не глупи. Иди в аудиторию. Совсем скоро начнутся занятия, — покровительственно отозвался Шикама, лишь слегка добавив своему тембру мягкости. — А мне казалось, одним слабо выраженным удивлением и пожеланием удачи в коллективе как-то недостаточно поприветствовать того, кем некогда воспользовался. Шикама нахмурил свои тонкие брови. — В который раз убеждаюсь, что в этом прогнившем месте все только и желают воспользоваться мной, — горестно усмехнулся Мика. — Даже ты, — он устремил осуждающий взор на аристократа. — Даже ты не упустил выпавшей возможности. Весь облик мальчика говорил о том, что он ни на секунду не сомневается в случившемся. Слишком много боли и горечи было в его речах в момент эмоциональной неустойчивости после беседы с родственником. — Когда ты понял? — вскинул голову Шикама. — Я задумался об этом лишь тогда, когда столкнулся с тобой здесь же, несколько недель назад, — Мика указал на дверь директора. — По твоей реакции я понял, что произошло между нами в отеле. Пристально глядя на парня, Доджи поджал губы. — Прости, я опрометчиво повел себя с тобой в тот день. Не думал, что ты сделаешь выводы. — Ничего, — глухо ответил Микаэль и вскинул на парня презрительный взгляд. — Чего еще от тебя было ждать. Шикама Доджи. — Микаэль также презрительно ухмыльнулся. — «Хвост» Батори. И сорвавшись с места, Микаэль умчался прочь. Глядя ему вслед, заместитель на секунду опустил взгляд. — Ты как всегда все понял неверно. Я сделал это не потому что хотел угодить ему. Ты просто сам по себе был мне интересен. «Надеюсь, тебе достанет ума не болтать об этом по углам» Сбежав от Шикамы, сбежав от Мори и его требований, Микаэль вернулся домой. Пребывание в стенах школы стало невозможным после определенных событий, поэтому ничто более не могло удержать его от этого побега. Юичиро встретил его в прихожей, не в меру удивившись и испугавшись столь скорому возвращению брата из школы. Однако уже через несколько минут он понял, что с Микой что-то случилось. Он был не в себе. — Почему ты так быстро вернулся? — в волнении осведомился Амане. Он знал, что Мика должен встретиться с Мори и, говоря откровенно, очень ждал новостей. — А ты что, не рад меня видеть? — фыркнул Шиндо. — Причем здесь это? — вздохнул Юичиро, чувствуя, что история повторяется. — Ты ушел в школу, и я не ожидал твоего возвращения раньше трех часов. — Так получилось, — оставив верхнюю одежду на вешалке, а сумку на тумбочке, Микаэль проследовал мимо Юу в холл. — Мика, в чем дело? — Юу двинулся следом. Он уже не сомневался в наличии причины, по которой Микаэль так странно себя ведет. — Ты виделся с ним? Вы говорили? Мика остановился на полпути. — Мика, — Юу приблизился со спины и коснулся плеча любовника. — Расскажи, как прошло? Что он тебе сказал? — Юу… — Шиндо медлил с ответом. Сейчас в его голове теснились самые разные мысли, а душу терзали гнетущие чувства. — Ты любишь меня? Амане удивленно распахнул глаза. — Мика, что случилось? — настойчивей спросил он, начиная волноваться. — Не пугай меня. — Просто скажи, любишь ли ты меня? — глухо повторил свой вопрос Микаэль. — Люблю конечно, — Юичиро терял терпение. — Почему ты спрашиваешь об этом? Однако вместо ответа Микаэль обернулся и приник к его губам. Подобное действо еще больше удивило и испугало Юичиро. — Мика, что с тобой? — отстранив от себя брата, взволнованно осведомился Юичиро. — Люби меня, Юу. Люби так сильно, как только можешь, — простонал Микаэль и, обвив руками шею Юичиро, с жаром ворвался ему в рот поцелуем. — Я не вынесу, если ты скажешь «нет». Пожалуйста… «Да что же это такое?» — мелькнула досадливая мысль в голове Амане. Однако язык Мики во рту, ловящий и ласкающий его собственный, руки, скользящие по его спине, торс, прижимающийся к его телу, страстное желание, излучаемое любовником в целом, в такие минуты становящегося еще более прекрасным, еще более притягательным, заставляют забыть обо всем. Даже если бы дома сейчас и был кто-нибудь из взрослых, Амане наверное наплевал бы и на это. Так чарующе притягателен и сексуален был в эти минуты его соблазнитель, что невозможно было думать об опасности. И все же Юу немного колебался. Возможно оттого, что так и не узнал причину, по которой его любовник явился домой в столь раздерганном и мрачном состоянии, или же оттого, что где-то на подкорке опасался, что откроется дверь и кто-то из родителей зайдет и увидит их страсть. Мика же не думал ни о чем и не опасался ровно ничего. Прижавшись к Юу всем корпусом, обхватив его лицо ладонями, он точно знал, что делал, когда ловко орудовал языком во рту любовника. Такое поведение не могло оставить равнодушным никого, особенно того, кто уже испытал не раз чувство близости с этим демоном. Не разрывая поцелуя, он крепко сжал руками хрупкие плечи брата, а затем резко провел по спине ногтями. Шиндо содрогнулся и, застонав, слегка прогнулся в спине. Юу пожалел, что в этот миг спина Мики не была обнажена. Сквозь одежду чувства притупляются. Так бы Мика наполнил комнату куда более проникновенным стоном. Легкая досада исчезла моментально, ибо волна мурашек прошла по его телу, когда вдруг Мика поставил ногу между ног Амане и его бедро коснулось и надавило на промежность. — Мика, черт, не надо, что ты делаешь?! — сорвавшимся тоном прошептал Юичиро и снова закусил губу, потому что Шиндо на этом останавливаться не думал. Плотно прижавшись к брату, он стал тереться бедром о его пах. Кажется, особое наслаждение ему доставляло чувствовать, как он начинает затвердевать в брюках. — Черт! — выдохнул Юичиро и скользнул рукой между их плотно сжатыми телами. Тут уже Мика вынужден был застонать и слегка согнуться, когда рука Юичиро достала до ширинки и сдавила его член. — Юу! — задрожав точно лист, Мика вцепился в плечи Амане. Ощутив превосходство, Юичиро победоносно хмыкнул. Столь чувствительный партнер, готовый кончить от одного лишь касания, будоражил сознание. Продолжая неторопливо массировать сквозь брюки возбужденный орган сводного брата, Юу, слегка сжав скулы Мики, заставил его выпрямиться и, глядя в эти туманящиеся похотью синие глаза, коснулся губами щеки. Прошелся горячим дыханием к уху. Кончиком языка обвел ушную раковину и слегка прикусил мочку. Тело Микаэля дрожало от нарастающего возбуждения. Юу чувствовал, как становилась влажной промежность, от которой он не убирал руки, продолжая оглаживать ее сквозь ткань. Слегка прикусывая губами мочку, Юу скользнул руками по телу любовника вверх. Огладив изгиб талии и грудь, он забрался под пиджак и одним движением сбросил его с плеч. Затем расстегнул несколько пуговиц рубашки, распахнул воротник, наслаждаясь видом оголенной, белой, вздымающейся груди. Микаэль лишь коротко застонал и закусил губу, когда губы Юичиро коснулись чувствительного участка кожи на шее. Ласки Амане пробудили его тело окончательно, теперь оно как никогда жаждало близости. Горела и томилась каждая клетка. Сладкий яд проникал в кровь, туманя мысли и затмевая все тяготы. Так невыносимо прекрасно было растворяться в этом омуте сладострастия, утопать в пороке, наслаждаться ненормальной любовью. Останавливая движения рук у области ремня, Юичиро поддевает края чужой рубашки, высвобождая ее. А затем ловким движением расстегивает ремень на брюках. Резкий звук расстегиваемой ширинки. В свою очередь, Микаэль также не остается в стороне. Его жажда неумолима, и увидеть еще раз, дотронуться до тела любовника ему хочется не меньше, чем Юу. Расстегивая молнию на кофте, Мика приникает губами к телу возлюбленного. Чуть приседая, держась за бедра Юу, ведет языком ровную влажную дорожку по подтянутому животу от груди до пупка. Становясь на одно колено, касается кончиком носа выпирающего бугорка и, поднимая взгляд на Юичиро, едва удерживающегося, чтобы не трахнуть его прямо сейчас, игриво кладет руку на тотчас вздрогнувший член. — Черт, — Юу приглушенно стонет. Такая пытка не для него. Как трудно не потерять над собой контроль, когда тебя так откровенно провоцируют. Всегда, каждый раз его бывший враг вынуждает его не думать ни о чем, кроме него. Слепая зависимость, в которую он попал давным-давно, порой сладка, порой пугающа. Прикосновения к пылающей промежности сводит Юичиро с ума. Дыхание учащается. Гулко отдается стук сердца в ушах. Юу опускает глаза. Этот взгляд. Пленяющий взгляд и одновременные умелые действия. Они потрясающи. — Нет, прекрати! — не выдерживает в какой-то момент Юичиро и, грубо перехватывая руку, бесстыдно мнущую сквозь брюки его плоть, рывком заставляет Шиндо встать с колен. — Нет, почему?! — на секунду в глазах Мики мелькает страх, что Юу откажется, передумает, не захочет. Бросит его в такой отчаянный момент. — Еще одно движение, и я кончу прямо в штаны, — хрипло проговаривает Юу. Микаэль усмехается и с облегчением припадает к стене. — Юу, — облизнув губы, соблазнительно прошептал он. Прижимаясь спиной к стене, чуть запрокидывая голову так, что макушка также касается твердой поверхности, Микаэль призывно смотрит на партнера. Его тело грациозно и томно извивается. Мика убирает изящным жестом пряди длинной челки и, задерживая пальцы в гриве своих светлых волос, чуть поворачивает голову, открывая доступ к шее. Полуприкрыв глаза и глубоко вдыхая он томно глядит на Юичиро. Вид изогнувшего в сексуальной позе парня, в распахнутой рубашке, с расстегнутым поясом и ширинкой; сквозь полы рубашки которого видно его поджарое, хрупкое тело, обдает огнем душу и плоть Юу. Он не может более находиться в стороне. Когда он приближается, Мика разворачивается лицом к стене и, прогибаясь в пояснице, выпячивает бедра так, что его зад как раз упирается в пах остановившееся Юичиро. Волнующий разум стон слетает с губ дьявольски привлекательного совратителя, когда, упираясь ладонями в стену, он закрывает глаза, чувствуя, как нечто твердое упирается ему в ягодицы. — Я действительно не могу понять тебя, — приспуская на плечах рубашку, проговаривает Амане, касаясь позвонков губами. Микаэль упрямо молчит, прижимаясь виском к стене, возбужденно покусывает губы, приподнимая плечи. Утонуть, раствориться в страсти и не думать не о чем. Единое желание его души. Захватывая спадающие по плечам золотистые локоны, Юичиро убирает их в сторону, чтобы затем оставить несколько засосов на нежной коже шеи и плеч. Открывая глаза, Микаэль отрешенно смотрит вдаль, заполняя голову лишь приятными мыслями о поцелуях любовника. «Да, да, Юу, только так… Только рядом с тобой я забываю о всех несчастьях…» Опустив руки на бедра любовника, Юичиро ведет ими вдоль боков, иногда сдавливая, задирая рубашку. Оставляя на спине партнера цепочки влажных поцелуев, следы от укусов, красноватые метки, он останавливается у самого уха любовника и кусает. Микаэль не успевает вскрикнуть, как его голову поворачивают и затыкают рот поцелуем, на который он охотно отвечает, изворачиваясь всем корпусом. Жадно насилуя рот Микаэля, Юу одновременно вцепляется в его плечо, оставляя синяки в столь несдержанном волнении. Вторая рука скользит по талии и останавливается на ягодице. Микаэль морщится и протяжно стонет сквозь поцелуй, пока Юу крепко оглаживает и сжимает его зад. Его рука скользит по брюкам между ягодиц, забирается между ног, сжимает внутреннюю часть бедра, а после снова грубо ведет по ягодицам. И так несколько раз, заставляя Шиндо все больше и больше жаждать его. — Юу, Юу… — с волнующим придыхом проговаривает Микаэль, изгибаясь в спине, точно кот. — Нравится? — сквозь усмешку, шепчет ему на ухо Юичиро и дует на него. — У меня уже голова кружится, — признается Микаэль, закрывая глаза и припадая к стене, точно выбился из сил. — Я так возбужден… Сил уже нет терпеть… Хмыкнув, Юу целует его в макушку, зарываясь в светлые пряди, одновременно поддевая большими пальцами пояс Микиных брюк вместе с резинкой трусов, приспускает их вниз. Почувствовав на мгновенье облегчение от прекратившей стягивать его одежды и неприятный холодок, а затем как к коже его ягодиц прикоснулось что-то твердое, Мика открывает глаза и сильнее жмется к стене, сжимая руки в кулаки в трепетном предвкушении начала, которое окончательно выбьет из его сознания пагубные, тревожащие мысли. Огладив руками зад Микаэля, Юичиро сжав половинки, разводит их в стороны. Наваливаясь на Мику сзади, он хватает того за лицо и разворачивая к себе снова врывается в рот поцелуем. Прежде чем Амане отстранится, Шиндо тянет и прикусывает его губу. Тихонько зашипев, Юичиро усмехается уголком рта и касается кончиками пальцев припухших губ Мики, после чего проталкивает два пальца ему в рот. Микаэлю не нужно ничего объяснять. Он послушно начинает облизывать языком пальцы, посасывать их, пока Юичиро с нарастающим интересом наблюдает за его действием. Когда пальцы оказываются достаточно обильно смочены слюной, Юу убирает их изо рта любовника и, приникая к влажным покусанным губам Мики, скользит рукой между половинок и толкает влажные пальцы внутрь. Проникновение заставляет Мику судорожно сжать мышцы паха. По мере того, как движутся внутри пальцы любовника, подготавливая его к настоящему проникновению, Микаэль судорожно дышит. Кажется, что его ноги слабеют. В томительном ожидании мерещится, что прошла целая вечность. Не затягивая с подготовкой, Юу вводит третий палец и спустя пару движений убирает руку вовсе. — Юу, — несчастным тоном выдыхаем Мика и, разворачиваясь к брату лицом, страстно впивается в его губы, обхватывая за плечи и опускается на пол, увлекая за собой и брата Непривычно немного, но сил на то, чтобы перебраться в более подходящее место уже нет. Да и настолько разбухли яйца и член, что даже мысль о том, что куда-то еще надо идти кажется Амане просто убийственной. Мика ложится на пол. С трудом оторвавшись от его губ, Юу выпрямился. Высвобождая член из штанов, он с животной увлеченностью разглядывал это распростертое на полу тело, не упуская ни единого движения тяжело вздымающейся грудной клетки, ни единого вздоха и выдоха, вырывающегося из слегка приоткрытых манящих губ, ни того, как Мика шире развел ноги, словно приглашая его наконец войти в себя, ни развратного взгляда, коим одаривал его в эти минуты Шиндо. Нагнувшись к Мике, который почему-то снова неистово обхватил его за шею, точно чего-то боялся, Юичиро еще раз с наслаждением огладил его упругий зад. Сейчас ему было не до выяснений терзающих любовника чувств, он жаждал его. Неистово, и это желание заглушало все остальное. И Юу знал, Мике сейчас хочется того же. Микаэль не думал отпускать Юу, он крепко цеплялся в него, все время искал его губы, чтобы впиться в них. Точно сошел с ума. Когда Юу попытался высвободиться, чтобы было удобней войти в Мику, тот еще крепче вцепился в него. Пришлось подстраиваться. Когда возбужденный член Юичиро вошел в разработанный проход, Микаэль выгнулся и громко застонал. При этом он так и не отпустил от себя Амане. Юу пришлось оставаясь на предплечьях, начать движения бедрами. Впрочем, ему было все равно как. Проникновение в тугое, жаркое тело путало его мысли, сводило на нет все попытки задуматься хоть над чем-то. Достаточно возбужденный Юичиро не мог уже сдерживаться, чтобы плавно начать двигаться внутри, постепенно дав любовнику возможность привыкнуть к заполнившему его целиком члену. С первого проникновения и до последнего его движения были резки и импульсивны. Микаэль стонал и метался под ним. Изворачивался, крепко цепляясь в плечи Юу, ногтями впиваясь в плоть. Бешенный ритм Амане сносил ему голову. Он захлебывался этими неистовыми чувствами, прокатывающими раз за разом по всему его телу. Заходился в стонах и криках, когда Юичиро случайно задевал простату. Он жаждал ощущать Юу как можно ближе, прижиматься к нему всем телом, чувствовать его рядом. Слиться с ним воедино, стать одним целым, чтобы никто и никогда не смог разлучить их. Скрестив ноги за спиной Юичиро, тем самым дав тому возможность проникать в себя еще глубже, еще горячее, Микаэль не мог сдержать себя. Вбиваясь в податливое тело любовника, Юичиро сам выгибается в пояснице, когда короткие ногти вонзаются ему в спину и резко проводят вниз, оставляя зиять багровые полосы. Задыхаясь от наслаждения и возбуждения, он накрывает губы Микаэля; лихорадочно ведет рукой по его груди, сдавливает бок, а после крепко хватает за плечо, отчего Мика глухо стонет. Безумный порыв, поглощающий души и тела. Жажда обладания и подчинения настолько сильная, что убивает все прочие помыслы. Даже страх, что кто-то внезапно возвратится домой и застанет их прямо посреди холла, жадно вцепившихся друг в друга, отходит на второй план. Все растворяет, все уносит бушующая страсть, охватившая два юных сердца, поддавшихся влиянию трепетного момента. Юу чувствует приближение разрядки, но это не способствует сбавлению темпа. Он продолжает вколачиваться в разработанное, сочащее влагой тело Мики. Шиндо сводит зубы. Его истекающий смазкой член ужасно нуждается во внимании. Движения внутри лишь пробуждают его, заставляют вздрагивать и жаждать, чтобы к нему прикоснулись. Совсем чуть-чуть, и тогда удовольствие станет поистине всепоглощающим. И будто в ответ на пронзившую голову мысль, Мика чувствует, как Юу изловчившись, обхватил его ствол ладонью и стал двигать рукой, размазывая смазку по всей длине в такт движениям своих бедер. Зажмурившись, Шиндо откинул голову назад и Юу тут же вонзился в открывшийся участок зубами. Амане просто не мог проигнорировать такой манящий жест. Его жажда наставить как можно больше меток на теле любовника сегодня была особо заметна. Если до поры он сдерживался в рамках приличия, то сегодня он словно обезумел. Он не хотел отдавать его никому, хотел вечно быть одним единственным, кто будет видеть это тело таким слабым и незащищенным. Он готов растерзать каждого, кто только посмеет посягнуть на его собственность. Вероятно, именно осознание, что Микаэль виделся и говорил со своим отцом, вызвало такую собственническую реакцию в душе Амане. Но, так или иначе, сегодня он был особенно возбужден и ненасытен в своей жажде. Под конец Мика уже с трудом цеплялся за него, едва слышно слетало с его губ имя любимого вперемешку со стонами. Продолжая движения, Юу вдруг ощутил, как сжался всем телом и затрясся под ним Микаэль, как сильно сдавил его внутри, увидел, как он изогнулся, вскрикнул и тогда же низ живота обдало горячей струей. Кончив, Микаэль моментально расслабился, погрузившись в сладкую негу послевкусия. Теперь и для Юу не было резона тянуть дольше. Приникнув к вбирающим воздух губам Шиндо, Юичиро ускорил темп. Несколько движений и его тело пронзило сладостной судорогой, быстро распространившейся по всем закуткам сознания. Пробирающая до дрожи будоражащая кровь волна. Еще немного ощущая ее в своем теле, Амане, тяжело дыша, слезает с Микаэля и садится рядом. Его всего еще немного трясет после акта. Он смотрит на лежащего Мику, на чьих губах играет легкая улыбка умиротворения. Будто и не было того отчаянья полчаса назад. Хмыкнув, Юичиро отворачивается и погружается в собственные думы. Только теперь он думает, почему Мика так странно вел себя. Так внезапно потребовал его внимания, вообще вел себя так, словно это было последнее их сближение. Но это ведь не так. Он ни за что этого не допустит. Неужели Мика до сих пор этого не понял? Юу не позволит никому забрать его у себя. Пока Юу размышлял, Мика открыл глаза. Почему-то, увидев как Юу сидит отвернувшись, он вдруг вспомнил, как когда-то, изнасиловав его прямо в этой комнате, также на полу, точно так же отвернувшись от него сидел Эндзай. Эта мерзкая, гадкая туша сидела в том же положение, в котором сейчас сидит его Юичиро. Нет. Мике претит даже сама мысль об этом сходстве в мелочах. Он тотчас отметает отвратный фантом. Поднявшись и сев, Микаэль пододвигается ближе к Юичиро. Заметив его движения, Юу оборачивается. — Ну что, теперь тебе лучше? — с теплой усмешкой спрашивает он. — Я даже испугался немного за тебя. — Лучше, — кивнул Мика и уткнулся в плечо Юичиро лбом. — Лучше, — сдавленно пробормотал он. — Намного лучше… — Эй, — вздрогнул Юу, с жалостью поглядев на парня. — Ну что с тобой такое-то? Не поднимая головы, Микаэль отрицательно почал головой. «Только ты, только ты один любишь меня бескорыстно»