Юное сердце на Розе Ветров

Какое-то время наблюдая за работой слуг, возящихся с уборкой по дому, Микаэль отвел от них взгляд. Суетливые мошки, снующие по первому этажу с пылесосами, ему уже порядком надоели. Стоя без дела в стороне, мальчик с тоской глядит во двор на залитые солнцем лужайки. «Я здесь уже несколько дней, — проговаривает мысленно Шиндо, — и за это время ничего существенного не произошло. Более того, мы практически не видимся. Даже сегодня, — Мика глянул на горничную, быстро просеменившую мимо него в своем сером платье, — с утра он куда-то уехал. Кабинет закрыт, хотя там тоже ничего особенного не было. Из дома тоже никаких вестей. Я надеялся, Юу приедет, так и этого не произошло. Дурацкое чувство!» Он снова устремил взгляд на улицу. «Совсем ничего не понятно. Натан отмалчивается в стороне. Мы больше не разговаривали с того первого дня. Юу говорит, он постоянно в делах, почти не сидит дома, а когда возвращается, запирается в своем кабинете и сидит там допоздна. Неужели старый проект, работу над которым они решили возобновить с Адрианом, так сильно увлек его? А Юу… Говорит, что скучает, а сам даже не заикается о том, чтобы приехать. Хотя обещал вырваться, как только сможет. Неужели так занят? Правда мы регулярно созваниваемся по телефону, разговариваем по видео связи… Он выглядит довольно непринужденно. Подбадривает меня или же…?» Микаэль тяжело вздохнул. Ситуация, в которой он оказался, казалась наиболее тяжелой, когда ощущение заброшенности усиливалось с каждым днем. «А Мори? Да, ему до меня нет дела, но разве он не должен был пытаться чуть больше сблизиться со мной? Куда он вообще исчезает? Кто те люди, что звонят ему без конца? Мне все чаще кажется, что он нарочно избегает меня. Но в чем причина? Почему я сижу здесь совсем один и умираю от тоски?» Когда уже и на лужайку смотреть стало невыносимо, Мика отпрянул от окна и обратился к первой попавшейся девушке, шедшей со стопкой чистого белья. — Подождите, я хочу узнать. Вздрогнув от внезапного оклика, девушка остановилась. Желание удовлетворить любопытство до безумия привлекательного юноши на миг отразилось в ее глазах, но следом возникла робость и некий страх. Точно она вспомнила о чем-то важном. — Прошу простить, но я срочно должна закончить с работой, иначе хозяин разозлится, — в замешательстве пробормотала она и быстрыми шагами пошла дальше. — Да что с ними такое? — нахмурился Мика, уже который раз отмечая, что люди в этом доме все какие-то перепуганные. Боятся оступиться, лишний раз произнести слово, сделать неверное движение не только в присутствии Мори, но и когда его нет рядом. Вот, что значит жестокая, властная аура, она способна подчинить и запугать настолько, что люди продолжают раболепствовать, даже когда сам источник их животного страха находится далеко. Что тут скрывать, даже Мика, насколько он был бесстрашным, и то, с первого дня увидев этого человека, ощутил морозный холодок по коже. Хотя у него он скорее отождествлялся с неприязнью. Потерпев неудачу с горничной, Микаэль направился к лестнице, по которой как раз неторопливо спускался старик управляющий. — Я хочу спросить, где ваш хозяин? — Господин Мори рано утром уехал по делам, — учтиво ответил старик Танэда. — По делам? — переспросил Шиндо. — В школу? — Полагаю, лучше будет Вам самому спросить об этом господина Мори, когда он вернется. — А Вы что же, не знаете, куда подевался ваш господин с утра пораньше? — поднял бровь Микаэль. Однако старик только улыбнулся той улыбкой, показывающей что это единственный возможный для него ответ. — Хорошо, может, тогда известно, когда он вернется? — с ноткой раздражения спросил Микаэль. — Обещались к двенадцати вернуться. — Где-то через час, — пробормотал Шиндо. — Может быть, Вам угодно что-нибудь? — поинтересовался управляющий. — Ничего не нужно. Я пойду прогуляюсь по району, — сказал Шиндо и уже сделал несколько уверенных шагов, как вдруг раздался голос управляющего. — По району? — Да, а что? — холодно взглянул на старика Мика. — Сожалею, но это невозможно. — Почему? — Ворота заперты. — Так отворите их, в чем проблема? — фыркнул Микаэль. — Понимаете, молодой человек, — стал пояснять Танэда, — ворота могут быть отворены только с позволения господина Мори. — Что? Как это? А если кому-то понадобится срочно выйти или войти? — Такого не случается. По крайней мере, на моей памяти не было. — Ладно, и что же мне делать в таком случае? — Если Вы желаете прогуляться, можете позвонить хозяину сами, пускай он подтвердит действие, и тогда я с удовольствием дам распоряжение. — А без позволения хозяина Вы не можете его дать? — Увы. Таковы правила этого дома. Вас должны были предупредить. — Да, в самом деле. Я только сейчас вспомнил, — Микаэль провел рукой по лбу. — Чертовщина какая-то! — гневно бросил он. «Думаешь, поймал меня? Я никуда не денусь раньше времени? Еще небось и следишь за мной через своих людей. Считаешь, меня это смутит? Да нисколько» — Если Вы не против, я бы хотел вернуться к своим обязанностям, — слегка поклонившись мальчику, сказал старик. — А во двор-то я могу выйти или на этот счет у Вас также имеется строгое распоряжение моего отца? — сухо спросил Шиндо. — Если Вам требуется свежий воздух, Вы в любое время можете прогуляться по саду, — благодушно ответил Танэда. Кивнув, Мика хотел уже уйти, как вдруг старик снова бросил на него тот взгляд, исполненный сожалением, как при первой встрече. — Почему Вы на меня так смотрите? — не удержался от вопроса Шиндо. — Жаль мне Вас. — Почему? — Уж не знаю, что заставило Вас приехать сюда, только зря это, — негромко ответил старик и вздохнул: — Не место Вам тут. Нашли бы способ, да бежали отсюда, а уж лучше вообще бы не попадали в эти стены. — Я сам этого захотел, как я могу теперь сбежать? — Вот-вот. В этом-то и беда, — качая головой, сказал управляющий и поспешил вернуться к своим заботам. Проводив его слегка недоуменным взглядом, Микаэль поспешил выйти наружу. Не то, что ему особо желалось пройтись, хотя погода за окном просто манила покинуть дом и окунуться в объятия природы, быть опьяненным свежим морозным воздухом, в котором так приятно начинают ощущаться слабые нотки приближающейся весны. Выйдя из дома, Микаэль направился по одной из тропинок вглубь сада. Медленно и внимательно он обошел территорию, лишний раз убедившись, что она действительно велика, а также придя к еще одному неутешительному выводу, что ворота только одни, а забор ни за что не преодолеть, если бы вдруг понадобилось сбежать. «Превосходная тюрьма, папа. Как я и думал, — хмыкнул себе под нос Микаэль, возвратившись на ту же дорожку, с которой начался обход. — Идеальное место, чтобы спрятать кого-то и чтобы этот кто-то сам не сумел покинуть место своего заточения» — Какая идиотская ситуация, — размышляет вслух Юичиро, сидя в своей комнате за столом, а точнее полулежит на нем, скрестив руки и опустив на них подбородок. Буквально пять минут назад он закончил разговор с Микаэлем, сообщившем, что собирается на прогулку, и теперь терзался угрызениями совести. — Как тяжело говорить. Будто что-то сковывает язык. С каждым разом все труднее и труднее. Снова приходится обходиться стандартными фразами, а ведь я прекрасно понимаю, чего он ждет от меня. И я вижу в его глазах желание услышать от меня точную дату встречи. Но как я могу?.. — Юу закрыл глаза. — Как я могу сказать ему, что не приеду. И он напрасно ждет, и я обманул его ожидания, пообещав то, что теперь выполнить не смогу, во благо ему же… Он не поймет еще, посчитает это предательством… А разве это не предательство и есть? Я оставил его и сижу здесь, пока он там один на один с этим чудовищем? Тяжелый вздох вырывается из груди. — И почему Натан сделал это? Томясь и теряясь в собственных вопросах, Юичиро понятия не имел о разговоре, состоявшемся не так давно между Натаном и Эрикой. Совсем случайно в разговоре женщина упомянула, что Юичиро намерен в ближайшее время поехать проведать брата в его новом доме. Полагая, что мужа обрадует подобное сообщение, она была крайне удивлена, когда он вдруг яростно воспротивился этому желанию пасынка. — Это невозможно, — выдохнул Шиндо. — Полностью исключено. Поговори с ним, убеди, чтобы он ни в коем случае не делал этого. Такой опрометчивый поступок может загубить всё. — Я не понимаю тебя, — Эрика во все глаза смотрела на мужа, расхаживающего по спальне. — Чем его присутствие навредит? Им обоим тяжело, и почему бы не облегчить им существование? Что ты имеешь против того, чтобы мой сын поехал и поддержал там Мику? — Ты не понимаешь, — бросил на нее взгляд мужчина. — Не я, а Мори настроен против Юичиро. Если он отправится туда, конфликта не избежать. В своем положении он вправе Юу даже на порог не пустить. А сама подумай, если возникнет такая заминка, Юу либо сам будет настаивать до последнего, либо же немедленно свяжется с Микой, который также будет требовать, чтобы ему позволили встретиться с Юичиро, а там дело может дойти и до предъявления документа. А я хочу, чтобы дети до последнего были в неведенье об этом приговоре. Мика ничего не знает и, надеюсь, не узнает, так же, как и Юу. Так пусть ничего не знают и дальше. Мне нужно еще время и может быть мне удастся повернуть дело в свою сторону. Тут Натаниэль позволял себе слукавить, чтобы убедить жену. На поверку, дело с судом было все также глухо, как и три дня назад. — Я поняла тебя, — Эрика опустила взгляд. — Только… если так поступить, детям будет нелегко. Они договорились, и если Юу не сдержит обещание… — Поверь мне, если правда раскроется, им будет куда как больнее. Маленькие обиды из-за неисполненных обещаний — ничто в сравнении с известием, что они могут не увидеться теперь никогда, если Мори выиграет процесс и пожелает оградить своего сына от влияния его бывшего сводного брата. Дав супруге несколько минут на осмысление сказанного и на принятие решения, Натаниэль спросил: — Так ты поговоришь с сыном? Убедишь его забыть о поездке? — Да, — тихо ответила Эрика. — Я поддерживаю тебя, но, знаешь, если ты сам выскажешь ему свое мнение, будет только лучше. — Ты считаешь? — По крайней мере, он лишний раз увидит, как ты заботишься о нашей семье. — Возможно, ты и права, — согласился Натаниэль и тем же вечером, когда Эрика вышла из кухни, мужчина обратился к парню. — Юу, твоя мама говорила, что ты собрался поехать навестить Мику? — Ага, — кивнул тот. — Подумываю над этим, только никак не могу решить, когда лучше это сделать. — Юу, ты знаешь, пребывание там дается Мике нелегко, а еще и в обществе этого человека… — Вот как раз поэтому я и собираюсь поехать, облегчить ему положение, — с улыбкой ответил добродушный молодой человек. — Ты все правильно делаешь, как должен, молодец, — одобрительно кивнул Натан, — однако… — М? — Юичиро вопросительно взглянул на мужчину, на чьем лице заметил некоторое замешательство. — Однако тебе известен строптивый, гордый нрав моего сына? И также тебе известно, что он сам принял это решение. Верно? — Да, все это мне известно, только к чему ты это говоришь? — К тому, что если ты сейчас поедешь к нему, он решит, что ты явился ради того, чтобы забрать его домой вопреки его желанию. Микаэль всю свою жизнь очень тяжело воспринимает давление и попытки убедить себя. Он решил, что справится сам, а любое вмешательство с нашей стороны может вызвать его гнев. Он подумает, что мы не доверяем ему. Хотим оспорить его решение, которое ему принять и без того было тяжело. И еще, если так случится, и он вернется вместе с тобой обратно раньше запланированного времени, как думаешь, кого он будет потом обвинять всю жизнь за то, что его сбили с толку? — Но я же не собираюсь настаивать на отъезде! — возразил Юичиро. — Это верно, ты не собираешь, однако, как ты знаешь, Мика очень привязан к тебе и, поддавшись эмоциям он может сам решить, что ему уже надоело пребывание рядом с Мори и он хочет вернуться домой, но когда он вернется и будет думать, что счастлив, пройдет несколько дней и он вспомнит, что хотел совсем не этого. Упрекать в своем неосуществленном желании он будет кого угодно, да только не себя. Поэтому лучше продолжать общение в той же манере, как сейчас, но не искушать его визитами. Юичиро задумался. Конечно, мысль озвученная отчимом довольно странная, но если основываться на характере Шиндо, в будущем он, в самом деле, может разыграть драму из-за того, что Юу приехал и увез его обратно, а ведь он решил оставаться с Мори определенное время. — Даже не знаю. Я же обещал ему… — Юичиро растерянно посмотрел на господина Шиндо. — Он же может решить, что я его бросил. — Ничего подобного. Вы же будете продолжать общение, а когда две недели истекут, мы заберем его обратно. — А если Мика сам захочет вернуться раньше, что же получается, отговаривать его? — А разве он изъявил желание вернуться? — вздрогнув, спросил Натаниэль. — Нет, ничего такого он не говорил пока. Я только предположил, — пожал плечами Юу. — Ну, если уж Мика сам решится, конечно, никто не станет чинить ему препятствий. Мне будет только спокойней, когда он вернется домой, а пока нужно проявить твердость. Ты со мной согласен? — Да, пожалуй… — неуверенно ответил Юичиро. — Тогда договорились? Ради Микиного спокойствия ты тоже останешься на месте? Юичиро еще раз прокрутил в голове этот вариант. И не отыскав предлога дабы возразить такому решению семьи, ответил: — Хорошо, я никуда не поеду. Если Мика так решил, я не стану колебать его. «В некотором роде, я не уверен, смогу ли я бросить там Мику во второй раз и вернуться домой, когда он останется в доме этого человека. Так что, может и правда, идея с поездкой не такая уж хорошая, как нам казалась вначале. Я надеюсь лишь на одно — ты поймешь меня» И вот эта последняя надежда на то, что любовник поймет его маленькую благую жертву ради Микиной самостоятельности в принятии решений, Юичиро сдерживал себя в стремлении поехать к любимому, ожидая, когда весь этот сумасшедший сон закончится и брат окажется дома. Как и было сказано, Шино Мори возвратился домой в двенадцать с небольшим опозданием. Собираясь сразу пойти прямо к себе, он был удивлен, когда в прихожей к нему вышел тот, кто, казалось, изначально избегал его общества. «Забавная перемена, — мысленно усмехнулся Мори, видя этот пристальный взгляд из-под слегка сдвинутых тонких бровей. — Как погляжу, одиночество идет тебе на пользу. В итоге сам вышел ко мне» — Почему меня не выпускают за пределы этого дома? — начал свое приветствие с упрека Микаэль. — О, недовольство прямо с порога. Не совсем то, на что я рассчитывал по возвращении, — холодно изрек Мори, отдавая свой плащ сразу же подбежавшей к ним служанке. — Я что, здесь в заключении?! — выпалил Мика. — Какие глупости, — прошел мимо него Мори. — Что на тебя находит порой, ума не приложу. Сколько дней ты спокойно реагировал на это простое правило. — Раньше я не ощущал его на себе так остро, — хмуро ответил Шиндо, следуя за мужчиной через просторный холл к гостиной. — Вот в чем дело. — Именно, и я хочу знать почему? — А сам не догадываешься? Мика смолчал, продолжая настойчиво глядеть на мужчину. — По той простой причине, что ты недостаточно хорошо ориентируешься на местности, чтобы самому бродить по округе, — ответил Мори, присаживаясь в глубокое кресло. — Хах, так что же, это нечто, вроде проявления родительской заботы? — иронично хмыкнул Мика, становясь подле дивана и кладя на него руку. — Можно сказать и так, — кивнул Мори. — Если тебе уж так не терпится выйти наружу, иди, только с тобой должен быть человек. В лучшем случае я, в худшем попроси кого-то из прислуги. — Я не нуждаюсь в конвое, — горделиво заявил Микаэль, привыкший гулять сам. — Но без него я не позволю своему сыну разгуливать по чужому городу, — спокойно ответил ему на это возражение Шино Мори. — Своему сыну? — вскинул голову Микаэль. Насмешливый огонек пылал в его дерзком, презрительном взгляде. «Сколько злости и непокорности в одной только фразе, в одном взгляде, в одном мимолетном жесте. Весь его облик пропитан противоречиями, гордостью и нежеланием подчиняться. Сколько необузданной страсти таится в этом хрупком теле, сложно даже вообразить… Одновременно ты впитал черты своего дяди, но ты в стократ превосходишь его. Ты обладаешь тем животным, природным магнетизмом, которого был лишен Натан. Даже не верится, что такое может существовать. Я впервые вижу такого человека, нет, даже ребенка, и это удивительно» Рассуждая таким образом, Мори совершенно спокойно смотрел на юношу перед собой. Лишь слегка приподнятый уголок рта говорил о том, что его забавляет эта ситуация. — А ты что-то имеешь против? Ты же на самом деле мой желанный сын, с которым судьба, наконец, свела меня под одной крышей. — Желанный? — Мику внутренне передернуло от такого наглого лицемерия. Содержимое письма матери было известно, и теперь слышать подобные изречения было противно вдвойне. — В чем дело? — черные зрачки сузились. — Да ни в чем, — махнул рукой Микаэль, ощущая, что еще немного и может выдать себя. — Просто мне дико слышать такие слова от человека, который за последние дни совсем забыл о моем существовании, — сказал он, обойдя диван и элегантно присев на него, откинувшись на спинку и забросив ногу на ногу. — О, что я слышу? Кажется, мой сын намерен упрекнуть меня в недостатке внимания к своей особе. Капельки яда, пронизавшие каждое слово, подействовали на Мику так, что он отвел взгляд. — Вот уж не думал, что так случится и ты первый заговоришь об этом. — Не думал, как же? — тихонько фыркнул Микаэль. — Что-то по твоему лицу не похоже, что ты совсем не ждал от меня подобной реакции. — Неужели ты заскучал? Мне казалось, у тебя в этом доме есть всё. Разве тебе в чем-то было отказано, пока ты находился здесь? Если не считать выхода за ворота, — добавил Мори в ответ на быстрый колкий взгляд сына. Шиндо молчал за неимением возражений против подобного вопроса. — Неужели некому развлечь тебя? — продолжал выпытывать Мори, не спуская глаз с лица юноши. — Ты же свободен в связи с внешним миром. Неужели тебе этого мало? Ты же ни дня не упускаешь, чтобы не позвонить домой. Микаэль вздрогнул. Значит, он правильно думал, Мори знает обо всем, что делает Мика. — Мика, сын. Может быть, тебя что-то тревожит? Какие-то опасения, сомнения? Ты можешь мне довериться. Я тебе не враг и действую только в твоих интересах, как ты мог убедиться. — Ничего подобного, — буркнул Шиндо, будучи слегка в смятении от того, что этот человек заговорил об опасениях и сомнениях, которые в последнее время преследуют его. — В самом деле? Ты уверен, что тебе нечего мне сказать? Мика отрицательно качнул головой. — Вероятно, что-нибудь в доме твоего дяди тревожит твое воображение? — Прекрати, мне это надоело! Я ведь уже сказал, что нет, — с досадой бросил Микаэль, чувствуя, как эта змея подбирается все ближе к самому сокровенному. — С чего ты взял, что явившись после того, как игнорировал меня два прошлых дня, можешь вот так взять и начать выпытывать у меня, что со мной происходит?! — Ох, похоже, ты никак не успокоишься на этот счет. Уже во второй раз бросаешь мне обвинение, — слегка улыбнулся мужчина. «Черт, какой же он упрямый, — мысленно прошипел Мори. — Да уж, достойный воспитанник своего дяди. Нужно привести его в чувства, а то так и до очередного взрыва недалеко. Еще чего доброго сбежать надумает, и как его убеждать? Не хочется предъявлять ему официальную бумагу прямо сейчас. Он явно не из тех, кто спокойно снесет известие, что по решению суда он вынужден оставаться здесь до конца процесса. А успокаивать вспышки чужой истерики я не намерен. Надо попытаться обставить все так, чтобы мальчишка сам не пожелал возвращения. Идеальный вариант настроить его против родных. И как мне кажется, кое-какой раздор в его душе мне посеять удалось. Плюс некоторые принятые меры заставят его ощутить, что того дома у него больше нет, а единственное место, где он может остаться — это мой дом! В то же время ты, Натан, в полной мере ощутишь свою беспомощность. Я отнял у тебя любимого сына, и тебе его не вернуть. Когда ты поймешь это окончательно, ты придешь умолять меня, и вот тогда… тогда я получу тебя. А пока… — он взглянул на мальчика, по каким-то необъяснимым стечениям обстоятельств так похожего на предмет его вожделения в школьные годы, — …придется уделять время от времени внимание мальчишке. Что впрочем, должен признаться, не так уж и неприятно…» — У меня есть на то основания, — холодно отозвался Шиндо. — Забрал меня из дому, а теперь оставил на попечение самому себе и думал, я буду спокойно себя вести, пока ты там разъезжаешь по своим делам? — Ты рассуждаешь весьма справедливо… — внимательно выслушав юношу, сказал Мори. Микаэль фыркнул. — …Но! — продолжил мужчина. — Кое-чего не учитываешь. — Интересно? — изогнул бровь строптивец. — Позволь спросить, — Мори прищурился, — а разве не ты сам избегал нашего общения, отказываясь выходить к столу и скрываясь в своей комнате в обычное время? Шиндо содрогнулся всем телом. К такому заявлению он был как-то не готов.  — Я рассудил, — спокойно заговорил Шино Мори, — возможно освоение в новой обстановке дается ему нелегко и нужно дать парню чуть больше времени, чтобы привыкнуть к этому дому, к окружающим его людям, ко мне, наконец. Ведь мы не так давно познакомились и не так много времени провели вдвоем, чтобы привыкнуть к общению и свободно чувствовать себя в присутствии друг друга. Плюс, он, вероятно, расстроен из-за того, что пришлось покинуть свой дом. И придя к такому выводу, я и дал тебе время освоиться. И, как вижу, не зря, — тонкая улыбка скользнула по его губам. — Сегодня ты сам сделал шаг навстречу. Поверь мне, Микаэль, — он встал с кресла и, пройдя к дивану, сел подле мальчика. — Я хочу, чтобы мы стали дружнее, чтобы ты перестал видеть во мне человека, разлучившего тебя с семьей, — говорил Мори, глядя прямо в лицо сына. — Много лет я ждал этого момента, и вот когда он настал, поверь, мне также нелегко. Ты уже совсем взрослый… Мне в новинку общаться впервые так близко с подростком. — Ха, а разве твоя профессия не предполагает этого? — ощетинился Микаэль, почувствовав странную ауру, на минуту пронизавшую его тело. — Оказавшись в школе на должности директора, я впервые столкнулся с детьми, раньше существовавшими для меня всего лишь как цифры на бумаге, — словно сожалея, произнес Мори. — Отсюда исходит некоторая моя строгость и непреклонность в решениях. Я привык иметь дело не с живыми людьми, а всего лишь с их образами в документах. И куда как проще стереть ластиком цифру или же скомкать личное дело, ничего не значащего для меня лично ученика, и выбросить его в мусор, чем принимать решения, когда уже знаешь, кто именно подвергается твоему же приговору. На Микаэля это признание не произвело особого впечатления, впрочем, как и раньше. — Хочешь сказать, изгоняя Юу из школы, ты делал это только потому, что не видел в нем человека? Перед тобой стояла очередная цифра из отчета? — Неужели ты никак не можешь простить меня за тот случай? Мика ничего не ответил. — К тому же, вспомни, когда ты попросил меня не выгонять его, разве я не исполнил твоё желание? — Исполнил, но с учетом, что я приеду сюда, — Мика отвел тяжелый взгляд в сторону. — Я просто воспользовался случаем, не зная, как еще уговорить тебя. — Можно было просто подойти и все объяснить, а не прогонять моего брата из школы. — Касательно этого, тут уж я имел далеко не первый голос в решении этого вопроса. — Да-да, тебе пришлось это сделать, так как на Юу ополчились и стали обвинять в абсолютно абсурдных вещах, — закатил глаза к потолку Шиндо. — И, как результат, мне пришлось сделать то, что от меня требовала ситуация, и снова, прошу тебя заметить, я добился того, что Юичиро остался в школе и со следующего года наравне со всеми приступит к обучению. — Если тебе снова сверху никто жалобу на него не предъявит, — мрачно заметил Микаэль. — Даже в этом случае, я оставлю его в школе, если ты этого захочешь. Микаэль обернулся и посмотрел в черные, пронзительные глаза родителя. — Не отвергай, а постарайся принять мысль, что ты дорог мне и твои желания для меня не пустой звук. Я сожалею, что был вынужден оставлять тебя эти дни, но я готов искупить вину, и, если ты не будешь против, сегодня вечером мы можем поужинать в ресторане. А то ты совсем заскучал здесь. Микаэль вздрогнул когда белая рука Мори прошлась по его голове, а затем пальцы скользнули вниз по щеке к подбородку. Шиндо поднял пристальный, слегка недоуменный взор на родителя и столкнулся с холодным взглядом, как-то странно всматривающимся в его лицо. — Как тебе такое предложение? — А разве у тебя есть на это свободное время? — скептически осведомился Шиндо. — Для своего сына я всегда отыщу время, — серьезно ответил на это Мори. В очередной раз за этот непродолжительный разговор Микаэль испытал волнение. Хозяин дома удалился к себе. Юноша же остался в гостиной. Понимая, что это хорошо разыгранная комедия, он не мог не отметить, что Натан никогда не говорил ему подобных вещей. Не знай Мика правды, подтвержденной письмом, быть может, он был бы в итоге одурачен отцом, умело играющим свою роль в те моменты, когда это было наиболее необходимо. Ведь даже сейчас легкое сомнение насчет Мори, даже после всего известного, пробралось в сердце юноши и кольнуло сознание. Прямо как в тот раз, когда перед его глазами предстала детская. Это непланируемое столкновение с отцом послужило и толчком для принятия окончательного решения в плане своего освобождения, в котором у юноши возникали сомнения ранее, но после некоторых реакций, все сомнения развеялись, и, в то же время, некоторой отсрочкой в его исполнении, дабы чуть подольше понаблюдать за поведением родителя. Ни в многочисленных коридорах, ни на лестницах, ни в прихожей, ночную темноту не тревожит не единый лучик света. Весь дом погружен во мрак и ничто не способно возмутить этот покой хотя бы одним движением, показывающим, что есть еще бодрствующие. Часы показывают около полуночи. Кажется, особняк, окруженный деревьями, точно защитной стеной, безмолвен и дремлет подобно живым существам, дожидаясь рассвета, и только один единый источник света заставляет забыть о его покое. На втором этаже два последних окна продолжают источать мягкий свет лампы. Почти незаметный, он привлекает внимание тех, кто мог бы, случайно проходя мимо, обернуться посмотреть на старый особняк, спрятанный в глубине двора. Если бы человеческому глазу доставало зоркости, любой прохожий мог бы заметить, что в казалось бы пустующем кабинете находится человек. Он то неподвижно сидит в кресле, то, вставая, прохаживается по кабинету, то садится за рабочий стол, но лишь на секунду приближает к глазам бумаги, после чего снова подымается и, заложив руки за спину мерит шагами комнату. Томительное ожидание, дикое нетерпение и нервозность заметны в каждом движении мужчины, мечущегося этой ночью словно зверь в клетке. Его съедают сомнения, временами окутывает страх, порой до кости пробирает досада. Заветная мечта так близко, совсем немного, и она даст вдоволь насладиться ее дарами, ибо шанс, который он не упустил, реален как никогда. И даже уже практически ощущая приторно-горький вкус победы, тревога не утихает в душе. Во всем этом что-то не то. Время идет, а долгожданный исход всё никак не наступает. Закончилась первая неделя, прошло несколько дней второй и ничего. Полнейшая тишина. Хотя тот, на ком сосредоточенно все его внимание, уже должен был понять, что иного выхода нет и не будет, кроме как согласиться на предложенные условия. И тем не менее, чувствуя свой проигрыш, он продолжает отмалчиваться. Один единый звонок и после этого всё… Неужели это конец и план провален? Нет. Снова потерпеть фиаско просто невозможно. Мужчина подходит к окну и глядит во двор, освещенный маленькими садовыми фонариками. Смириться с мыслью о поражении кажется невозможным. Если и этот шанс не оправдает ожиданий, другого, лучшего, уже не найти никогда. Неужели он так упрям, неужели готов рискнуть самым дорогим, лишь бы только сохранить свою неприкосновенность? Просто немыслимо, до какой степени может дойти упорство и упрямство. — Неужели тебе совсем не жаль его? — шепчут тонкие губы, разбивая звенящую тишину на осколки, в то время как пронзительный, без капли сна, надменный взгляд устремлен в черное небо. — Ты готов рискнуть им точно также, как рисковал ею? Смелость, чувство безнаказанности ведут тебя, или же ты просто самонадеянный дурак, уверенный, что во второй раз избежишь расплаты? Короткий нервный смешок. Снова погрузившись в какие-то свои раздумья, мужчина несколько минут стоит без движения, точно точеная статуя, а после бесшумно покидает комнату. Ступая по ковру, заглушающему шаги, он идет по коридору. Серебристый свет льется из окон, освещая путь к спальням без всяких светильников. Останавливаясь у одной из дверей, мужчина кладет руку на дверную ручку и тихонько поворачивает. Раздается слабый щелчок, и дверь послушно отворяется. Оставляя ее полуоткрытой, ночной визитер замирает на пороге. Его взгляд падает на широкую постель, где в полутьме, откинув одеяло, непринужденно спит белокурый юноша. Его локоны разметаны по подушке, дыхание ровное и спокойное. Легко вздымается белая грудь, оголившаяся из-за случайно расстегнувшихся во сне верхних пуговиц рубашки. Тонкая рука покоится на изящном изгибе талии. Рядом с подушкой лежит телефон, оставленный там после разговора мальчика со своим любовником. Прекраснейшее изваяние, столь беспомощное в своей сне, столь обворожительное в своем природном существе, притягивает взор, каждой своей черточкой напоминая о другом человеке. Осознание, что этот хрупкий цветок принадлежит кому-то, что его сумели добиться так легко, жжет разум того, кто бьется над своей мечтой уже большую часть своей жизни. Внимательно вглядываясь в каждую черточку, в каждую линию, каждый изгиб столь безупречного лица и тела, наблюдатель испытывает какое-то странное едкое чувство. При виде этого мирно спящего ангела, мужчина, пожалуй, впервые за все время испытывает сожаление. «Может быть, я зря оставил его?.. — спрашивает он сам себя. — Чем больше смотрю, тем больше восхищаюсь. Он великолепен во всех отношениях. Дерзок и испорчен внешне, но свят и непорочен внутри… Возможно, воспитай я его сам, по-своему, он стал бы мне идеальным…» Интуитивно человек всегда чувствует чужой взгляд, даже находясь во сне. И вот неосознанно, как это часто случается, став объектом чужого воплощения сосредоточенной воли и мыслей, Микаэль пошевелился и растворил глаза. Приподнявшись на локте, он сонно оглядел отведенную ему спальню. Однако никто и ничто не вызвало в нем подозрений, ибо комната была пуста, а дверь закрыта, как и раньше. В полузабытье он услышал, как открылась дверь и на пороге возникла темная фигура, которая долго и неустанно смотрела на него. А стоило открыть глаза, как призрак тотчас бесшумно растворился, как ни бывало, не оставив и следа своего пребывания. Но может быть, это был всего лишь сон? На следующий день, сидя в гостиной с бокалом красного вина в руке, Микаэль равнодушно глядел в сад, элегантно забросив ногу на ногу. Однако, когда на лестнице послышались шаги и обыденный шум усилился волнением слуг, он насторожился. Спустя пару минут в гостиную вошел Мори в своем обычном черном деловом облачении. Заметив вальяжно разместившегося на диване юношу с бокалом спиртного в руке, Мори и глазом не повел. Лишь произнеся обычное утреннее приветствие, добавил: — Смотрю, у кого-то утро начинается весьма недурно. Микаэль уже приготовился отвечать на обвинение, что без просу взял вино, но Мори прошел мимо к комоду, словно не замечая происходящего. — Нужно же мне чем-то поднимать себе настроение, раз уж приходится быть далеко от дома, — ухмыльнулся Шиндо. — А я как раз заметил вчера за ужином эту бутылку и захотел попробовать. — Понятно, — сухо бросил Мори и направился к выходу. Удивленно распахнув глаза, Микаэль даже подался вперед. — И это всё, что ты можешь мне сказать? — А чего ты от меня ждешь? — обернулся к нему Мори. Тонкая улыбка скользнула по его губам. — Или ты полагаешь, что я стану отчитывать тебя за распитие алкоголя? Микаэль повел плечом. — Я не считаю это чем-то опасным, вопреки всеобщему мнению. К тому же, если ты хочешь этого, зачем я стану запрещать тебе? — Может потому, что так надо делать? — поднял бровь Мика, смело глядя на родителя. — У меня свое виденье того, как надо делать, — сказал Мори. — Позавтракаешь сегодня один. — Что? А ты куда? — вздрогнул Шиндо. — У меня встреча. — С кем? — Слишком много вопросов, ты не находишь? — строго взглянул на мальчика Шино Мори. — Ничуть, — отставив бокал, Шиндо устремился за мужчиной. Пара элегантных прыжков, и он уже стоял рядом, колко глядя на родителя. — Ты снова уходишь, и я хочу знать куда именно! — смело и дерзко проговорил он. — А знаешь, что случается, когда непослушные мальчики задают слишком много вопросов о делах, в которые им свой нос совать не следует? — берясь за подбородок юноши и чуть приподнимая ему голову, сказал Мори, глядя в ярко-голубые глаза сына. — У тебя все-таки есть секреты, как я и думал, — отдернувшись, сказал Мика. — У взрослых всегда есть их личные тайны, это естественно. — Ну да, тем более такие. Кто бы спорил? — фыркнул Шиндо и, развернувшись, зашагал обратно к гостиной. — Что? — настала очередь Мори напрячься. — Что ты сказал? — Ты же куда-то спешил, папа. Иди, а то еще опоздаешь, — лукавая усмешка и вызов во взгляде этого наглого мальчишки пришлись не по нраву хозяину особняка. «А может, он сказал это просто так, без всякой задней мысли? Очередная хохма, чтобы привлечь внимание?» — Что же ты не идешь? — опершись спиной о притолоку, поддразнивая, продолжал Микаэль, с каждым днем ощущавший себя все смелее в этом отталкивающем доме. Похоже, он стал привыкать и к обстановке, и к самому хозяину, к тому же мысль о скором возвращении домой помогала ему быть непринужденней. — Или ты хочешь мне что-то сказать? «Черт, да что он себе позволяет?» — будучи и без того взвинченным по той причине, что дела не идут так, как хотелось бы, Мори не желал разгадывать тайны, заключенные в фразах самодовольного мальчишки, смеющего так нагло смотреть на него. — Вернусь через пару часов, а ты, если захочешь, можешь пока придумать, чем мы могли бы заняться вечером. — А сейчас чем мне заниматься? — Чем хочешь. — Так не пойдет. Здесь ужасно скучно, совсем нечего делать. Раз уж без твоего ведома покидать территорию нельзя, хотя бы организуй развлечение в ее пределах. — Чего ты хочешь? Мини-диснейлэнд тебе здесь построить? — А смог бы? — скрестив на груди руки, хмыкнул Мика. — Давай серьезней. Мне некогда, — строго взглянул на него Шино. — А серьезно, мне здесь и впрямь скучно. — Мика, будь добр, найди себе любое развлечение на эти два часа сам. — Хмм… Я могу заняться чем угодно? — сузил глаза Шиндо. — Да. — Абсолютно любое занятие? — Да, если это поможет тебе скоротать время, — сдержанно ответил мужчина. — Вообще-то я думал заглянуть в твою библиотеку, но, как и кабинет, она постоянно заперта, — с ноткой сожаление проговорил юноша. — Все верно, иногда я работаю в ней и не хочу, чтобы меня беспокоили. — И входить туда тоже не дозволено? Просто я думал занять себя чтением. Наверняка там полным-полно интересных книг. — Поверь, какой-нибудь занимательной детективной истории или манги, — с оттенком пренебрежение заявил Мори, — которые сейчас отчего-то предпочитают все школьники, ты там не найдешь. — Как раз это меня не интересует. Я предпочитаю серьезные вещи, развлекательному, комедийному пустому чтиву. Это так, — серьезно взглянул на родителя Шиндо. — Я хочу если и читать книги, так о реальной жизни, без прикрас, чтобы было над чем призадуматься. И что-то мне подсказывает, именно в твоей библиотеке я найду то, что полностью удовлетворит мой вкус. Такой серьезный ответ впечатлил Мори, однако соглашаться так просто он был еще не намерен. — А разве в интернете нет интересующих тебя книг в электронном виде? — Есть, но чтение, когда книга находится у тебя в руках, куда как приятней, правда, папа? — хитро улыбнулся Микаэль. — Ты же не откажешь мне в такой сущей безделице, как заглянуть в твою библиотеку или… там находится что-то запретное? — Какая глупость, — вздохнул Мори и достав из пиджака маленький серебристый ключик, отдал его Микаэлю. Изначальное нежелание впускать юношу в библиотеку оправдывалось тем, что она прямо примыкала к его кабинету. Однако мальчишка был так настойчив, что Мори поддался, потому как все-таки собирался сегодня уйти из дома. Дверь из библиотеки в его кабинет была заперта на второй ключ, хранящийся у Мори, и потому он без особых опасений отдал парню ключ от той двери, которая выводила из библиотеки в коридор, то есть безопасную для вторжение в свою рабочую область. — Надеюсь, теперь ты дашь мне спокойно уйти? — с недовольством взглянув на вполне удовлетворенного Шиндо, спросил мужчина. — Я получил, что хотел, — играя серебристым предметом в руке, улыбаясь, отозвался тот. — Мне будет чем занять себя какое-то время. Мори слегка смутил тот странный блеск в синих глазах юноши, на одну секунду вспыхнувший с большей силой при этих словах, но он не подал виду, что заметил это особое лукавое выражение демона искусителя. С чего вдруг такой каприз, или такие мысли навевает с утра пара глотков вина? А может, он просто поставил сегодняшней забавой для себя действовать мне на нервы или, в самом деле, хочет развлечь себя чтением? В любом случае, он успокоился и можно уходить. — Рад слышать, — кивнул Мори. На этот раз Микаэль не стал препятствовать его уходу. А когда остался один, с той же загадочной улыбкой на устах выудил из кармана второй ключ, очень напоминавший первый. — Пара часов? Это даже больше, чем нужно. Конечно, маловероятно, что ты хранишь подобные вещи в кабинете, но кто знает, что я найду, порывшись в твоих бумагах… — после этих слов, он тихонько засмеялся.