Седьмая жертва

Девушка смотрела на красный камень в своей ладони, пока все остальные начали подходить ближе и в итоге сгрудились вокруг неё. Многие изумлённо вздыхали. Жертва. Она станет подношением суровому богу. Распрощается с жизнью, чтобы защитить существование остальных. Такого предназначение. Такова судьба. Леви никак не могла отвести взгляда от поблёскивающего на солнце красного куска породы на своей ладони. Как можно было так проколоться? Он не такой уж и гладкий. Синеволосая вертела его в пальцах, не совсем осознавая всю серьёзность ситуации. Ни слезы, ни сдавленного стона пощады не упало с её уст. Через толпу протиснулся глава деревни и посмотрел сначала на речной камень в руке девушки, а потом уже на неё саму. Она подняла на мужчину глаза, и он увидел безграничное отчаяние и смирение. Смиренно приняла участь, хотя ни капли не хотела бы геройствовать. Выкинуть бы этот чёртов камень, убежать, спрятаться в объятьях Джета, продолжая мечтать о свадьбе и будущем, переиграть бы, перемотать бы всё обратно... - Мне жаль, Леви, - мужчина коснулся её голубой макушки и погладил по голове, - Прости, что тебе придётся пройти через это. Девушка смотрела в его лицо и щурилась, чувствуя, что шок проходит, что колючие слёзы подступают к глазам. Синеволосая не моргнула, но одна солёная предательница скатилась по молочно-белой щеке, быстро добежав до подбородка. - Нужно идти, - сказал мужчина и взял девушку за плечо. Ритуал будем проводить на закате, когда половина солнца скроется за красным горизонтом. Леви глянула в сторону бескрайних полей. Времени и много, и мало. Много для свершения какого-то дела, и так мало для того, чтобы насладиться жизнью. Мужчина привёл её в свой дом, где за столом сидел старец-отшельник. Он уже много лет не был в деревне, но этот случай стал особенным. Мудрец посмотрел на девушку из-под густых бровей, осматривая её с головы до ног и обратно. - Щупловата. - констатировал он. - Жребий был брошен. - Парировал глава деревни, и друид вздохнул, слезая со стула. - Пойдём, - сказал он, и, взяв Леви за руку, повёл на второй этаж, где завёл в маленькую комнатку и плотно закрыл дверь. На полу был расстелен холщовый коврик, украшенный по краю геометрическим орнаментом и бахромой. - Садись. - И старик сам сел на коврик, коленями в центр, синеволосая присела напротив него, положив ладони на бёдра. - Боишься? Леви смотрела на отшельника и не могла понять - он хочет её успокоить или наоборот посвятить в ужасающие подробности. Естественно, она боялась, однако, деваться было всё равно некуда, и всё же девушка кивнула. - Не нужно. Возможно, ты даже останешься в живых. - Произнёс старец, и Леви оживилась. Эта мысль не слишком сильно, но приободряла её. Она не стала задавать вопросы в надежде, что мудрец сам всё пояснит, но узнать про способ, который сулил ей хотя бы жизнь было так волнительно. - Можешь попрощаться с семьёй и родными. Я буду ждать тебя в шатре среди трёх старых сестёр-сосен, что растут на скалистом обрыве за деревней. Нужно подготовить тебя ко встрече с богом и проложить твой путь в его чертоги. Синеволосая кивнула, одним рывком встала и, в почтении опустив голову, вышла из комнаты. На дрожащих ватных ногах спустилась вниз по деревянной лестнице, хватаясь за перила, с силой сжимая их в руке. Стать жертвой, рабыней для бога! Как можно было так вляпаться?! Девушка чувствовала, как к горлу подступают слёзы, но нужно выйти с гордо поднятой головой, убедить всех, что она примет своё предназначение, доказать, что эта маленькая девчонка из семьи пекарей - достойна стать идеальным подарком для бога. *** - Джет... - она обнимала его, роняя слёзы на расстёгнутую до пупка хлопковую рубашку, что была на нём. Парень обнимал её, запустив пальцы правой руки в небесно-голубые волосы, что он так любил. Слушал каждый её всхлип, ощущал каждый нервный вдох и выдох, и сердце сжималось, однако нужно быть сильным. В данную минуту только он, Сарусуке, сын фермера, может помочь своей возлюбленной. - Всё ужасно... - шептала она, сглатывая противный ком отчаяния в горле, - Удача отвернулась от меня... Они снова сидели в высокой зелёной траве в поле, стояли на коленях друг перед другом, вот так печально проводя последние минуты вместе. Скоро ей придётся покинуть деревню. Парня осенило. - Лев, - голосом, полным любви, сказал Джет и взял её раскрасневшееся заплаканное лицо в свои ладони. - Ты помнишь, я сказал, что не отпущу тебя? - слова нежным звуком наполнили собой воздух вокруг них. Девушка кивнула, моргнув. С длинных ресниц упали последние мелкие капли солёных слёз, но она этого не заметила. Продолжала смотреть на возлюбленного, внимая каждому его слову. Леви уже понадеялась, что сейчас он схватит её за руку, и они убегут вместе далеко-далеко, через поле, за лес, к медвежьей гряде и дальше... И никто их не сможет найти, поймать и вернуть. Желание жить затмевало здравый смысл, а любовь делала любой абсурд - великолепной идеей. Но Джет этого не сделал. Он опустил голову и снял со своей шеи кулон. Девушка присмотрелась и поняла, что это был птичий коготь на крепкой и гладкой верёвочке. - Иди сюда, - почти прошептал парень, и теперь уже синевласка наклонилась к нему навстречу, через секунду почувствовав, как его руки касаются её головы, как верёвка цепляется за уши и нос, и, наконец, как привязанный коготь отяготил её нежную шею. - Спрячь. И Леви послушалась, покорно упрятав подарок под одежду. - Это орлиный коготь. Мой первый трофей на птичьей охоте. - Джет с уверенностью и непоколебимостью в глазах смотрел в чуть припухшие от слёз бездонные карие глаза возлюбленной, - И я когтями этого орла буду держать тебя при себе. Не сможешь вырваться. - Решительно заявил он, - И никто тебя не сможет отобрать. - Парень провёл своей тёплой ладонью по щеке девушки и ободряюще улыбнулся. - Только не снимай. И тогда ты обязательно ко мне вернёшься. Эти слова успокоили синеволосую. Она прикоснулась рукой к когтю, что теперь уютно лежал у неё на груди под плотной тканью льняного топика. Теперь девушка надеялась только на то, что никто не отберёт у неё этот оберег. *** Старец проводил различные обряды в своём шатре. Первое, что почувствовала Леви - ароматный запах какой-то полевой жжёной травы. Полынь. Девушка сразу узнала этот аромат. Резкий, но приятный. В котелке в центре юрты что-то кипело. Мудрец помешивал сие варево ложкой, приговаривая какие-то заклинания на непонятном языке. Он налил прозрачную жидкость в глубокую деревянную миску, взял пучок другой травы, кажется, это были сушёные астры, и, проведя им три раза по кругу в этой воде, вытащил и стряхнул капли на девушку. Та несколько опешила, потому что не ожидала подобного. Словно под грибной дождь попала! А потом знахарь подошёл и заставил её выпить всю плошку своего "зелья". Синеволосая подчинилась, держа чащу двумя руками. На вкус жидкость была слишком терпкой и пряной. Не очень вкусно, но и не отвратительной. Старец набрал ещё и, снова помешав пучком засушенных астр, вышел из шатра. - Идём. - Угрюмо скомандовал он, и Леви пошла. У шатра уже собрался народ. Все притихли, увидев "жертву" и друида-отшельника идущего впереди. Он приказал девушке вылить эту воду под сосны, и она так и сделала, после чего мудрец опустив палец в получившуюся лужицу грязи и нарисовал на лбу девушки крест с короткой вертикальной и длинной горизонтальной линиями. Синеволосая вздохнула почувствовав, как мокрая холодная земля оставляет следы на её коже. Ей вообще это всё не нравилось. Пить неизвестно что, ощущать то мокрые капли на теле, то грязь на своём лице. Это было так неприятно и как будто унизительно. Словно она была больше не часть деревни или народа, даже не человек, а просто игрушка в их руках, безвольная жертва, которую отдадут на растерзание богу. И вдруг, старец куда-то глянул, всего лишь мельком, но она это заметила. А потом буквально из ниоткуда появились двое здоровых мужей, надели ей холщовый мешок на голову и молниеносно повязали руки и ноги верёвками. Девушка пыталась вырываться и кричать, но куда там ей одной против двух огромных амбалов чуть ли не в два раза больше её ростом! - И его попридержите! - скомандовал старец, и Леви услышала голос Джета. Парень кричал что-то неразборчивое. Наверное, пытался прийти на помощь, но было уже слишком поздно, да и он тоже, вряд ли бы, выстоял против взрослых сильных мужчин. Синеволосая перестала трепыхаться через несколько минут, поняв, что в этом просто напросто нет смысла, потому что ей выпало стать жертвой, и вот её куда-то тащат, безвольную и связанную. Верёвки неприятно тёрлись о кожу, а плотный мешок затруднял проход воздуха. Ей было фактически нечем дышать, однако ткань пропускала какой-никакой кислород, поэтому совсем задохнуться шансов было немного. Она не знала, куда и как долго её несли. Понимала лишь, что становилось всё холоднее. Скорее всего, солнце уже почти скрылось за горизонт. И вдруг изменились звуки. Шаги мужчин, нёсших её, стали будто отражаться от стен, приобрели глубокий звонкий отголосок. Пещера? Только в пещере может быть подобное эхо. Её убьют здесь? Или просто бросят умирать? Сердце забилось в истерике, воздуха стало не хватать слишком резко. - Не надо! - проскулила синеволосая, но никто не отреагировал. Шаги продолжались, становилось всё холоднее... Они пришли ещё какое-то расстояние и девушку буквально скинули на промозглый ледяной каменный пол пещеры. Ей развязали мешок на голове, но снимать не стали. И самой ей его было просто так не снять: руки были связаны на спиной, да ещё и с прижатыми к рёбрам локтями. Никто ничего не сказал. Шаги просто удалились, и Леви осталась одна. Она трясла головой, и ткань наконец упала с её головы. Темно, хоть глаз выколи. Неясно было - где верх, где низ, где есть дорога, а где тупик. И тишина. Гробовая тишина, словно девушка оказалась заживо закопанной в могилу, хотя, в принципе, так и было. - Эй! - наконец решилась она хоть на какой-то звук. Но не получила ни ответа, ничего. Лишь собственный голос, эхом улетевший в неизвестном направлении. Идти никак: ноги тоже плотно связаны друг с другом. И где же бог? Где этот суровый властитель земли, драгоценных камней и железной руды - Гажил! Она здесь из-за него! Вернее, для него! Так приди и возьми, вырви из этой пустоты и унеси в свои чертоги! Леви просидела так, боясь любого шороха, любого писка, пока наконец ей не надоело просто ждать, пока она погибнет здесь от голода и жажды. Может, и нет никаких богов? И всё это просто выдумка? Помешательство? А гора - просто гора? И небо - всего лишь небо? Это разозлило её. Почему именно ей приходится отдуваться за фантазии односельчан, дабы они ещё сильнее поверили в свои сказки? Нужно вернуться. Вернуться и доказать, что все и убеждения - лишь туман, который когда-то должен рассеяться. Девушка прижалась спиной к стене и почувствовала довольно острый выступ. Идеально. Немного времени, и верёвка обязательно поддастся! Разорвётся, освободив её от этих пут. И у неё действительно получилось. Вскоре бечёвка лопнула, и синеволосая с радостью ощутила свободу своих конечностей, смогла подвигать ими, помахать, размять. Даже в темноте ловкие девичьи пальчики смогли справиться с узлами на ногах, и теперь, наконец, можно встать и идти к выходу. Леви думала о том, что, вряд ли, будет плутать по лабиринтам пещеры очень долго. Утром наверняка будет понятно - куда идти: на свет. Но она решила действовать сейчас, заключив, что хуже уже не будет. Девушка медленно шла, касаясь ладонью противной холодной стены, а другую руку вытянув вперёд, дабы ни на что не наткнуться. Но тоннели всё раздваивались, растраивались, и она никак не могла понять - идёт она правильно, петляет кругами или вообще держит курс в другую сторону. Нужно было всё-таки дождаться утра. Было бы сподручнее. Синеволосая буквально выбилась из сил, глаза болели, постоянно напрягаясь в попытках разглядеть хоть что-то, но вокруг была только чернота. Леви уже отчаялась, как вдруг левая рука, что всегда касалась стены, словно провалилась в какую-то прореху в скале, а сама девушка чуть не упала в обнаруженную щель. Оттуда дул сквозняк, и девушка с удовольствием вдыхала свежий воздух, будучи сытой по горло сначала духотой мешка, а затем застоявшимся смрадом сырой пещеры. И вот он сквознячок, благодать. Девушка пригляделась. Через узкое пространство что-то явно виднелось. Как будто лес или даже целая долина. Судьба благосклонна к ней! Даже в такой темноте, даже просто на ощупи, Леви смогла найти выход, однако... Зазор был довольно маленький, через него ну никак не могли пройти два здоровенных амбала, которые её несли. Даже если бы захотели. Даже если бы стали раза в два меньше! Данный факт несколько смутил девушку, но это было лучше, чем ничего, она встала боком и стала потихоньку протискиваться в отверстие в стене пещеры, молясь о том, чтобы не застрять, иначе выхода ей точно не видать. Она ощущала спиной, грудью и животом холодные твёрдые стены, один раз приходилось нагнуться и проходить чуть ли не ползком, но и сворачивать было уже некуда. Первое, что долетело до её уха - это стрекотание сверчков. Через дыру в скале Леви выбралась на какую-то горную тропку, которая вела как вверх, так и вниз. Вверху были лишь горы, небо и звёзды, а внизу - неприглядная корявая долина с кучей голых чёрных деревьев, в которых не было ни капли жизни. А потом в поле зрения попал огромный каменный дом с башнями, высокими стенами и большими окнами, размером, наверное, с нескольких человек, если их поставить на плечи друг другу. Она явно не у себя в деревне. И даже не в своих степях. Это место было синеволосой абсолютно незнакомо, но этот неимоверных габаритов дом выглядел, как безопасное жилище. Оставалось надеяться, что хозяин не откажет в гостеприимстве и поможет ей добраться до родного поселения или расскажет, по крайней мере - куда идти. Леви пошла вниз. Она довольно долго спускалась со скал по этой вечно обрывающейся и рассыпающейся тропинке, несколько раз ненароком чуть не сорвавшись вниз, однако, ступив наконец на твёрдую землю, девушка решила даже присесть, чтобы передохнуть и перевести дух. Она коснулась ладонью земли и почувствовала словно вся жизнь покидает эту почву. Что же хозяин так запустил свои владения? Подняв глаза вверх, девушка узрела те самый уродливые, покосившиеся и поникшие умирающие деревья. Ни на одной ветке не было ни единого листка, даже почки. Куда хватало глаз были лишь запустение и природа, пытавшаяся выжить на последнем издыхании. Завявшие кусты, сухая пожелтевшая трава, пыльные тропинки и ни намёка на яркие цветы, хотя стоял разгар посевного сезона. Леви поднялась на ноги и пошла по единственной широкой тропке, с каждым шагом всё больше подмечая, словно деревья расступаются перед ней, то ли указывая дорогу, то ли делая дорогу туда, куда она сама идёт. Удивительно. Удивительно странное и, вместе с тем, завораживающее место. Да, оно не было прекрасным и всё, что могло вселить в душу - страх, ужас и отчаяние, но всё же, было в нём нечто... волшебное? И вот синевласка подошла к высоким тяжёлым дверям - воротам этого необъятного жилища. И только теперь к ней закралась мысль: а не живёт ли здесь ведьма или какая другая нечисть, потому что окружение не внушало абсолютно никакого доверия, но выбора всё равно нет. Леви подошла ближе и постучала в двери как могла громко, чуть не содрав кожу с костяшек нежных пальцев, поэтому принялась тарабанить в ворота кулаками с криками: - Эй! Кто-нибудь! Пожалуйста! Откройте! После первой предпринятой попытки девушка успокоилась и стала ждать. Решив, что никто так и не выйдет, она уже было отчаялась, но тут ворота сами отворились, и синевласка увидела самый длинный и огромный коридор на свете. Она тут же принялась стирать со лба начерченный грязью крест и, поправив волосы, как могла уверенно вошла внутрь. Если за ней наблюдают - нельзя выказывать сомнений и страха. Вот она и не выказывала. Леви двигалась медленно, оглядывая голые стены, факелы на них, вокруг которых уже скопились чёрные пятна копоти. Ковёр под ногами потерял свой былой цвет из-за пыли, скопившейся в нём. Что это вообще за дом такой? В конце коридора девушку ждала высокая винтовая лестница, ведущая неизвестно куда, но точно наверх. Другого пути не было, все двери в коридоре, оставшемся позади были закрыты, поэтому синеволосая, взявшись рукой за перила, встала на первую ступеньку, которых было чересчур много. Она не считала, но явно больше, чем в любом двух- или трёхэтажном доме в её деревне. Перед тем, как ступить на второй этаж, Леви осторожно оглянулась по сторонам в предвкушении ловушек или кого-нибудь из жильцов, но никого так и не увидела. Это становилось всё более и более пугающим - кто-то же открыл дверь! Почему же тогда ни единой живой души за всё это время не встретилось? Девушка поднялась, оставив лестницу позади, и вдруг, в конце нового, появившегося перед глазами коридора открылись новые двери. Сами. Распахнулись, как мама раскрывает свои объятия, чтобы обнять ребёнка. Леви вздохнула, когда тяжёлые дубовые двойные двери открылись совсем, приглашая войти, и синеволосая смело пошла вперёд. Он встретит опасность лицом к лицу, узрит своего друга или же врага, покажет, что она не из робкого десятка! Так девушка думала ровно до того момента, пока не вошла в новое помещение, и двери за ней не закрылись. А глазам её предстало вот что. Или, вернее сказать "кто": у противоположной стены на чисто-белом мраморном троне восседал высокий широкоплечий мужчина. Волосы, цвета вороньего крыла, ноги и самого чёрно угля ниспадали на плечи и спину. Могучее мускулистое тело прикрывала лишь такая же белая идеально выглаженная ткань, вроде туники, закреплённая золотой брошью на левом плече. Мужчина сидел, опустив ноги на ступеньку своего трона и хищно ухмылялся, глядя на девушку, что пришла к нему. В его ярких, зловеще-блестящих алых глазах играл огонёк надменности и похоти. Леви не сразу заметила ту часть его широкой груди, что не была скрыта робой, и сразу же залилась краской смущения, отведя взгляд. Ухмылка на лице мужчины стала шире, он встал, а потом одним прыжком преодолел все ступеньки, ведущие к его трону. В руках, как предположила синеволосая, хозяина дома, величественно блестел скипетр, который был размером больше, чем его обладатель, а мужчина был, поверьте, не маленьким. Аршина три* не меньше. Приближение мужчины пугало её, девушка начала пятиться, судорожно озираясь, пытаясь найти - чем можно обороняться или куда бежать. Но громила приближался стишком стремительно и уверенно. - Н-не подходи! - пискнула она и, сжавшись, выставила руку вперёд. И мужчина правда остановился, но только от удивления. Потом же он рассмеялся такой её глупой реакции. - Долго же тебя ждать пришлось! - фыркнул он, скрестив руки на груди, при этом мне выпуская из левой ладони скипетр. - Что? - не поняла Леви, несколько подрасслабившись. Не совсем, но уже хотя бы стояла более менее ровно. - Отвратительно, - закатил глаза мужчина, - Люди разучились приносить хорошие жертвы. - Вздохнул он себе под нос. - Что? - ещё раз спросила синеволосая, не понимая, что вообще происходит, кто этот незнакомец, где она, как вернуться домой... - Я В ГНЕВЕ! - рассвирепел мужчина, и вокруг него исказилось пространство, подёрнулось ярким алым, как и его глаза пламенем, словно мужчина стоял в центре огромного праздничного костра. - Я не понимаю, - перепугалась Леви, готовая просто хлопнуться в обморок, потерять сознание, ведь она уже перестала понимать - где реальность, а где вымысел, иллюзии и наваждение. Какой травой опоил её друид? Существует ли сейчас то, что она видит перед собой? Сердце гулко забилось, отдавая пульсацией крови в ушах. - Не понимаешь... - прошипел он, подуспокоившись, и пламя вокруг него угасло. - Легла жертвой великому богу и не понимаешь?! Чего ты ожидала? - надменно усмехнулся мужчина, заглянув в полные непонимания глаза гостьи. Это никак не укладывалось в голове. Ритуал сработал? Она пришла... к богу? Это... бог земли Гажил? - Но... Я же жива. - Заметила Леви, сощурившись. Мужчина снова усмехнулся, но теперь уже так, словно его раздражал и этот разговор, и эта глупая девчонка. - Конечно, жива! А зачем ты будешь нужна мне мёртвая? - и тут его улыбка стала пугающе зловещей и похотливой, - Я люблю самолично наслаждаться своими подарками... Как сейчас я наслажусь и тобой... - он протянул к ней руку, желая прикоснуться к юному девичьему лицу, синеволосая зажмурилась, боясь того, что может последовать... И словно разряд невиданной силы прошёлся сквозь тело бога, тряхнув его так, что громила отступил на шаг назад. Пальцы руки подрагивали сами по себе, и мужчина не мог их никак контролировать; когда это прошло, он в недоумении поднял глаза на незнакомку, которая и сама стояла, не понимая, что сейчас только что случилось. - Почему я не могу прикоснуться к тебе? - прорычал Гажил, глядя на Леви глазами, полными злости.