Этикет (ка)

🎶 fink - looking too closely 🎶

Чанбин потёр лицо руками, приводя себя в чувство, и снова взялся за бумаги. Три несчастных случая, трое похорон, три шрама на сердце. На прошлой неделе ему исполнилось двадцать четыре года, но, кроме Феликса, ему и позвать было некого. Но даже Феликс не мог прийти — именно в тот день он со своей возлюбленной отправлялся на Венские каникулы: посещение Оперы, дворцы, дорогие магазины, — и далее по списку европейской роскоши. Однако Ли прислал тёплое сообщение, поставил несколько звёздочек в конце, что заставило Чанбина расплыться в улыбке из-за единственной отрады в жизни. Конечно, было бы приятнее в тот день (и не только) выпить вина и завалиться на диван в обнимку с Феликсом, но приходилось мириться с открытой стороной жизни младшего друга, как и Ли принимал его работу детективом, каждое утро делая контрольный звонок после дежурной ночи. Чанбин взял в руки телефон, в сотый раз проверяя доступность Феликса, но, кажется, на другом конце мира жизнь была слишком увлекательной, чтобы беспокоиться о поддержании их «дружбы». Ян Чонин, Ким Сынмин, Хван Хёджин — это были не просто имена его невидимых рубцов, но близких приятелей, младшего товарища по старшей школе и двух одногруппников. Каждую смерть он переживал как собственную и до сих пор не смирился, использую свою стажировку в местном отделении в качестве подпольного расследования. Помимо того, что все трое имели отношение к самому Чанбину, других ниточек парню отыскать не удалось. Внезапно заиграла симфония Моцарта, и Со мгновенно принял вызов: — Алло? — Чанбин-и? — Раздался тихий голос в трубке, отчего в душе всё перевернулось: так его называл всего один человек на свете. Тот, кому положено было звать его хёном, но какой спрос с того, кто обожает шоколадный чизкейк, целуется с привкусом мяты и способен нащупывать чувственные зоны уже на первом свидании? — Хан… — Выдохнул Со в ответ. Они не виделись уже четыре года, но тревогу он по-прежнему мог определить по одному слову, — где ты? — На крыше… — Чанбин подскочил с места, памятуя о самой страшной фобии Джисона, хотя «его мальчик» боялся, казалось, всего на свете, — вижу вдалеке Сеульский центр, он сверкает характерными синими огнями, и я не знаю, как я здесь оказался, — голос в трубке дрожал и срывался, когда Со выбежал из отделения, позабыв о куртке, пускай с самого утра на улице не прекращался ливень. — Отойди от края, дурачок, ещё подскользнёшься! — Закричал Чанбин в трубку, рвано дыша на бегу. — Я просто хотел сказать, что всё ещё люблю тебя, — продолжал Джисон, — даже если ты выбрал другого. И он, кстати, тоже… — Кто он? — Заорал Со, пролетая по мостовой и перебегая перекрёсток в последнюю секунду зелёного сигнала, — я тебя тоже, Хан… …ты навсегда моя первая любовь.